А много ли человеку надо...

Окончилась летняя разминка.Яркий и жаркий июль с мощной силой овладел природой.Городские парки переполнялись отдыхающими всех возрастов от грудничков до стареньких пенсионеров.Особенно много людей собиралось по выходным дням.Работали аттракционы, играл духовой оркестр,а за квасом и газировкой петляла очередь.Продавщицы мороженого перевыполняли план продаж.Многочисленные кафе и ресторанчики выпускали из себя кулинарные и кондитерские запахи.Отовсюду доносились обрывки разговора, детские голоса, счастливый смех довольных людей и над всем этим в воздухе по радиоволнам разносилась какая-нибудь передача из репродукторов.Мне нравилось наблюдать за публикой, и я часто наведывался в Центральный Городской Сад.В одно такое июльское воскресенье я сидел на широкой садовой скамейке и, перекинув ногу через колено,листал какой-то глянцевый журнал.И тут моё внимание привлекла ничем не приметная женщина средних лет.
Она медленно двигалась,сильно опираясь на левую ногу,короткими шажками, приближаясь в мою сторону.Неуверенно оглядевшись по сторонам, она замедлила движение,остановилась и нерешительно присела на край скамейки вправо от меня.Ремешок её сумочки скатился с плеча,да и сама сумочка вот-вот была готова упасть с коленок на землю.Женщина бессловесно и бесшумно плакала.Такой тихий и беззвучный плач я встретил впервые.Я не вмешивался, с сочувствием наблюдая, как содрогались её белые круглые плечи.Заметив на себе мой взгляд,она не сразу стихла.Долго она ещё сидела,молча потупя взор в землю, длинными тонкими пальчиками теребя носовой платок.Став невольным зрителем её эмоциональных переживаний,выждав паузу,я понял, что она собралась уходить, и, чтобы задержать её присутствие, спросил :
-Могу ли я помочь вам?
В её янтарных влажных глазах я успел заметить глубокую тяжесть.
-Увы,мне помочь уже невозможно,никто не в состоянии помочь мне...
-Неужели так безнадёжно?
-Увы,увы... Простите, я вас растревожила...Спасибо.Всего доброго.
Я подумал,если она сейчас уйдёт,мы никогда не встретимся больше нигде.
-Ну хорошо.Вам следует выговориться,поверьте,полегчает,я действительно готов выслушать,в самом деле, станет немного легче, вот увидите...
-Вы что, священник?С чего вы решили, что мне полегчает? А может станет хуже? Тяжелее? Невыносимей?
-Пожалуйста, успокойтесь.Только не волнуйтесь.Не хотите, я не настаиваю.Я только прошу не убиваться так. Будьте снисходительны к самой себе, пожалейте своё сердце, не нужно так себя накручивать...
-Сколько штампа и дежурства в ваших словах, дорогой незнакомец.
-Тогда просто посидим в тишине, произнёс я с сожалением.
-Давайте посидим молча, - предложила она.
На мой взгляд, после слёз и душевного расстройства лицо человека несколько видоизменяется не в лучшую сторону.Но глядя на женщину, сидевшую рядом, мне казалось что она в противовес своему состоянию преобразилась и вся покрылась нежностью.Я перестал замечать жизнь вокруг и всё внимание было приковано только к ней.В ту минуту она мне показалась самой красивой женщиной на земле.Я поддевал ногами мелкий гравий, отложив журнал, терпеливо выжидая, при этом вспомнив лицо покойной жены.Я пытался найти то неуловимое сходство, которое их приближало внешне и меня мгновенно осенило. Глаза!Такие знакомые мне медово-янтарные большие глаза,из которых исходили свет и тепло до последнего мгновения,которые я закрыл своими руками.Жена осталась в памяти тридцатилетней красавицей Моя жизнь тогда разделились на "до" и "после". Думал,не переживу.Она была не просто женой и матерью нашего сына.На ней держался дом,его тепло и атмосфера, ценности и сама жизнь в доме.Когда я прозрел и осознал всё это, стал себя корить за непонимание и за скупость чувств.За то,что уделял недостаточно времени,мало заботился,мало восхищался,мало говорил признательных слов,мало проявлял знаков любви и уважения.В тот момент я не знал, как жить дальше.
Но вот прошло почти четверть века.А я продолжаю получать все блага, выйдя на пенсию,порой подрабатываю, гуляю, путешествую, общаюсь с друзьями и осознанно убеждаюсь, что жизнь продолжается.Все наши земные бедствия - проверка на стойкость и веру. Наша земная жизнь-это ничтожные миллисекунды в масштабах Вечности,и с уходом жены я стал относиться к ней, как к уникальному дару небес, что бы ни случилось. Выбор остаётся за человеком - закопаться в горе, или жить дальше.
-Простите пожалуйста, - почти шёпотом сказала она, но сколько было трагедии!
-А давайте вместе позавтракаем,я утром пил только кофе и сейчас готов что-нибудь перекусить. Я вас приглашаю, здесь у выхода есть уютное местечко с отменной кухней.Ну же,решайтесь,согласны?
С трудом выдавливая улыбку,она заглянув мне в глаза,в полголоса произнесла:
-Спасибо вам,добрый человек, только нам придётся пообедать, нежели завтракать,скоро два часа дня.
-Действительно,время обеда.Ваше расстройство окончательно привело меня в растерянность.Идёмте,посидим,пообедаем,не будем о плохом,договорились?
-Может,следует познакомиться,прежде чем посетить ресторан?
-Рувим Леонович Гольдман,бывший инженер ракетных войск,а ныне-отставной генерал на пенсии,вдовец.Родился на Сахалине,посчастливилось работать на Байконуре.Мотало меня по стране,через многое прошёл.Я вас не смутил?
-Нет-нет,вовсе нет.Вы носите имя моего любимого писателя.
-А-а-а.. Рувим Фраерман? Дикая собака Динго?
-Да,но кроме этой повести,у него много других хороших произведений. Меня зовут Марина Александровна Поленова,практикующий хирург,вдова.
Я встал,размялся,улыбнулся ей и демонстративно выдвинул вперёд согнутую в локте левую руку, ожидая от неё дальнейших действий.Она неподвижно смотрела на меня.Она шагнула ко мне, остановилась.Взяв меня под руку, она вдохнула воздух полной грудью и слегка прихрамывая,тихонько пошла рядом,тяжело ступая на левую ногу. Мне едва удавалось сдерживать себя от лишних вопросов.Ресторанчик,которым владел мой давний друг, находился совсем близко.Помещение занимало небольшую территорию,но пользовалось большой популярностью среди горожан кавказской кухней.Здесь работали профессиональные повара высшей категории и отличный обслуживающий персонал.Помимо вкусной еды,всегда царила чистота и уют.За столиком мы просидели около трёх часов.



                продолжение следует