Страхи 20

Лёд потрескивал под ногами, - Больше двух не собираться? – Петруха улыбнулся, - Тут и вдвоём  тесно, особенно, если каждый, плюс, минус – центнер.

- И зачем пошёл на пруд? Всё равно не ловится. Какой это первый лёд, если вторая половина декабря? Глухозимье уже, - Петруха вяло поиграл кивком.

- Вот, зачем яблоко Ньютону на темечко упало? Тут же все считать стали: какую силу приложить требуется, чтобы пуля правильно в глаз кому-нибудь залетела, чтобы ядро ветром не сдуло и под каким углом его послать туда, не знаю куда, чтобы попасть в того, не знаю кого; размечтались о Луне – там, мол сопротивление меньше, а ускорение чище, - Петруха смачно высморкался на лёд, - потом глухой Калужский мечтатель ракету модернизировал…

- Петро, как ловится, -  друг Семён шёл по дамбе на родник.

- Да, хреново, Сёма, а точнее никак, обратно пойдёшь, кликни, - кивок дёрнулся вниз, Петруха подсёк – окунь граммов на четыреста пенил воду под тонким, прозрачным льдом.

Что, Петя, тащишь? – Семён, чуть не свалился с дамбы.

Окунь уткнулся головой в неровности лунки. Леска лопнула, как струна, со звоном, - Какой же, дебил, вместо бура пешню взял? – Петруха сплюнул и принялся сматывать пошедшую кругами леску, - Иди Сёма по воду, я тебя здесь подожду; такую мормышку  потерял…

Петруха выбрался на дамбу, уселся на ящик, - Вот кто чтобы не изобрёл – всё не по делу, всё для убийства и разрушения.

Из лунки под берегом высунулась морда выдры, - а сам-то ты окуню доброго дня пожелать хотел? – выплюнула на лёд мормышку, нырнула и поплыла дальше вдоль дамбы.

Челюсть у Петрухи медленно перешла в состояние отвислости.

- Я тебе чего говорю, забирай мормышку, видишь, как повезло, да пойдём, а то пиво  переохладится, - Семён похлопывал друга по плечу…