Читая Леонида Кучму Украина не Россия

Удивительное занятие – читать книгу Леонида Кучмы «Украина – не Россия» под  конец четвертого года Большой войны, название которой еще не дано. Таких стран уже нет: ни России, ни Украины. Я думаю, что и таких людей, которых описывает Кучма, тоже нет.

Вообще-то эта книга может на многое открыть глаза.

Автор еще из той категории писателей-тяжеловесов (он не гуманитарий, а технарь), которые ценят меру справедливости, отвечают за свои слова и просят не искать подтекста – поэтому ему еще можно доверять – и ниже вы увидите, почему.

Для того, чтобы правильно понять эту книгу в новом историческом контексте, следует принять во внимание следующие тезисы автора (ограничусь пока тремя):

Тезис первый: Украина была главным бенефициаром Российской империи, и никогда не была колонией.

Тезис второй: Советская Украина была даже не столько столпом, сколько сооснователем красной империи – Советского Союза. Преференции, которые получали украинские партийные и административные деятели, зашкаливают.

Тезис третий: СССР развалился не с уходом прибалтийских стран, а с уходом Украины – такой, какой она была на момент 1991 года: с ядеркой, Крымом и армией – оглашения Акта независимости Украины 24 августа 1991 г. Решение Украины уйти считается историческим решением, поэтому автор раскланивается в реверансах Первому президенту России, позволившему это сделать.

С этими тезисами худо-бедно можно согласиться, чтобы перейти к пониманию главной проблематики книги, почему же все-таки, несмотря на такую жирную смазку, привилегии, бонусы, преференции, несмотря на такую завидную дружбу, серьезную любовь, на такой продолжительный политический союз, Украина (именно она в глазах Кучмы выступает инициатором) решила разойтись – уйти. И далее, всей своей книгой Кучма пытается показать, что Россия и русские проглядели, просмотрели, упустили, не заметили, не поняли. В конечном итоге, вина – если таковая и есть – лежит на русских, они не поняли главного в украинцах, они не раскусили внутренних желаний украинцев, при этом хотели их ассимилировать и т.д.

Однако эти тезисы показывают и другое – различную оптику, в которую смотрят украинцы на русских, а русские на украинцев – и это два совершенно разных прибора, и что интересно, местами автор это осознает, но никак не может свести к тому, чтобы русские смотрели сквозь украинские очки, поскольку сам отказывается смотреть на украинцев через русские линзы. И в этом, по-моему, вся суть недопонимания русскими украинцев, а украинцев – русских. 

Какая же это различная оптика?

Крайне упрощая и сводя к односложным терминам, можно сказать так: украинцы – националисты и рассматривают мир в национальных тонах, а русские (именно как этнос) – имперцы и рассматривают мир в имперских тонах. По большому счету это правда, и без всяких политических коннотаций означает, что у русских ослаблено восприятие именно национального элемента, в то время как усилено транс- или наднациональное восприятие. И то, что для украинцев представляется ценностью: национальные корни, хаты, вышиванки, запорожцы, Мазепа, Петлюра, Бандера и т.д. и такая, как бы безобидная констатация русского как москаля, - все это у русских вызывает страх, ужас и хтоническую фобию – и конечно, ответную реакцию: «хохлы», на которую обидчивые на слова украинцы обижаются, в то время как по их представлениям необидчивые на слова русские не должны обижаться на «москаля».

Еще раз повторим проблематический узел: различная оценка и взаимное недопонимание вызвано не историческими упреками двух наций и двух стран относительно друг друга, а изначально разным историческим путем развития, при котором слабость одних воспринимается как сила у других, и наоборот. Это касается таких понятий, как государственность или имперскость с одной стороны, и категория национального – с другой.

Русские как огня боятся проявлений национализма, стихийности. В русских крепко сидит пушкинское выражение о «русском бунте, бессмысленном и беспощадном» как форме хтонического хаоса. Все бунты, войны, проявления непокорности, революции в России носили социальный либо транснациональный характер и топились в крови. Но были ли бунты против татарского ига и против князей, продавших свою национальную идентичность, например, браком с иноземкой? Вопрос риторический. Против ига или внешних врагов поднимался уже не народ в своей национальной рубашке, а все сословия с царем во главе, с рабами в отрепьях и князьями в золоте, то есть всем государством. Русский народ свою национальную идентичность заменил транснациональной идентичностью – имперской, государствостроительной. 

Не такое положение ценностей у украинцев: на братский призыв будем братьями украинец задается вопросами. На щедрые подарки в виде наращенных территорий и промышленных мощностей украинец жмется в сомнениях, которые порождают недоумения у старших братьев-несмышлёнышей: и этого вам мало? И вся книга Кучмы показывает целый спектр подобных сомнений украинцев и недоумений россиян. Что значит быть братьями или союзниками для русских? Это означает: а) избавиться или забыть о своих национальных истоках, корнях и б) даже если не потерять свои национальные особенности, то потерять личностные особенности, стать кирпичиком, стеной, функцией или еще чем-то в огромном и прекрасном здании. Книга Кучмы показывает, почему украинцы этого не хотят. Книга Кучма задолго до Большой войны показывает, что во все времена Украина служила рациональным плюсом для Москвы, Центра и ее многонационального и многоконфессионального Поднебесья, но иррационально не хочет быть даже столицей этой империей, этого Царствия Божия на земле. 

Но с другой стороны, насколько прав Кучма, когда считает, что только русские не понимают украинцев. Может быть, стоит говорить о взаимном непонимании. И автор проговаривается о том, что не все в порядке в Незалежной: раскол церквей, интеллектуальное опустошение, воровство, кумовство, процветание мафий и олигархов. То ли неправильно разошлись, то ли не стоило и разводиться. Трудно решить и другой вопрос: мягкая сила России то ли слишком мягка, то ли слишком жестка. Историческим ответом стала Большая война, но она сразу же поменяла и субъекты спора: таких стран как Украина и Россия уже нет.

Показательным примером, насколько различная оптика и насколько способны были не понимать друг друга россияне и украинцы является ситуация оглашения Акта независимости Украины 1991 года, приводимый Кучмой в Предисловии.

Кучма пишет, что после того, как как провалилась попытка путча в августе 1991 года и 24 августа было объявлено о суверенитете Украины, разразился первый «международный скандал» с Россией. Суть его в том, что, цитирую:

«26 августа 1991 года, через два дня после принятия Акта о независимости Украины, последовало грозное заявление пресс-секретаря российского президента. В нем говорилось, что «в случае прекращения союзнических отношений [с республиками СССР], Российская Федерация оставляет за собой право поставить вопрос о пересмотре границ». С одной стороны, пресс-секретарь всегда оглашает мнение президента, а не свое личное, но с другой — эти слова произнес все-таки не сам президент, и это не было случайностью. Президент России явно не хотел публично отрекаться от своего образа демократического политика».

И поэтому 28 числа приехала в Киев делегация из Москвы РФ во главе с Александром Руцким и в составе с Анатолием Собчаком, Сергеем Станкевичем, с Полтораниным и Бурбулисом. Комиссия, пишет Кучма, не имела ни стратегии, ни плана действия, и поэтому импровизировала. Суть ее требований сводилась вот к чему, цитирую:

«Оказывается, они на полном серьезе надеялись уговорить украинских братьев остановиться на полдороге. Мол, называйтесь дважды суверенными и трижды независимыми, только из нового союзного договора не выходите, а уж Москва вас за это всячески приголубит. Они искренне надеялись (по крайней мере, было такое впечатление), что вот они ужо объяснят киевским несмышленышам, что между русскими и украинцами нет никакой разницы, пообещают им несколько высших постов в Москве, и несмышленыши, почесав в затылке, скажут: «Тю! И то правда! Спасибо, хлопцы, что все так хорошо растолковали. Чуть нас бес не попутал». Надо ли говорить, что ни один из прибывших (очень в духе позднесоветского мышления) ничего не понимал в украинской проблематике?».

Для Кучмы странно, что новые россияне, демократы, победившие коммунистического дракона – среди которых, заметим, чисто этнических русских очень мало – предлагают какую-то фальшивую подмену: вместо того, чтобы быть независимыми, нужно подписать союзный договор, против которого сами же и выступают. Вместо того, чтобы уйти, надо сказать, что уходишь, но остаться. Так видит ситуацию Кучма, а вместе с ним каждый украинец, и поэтому называет своих соседей, братьев или кузинов «несмышлёнышами».

Но Кучма не дает себе труда понять, что же происходит в голове Первого президента РСФСР, в головах его команды, демократов. Ведь у них не национальное мышление превалирует, не местечковый национализм (забрал и пошел), а имперское, государственное мышление. Они думают о том, что будет дальше и как будет дальше – а связи между республиками?

С точки зрения россиян же абсолютно непонятна «дорога», о которой пишет Кучма? Куда это Украина собралась плыть? В каком это таком направлении и с таким снаряжением – ядерным оружием, большущей армией, длинными морскими границами, имперскими амбициями, авиационной промышленностью? Братья-московиты задаются такими глупыми, на взгляд украинцев, вопросами: а кому еще нужна независимая Украина с мощным экономическим потенциалом и ядерным вооружением? Даже с точки зрения мирового сообщества, если раньше была одна советская империя, то теперь их станет несколько: Украина, Казахстан, Закавказье + Россия – где еще были ядерные ракеты?

И вот в этот критический момент и возникает вопрос Крыма и Севастополя. Даже Гавриил Попов, по происхождению грек, родившийся в Украине, и тот понимает, сидя градоначальником в Москве, не может так быть, чтобы Украина с Крымом ушла восвояси, ушла на совсем и зажила своей отдельной жизнью.

Даже Кучма в 2003 году, когда дописывал эту книгу, встревожился по поводу этой ситуации, но не был в состоянии ее правильно воспринять и проанализировать и, глядя в свою националистическую оптику, пожурил московских «несмышлёнышей», так и не поняв, что москвичи воспринимают независимость Украины как удар по собственной стабильности и дисбаланс в системе мировой безопасности, где появление нового субъекта не есть хорошая новость.

----

Книга Кучмы показывает, что несмотря на соединение исторических путей двух соседних государств, одно из которых приобрело государственность в орбите другого государства, степень интеллектуального взаимного непонимания очень высока. Это непонимание питается различными ценностями и историческими путями развития. Следует признать, что Украина – это не Россия, с оговоркой, что и Россия не Украина.

Наблюдения и размышления Кучмы материализовались в большую войну между соседями, но вопросы остаются те же: смогут ли две страны увидеть и понять друг друга?


понедельник, 22 декабря 2025 г.