Жизнь за ангела обновлённая версия Главы 13-14

ГЛАВА 13

После того как меня освободили, я ещё какое-то время восстанавливался, после избиения на теле остались синяки и ссадины. Слава богу, что очень сильно меня не покалечили, очевидно не хотели основательно подорвать моё здоровье, поскольку пойти на службу я тогда бы не смог. Спустя какое-то время, после настойчивых расспросов, я всё таки признался Инге в том, где я был, и то рассказал далеко не всё, а лишь часть, чтобы её не шокировать. Не рассказал я о ссоре с отчимом во всех её подробностях и о том, каким издевательствам подвергали меня в гестапо, обо всём, что мне пришлось пережить за всё это время. Я замкнулся в себе, прятал всю боль внутри, хотя хотелось выплеснуть всё это наружу, но я не мог! Кому рассказать? Инга и так впечатлительная, да ещё и на руках с маленьким ребёнком. Конечно она меня понимала, жалела, сочувствовала, но как вести себя со мной не знала.

  Инга чувствовала, что муж от неё что-то скрывает, недоговаривает и от этого становилось ещё тревожнее - всё это вселяло в ней страх, неуверенность и ощущение потери почвы под ногами. Иоганн уже не был прежним, в нём что-то сломалось, произошёл внутренний слом - замкнутость, уединение, потухший взгляд. Сама Инга не в силах была поддержать мужа полностью, она разрывалась между ним и маленькой дочкой, нервная и встревоженная. Их отношения постепенно охлаждались, между ними росла та самая стена отчуждения и непонимания.
  Сдачу экзамена я пропустил, мне отдельно пришлось договариваться с преподавателями, упрашивать, пересдавать его во внеурочное время, писать курсовую работу. Но надо мной всё же сжалились, после нескольких попыток пересдачи по предметам, я наконец получил свой диплом, без особых торжеств, без особой радости. Чего мне это стоило! Отчим едва не лишил меня диплома, четыре года упорного труда едва не пошли насмарку.
 После сдачи экзамена мне надлежало явиться на призывной пункт. Как оказалось потом, не сразу узнал, мама скрывала повестки, которые приходили по месту официальной моей регистрации, которых было как минимум две и ничего не говорила об этом.

 На призывном пункте собралось немало молодых ребят, таких же, как я, заходили по очереди, небольшой группой по 3-5 человек.
- Ваши документы? - спросил офицер. - Имя? Фамилия?
- Краузе Иоганн Вильгельм.
- Дата рождения?
- 28 мая, 1920...
- Проходите, раздевайтесь за ширмой. Трусы тоже снимайте, — сказал врач.
Меня осмотрели с ног до головы, измерили рост, он составлял 172 см, вес — 63 кг.
- Наследственные заболевания есть? Травмы были?
- Нет.
- Чем в детстве болели? Корь, краснуха, ветрянка?
- Нет, ничем не болел. Простуда была.
- Гепатит?
- Нет.
- Сахарный диабет?
- Нет.
Направили к неврологу, окулисту, проверили зрение - единица на оба глаза. В конце измерили давление и пульс - всё в норме.
Врач заполнил журнал и мою медицинскую карту.
- Здоров! Годен к службе. Одевайтесь, подходите к майору...
- Вам присылали повестку, почему не пришли раньше? Уклонялись от призыва на военную службу?
- Я студент, я учился, сдавал экзамены.
- Где учились?
- В Берлинском университете.
- По какой специальности?
- Факультет журналистики и иностранных языков, международных отношений.
- Какими иностранными языками владеете?
- Польский, русский, английский немного.
- Семья есть? Жена, дети?
- Есть жена и есть ребёнок — дочь.
- Хорошо. Где желаете служить? В каких войсках?
- Не знаю.
- Пока в учебную часть, в пехоту, там определим...

Узнав, что меня забирают в армию, Инга не особо обрадовалась, просто вздохнула и приняла как факт, тем более, что выбора у меня не было. Я конечно переживал, что приходится её оставлять с ребёнком одну, но у неё есть родители, и если будет уж совсем тяжко не бросят, двери их дома всегда открыты.
Первого октября, как и положено, я явился на призывной пункт вместе с вещами. Много брать нам не полагалось, только предметы ухода и личной гигиены, остальное нам всё должны были выдать, вплоть до нижнего белья. В учебной части с общей боевой и строевой подготовкой я провёл 4 месяца, позже меня определили в разведшколу под Цоссеном, где готовили армейскую дивизионную и полковую разведку, унтер-офицеров, младший командный состав. Службу в разведке я сам не выбирал, просто получил назначение сверху, хотя ни ростом, ни особыми физическими данными не отличался. Возможно сыграли роль знание языков, интеллект и умение быть не особо заметным.
В разведшколе я провёл ещё четыре месяца. Я даже представить себе не мог, куда я попал! Жили мы в деревянных казармах, в спартанских условиях. Нас гоняли, как скот! Сплошная муштра и жёсткая дисциплина! Всё время учёба и занятия по строевой и боевой, физической подготовке, рукопашному бою, ориентации на местности, маскировке и прочее... Изнурительные марш-броски по 10 км. Последний месяц — основы командования и обязанности младшего офицера. Весь устав надо знать наизусть! Ни минуты свободного времени! Личное время — всего один час, за час до отбоя. Подъём в шесть часов, перекличка, и так каждый день!
В разведшколе я узнал, что началась война с Советским Союзом. Нас построили на плацу в 7.30 утра, и офицер зачитал объявление:
- Сегодня, ровно в четыре часа утра, наши войска вторглись на территорию СССР и подвергли его массированной атаке и бомбардировке. Это будет молниеносная война, которая закончится нашей победой. Дни Красной Армии сочтены! Мы очистим мир от этой большевистской заразы! Хайль Гитлер!
- Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль! — доносилось в ответ громогласно и чётко, отдаваясь гулким эхом, так что закладывало в ушах, перебивая солдатские лужёные глотки. Мне пришлось орать вместе со всеми.
Не сказать, что данное известие меня обрадовало. Хоть мне и внушали ненависть к большевикам, забивая мозги геббельсовской пропагандой, но воевать мне не очень хотелось. Я прекрасно понимал, что Советский Союз — это огромная страна с огромными ресурсами, и не факт, что эту войну мы выиграем. Однако нас убеждали, что эта война непременно закончится победой Германии уже через 3-4 месяца, и многие мои товарищи в это верили! Эта иллюзия подкреплялась ещё и тем, что слишком быстро пала Европа, не оказав почти никакого сопротивления.

О том,что началась война с Советским Союзом, Мария также узнала по радио, что произвело на неё не менее тягостное и горестное впечатление, чем вторжение в Польшу, она буквально застыла молча, не в силах сдвинуться с места. Чуть запоздав, на некоторые мгновения, пропустив самое начало, на кухню вошла Хельга, которая собралась завтракать. Хельга выслушала объявление по радио также тихо и молча. Отчима в тот момент дома не было.
- Мама... ты слышала? Что это?
- Это война... - она обняла дочь и обе заплакали, дав волю слезам.
- Мама...мам... не плач, слышишь? Я тоже не буду, ладно? Мы же сильные? Мы всё выдержим?

Где-то в Союзе... Солнечный выходной день, выпускные балы, вчерашние школьники... В то злосчастное воскресение, родственники Иоганна в Союзе были дома, никому не надо было идти на работу. Первой с утра вставала Татьяна, готовила завтрак для всей семьи. Внезапно из приёмника раздался голос: «Внимание, говорит Москва»! Ровно в 12 часов дня, слушайте важное правительственное сообщение». Татьяна, застыла в недоумении: «Что случилось?» Через некоторое время на кухню зашёл муж, Александр, дети ещё валялись в постели, хотя и проснулись.
- Саша...
- А?
- Сегодня в 12 дня по радио передадут какое-то важное правительственное сообщение. К чему это?
- Не знаю, послушаем.
- Мам, завтрак готов? - послышался голос Галины.
- Да, давайте идите...
Галина хотела уходить из дома, но услышав новость про что-то важное, решила задержаться.
К 12 часам вся семья уже собралась у радиоприёмника. Снова послышался голос: «Внимание! Говорит Москва! Передаём важное правительственное сообщение. Сегодня, в 4 часа утра...». И как гром, среди ясного неба, вдруг обрушилась страшная весть. Тишина, ледяное молчание, казалось ещё больше усиливали звук, а в воздухе витало огромное напряжение - даже он, вдруг стал внезапно тяжёлым и металлическим... Когда сообщение закончилось, ещё с минуту никто не решался произнести ни слова.
- Это что? Война? - растерянно спросила Галя.
Отец опустил голову, лицо его было серьёзным, задумчивым и суровым.
- Война... - повторила Татьяна.
 Тут в разговор вмешался Сергей:
- Нет, они же обещали не нападать. Подписан же пакт о ненападении! - в его голосе слышалось возмущение с нотой непонимания.
- Обещали, - произнёс наконец Александр - верить им...
- Вот сволочи! Гады! - сказал Серёжа сквозь зубы, еле сдерживая эмоции, а внутри всё кипело. В этот день он собирался погулять со своей девушкой, сходить с ней в парк, в кино, но всё настроение было испорчено. Какое кино? Кино уже началось...страшное...
Александр Алфёров окончил Московскую Академию НКВД, и после её окончания получил направление в Курск, там семье дали квартиру. Татьяна, его жена, была врачом, хирургом.

После окончания обучения в разведшколе нам дали небольшое увольнение сроком на неделю, чтобы мы могли ещё раз съездить домой и попрощаться со своими родными и близкими. Мама открыла дверь, совершенно не ожидая меня увидеть, и радости её не было предела, она крепко меня обняла.
- Сынок!
- Мамочка... Не плачь, не надо!
- Иоганн! — Хельга бросилась мне на шею.

Мама поспешно собрала на стол всё, что было, пытаясь меня угостить чем-нибудь вкусным. Я и правда ничего домашнего уже долгое время не ел.
- Я ненадолго, меня отправляют на фронт. У меня есть три дня, чтобы с вами попрощаться и собрать свои вещи, а потом я уеду в Берлин, мне надо увидеть дочку.
- Тебя отправят Россию, в Союз? — спросила Хельга.
- Да, сестрёнка... Я не хочу туда ехать, но придётся!
- Это война, вдруг тебя убьют? Я боюсь! - Хельга встревожилась.
- Я не знаю... Всё может случиться...
- Я даже думать об этом не хочу! Ешь, сынок... Не знаю, когда тебя ещё увижу. Гитлер напал на Советский Союз, зачем? У нас был договор о ненападении!
- Я тоже надеялся, что он этого не сделает. Боюсь, ничем хорошим для Германии это не закончится. Россия — огромная страна, и война там не будет такой, как в Европе.
- Неужели Гитлеру мало Европы? Польши, Чехословакии, Франции? - спросила мама.
- Похоже он сумасшедший... — вздохнул я.
- Я родилась и жила в России, в Одессе. Я не хочу, чтобы ты воевал с большевиками!
- Я тоже не хочу.
Накануне своего ухода, я вдруг неожиданно получил от мамы подарок, она протянула мне маленькую коробочку.
- Что это?
- Подарок сын. Хотела на день рождения, хранила на всякий случай. Возьми.
- Спасибо, не ожидал... - я улыбнулся. Открыл коробочку, чтобы посмотреть что это. Там были часы! Не самые дорогие, обычные, но там, они бы мне пригодились.

Время прошло очень быстро, отпускать меня не хотели.
- Всё мама, я иду...
- Ты пиши! Давай о себе знать!
- Обещаю! — сказал я. — Обязательно напишу!
- Береги себя! — мама снова заплакала.
- Брат, любимый, возвращайся! — в глазах сестрёнки застыли мольба и отчаяние.
Я уже собирался было сделать шаг, как вдруг мама отчаянно вцепилась меня со все силы, крепко обняла, по лицу покатились слёзы.
- Иоганн! Иван! Мальчик мой, сынок!
Материнское сердце всё чувствовало, всё понимало, что разлука может быть навсегда.
- Отпусти мама, надо идти... Всё будет хорошо... — с трудом отстранил её от себя.
Я в последний раз посмотрел на дом, на маму, на сестру и дальше уже пошёл не оглядываясь. Расставаться было очень тяжело! Я словно чувствовал беду, но всё же старался прогнать дурные мысли. Так, побыв дома три дня, я собрал ещё кое-какие вещи и уехал в Берлин.

ГАВА 14

В Берлине я сразу же отправился к Инге. Увидев меня Инга обрадовалась, хотя и не бросилась на шею как сумасшедшая. Всё было сдержанно. Лицо её было чуть грустным, уставшим и отстранённым. За всё время, что меня не было, дочка значительно подросла, со светлыми вьющимися локонами, кудрями, она была похожа на куклу! Ей было уже полтора года и она ходила! Я услышал её очаровательный детский лепет, первые фразы, слова. Инга держала её на руках, разговаривала с ней:
- Это кто? - показывала на меня. - Это наш папа... папа, да? Ты наверное уже забыла его? - Эльза заулыбалась, потянулась ко мне. - Возьми её...
- Привет! Это что за принцесса у нас? Иди к папе... - я взял дочку на руки, обнял, поцеловал её пухлые щёчки. Вот минута настоящей радости! Мне казалось, что я держу на руках сокровище!
Мне оставалось побыть дома всего 4 дня, а дальше меня ждали сборы и отправка на поезде, сначала до Варшавы, а потом в Союз, через Брест.
  Инга накрыла на стол, даже купила вина по такому случаю, посталась обеспечить тепло и домашний уют. Уложив Эльзу спать мы остались наедине. Впервые за долгое время мы наконец сблизились, появилась робкая надежда, что отношения наши наладятся. Я хотел отдохнуть и забыть обо всём, что пришлось пережить. Но время шло, надо было собираться в дорогу.
- Ты ничего не забыл? - Инга была в этот день какой-то грустной, потерянной. - Я здесь консервы тебе положу, хлеба и сладких булочек на дорогу.
- Хорошо, спасибо.
- Тебя проводить до поезда?
 Я вздохнул - Не надо! У тебя ребёнок, зачем тащить его с собой? Я договорился с приятелем, он зайдёт за мной.
- Как скажешь... - ответила Инга с какой-то безнадёжной тоской в голосе.
Мне и с мамой, с сестрой расставаться было тяжело, если ещё и Инга так в меня вцепится и повиснет на шее, со слезами - я не выдержу! Почти час мы оба молчали, разговор не клеился, на душе у обоих была какая-то тяжесть. Инга была спокойна, холодна, старалась не выдать своей тревоги, не проронив ни слезинки. Мы присели на дорогу - пора! Приятель уже зашёл за мной и ожидал коридоре.
- Иоганн... береги себя. - тихо сказала Инга. Не хочу прощаться, надеюсь увидимся.
Я взял Ингу за руку, мы долго смотрели друг другу в глаза, молча, без слов. Потом я обнял дочь, крепко поцеловал.
- Всё, я пошёл!
После этих слов я вышел за дверь, не оборачиваясь назад. Слишком больно!

25 июля 1941 года. Сколько ещё до поезда? Часа четыре? Пока доберёмся до вокзала. Прибыв на вокзал мы узнали, что поезд задерживается и отправится позже на три часа, то есть уже поздно вечером в с 21.30 до 22 часов, почти ночью. Сидеть ждать? Что делать? С Отто мы учились вместе в разведшколе и он тоже был из Берлина. Тут приятель дёрнул меня за руку.
- Иоганн...
- Что?
- Долго нам ещё сидеть? Целых пять часов!
- А что ты предлагаешь?
- Пошли, сходим в одно место.
- Куда?
- У меня есть знакомая гадалка Фрау Кристина. Её пол города знает, здесь близко, минут 15 идти, мы быстро.
- Какая гадалка? Не хочу, я в это не верю. Бред всё это. - я усмехнулся. - Боюсь, скажет ещё что-нибудь плохое и думай потом. И так тошно...
- Пойдём! - настаивал Отто, - Не хочешь, не спрашивай, я сам спрошу, что мне надо.
- Ладно, только ради тебя. - нехотя я согласился.
Мы свернули в переулок, прошли два квартала, подошли к дому и постучали в дверь квартиры.
- Кто? — спросил из-за двери женский голос.
- Мы по делу, фрау Кристина!
Дверь открыла женщина лет сорока, на плечи её был накинут синий платок, в помещении было прохладно, хотя на улице стояла жара.
- Добрый день! Извините, что без приглашения.
- Проходите... Обувь снимайте. Знаю, зачем вы сюда пришли — судьбу свою знать хотите, ко мне многие сейчас ходят. Гадание стоит 50 пфеннигов, можете больше, если не жалко.
Мы прошли в комнату, сели за стол, на котором стояли свечи. Шторы были почти задёрнуты и в комнате стоял полумрак. Мне стало как-то не по себе, в душе закралась тревога, от всей этой атмосферы, окутанной тайной и мистикой. Да, те самые карты таро - колода старая и потёртая. На ней были странные изображения, картинки в которых я не понимал ничего абсолютно, да и видел их в первый раз.
- Как вас зовут? - спросила фрау Кристина.
- Отто.
- Иоганн.
- Скажу что вас ждёт молодые люди. Кто первый? Задавайте вопрос.
- Давайте я, - отозвался Отто.- Что ждёт меня на войне?
Она раскинула карты...
 - Тебя ждёт карьера, быстрый взлёт, награды. Два раза ты будешь ранен, а на третий погибнешь. Будь осторожен! - последней к уточнению 3 мечей выпала карта 10 мечей.
 - Разве всё так печально? - спросил Отто.
 - Карты не врут. Я всегда говорю правду, моё дело предупредить. Она посмотрела на руку Отто.
 - Да, я и по руке вижу. Следующий Иоганн?
 - У меня тот же вопрос, что меня ждёт на войне?
Она снова раскинула карты.
- Будет карьера, не быстро. Ранение будет или болезнь, госпиталь... - выпали 5 мечей и Дьявол. Она продолжала. - В плен попадёшь. Девушка будет, любовь, но погубит она тебя. Ещё ранение, смертельное или очень тяжёлое... - Суд, Солнце, Луна... она вдруг задумалась и вытащила последнюю карту. Как финальная точка - 10 мечей. - Два раза умрёшь, один раз воскреснешь. Как будто другой человек, ты и не ты... Странная у тебя судьба, или карты меня путают. Бойся металла и бойся огня.
У меня всё похолодело, я сидел в недоумении: «Как два раза умрёшь? Не бывает такого!»
- Жаль мне вас парни, молоды вы ещё! Всё, что смогла, вам рассказала, сколько не жалко вам за мою работу...
- Спасибо, фрау Кристина!
- Идите с Господом!
Мы расплатились с женщиной и вышли. Я не сдержался и высказал приятелю всё, что об этом думал:
- Говорил я тебе, что не надо ходить, ничего хорошего из этого не выйдет. - сказал я Отто.
- Да, ты был прав. К чёрту всё...давай закурим, пока время ещё есть. 
 
Вернулись на вокзал. Там уже собрались молодые люди, солдаты, которые отправлялись на фронт. Кого-то провожали родители, кого-то знакомые, жёны, подруги. До отправления поезда оставалось около часа. На улице стемнело, а привокзальные фонари освещали место. За 30 минут до отправления  нас собрали командиры, сопровождающие, пересчитали по спискам, а за 15 минут распределили по вагонам. Часть вагонов была пассажирских, часть багажное отделение, где провозили почту, различные грузы, всё, что нужно было для солдат на фронте.
В 22 часа, поезд тронулся с места. Прощай Берлин! Мы отправились в ту самую далёкую и неизвестную нам Россию, Советский Союз. Сели с приятелем у окна, выпили пива, сыграли в карты с соседями и завалились спать.
Поезд шёл довольно медленно, долго стоял на станциях. Через несколько часов мы были уже в Польше, а затем проехали через Варшаву. В поезде мы коротали время за неспешной беседой, весело шутили, рассказывали анекдоты. Кто-то делился своими мыслями, переживаниями о чем-то личном. Многие высказывали мнение, что война эта не будет очень долгой и продлится от силы всего 3—4 месяца, некоторые даже полагали, что два. И только более старшие, в возрасте, имевшие опыт Первой мировой, говорили, что все может затянуться, но им не верили.
 Утром начали подъезжать к Бресту. Поезд долго стоял на границе, едва ли ни несколько часов, расписание сбилось и мы запаздывали.

Предыдущие главы
http://proza.ru/2025/12/21/722