Триумф и опала. Демьян Бедный

25 мая 1945 года из жизни на 63-м году ушел главный пролетарский поэт, а также писатель и публицист Демьян Бедный. Олицетворяя собой власть большевиков в литературе, он жестко клеймил врагов партии и восхвалял вождей. Бедного любили Владимир Ленин и поначалу Иосиф Сталин. Первый осыпал его благами, но второй, впоследствии разочаровавшись в творчестве литератора, все отобрал и даже исключил из ВКП(б).
Сегодня Демьян Бедный практически забыт, а в 1920-е он символизировал собой большевистский режим. Творил много и зло. Высмеивал старые порядки и превозносил новые. Держал себя подчеркнуто лояльно к власти, и та отвечала ему взаимностью. До размолвки с Иосифом Сталиным Бедный был обласкан как мало кто другой — имел и боевой орден Красного Знамени, и дачу в престижной Мамонтовке, и машину, и квартиру в Кремле с пропуском №3. Нарком просвещения Анатолий Луначарский ставил главного пролетарского поэта вровень с главным пролетарским писателем Максимом Горьким, к тому же Бедный помимо стихов создал немало прозы. Его книги выходили сумасшедшими тиражами.
Горький отмечал, что Ленин «усиленно и неоднократно подчеркивал агитационное значение работы Демьяна, но говорил: «Грубоват. Идет за читателем, а надо бы немножко впереди». В конце 1930-х, когда Троцкий считался в СССР врагом №1, Бедный окончательно заклеймил своего бывшего благодетеля и его сторонников как иуд, бандитов и фашистов. Горячо приветствовал поэт и такие акции большевиков, как, например, снос Храма Христа Спасителя: «Под ломами рабочих превращается в сор / Безобразнейший храм, нестерпимый позор».
Исключенный из партии и Союза писателей за «моральное разложение», он испытывал нужду, распродавал вещи и продолжал писать хвалебные оды Сталину. Но время Бедного уже ушло, его новые творения не пользовались популярностью и, по большому счету, остались незамеченными.
Демьян Бедный- жертва сталинского режима. Он, в общем, был плохой поэт, хотя очень неплохой версификатор. Он умел быть убедительным, музыкальным и даже по-своему вдохновенным.


Проводы


Как родная мать меня
Провожала,
Как тут вся моя родня
Набежала:
«А куда ж ты, паренек?
А куда ты?
Не ходил бы ты, Ванек,
Да в солдаты!
В Красной Армии штыки,
Чай, найдутся.
Без тебя большевики
Обойдутся.
Поневоле ты идешь?
Аль с охоты?
Ваня, Ваня, пропадешь
Ни за что ты.
Мать, страдая по тебе,
Поседела.
Эвон в поле и в избе
Сколько дела!
Как дела теперь пошли:
Любо-мило!
Сколько сразу нам земли
Привалило!
Утеснений прежних нет
И в помине.
Лучше б ты женился, свет,
На Арине.
С молодой бы жил женой.
Не ленился!»
Тут я матери родной
Поклонился.
Поклонился всей родне
У порога:
«Не скулите вы по мне.
Ради бога.
Будь такие все, как вы,
Ротозеи,
Что б осталось от Москвы,
От Расеи?
Все пошло б на старый лад,
На недолю.
Взяли б вновь от вас назад
Землю, волю;
Сел бы барин на земле
Злым Малютой.
Мы б завыли в кабале
Самой лютой.
А иду я не на пляс —
На пирушку,
Покидаючи на вас
Мать-старушку:
С Красной Армией пойду
Я походом,
Смертный бой я поведу
С барским сбродом,
Что с попом, что с кулаком —
Вся беседа:
В брюхо толстое штыком
Мироеда!
Не сдаешься? Помирай,
Шут с тобою!
Будет нам милее рай,
Взятый с бою, -
Не кровавый пьяный рай
Мироедский, -
Русь родная, вольный край,
Край советский!»