Фаталити

С десятиминутным опозданием на первый урок, в класс одной из средних школ одного из периферийных районов города Москвы постучался учащийся Василий Бессмысленный. Дверь приоткрылась и все обернулись на притворно-растерянное лицо Васи. Василий не по годам отлично владел мимикой, чем, собственно, с успехом пользовался.

- Татьяна Исаевна, можно я войду?
- Конечно, заходи, дневник на стол и можешь садиться.

Дети дружно хихикали, а Вася изображая как сильно он запыхался, заковылял к своей парте. Пока Татьяна Исаевна занималась дневником, класс потихоньку успокоился.

- Ну что, как там, ночью то - хорошо сегодня поиграл? - поверх всегдашних своих очков с лазурно-синей оправой пристально смотрела учительница.
- Прилично, Татьяна Исаевна, - и дерзить Василий умел, что называется, профессионально.
- А вот здесь я не поняла, а что ты такой смелый, Вася, ты может к урокам хорошо подготовился?... Знаешь что, давай-ка ты вставай и расскажи нам, что ты с последнего раза запомнил.

Четвероклассник Василий учился в лучшем случае на тройки, но это вовсе не потому, что ребёнок он был несообразительный: всё дело в том, что из-за своей неудержимой страсти к компьютерным играм и в частности к Mortal Kombat, домашние задания были для него чем-то совершенно необязательным. Нужно ещё отметить, что у ребят в то время игра Mortal Kombat была в абсолютном приоритете, а примечательна она была кроме прочего тем, что в конце каждого боя победитель мог с особым шиком прикончить своего соперника - сделать так называемое Fatality, Василий же был в этом главный специалист.

Татьяна Исаевна - женщина пятьюдесятью годами умудрённая, роста - что ни есть скромного, зато с невероятно-пышной причёской. Она была учительницей математики и вместе с тем классным руководителем 4-го-Б, а время от времени, в порядке личной инициативы рассказывала юным подопечным про научность атеизма, чем, собственно, и занималась в данный момент.

- Ну вставай, Василий, вставай, расскажи нам, что ты запомнил.

Василий с очень недовольным лицом медленно поднялся.

- Татьяна Исаевна, я на последнем уроке понял, что в жизни смысла особого нет, - с трудом выдавил из себя Вася.
- Это ещё почему, Василий? Я такого вообще-то не говорила, ты как всегда всё понял неправильно.
- Я, просто... так думаю... Татьяна Исаевна, что когда меня уже не будет, ну когда я жизнь свою уже проживу, то мне тогда уже всё равно, что дальше будет... а даже если вообще все умрут и ничего не останется - это для меня как-то без разницы уже всё.
- Приехали!... Я же тебе говорю, Василий, ты вообще всё понял неправильно, смысл в жизни есть ещё какой: надо стремиться быть хорошим человеком и к хорошей жизни надо стремиться и к счастью - как ты не понимаешь? - есть смысл большой... уж я-то, поверь, разбираюсь!
- Ну неее... это получается какая-то скукота... меня такое не устраивает.

Так разговор этот ничем хорошим и не закончился: ни о чём они договориться не смогли, а Васю в результате целиком поглотила глубокая обида, в которой, правда, отчёта он себе не отдавал, оставаясь только в плохом настроении и сильном раздражении.

После уроков Татьяна Исаевна решила поговорить с родителями Васи и отправилась прямиком к нему домой. До вечера было ещё далеко - родителей дома не оказалось, зато... была бабушка, которая с большим удовольствием предложила давней подруге чай, рассчитывая на приятную беседу: в прошлом бабушка и сама была учительницей математики. Во время их милейшей беседы за чашечкой чёрного чая с изумительным тыквенным пирогом, к ним в комнату стал просачиваться запах бытового газа, на который поначалу они упорно не обращали внимания, а спохватились в итоге, только когда запах этот стало невозможно игнорировать. И тут обе они вскочили и бросились на кухню, где Вася с помощью разводного ключа сткрутил с одной из газовых труб заглушку и так замер с ключом в руках да нездоровой улыбкой. Мгновение бабушка и Татьяна Исаевна смотрели на Васю в ужасе, который бросив ключ, схватил спички.

- Вася, Васелёк, что ты, милый, успокойся... всё же хорошо... что ты, Васечка? - еле выговаривала Татьяна Исаевна, оцепенев от ужаса, а бабушка - просто оцепенела.

А что Вася? А Вася с блестящими глазами и с той же нездоровой улыбкой неистово чиркал. Две первые спички сломались, третья - зажглась. Взрыв прогремел такой силы, что в обоих хрущёвках, стоящих через пустырь напротив, все стёкла повышибло напрочь, а Васин подъезд сложился целиком.

Восьмого октября девяносто шестого - был истинно осенний - ясный и очень тихий день. Згинув тогда бесславно, Вася прибрал с собою двадцать человек в аккурат, в том числе свою учительницу Татьяну Исаевну.