Радуга. Глава 4

Доехали мы спокойно, я всю дорогу думал о Валерии. Славка и Марина тоже почему-то грустили. Нам наложили еды полную корзинку, есть мы не хотели, так и доехали с полной корзинкой. В части нас уже ждали. Заданий было много , выбирай любое, наши наступали , . Завтра с утра уходим на задание. Я посоветовал Марине раздать всё, что привезли, ребятам, чтобы не испортилось.

Ночью снилась любимая, мы с ней гуляли по полю, а я очень боялся, что поле заминировано. Проснулся в холодном поту. Задание получили с вечера, в 5 утра, со Славиком и еще трое ребят отбыли потихоньку на задание. Костюмы леших тяжеловаты, конечно, но в них меньше вероятности, что нас заметят. Долго пробирались в стан врага, ребята-минёры устали, работы немеряно. Задание серьезное, писать, рисовать нельзя. Всё надо запоминать.

Дроны летают на открытой местности постоянно, приходится цепенеть, чтобы не срисовали, и стоять долго, чтобы не засекли. Планируют видимо наступление, скопления сил видно даже не собирая информацию. Много иноземцев, видели даже негров, все хотят нашей крови и зрелищ. В этом случае я, и все остальные ребята, хладнокровны, действуем по протоколу, не жалеем никого.В этот раз обошлось, всё тихо, разведанные собрали, вернулись все в целости и сохранности.

Настала жара, на улице особенно днем невыносимо. А у нас со Славиком скоро Днюха. После отпуска прошла неделя, а кажется, что это было так давно. Писем пока нет, звонить нельзя, мы на передовой. Все время думаю о любимой своей, жене. О родителях, как они там привыкают без нас.
Славик с Мариной тоже видятся редко, то мы на задании, пришли, Марина ушла на задание. Вот такая у нас серьезная работа.

Днюху справили на задании, спустили под откос целый состав, снаряды рвало замечательно, радовались как дети. Отличный фейрверк на Днюху нам с братом. Разрывы целый час наверное были. Просто гордость берет, что так хорошо всё получилось. Время бежит быстро, вот уже скоро конец лета, получили уже несколько писем из дома. Скучают, ждут, Лерочка работает, помогает нашим старикам во всем.

Мама и отец не нарадуются на нее. А я все время думаю, а если бы я в тот день не зашел в это кафе и не встретил своего самого дорогого человека, и не узнал бы, что такое любовь, как бы я продолжал жить? Наступает осень, начались дожди, ходим грязные, очень устаем.

Ноги неподъёмные, этот чернозём хуже глины. От усталости валишься иной раз с ног. А моя любимая пишет, что я, наверное, здесь пользуюсь спросом у женщин, где тут женщины, милая моя? Марина, да пара медсестер, у нас тут передовая, а не тыл.

Ползем с очередного задания, сегодня как никогда много дронов, они просто ведут охоту на нас. Но пока не заметили. Несколько раз кружил надо мной минут десять, я уж думал, все засекли, но нет, улетел дальше искать себе жертву. Связь всегда с нами, позывной прежний "Радуга" у Славки, "Радуга-2". Долго, ах как долго плетемся сегодня, сейчас Витьку, снайпер зацепил, надо пока его не снимем, затаиться. Раненого надо перевязать, но пока никак, снайпер не дремлет. Ищет нас, ищет, я чувствую его. Кто кого – борьба на выживание.

Николай,куда пропал, даже мне его не найти, он сказал, знает место, где сидит это чучело укроповское. Ждем час, нет Николая, переживаем, вдруг что-то случилось. Приказано всем не шевелиться, как долго тянется время, вросли в землю, но стоит шевельнуться, и это будет стоить жизни. Прошло два часа, я переживаю, где Николай, и вдруг совершенно неожиданно голос с ямы: "Чего лежите, братва". Нашел он его, притащил с собой. Наконец вернулись, все живы, здоровы. Когда задание выполнено, и вернулись в полном составе, – это счастье.

Славик, как есть минутка, бежит к Марине, везет им, она у нас тоже снайпер. Везет, но Славик все время переживает. Иногда бинокль берет, если долго нет. Если бы было дозволено, бегал искал ее по лесам,этого делать нельзя. Раньше брат всегда советовался со мной, теперь с Мариной, нет, я не ревную,понимаю семья. Мне сказали зайти за письмами, жаль, у нас запрещены телефоны, разведрота, в других ротах можно, нам нельзя. Зашел , а там три письма: от мамы с отцом мне, от Леры и письмо Марине со Славиком от родителей.

Долго гадал, какое открыть первым, по дороге зашел к брату с Мариной, отдал письмо им. У них обед, усадили, как я ни отбивался, накормили, разрешили поспать у них. А я не гордый, остался. Решил открыть первым письмо жены, с первых строчек узнал, что скоро буду папой, когда я зачитал это брату и Марине, они расстроились. Оказывается, они тоже хотели, но пока ничего не получилось.

Я верил и не верил, прочитал письмо родителей. Лерочка уже встала на учет, но ходит очень плохо. Как это понять – ходит плохо, ноги у нее болят, что ли? Может, лекарство какие надо от ног, спросил я у Марины, она смеялась надо мной долго, потом начала объяснять мне, я не понимал. Марина сказала, у Леры токсикоз от беременности, ее тошнит, и она плохо кушает.Я вообще расстроился, она и так в чем душа держится, еще и не ест.

Марина рассказала, что токсикоз у каждой второй беременной, переживать очень не надо, скорее всего, вторая половина беременности будет лучше. Несмотря на усталость,долго крутился, было не заснуть, все думал и думал о жене, о ее беременности, о родителях. Потом начал считать, когда малыш родится, запутался и заснул.

Я частенько захаживал к брату в землянку, Марина, наша невестка, жена брата, замечательно, оказывается, готовила. Она фантазировала, кормила нас как дома, обстирывала Славика и меня. Хоть я всегда протестовал, Марина была истинная хозяйка. Славик ее очень любил. Родители регулярно писали нам письма: мне отдельно, Славику и Марине отдельно. Жена мне писала много, часто. Скоро, совсем скоро, я буду отцом.

Марина на задания уходила одна, ее работа требует тишины и внимания. В этот раз с задания Марина не вернулась, Славка сходил с ума, он просто лез на стенку. Ходил к начальству, просил отпустить его искать жену.
Начальство отмалчивалось, в нарушении всех правил Славик ушел, вернее мы ушли вместе. Мы ушли спасать человека- воина. Мы не верили, что Марины нет в живых, мы знали, что она жива, возможно ранена. Обшарили весь периметр, где Марина обычно бывала, не нашли.

Я видел состояние брата, от отчаяния он уже не берег свою жизнь, я держал его как мог. Решили немного взять в сторону, метров десять.Здесь – мы нашли Марину, она была без сознания, видимо наступила на мину, ранение в живот , в руки, ноги. Время прошло много, ее срочно нужно было в медсанбат. Мы тащили Марину по очереди. Она была без сознания, даже не подавала признаков жизни, что, конечно, было очень плохо. Поздно ночью мы добрались до базы. Машин не было,Марину срочно нужно было в больницу.

Славик искал, отчаянно искал машину, в это время в часть приехал корреспондент, уговорили дать нам машину, отвести раненого. Нам пошли на встречу, машину дали.
Марину аккуратно положили на заднее сиденье. До города 10 километров. Если бы не было дронов, всю дорогу мы неслись на машине, как на ковре-самолете. Нас преследовали дроны, но мы каким-то чудом спаслись от них. Видимо, родители молились за нас. В город вскочили на скорости, к приемному покою подъехали на всех порах.

Вдвоем с братом схватили Марину, положили на каталку, ввезли в больницу. Слава побежал искать врача, он поднял всю больницу, ругался, уговаривал, пришли сразу два хирурга. Марина в сознание не приходила, брата трясло. Он требовал, он умолял, он кричал и вставал на колени, он просил спасти жену. Доктора ничего не обещали, раны были несовместимые с жизнью. Большая потеря крови, осколки где-то в глубине тела, в основном в животе. Слава словно не понимал, он уговаривал сделать Марине операцию.

Врачи объясняли, результата не будет. Потом, увидев, что Слава не выпустит их, сказали нужна кровь. Оказалось, наша кровь подходит, начали прямое переливание.Сначала проверили на совместимость , сделали много анализов. Брали кровь у меня, Слава был очень взволнован, его кровь пока нельзя. Хирурги начинали операцию с большой неохотой, один из них сказал мне: «Считай, режем покойника». Я дал грамм 600 крови, но Марина перед операцией в сознание не пришла.

Я после переливания еще лежал, Славка сидел рядом. Марине делали операцию. Я заснул, Славка спал рядом, видимо, сказалось напряжение. Пришла медицинская сестра, сказала, операция прошла, пациентка пока живая, но шансов нет. Мы промолчали, она посмотрела на нас и спросила: «Братья, что ли, в одну влюбились? Ой, не жилец она, ищите другую». Славка рассердился, он закричал, попросил уходить вон. Стоял со сжатыми кулаками. Медицинская сестра сказала, что он сумасшедший, выскочила вон.

Мы сидели молча, нам надо было бы уходить, но мы не могли. Мы хотели дождать результат. Молча просидели час или два, не знаю, решили разыскать хирургов, которые делали операцию. Мы ходили по больнице, но никого найти не могли. Славка был сам похож на умершего, его настроение передалось мне, ведь мы же братья однояйцовые. Все, что происходит с одним, передается другому. Мы были оба раздавлены. Пошли опять в то помещение, где нас оставили после переливания, оказалось, мы ищем докторов, а они нас ждут в ординаторской.

В ординаторскую бежали бегом, нас ждали. После того как мы вошли, доктора долго, многозначительно молчали. Мы мялись как школьники у двери. Сесть нам не предложили.
Видимо, осерчали на нас. Минут 20 молчали, я уж не понимал, что они хотят сказать, брат был близок к обмороку. Ведь это только так говорят, что женщины переживают, а мужчины не имеют и права. А ведь мужчины такие же люди. Потом один из хирургов встал, начал говорить: женщина тяжелая, операция прошла, все осколки удалили, кровотечение внутреннее убрали, осколки в ногах и руках убрали тоже.

Посмотрев на нас, врач спросил: «Кто муж?» Слава поднял руку, как в школе, доктор продолжил: «Нет вероятности, что женщина выживет, надо еще кровь, но кровь у вас мы брать не хотим. Вы слишком нервный сейчас, ваша кровь может дать ненужную реакцию». Брат ваш уже дал кровь. Я выразил желание дать кровь еще раз. На меня посмотрели, как на героя. Но помолчав, врач добавил: «Если ваша жена выкарабкается, детей у вас не будет». Все было настолько повреждено, что пришлось удалить. Брат вроде не понял, что ему сказали. А оба врача спокойно вздохнули, видимо, они ждали гневной реакции вплоть до драки. Здесь в ординаторскую вбежала медицинская сестра с криком: «Очнулась, очнулась!» Мы все бегом побежали за врачами, но нас в реанимацию не пустили.

Мы стояли у реанимации уже час. Два хирурга были с нашей Мариной, что там было, мы не знали. Славка был мокрый, видимо, нервный срыв у него. Я был поспокойнее, понятно, его жена. Сесть было негде, мы стояли, а потом сели на пол. Пол был чище, чем одежда, в которой мы были. Все грязные от крови Марины и земли, наверное, это было сейчас не главное. Главное было, что там, за этими белыми дверями. Наконец, один из врачей вышел, мне велели раздеться второй раз, совсем, переливание прямое. Видимо, чтобы не попала грязь.

Я не возмущался, раздел все грязное, опять оделся в белоснежное белье, бахилы, и меня повели по коридору, очутился я в другой комнате, не где был первый раз, с другой стороны на каталке везли Марину. Нет, она меня не видела, видимо, какие-то лекарства, но она была с закрытыми глазами.

Как и первый раз, нас соединили повторно, определили показания к гемотрансфузии, чтобы выявить противопоказания, собрать трансфузиологический анамнез. Группа крови и резус-фактор были уже определены, провели повторно годность крови к переливанию, проверили наличие штампов на ВИЧ-инфекцию, сифилис, гепатит. Провели контрольное определение групп крови донора по системе АВО. Провели пробу на индивидуальную групповую совместимость по системе АВО. Подогрели контейнер с кровью перед переливанием до t-30*С. Подключили подготовленную к гемотрансфузии систему к катетеру в центральной вене.

Я лежал и видел бледное без кровинки лицо Марины. Мне даже показалось, что она мертва, но пригляделся, увидел, что она дышит. Я даже не думал, что у меня берут повторно кровь, главное было спасти Марину, жену брата. Переливание шло долго, почему все анализы брали повторно, мне тоже не объяснили. Я даже задремал, когда меня растормошили, я увидел, что Марину уже увезли. Мне принесли сладкого чая, батон с маслом и сыром, врач был доволен результатом переливания, все хлопал меня по плечу.

Я лежал, как мне и велели, выпил чай, съел бутерброды, которые мне дали, вышел из помещения, где проводили переливание. Брат сидел в той же позе, в которой был при мне, увидев меня, вскочил, бросился ко мне. Начал расспрашивать про Марину, а я что мог сказать? Говорил ему ,что то. Не помню, он обиделся.
Врач вышел, сказал, что сейчас все замечательно, динамика хорошая, мы можем идти в часть, нас больше не держат.

Мы вышли из больницы. Брат подавленный, хоть ему и объяснили, что у Марины все хорошо. Завтра сказал, опять пойдет, но это 10 километров, я не поддержал его. Марина без сознания, что зря ехать. Думаю, неделю нужно только звонить с части, узнавать, как больная. У брата решение другое, Маринку жалко, как так случилось? Она же опытный боец.
Мы с ребятами из соседней части доехали до развилки, нам еще пешком километра три. Сначала шли по дороге, вдруг откуда ни возьмись дрон, деревья кругом порубленные снарядами, спрятаться некуда, бежим, петляем, он за ними прилепился.

Бежим и думаем, сейчас и мы будем где Марина, если не что-то еще хуже, типа смерть. У нас с собой из оружия нет ничего, надо бежать. И вдруг со стороны ребят наших кто-то сбил эту чертову погремушку, она взорвалась, а я сел, чуть поодаль сел брат.
Не верилось, что этого монстра нет, а у меня слабость вдруг возникла, я как кисейная барышня сел и не встать. Ну вот, думаю, приехали, видимо, все же сказалось нервное напряжение, я даже забыл, что сдавал кровь.

Слава Богу, больше ничего не прилетело, потихоньку мы дошли до части. Зашли к командиру, рассказали все, нас отправили отдыхать. А я еще хотел найти, кто сбил чертову машину. Бабу Ягу ведь этому человеку могли дать отпуск до 10 дней, он спас нам со Славиком жизнь. Но сколько я ни спрашивал, никто не признался. Странно очень, решили мы с братом, но того, кто спас нам жизнь, так и не нашли. Я проспал два дня, брат говорил, нас утюжили по полной программе укросы, но я даже не шевельнулся.

Славка бегал в больницу, но Марина в себя еще не пришла, как я и думал. Уговорил его съездить в конце недели, наверное, результат будет. Меня шатает из стороны в сторону, Славка принес мне 5 плиток шоколада, откуда не знаю, брат любит меня. Родителям пока ничего не написали, зачем их тревожить, Лере не написал тоже, хоть и подмывало написать, но она может рассказать маме и отцу, нет, писать не стал. Завтра опять задание, а потом выходные, идем к Марине.

Мы уходили на задание. Я очень боялся за Славика, брат осунулся, почернел. Все время был в каких-то думах, я ему повторял, все будет хорошо, но видимо он очень переживал за жену. Задание было серьезное, если не удастся вовремя отойти, снаряды полетят в нас. Практически мы должны успеть отойти, но бывают всякие приключения. Нас вышло на задание 4 человека, мы с братом, один парнишка в нашей части две недели, на задании первый раз, и минер Василий. Без минера никак. ВСУ-шники минируют все и везде, иногда шага ступить нельзя.

Думаю, мы уже не боимся ничего, иногда даже обстрел, если не сильный, как бы не замечаем, ползешь и ползешь по своим делам, а новенький, зря его взяли, его просто вскидывает, боится он еще, не привык. Короче, заметили нас, новенького ранили, он завопил на сто верст слышно, какое задание! Пришлось возвращаться ни с чем. Настроение дрянь, его тащат, а он не замолкает, плачет как баба. Думаю, зачем такие идут на СВО, ведь особенно в разведке, нужны тихие люди. Еле доволокли его, нас пристреляли по его воплям, головы не поднять. Даже не понятно, как мы выкарабкались в этот раз.

Продолжение следует...