Тайна Моны Лизы. Глава 32

                Глава  32  "Роковая суббота"

На следующий день мне предстояло идти домой к Ромашовым проверять Ирины упражнения.
Это была вторая половина пятничного дня. Кроме Иры дома были и мама, и папа.
С папой мы были знакомы после первого родительского собрания. Он  и после  того появлялся в школе - перед новым годом  протягивал по потолку светящиеся гирлянды, что в предпраздничные дни сияли в классе, делая его нарядней. А потом, после каникул, демонтировал свою работу.
Маму же я увидела впервые. Она не выглядела так моложаво, как супруг, казалась усталой и тусклой. Ну, это и понятно. Как и я, она тоже была после рабочего дня в окружении  детей. Только я была окружена разными, в основном, взрослеющими, а она - дошколятами.
"Только пришла, - сказала она мне в коридоре, забирая у меня пальто и пристраивая его на вешалку. - Давайте чаю попьем, что ли? Меня зовут Людмила Алексеевна. Или просто Люда, как вам будет удобней. Мы ж не в школе."
- Приятно познакомиться. Я - Елизавета Валерьевна. Без детей можно просто Лиза. Именно, потому что мы не в школе. Надеюсь, Ира не выдаст!
Я не стала отказываться от чая, как пару дней назад. Тем более, на стол выставили коробку конфет, которая явно предназначалась для встречи со мной.
Полагаю, что, если бы я стала отказываться, то мне их предложили бы забрать с собой  при уходе.
Пить чай  сели в кухне, где два дня назад мы с Ирой писали упражнения. Папа Ромашов болтал, забавляя всех девочек сразу. Я подумала, как Ире повезло с отцом и с улыбкой слушала, отпивая крепкий чай по глоточку.
Людмила Алексеевна все больше помалкивала, хотя супруг рассказывал довольно забавные вещи, над которыми вполне можно было посмеяться. Он оказался достаточно ловким собеседником и хроникером классной жизни. Я слушала его рассказы про ребят в прежние годы и мотала на ус ту информацию, которая могла пригодиться. Заодно за чаем обсудили и некоторые аспекты последнего звонка и выпускного, что были уж не за горами.
Выпив чай, я заторопилась проверить Ирины домашние упражнения, сославшись на то, что тороплюсь домой.
И еще сделала выводы, что папа и мама Ромашовы не знают об истинной причине Ириной травмы. Следовательно, и переживаний дочери по поводу ее нежных чувств к однокласснику Диме Родичеву, тоже.
Поскольку родители были дома, мы с Ирой не отвлекались на посторонние разговоры и гораздо быстрее, нежели в прошлый раз, закончили свои труды.
Я распрощалась с Ирой и Людмилой Алексеевной, а папа Ромашов вызвался проводить меня.
"Донесу тетради вам, - сказал он просто, - и про выпускной продолжим разговор!"
Я обратила внимание, что супруга ничуть не возражала против такого намерения мужа и мы вышли из дома вдвоем.
"Елизавета Валерьевна, -  сказал Вадим Ромашов, едва мы ступили на двор, - не хотел при жене...Ира очень переживает по поводу своей ноги, так это некстати! Но у меня есть подозрения, что это неспроста."
"Что вы имеете в виду?"- недоумевая, спросила  я.
-Думаю, тут не обошлось без Родичева.
"Почему?" - искренне удивилась я.
-Потому, что все события из ряда вон, а сломанная нога - именно такое событие, в классе связаны с его участием.
Я прикусила губу. Значит, я ошиблась в смысле неведения отца по поводу полученной дочерью травмы. Слово молчать, данное мною сперва Наташе Васютиной, потом самой Ире, не давало мне права обсуждать эту ситуацию с отцом Иры. В конце концов, я и правда, могла ничего этого не знать!
"Вы серьезно так думаете?" - спросила я.
-Более чем. Вы, конечно, в школе недавно и вам в глаза могло не броситься...
-Нет, почему же? Как раз, я замечала, как Диме нравится ставить людей в неловкое положение. Этакая, прямо скажем, недетская черта!
-Вот именно! Гнусная черта, скажу я вам! Все интриги в классе затевает именно этот парень. И Закордонца настраивает творить глупости, а тот и рад! Своих-то мозгов нету...
-Да, согласна, на это многие ведутся,  а Закордонцу   с его вечным поиском, во что бы влезть - сам бог велел...Кстати, у вас не было желания поговорить с Родичевым по-мужски, один на один? Возможно, вас бы он послушал. Вернее, услышал.
-Да, одно время хотел...Но моя дуреха Ирка влюблена в него без памяти, Елизавета Валерьевна! Он ведь подумает, что из-за дочери разговор этот затеваю...
-Вы с чего  взяли, что она в него влюблена?
-Ой, да разве скроешь? Сам влюбчивый был, она ж в меня! Да только выбрала вот, в кого влюбиться! Любой другой был бы лучше!
-Ну, тут мы не выбираем, в кого нам влюбляться! Это как-то помимо нашей воли получается, знаете ли...
-Ваша правда! Эх, а жаль, очень жаль...
-Я присмотрюсь к ним обоим поближе, обещаю...Только тут осталось всего ничего, скоро жизнь разведет навсегда и кончатся ваши опасения.
- Ну да, ну да...А может, оно и лучше, что с ногой она месяц в школу приходить не сможет? Он себе за это время какой-нибудь другой объект выберет! А она дома посидит, позубрит...
-Лучше бы, если б он вообще свое внимание ни на ком не останавливал. Всем было бы легче! Мне, как классному руководителю, было бы гораздо проще работать! Кстати, а как Елена Викторовна до меня с ним справлялась?
-Она предпочитала не замечать. Дима же считается звездой и гордостью класса. Интеллект, понимаете ли, успеваемость...Это Елена Викторовна ставила во главу угла.
- С подачи Раисы Васильевны. Я бы с удовольствием заменила интеллект и хорошую успеваемость на чистую совесть, мне это как-то ближе!
-Хорошо как вы сказали!
-Хорошо-то-хорошо,  но от меня это мало зависит! Хотя, в отличие от Елены Викторовны я стараюсь, чтоб ничего не оставалось не замеченным. И безнаказанным. Хочется держать ситуацию под контролем. Ведь моральный климат класса - первейшая забота классного руководителя!
-Это верно, Елизавета Валерьевна! Я сразу понял, что вы - свой человек!
-Время покажет. Спасибо, что вы меня проводили. И то, что я от вас услышала, меня очень поддержит в моем настроении по поводу Димы. Согласна, что и Закордонца он подстрекает. Без его подстрекательства тот был бы просто теленком.
Мы еще немного посмеялись над своими невеселыми наблюдениями, пожали друг другу руки и разошлись каждый в свою сторону.
Я была рада, что поближе сошлась с семьей Иры Ромашовой, где родители оказались весьма симпатичными людьми, понимающими  проблемы учителя и тяготы работы с подростками.

 Муж и дочь были уже дома. Подходя к подъезду, я подняла голову и увидела ярко горящие окна в нашей квартире. Порадовалась, что семья в сборе и стала моментально прикидывать, что побыстрей сготовить, чтоб ужин состоялся поскорей.
"Мамуль, мамуля!- завопила Варя, едва я оказалась на пороге, - А к нам сегодня кукольный театр приезжал!"
"В садик приезжал?" - спросила я, с трудом нагибаясь, чтобы расстегнуть молнии на сапогах.
-Ну да! Ой, так мне понравилось! Так понравилось!
-Дочь, подожди, я разденусь и ты мне расскажешь, ладно? Чего в коридоре разговаривать? А я сейчас руки помою, буду ужин готовить и послушаю про кукольный театр.
"Варя, марш в комнату!- скомандовал муж, подоспевший вслед за Варей встретить меня. - Не крутись под ногами! Дай маме отдышаться! Ну, кому сказано?"
"Папуля сегодня сердитый! - объявила мне Варя, убегая в комнату и уже оттуда прокричала так, что слышал весь подъезд, - у него публикация в журнале сорвалась!"
Эти слова явно были подслушаны Варей в телефонном разговоре и повторяла она их с удовольствием, не ведая их сути и значения.
"Давай, всему дому объяви!" - пробурчал муж себе под нос, понимая, что нашей егозе бессмысленно делать замечания - она сперва выпалит, потом подумает.
Я наспех помыла руки и остановилась перед распахнутым холодильником, обозревая его недра. Муж включил кухонный телевизор, покрутил колесико настройки, не нашел ничего для себя интересного и тут же выключил его.
"Что там случилось?"- спросила я.
-Да ничего непоправимого. Просто отодвинули  срок выхода статьи, а следовательно и гонорар задержат до публикации.
-Надолго задержат?
-На неопределенный срок. Вот, говорил по телефону с Федотовым, а Варя слышит звон, да не знает, где он. Как ты себя чувствуешь?
-Нормально. Макароны с сыром сделать? Или омлет?
-Давай макароны!
Из комнаты послышался голос Вари: "Я могу, наконец, рассказывать про театр?!"
"Можешь, - вполголоса сказала я, сделав пару шагов в сторону комнаты.- Только без крика и спокойно! Я с работы и устала. Папа тоже. Поэтому, как воспитанная девочка, приди на кухню и тихонько рассказывай, что там у вас было в садике! Соседям про это слушать неинтересно, поэтому рассказывай только нам с папой!"
-А папа уже знает, я ему по дороге рассказала!
-Замечательно, значит, папа в курсе, весь дом в курсе, осталось только мне рассказать - и порядок! Я варю макароны. Приходи в кухню, там я тебя буду слушать!

После Вариного рассказа и съеденных за ужином макарон я почувствовала сильную усталость. Надо было найти в себе силы  вымыть посуду и уложить Варю.
Спать мы легли рано. Варя все не могла уняться и возвращалась к рассказу про кукольное представление - то вспоминала песика Тотошку,  как смешно он тявкал, то Железного Дровосека, у которого скрипели коленки, когда он шагал, то рассказывала, какая грива была у Льва: "Знаешь, мамуля, она была сшита из того же материала, что и волосы Страшилы! Ну, абсолютно одинаковые!"
Я сказала мужу: "Мне надо срочно лечь, усыпи ее сам!"
Муж без возражений сменил меня и я быстро уснула, даже не почувствовав, как он подлег мне под бок.

Утром мы не спешили подниматься, лежали в обнимку и подумывали не заняться ли любовью, пока за стенкой было тихо.
В любом случае, когда Варя просыпалась, она начинала вслух разговаривать со своими игрушками, которые ночевали с ней в постели и с помощью этого мы всегда были оповещены о ее пробуждении.
Нам удалось осуществить все наши взаимные желания и даже чуточку отдохнуть от наших стараний, когда послышался Варин голосок. Мы пожелали друг другу доброго утра и суббота началась.

Днем мы отправились гулять втроем - Варя, Полина и я.
 Было отрадно видеть, что кое-где асфальт уже сух, а из слежавшейся после зимы земли вот-вот полезет колкая молодая травка.
Варя крепко держала нас обеих за руки и время от времени пыталась поджать ноги и повиснуть.
"Варя, не стоит так делать, нам с мамой тяжело!"- пожурила ее Полина.
"Ну, я только чуточку, совсем немножечко!"- отвечала Варя и, хитро глядя на меня, снова висла между нами, понимая, что не от деликатной Полины зависит разрешение висеть, а только от меня.
Я высвободила свою руку, стиснутую ее цепкой ладошкой и отвесила ей несильный, но обидный подзатыльник.
Она засопела, поджала губы и демонстративно спрятала руку в карман - мол, не хочу за тебя держаться!
Я не обратила внимания на этот жест, зная, что дочь моя - тот еще манипулятор. В такие минуты она очень напоминала свою бабушку Ирину Петровну.
Полина молча посмеивалась, искоса поглядывая на надутую Варю.
Мы дошли медленным шагом до забора моей школы и Варя крикнула Полине, показывая на школу пальцем: "Здесь мама работает!"
"А я знаю!" - согласно кивнула Полина.
Тут сзади послышалось шуршание колес большой машины по лужам и машина коротко гуднула нам, прося посторониться и пропустить.
Мы разом обернулись и прижались к кромке тротуара. Варя мгновенно вложила мне в руку свою ладонь и крепко вцепилась в мои пальцы.
Нас медленно объезжала желтая машина скорой помощи.
Школа находилась в окружении четырех домов и в придворовой территории скорой было не разогнаться. Она молча, без сигналов и мигалки, повернула за невысокий  заборчик и стала тормозить у ворот школы.
"Что это там случилось? Уроков же нет!?"- с тревогой спросила меня Полина.
"Не знаю, - совершенно искренне ответила я, провожая глазами скорую, что въехала в школьный двор и стала моститься боком к школьному крыльцу.- В субботу до обеда библиотека открыта и спортзал. Еще кружок бального танца. Может, на тренировке в спортзале кто-то травму получил? Или ногу повредил на танцах."
"Пошли скорей, посмотрим!" - Варя за руки потащила нас к школе.
"Ну уж нет! - затормозила я резвый Варин ход. - Еще чего! Цирк тебе тут, что ли? Мне на неделе всего этого хватает с лихвой!"
Я резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Пришлось и Полине с Варей повернуть. Варя снова вздумала надуться, но я была неумолима.
"Тогда пошли на площадку с красной горкой!"- пискнула Варя, уже обращаясь к Полине. Она безошибочно умела чувствовать перемены в моем настроении и приближение моего гнева. Полина вопросительно взглянула на меня, я в ответ пожала плечами и мы отправились на площадку, где и Варе нашлась компания, и мы с Полиной узрели скамейку, где нам никто не мешал.
"Как ты чувствуешь себя?" - поинтересовалась Полина, едва Варя оставила нас вдвоем.
"Сейчас сносно, - отозвалась я и привалилась к спинке скамьи всем телом; теперь я постоянно искала на что бы опереться. - Месяц назад худо было. Сейчас хоть приступы дурноты кончились. Тьфу-тьфу! Теперь только изжога мучает и нагибаться тяжеловато, но это ничего. Скоро уж  с одеждой легче будет. Пойдут куртки и плащи и туфли вместо сапог. Сапоги вот застегивать сложно!"
-Витьку проси застегивать. Святая обязанность каждого мужа!
-Он больше по части расстегивать, знаешь ли...
-Мечта любой женщины! Ради такого дела и изжогу перетерпеть можно!
Я улыбнулась и промолчала, вспомнив начало дня.

Когда мы пришли домой, муж вышел в коридор и доложил: "Лиза, тебе звонила мамаша из родительского комитета! Та, что всегда звонит по вечерам. Что-то у вас там произошло... Я так и не понял, что! Она была в таком возбуждении, что понять было ничего невозможно! Я ей говорю - нет дома Елизаветы Валерьевны! А она свое! Словом, разберись!"
Я пихнула Варю мужу, чтоб раздевал, а  сама, как была в пальто и сапогах, прошла в комнату к телефону.
Сразу в глазах стала машина скорой и мысль:"Закордонец избил Рахлина!"
Я так разволновалась, что никак не могла вспомнить номер Северьяновой, который знала, как отче наш.
Наконец, нас соединили. В ухо вонзались короткие гудки. Я клала трубку, затем  набирала еще и еще. Номер был наглухо занят. Тогда я решила набрать Вадиму Ромашову. И там номер тоже был  занят.
Прибежала Варя с раскрасневшимися щеками, с разбегу уткнулась мне в колени.
"Варя, больно!- я отбросила ее, словно щепку. - Соображай, что делаешь! И вообще, не мешай! Мне сейчас не до тебя! Руки мой, с улицы пришла!"
Варя выпятила нижнюю губу; будучи в обиде, она всегда так делала.
"Вот ты, мамуля, заставляешь меня мыть руки, а сама их не помыла  вовсе и вообще - сидишь в пальто на диване! А я, между прочим, тут сплю!"- пробубнила она голосом, в котором стояли слезы и обиженная ушла.
Муж вошел в комнату и укоризненно посмотрел на меня. Но молча. Я в нетерпении уставилась в окно, рука продолжала механически накручивать телефонный диск.
Тогда он вышел в коридор и вернулся, неся в руках мои тапочки. Присел передо мной, расстегнул сапоги и переобул меня. Я молча кивнула, спасибо, мол.
Так же последовательно муж освободил меня от пальто, взял его в охапку и унес в коридор. Я осталась в комнате одна.
На кухне заговорил телевизор и послышался Варин рассказ про то, что красная горка - самая классная в Москве.
Я оставила на секундочку трубку лежать на диване, тяжело поднялась  и прикрыла дверь в комнату, чтобы не мешал телевизор.
Снова набрала номер Северьяновых - занято. Снова набрала номер Ромашовых- тоже занято. Набрала даже Ирине Федоровне -вдруг ей что-нибудь известно? Дома у Ирины Федоровны трубку не брали - гудки текли и текли. Тогда я набрала номер Рахлиных. Подошел к телефону Сева.
"Але?" - спросил он мирным голосом и я выдохнула - слава богу, все хорошо! Я не стала называть себя и положила трубку на рычаг.
Помотав  головой, сильно зажмурилась и тут меня осенило - позвоню в канцелярию. Секретаря, конечно же нет, суббота - нерабочий день, но кто-то в этом кабинетике есть всегда и уж спросить, что такое случилось, можно.
В канцелярии трубку сняли на первом же гудке, но долго говорили в сторону: "Вы понимаете, что такие вопросы в выходные дни не решаются? Да и нет администрации, а лишь директор, на крайний случай, завуч,  решает вопросы выдачи документов! Так что не раньше понедельника!"
Услышав этот бытовой диалог, я немного успокоилась и ждала, когда мне ответят.
"Школа!- на другом конце провода раздался голос физрука. - Слушаю?"
"Илья Васильевич! Это Елизавета Валерьевна! Вы можете мне сказать, что в школе произошло? - прокричала я в трубку.
"О, на ловца и зверь бежит! - пророкотал физрук. - Ищем тут вас с фонарями!"
"Да в чем дело?"- проговорила я сипло и стала думать, в чем же я провинилась. Приезд скорой я не отождествляла со своей ситуацией.
-Да ваши отличились! Так отличились, что не знаю, чем и кончится! В тюрьму бы не сесть кому-нибудь...
-Что? Говорите, что?
-Девочка из одиннадцатого "Б" с козырька над крыльцом прыгнула. Думаю, на спор сиганула...Только молчит, не колется.
-Живая? Кто? Илья Васильевич, кто?
-Шевченко.
-Господи, вы ничего не путаете?
-А я, по-вашему, не отдаю отчета своим словам?
-Да нет же, только это все немыслимо! Кто, кто с ней был? Закордонец? Кто еще прыгал?
-А никто не видел! Вход в школу свободный. Кабинеты по субботам нянечка моет, доступ во все, двери туда открыты настежь. Вот и прошли незамеченно. Звоним вам, звоним... У меня тренировка кончилась, так я скорую вызвал, а уж ехать в больницу и сопровождать не смогу, дела, извините, домашние, выходной... Давайте-ка сюда! Я вас дождусь, так и быть. Директору дозвонились, но он только в течение часа сюда доберется, он от школы в отдалении живет. Ваше присутствие, как вы сами понимаете, необходимо!
"Я сейчас, я скоро... Я уже бегу!" - пробормотала я пересохшими губами и положила трубку на рычаг.
Стала подниматься с дивана и отчетливо почувствовала, как внутри меня раздался толчок, сильный и властный.
Сейчас бы сосредоточиться на этом, прислушаться к себе неспешно, понимая огромную важность момента, но чудовищное сообщение физрука пульсировало в голове, грозя взорвать мой несчастный, неготовый переварить  услышанную информацию мозг.
Я открыла дверь в коридор и потянулась за сапогами, которые муж оставил под вешалкой.
Он выглянул с кухни: "Что там у вас?"
"Витя, мне немедленно надо в школу!" - я с усилием нагнулась, взяла в руки только что снятые сапоги.
-А конкретно?
Я уцепила мужа за руку и потащила за собой в спальню, чтобы Варя не подслушивала.
Едва мы закрыли за собой дверь, дочь возмущенно застучала в нее кулачком: "Эй, вы! Вы зачем закрылись? Пустите меня тоже!"
"Девочка в классе на спор прыгнула с крыши крыльца. То есть с высоты второго этажа, - шепотом сообщила я. - Мы гуляли возле школы, а туда как раз, скорая помощь ехала! Мы в это время ушли на площадку, я не знала, что там случилось и очень не хотелось, чтобы Варя что-то видела..."
-А ты здесь при чем? У тебя выходной!
-Она из моего класса! Мне все равно отвечать придется!
-За что? За чужую глупость? Не ты же ее надоумила вниз со второго этажа  сигануть! Опомнись, Лиза! Никуда не ходи! Имеешь право, ты в положении, в конце концов! Я никуда тебя не отпущу!
Я со вздохом посмотрела на нашу супружескую кровать, где так хорошо начиналось утро дня, ставшего вдруг таким роковым.
Варя скреблась в дверь и ныла: "Вы плохие! Я вас не люблю! Я от вас уйду, вот!"
-Витя, мне все равно покоя не дадут, если я дома останусь. Целый день будут эти проклятые звонки! Ребенок поневоле будет слышать все эти разговоры... Лучше быть на месте и не через кого-то узнавать, что произошло и почему, а самой пойти и выяснить, зачем она это сделала!
-Ладно, раз так, мы идем вместе и не вздумай возражать! Звони Полине, пусть придет посидеть с Варькой!
Я поняла, что муж прав и это принципиальное его решение - идти вместе. Я кивнула и открыла дверь в коридор. Разгневанная Варя, которая целый день на меня обижалась, смотрела с укоризной.
Я старательно обошла ее и направилась в гостиную к телефону.
Полина тут же пришла, не заставила себя дожидаться. Мы обменялись тревожными взглядами.
Муж оделся, взял в руки мое пальто и сказал :"Варя, вы с Полиной остаетесь дома, а у нас с мамой есть одно срочное дело!"
"Какое еще дело?" - пробурчала недоумевающая Варя.
"Вернусь, расскажу! Если будешь хорошо себя вести!" - пообещал муж.
Варя, натерпевшаяся от неясности ситуации, скривила рот и собралась заплакать: "Я хочу с вами!"
-Это невозможно! Зато за старшую остаешься ты! А Полина сегодня- твой гость! Всегда ты ходишь в гости к Полине, а сегодня она у тебя в гостях! Иди на кухню, грей обед. Накрывай на стол. Хозяйка ты или нет?
Услышав это, Варя мигом унеслась на кухню и загремела там ложками.
Пока муж помогал мне одеваться, я успела шепотом в двух словах объяснить Полине ситуацию. Полина умница, ей не нужны были многословные объяснения.
"Идите и не волнуйтесь!- напутствовала она наш уход. - У нас все будет хорошо! У вас, надеюсь, тоже!"
Варя даже не вышла проводить нас - она расставляла обеденные тарелки и готовилась удивлять Полину своими хозяйственными способностями.

Когда мы полубегом дошли до школы, скорая уже уехала и Олю мы так и не увидели.
На первом этаже сбились взволнованной стайкой две технички, завхоз, которую тоже вызвали из дома и какие-то пенсионерки, прибившиеся со двора и жадные до сенсаций.
Физрука уже не было, но в канцелярии сидела библиотекарь Вера Антоновна.
При виде меня она оставила телефонную трубку и поднялась мне навстречу: "Лиза, добрый день! Хотя, какой, к черту, добрый...Вот ведь, что произошло..."
-Вера Антоновна, как же это? Оля? Моя Оля? Не хулиганы, ни двоечники - Оля! Вы ее видели? Как она? Что говорит? Кто, кто с ней был?
-Кто был, не говорит. А уборщица говорит, парень с ней был. Вошли, она на них шуметь, мол, куда? Нам, говорят, надо на второй этаж, учебники в классе оставить. И шасть кверху! Ну, она моет себе полы, натирает...Повозилась с четверть часа, смотрит, парень спускается один.
А потом с улицы тетка прибежала, за ней вторая, голосят:" У вас девочка с крыши прыгнула!"
-Покалечилась?
-Да откуда ж я, миленькая, знаю? За Ильей Васильичем сбегали, он с ребятами выскочил - и к ней. Нагнулся над нею и говорит: "Не шевелись! Сейчас скорую вызову!" Волейболистов своих оставил ее караулить. Она встала и попыталась пойти, до скамейки дошла, опустилась на нее и там уже до приезда скорой была. Рауль Хадырович на такси приехал, сразу со школьной  медсестрой в скорую - и в больницу повезли!
-А медсестра что-то сказала?
-Я не знаю, Лиза. Рауль Хадырович попросил на телефоне до вечера посидеть...Вот, сижу.
-А, собственно, зачем? Зачем сидеть на телефоне, если вы подробностей не знаете? Как на звонки отвечать?
Вера Антоновна пожала плечами - мол, я не привыкла обсуждать распоряжения начальства.
Я вышла из канцелярии в полной растерянности.
"Ну, что? - спросил муж, ожидавший в коридоре. - Прояснилось что-то?"
"Не особенно, - махнула рукой я. - Пошли, поднимемся на второй этаж!"
Мы поднялись этажом выше, где были классы начальной школы и вошли в двенадцатый кабинет, окна которого выходили на козырек крыльца. Двери были не заперты, лишь прикрыты, стулья подняты на парты для удобства мытья полов.
Все окна были плотно закрыты. Я с усилием открыла створку окна и выглянула на крышу. Мне хотелось умозрительно проделать этот нелепый прыжок вниз. Муж встал рядом и тоже смотрел вниз.
"Что это за дикая затея - спорить с риском для здоровья? "- спросил он.
-Не знаю, что тебе ответить, Витя. Сама в недоумении.
-Ну и где все твои мамаши, что осаждают тебя по вечерам? Ни одной из них нет сейчас здесь, а чем ты можешь быть полезна в такой ситуации, когда в школе никого нет, кто толком рассказал бы, что случилось? Что мы вообще тут делаем? Ты хотела ясности, а ее-то, как раз, и нет! Пошли-ка домой!
-Подожди! Давай поднимемся ко мне в кабинет, там визитка участкового под стеклом. Я ему наберу.
Мы поднялись на третий этаж, я открыла дверь в кабинет и прошла к столу за Гениной визиткой.

Когда мы спустились вниз, народу в вестибюле первого этажа прибавилось. Внизу разгуливал майор Закордонец и на весь этаж вещал:" А кто возьмет на себя ответственность? Я вас спрашиваю? Где это видано - с крыши прыгать? Это что же будет, если все старшеклассники захотят повторить этот подвиг?"
За ним семенила растерянная библиотекарь и , видимо, пыталась оправдываться.
"Вот классный руководитель подошла!"- увидев меня, Вера Антоновна  выдохнула с облегчением и снова шмыгнула в канцелярию.
"Ну-с, здравствуйте! - проговорил майор при виде меня. - Вот, сообщили мне на пульт люди добрые. Решил, что брошу все дела и в школу подскочу! Объясните мне, что тут произошло?"
Мне совсем не улыбалось в такой момент объясняться с ним и я сказала по возможности спокойно: "Мне известно немногое. Что со второго этажа с козырька вниз прыгнула Оля Шевченко. Перед этим она зашла в школу с кем-то из одноклассников. Оля совершила прыжок, мне было сказано, что на спор, а тот, кто с нею был, спустился по лестнице и был таков."
-И кто же это?
-Это в первую очередь нам всем предстоит выяснить.
-Домой к ней звонили?
-К кому? К Оле? Нет.
-Так чего вы ждете? Идите, звоните!
Я слегка опешила от приказного тона, прошла в канцелярию. Вытащила из шкафа папку с личными делами, нашла Олин телефон и набрала номер.
Трубку не снимали. Андрей Петрович мог быть в больнице, куда Олю доставила скорая. Он мог быть на работе. Он мог прийти с ночной смены, крепко спать и не реагировать на телефон. Он мог вообще пока ничего не знать. Была суббота и в этот день, как мне было известно с его слов, Оля навещала бабушку.
Майор вис надо мной, как грозовая туча.
Я помедлила и набрала номер Северьяновых.
Трубку сняла Света.
-Але, Света? Здравствуй, это Елизавета Валерьевна. Можешь маму мне позвать?
-Ой, здрасти, Елизавета Валерьевна! А ее дома нет!
-Странно, она мне звонила полчаса назад. А как бы мне с ней связаться?
-Даже не знаю. Если только она позвонит и я ей передам, что вам срочно нужно.
-А ты не знаешь, она, часом, не в школу пошла?
-Нет, не знаю, Елизавета Валерьевна!
-Ну ладно, спасибо! Извини, пока!
Я поняла, что Северьянова не в курсе случившегося.
Майор стоял рядом и нетерпеливо сопел. "Ну?- спросил он требовательно. - Какие новости?"
"Никаких, - ответила я, не поднимая на него глаз. - Как я понимаю, новости будут лишь, когда директор вернется."
Майор Закордонец покашлял в кулак, потоптался и сказал: "Выясняйте! Вам стоит оставаться здесь до приезда директора! Сколько бы времени это не заняло! И кстати, поразмыслите пока о дисциплине в классе! Сколько знаю этот класс, никогда ничего подобного не бывало!"
"Я бы попросил вас разговаривать с моей женой полюбезнее!-  подал голос мой муж от дверей в канцелярию.
Майор оглянулся на дверь и надул щеки. "Это вы мне?"- спросил он изумленно.
"Это я вам!- ответил муж. - Кому ж еще?"
- А вы кто? Документы при вас?
-А я не в дежурной части, чтобы предъявлять документы кому бы то ни было!
-Не кому-то, а начальнику отделения милиции!
-Да хоть и так! Я не совершил никаких уголовно наказуемых деяний, жена моя  - тем более, а вот вы, коли уж при погонах и при должности, извольте разговаривать корректно!
Майор так безмерно удивился, оглянулся беспомощно, видно, надеялся увидеть где-то неподалеку преданную Раису Васильевну.
Не найдя ее, он покачался с пятки на носок и пропыхтев "ну-ну!", вышел из канцелярии.
Я посмотрела на мужа, как на героя и снова взялась за телефон. Набрала номер Гены Якушева.
Трубку сняли и мужской голос - не Гены, спросил :"Слушаю вас?"
-Можно Якушева Геннадия Борисовича?
-Геннадий Борисович сегодня не дежурит. Если что-то срочное, могу ему передать. Кто спрашивает?
-Это с его участка спрашивают. Из школы  номер шестьсот девяносто два. Классный руководитель одиннадцатого "Б". Мне срочно нужна его помощь!
-У вас что-то случилось?
-К сожалению, да. Думаю, по его части. Во всяком случае, ваш начальник отделения только что здесь был лично!
-Ух ты, тогда я сейчас же с ним свяжусь! Какой ваш телефон и кого спросить?
Я подумала, что если Гена откликнется  быстро, то я буду еще здесь и назвала номер канцелярии.

Гену нашли оперативно. Уже через пять минут он звонил в канцелярию. Я едва успела объяснить мужу, что участковый - мой одноклассник.
"Елизавета Валерьевна? - начал Гена  официальным тоном, понимая, что я в школе и разговор слушают. - Здравствуйте, меня просили срочно позвонить!"
"Да-да-да, Геннадий Борисович, здравствуйте!  - кивнула я. - У нас чп! Мы в растерянности, что делать, не знаем! Никогда не было ничего подобного!"
-Говорите спокойно, я весь внимание!
-Геннадий Борисович, несчастный случай. Я мало что знаю, но в двух словах - девочка и мальчик из моего класса поспорили, что девочка прыгнет вниз с козырька над крыльцом. Девочка - Оля Шевченко. Кто мальчик - предстоит выяснить. И должен ли был он тоже прыгать или только она, я не могу сказать. Когда я пришла в школу, ее уже скорая увезла.
-А он?
-А он смылся. Кстати, тут был ваш майор. Не его ли сын  здесь замешан? Уж очень он реактивно  примчался!
-Ну, чей это сын, мы очень быстро установим! Не волнуйтесь!
-Я не могу не волноваться, Геннадий Борисович! То, что мне придется объясняться на всех уровнях, это ясно. И хорошо, если у девочки окажутся нетяжелые повреждения, все ж таки, второй этаж, не шутка! У меня эта девочка на особом контроле, я думаю, ее впутали в эту историю умышленно.
-А в какую больницу увезли?
-Я не знаю, директор должен назад вернуться...Тогда будут подробности.
-Я вас понял, Елизавета Валерьевна! Думаю, вам не стоит терять время в школе! Идите домой! Не факт, что директор будет возвращаться в школу. Можете прождать зря!
-Все равно выходные пропали, Геннадий Борисович, безнадежно пропали!
-Ну, тут помочь  ничем не могу, а все, что касается этого инцидента, приму участие. Все, что узнаю, в первую очередь вам доложу! Тем более, и впрямь, такой случай впервые!
-Спасибо, вся надежда на вас Геннадий Борисович! Буду ждать от вас вестей!
Я положила трубку и встала.
Вера Антоновна смотрела на меня выжидательно. Поскольку у нее были указания оставаться на телефоне, а мне никто никаких инструкций, как себя вести в такой необычной ситуации не оставил, я приняла решение уйти.
Появление в школе ясности не внесло, директора мы и впрямь могли не дождаться.
"Я пойду, Вера Антоновна, - сказала я, застегивая пальто. - Дочка дома ждет!"
"До свиданья, Елизавета Валерьевна!"- ответила библиотекарь и поглядела на меня, как мне показалось, с сожалением.
Хотя, такие чувства были вполне объяснимы - что меня ждало в понедельник, а скорей всего, уже завтра, я не могла даже себе представить.
За школьной калиткой толпилась кучка любопытных. Очевидцы делились увиденным с желающими быть в курсе.
Я хотела остановиться послушать, но муж дернул меня за рукав и протащил сквозь говорящих: "Нечего сплетни слушать! Так все исказят в болтовне, что ни слова правды не останется!"

                (Продолжение следует)