Кольцо

В доме переполох: у дочки выпускной вечер, а это прическа, платье и настроение, все должно быть великолепное и праздничное. Торжественная линейка, поздравление учителей, вручение аттестатов, и школьный бал. Затем – гулянье допоздна по улицам города, волнительные мечты и разговоры о будущем. Допоздна гулять уже можно, потому что закрылись двери школы и вот она, впереди дорога в большую взрослую жизнь.
Родители решили сделать подарок. Отец достал с антресолей старую коробку, вынул потемневшее обручальное кольцо, протянул дочке: «Это кольцо твоей прабабушки Веры, она им очень дорожила и просила передать тебе. Береги его. Если захочешь, когда-нибудь наденешь на свадьбу». Дочь удивленно рассматривала маленькое, простое, без камушков и украшений, золотое колечко. Прабабушка умерла задолго до ее рождения, и ей казалось, что кольцо от прабабушки обязательно должно быть старинным и каким-то необычным. «Почему дорожила? И почему мне?» - спросила дочь.
…Это было давно, целую жизнь назад. Города только отстроились после большой войны. Твой двоюродный дед Витя был молодым лейтенантом, при портупее и планшетке, с фуражкой, лихо сдвинутой на самый затылок. Получил он как-то от своей матушки письмо – хорошее, теплое, но в конце легкий упрек. Мол, забыл ты меня, сынок, давно не приезжал к нам с отцом. Стало ему стыдно (матушка была права), взял отпуск, приехал домой на несколько дней. Хорошо провели время, ходили вместе на рыбалку, пели песни под матушкин аккомпанемент на пианино. Под конец спрашивает: «Куда теперь, сынок? Обратно в гарнизон?» Витя засмеялся: «Еще только половина отпуска! Еду в Крым, к молодой жене! Заждалась меня уже». Матушка порадовалась за него: «Какой ты счастливый, увидишь море!» Вспомнил Витя, что ни разу его мама не была на море. Да и какое у нее могло быть море в голодные военные и послевоенные годы, когда нужно было поднимать на ноги пятерых сыновей. «Поедешь со мной? Только учти, с деньгами будет туговато – на лейтенантскую зарплату много не пошикуешь». Не раздумывая, матушка согласилась и крикнула мужу: «Петя, иди сюда! Срочно профинансируй меня! Я с сыном еду на море! А тебе вредно смотреть на полураздетых женщин, у тебя контузия и больное сердце!»
И вот они в поезде, матушка все время у окна, рассматривает с любопытством, как мимо проносятся станции, люди, сады и поля. В Симферополе пересели на троллейбусную линию, недавно запущенную в Крыму, за окном потянулись виноградники и кипарисы. И вдруг среди зелени открылся вид на море – синее, огромное, до самого горизонта. Восторгу ее не было предела: «Смотри, смотри, это же море!»
Вышли недалеко за Алуштой, в поселке Лазурное. Это небольшое поселение рабочих винодельческого хозяйства, совсем не курортное место. Здесь не было ни пляжа, ни столовой, ни курортных развлечений. Зато здесь ждала Витина молодая жена, которая была крымчанкой. У нее была своя комнатка в доме, точнее, в одноэтажном бараке, который находился на крутом склоне горы над морем, и из окна комнаты было видно то место за горизонтом, где синее море сливается с таким же синим небом. От дома тропинка вела вниз, на каменистый и почти всегда безлюдный берег. «Будем обустраиваться», - сказал Витя, доставая армейскую тушенку.
Каждое утро все трое спускались к морю. Вода была спокойной и идеально чистой, дно хорошо видно под ярким солнцем. Чтобы зайти в воду, нужно пробраться среди крупных валунов. Матушка заходила редко, в основном, ей приносили воду в ведерке, чтобы облиться. Либо она лежала на камне, надев маску и опустив голову вниз, наблюдала подводный мир. В один из дней переполошила всех криком: «Ой-ой-ой! Там такое!» Думали – подводный монстр. Витя примчался на крик, залез в воду и достал маленького краба – а крабов матушка никогда раньше не видела. Краб недовольно шевелил клешнями, поджал ноги, пытаясь прикрыть свое брюшко. Рассмотрев, его отпустили обратно.
На море и завтракали, и обедали. Среди валунов Витя устраивал небольшой костер из принесенных с собою дров. Чистил и варил картошку, нарезал огурцы и помидоры, хлеб. Потом звал накупавшихся жену и матушку «к столу». На свежем воздухе, под плеск волны картошка с тушенкой расходилась вся, казалось, что весь оставшийся день есть больше не захочется, не войдет больше ни кусочка. Но… море притягивает, хочется поплавать еще и еще, и аппетит приходит сам собой. И вот уже снова Витя колдует у костра, а женщины все чаще поглядывают в его сторону и принюхиваются. Хотя на обед была все та же картошка с тушенкой, ели с удовольствием, нахваливая повара. После сытного обеда – сладкая дрёма в тенечке под нежный шепот прибоя.
По вечерам ходили смотреть кино в сельский клуб. Фильмы показывали старые, все их видели по многу раз. Удивительно, но здесь они смотрелись совсем иначе. Под гудение и щелчки проектора Чапаев учил, где в бою должен быть командир, а человек с ружьем бродил по Смольному в поисках кипятка. В маленьком темном зале было слышно, как шуршит и пахнет эмульсией старая пленка. После сеанса было приятно не спеша идти домой теплым вечером, обсуждая фильм. Где-то в темноте стрекотали сверчки, в воздухе стоял густой и сладкий аромат цветущих каштанов. Спали на веранде и в саду у дома на свежем воздухе, крепко и беззаботно.
Как-то вместе с матушкой выбрались в Алушту. После войны этот татарский поселок превратился в настоящий курортный город. Здесь располагались санатории, кафе, были парки, кинотеатры, и набережная, по которой прогуливались отдыхающие. На набережной можно было сфотографироваться в настоящей карете или у гоночного мотоцикла. Витя с матушкой шли по набережной под ручку, и матушка его спросила: «Сынок, а почему женщины смотрят на меня так зло? Вот, например, только что одна прошла мимо и на меня странно косилась». Сын рассмеялся: «Так они, наверное, думают, что ты богатая мадам и за деньги прихватила себе на курорте молодого любовника». Матушка восприняла это как комплимент: «Да ты что? Как приятно это слышать! Значит, я еще вполне ничего, правда?»
Так пролетело время. Незадолго до окончания отпуска молодые обсуждали, что пора бы уже обзавестись свадебными кольцами. В Алуште в ювелирном магазине «выбросили» кольца в свободную продажу, а не по справкам из бюро ЗАГС. Матушка услышала разговор, как-то странно посмотрела на сына и опустила голову. Сын с ужасом вспомнил, что у нее никогда не было своего кольца – ни обручального, никакого. Все предыдущие годы ей было не до этого, всегда семья и дети были важнее, каждый рубль давался с большим трудом и в большой семье был на счету. Витя переговорил с женой, решили пока отложить покупку колец для себя. Купили кольцо для матушки, и в день отъезда подарили от имени всех ее пятерых сыновей. Маленькое, простое обручальное кольцо, без камушков и украшений.
Она больше никогда не была на море. Подаренное сыновьями кольцо никогда не снимала, для нее это была память о чудесном лете в Крыму, символ того, что ее дети выросли, стали на ноги, женились, и все плохое в жизни закончилось – ушло вместе с войной, послевоенным голодом и разрухой. Это кольцо она завещала подарить девочке, которая родится в нашем роду, и назвать ее в память о себе Верой. Так вышло, что у нее самой были только сыновья, у них родились тоже сыновья, многие из них носили погоны. И только у нас родилась девочка – теперь ты выросла, Верочка, поэтому кольцо твое. Береги его, живи долго, мирного тебе неба, и будь счастлива, как была счастлива твоя прабабушка тем далеким крымским летом.