Леденцы

(Из книги ЛЕСКОВКА)

В глубине сада, в захолустье, присев на правый бок и обло-котившись о размашистый штрифель, притулился ветхий-преветхий пчельник. На зиму отец прячет ульи в этот са-раюшко. Каждый год грозится развалить его да сладить новый. А пока по осени, общипав по верху прогнившую солому, подвозит возок-другой ржанки и наваливает её на крышу сарайчика. Отец считает, что под железной или шиферной крышей пчёлам зимовать холоднее, а потому укрывает ульюшки соломой. Уж и не помнит, сколько слоёв взвалил на крышу допотопного пчельника. Посмотришь издали: небывалый муравейник на наших задвор-ках взгромоздился.
Зимой амбарчик заваливает снегом по самую макушку. А по весне, как взыграет солнце, пчельник вытаивает: сначала соломенный стог покажется, потом проглянут и стены. Они у сарайчика глиной для тепла обмазаны. Та-кие хатки мазанками называют.
Во всей деревне не сыскать длиннее и вкуснее сосулек, чем те, что свисают с соломенной крыши нашего пчель-ника. То ли оттого, что сосулька, прежде чем стать «дол-гоиграющим» леденцом, пробежалась водицей талой по свежей соломке, то ли оттого, что штрифель усыпал кры-шу последними яблоками, и они так и остались на ней зимовать, вкус у ледышек с нашей мазанки особый – кис-ло-сладкий. И пахнут они чем-то очень знакомым, нашенским: вощиной, ржаной бабушкиной краюхой, яб-лоневым цветом.
Ребята с нашего переулка выпрашивают у меня «соло-менные» карамельки. Все знают, что они не хуже покуп-ных барбарисок. Даже в очередь за ними выстраиваются. У каждого своя сосулька. День ото дня она, будто морков-ка, растёт и зреет.
В марте с утра, даже по тенёчку, снег на крыше начи-нает подтаивать, и малюсенькие струйки воды с соломин-ки на соломинку подбираются к гирлянде ледышек. Кос-нувшись сосулек, вода замерзает, а ледышки толстеют и набирают в весе.
Пронырливое солнышко дотягивается, наконец, свои-ми лучами до «конфетной фабрики», и карамельки от тепла начинают плавиться. Вкуснющие медовые капли стекают по разбухшим соломинам, по сосулькам, вытяги-вают их в длину. Срываются с кончика сосулек, и снизу, из снега, навстречу им растёт бугорок не менее сладких ледяных бобышек.
После полудня начинает прихватывать. Морозец к ве-черу крепчает. Ручеёк уже не бежит, а медленно сползает по прозрачной морковине. Капель звучит всё реже и ре-же. Зато сосулька вытягивается всё длиннее и длиннее.
Наступает самый важный момент: надо изловчиться снять, не обломав, свою конфетину. А потом, гоняя в Стешкином овраге на санках или, чиркая по запорошен-ной глади Жёлтого ручья коньками, успеть (до того, как загонят домой) излизать, исхрустеть, изгрызть свою со-сульку, при этом умудриться не подхватить ангину, потому что через пару дней подрастёт карамелинка куда вкуснее этой, насквозь пропитанная солнцем и весной.