Знакомство с завязанными глазами... ч. 2

Продолжение:

Мастерская Миши была такой, какой он ей и представлял в словах...

Анна стояла на пороге, всё еще ощущая нереальность происходящего. Два часа той  слепоты в баре перевернули всё с ног на голову...

— Проходи, — его голос прозвучал у нее за спиной, и она чуть  вздрогнула. — Не бойся, я не пират. Хотя… табуреты грабить умею!

Она обернулась и встретилась с его взглядом. Теперь, когда она видела его глаза,  серые, внимательные, с легкими морщинками у уголков,  она чувствовала странную смесь стеснения, но  и невероятной близости. Он уже видел ее без этих глаз, своими руками. Теперь видел глазами...

Мастерская была захламленной, но уютной. Повсюду стояли, лежали и висели предметы в разной степени «разобранности»: комод с выдвинутыми ящиками, зеркало в резной раме, покрытое паутиной трещин, и то самое кресло-качалка,  благородное, с потертой бархатной обивкой цвета зелёного изумруда...

— Оно? — сказала Анна, указывая на кресло.

Миша улыбнулся. — Знакомьтесь. Это Эдуард. Он очень  капризный. Чаю?

Пока он возился у плиты, она осторожно прикоснулась к спинке кресла. Древесина под пальцами была гладкой, отполированной временем и прикосновениями. Ей вдруг страшно захотелось увидеть, как эти же пальцы,  шершавые, со следами работы,  скользят по этой поверхности. Мысль эта  заставила ее сердце учащенно забиться...

Они пили чай из простых глиняных кружек, сидя на двух ящиках, лицом к лицу. Тишина мастерской после шумного бара была оглушительной. И очень интимной.

— Так какую ноту ищем? — спросила она, чтобы разрядить обстановку.

— Ми-бемоль. Точнее, что-то между ми-бемоль и ми. Очень грустную и немного фальшивую. — Он поставил кружку и подошел к креслу. Легко толкнул его. Старое дерево застонало — долгий, скрипучий звук, полный характера. — Слышишь?

Она слушала, закрыв глаза, возвращаясь в знакомую темноту, где доверяла только ощущениям. — Это не нота. Это… какой то прямо  вздох. Вздох старого дерева, которое устало качаться, но не может никак  остановиться...

Миша замер, глядя на нее. — Ты так чувствуешь?

Слово «ты» прозвучало естественно, как продолжение того разговора в темноте. Она кивнула, не открывая глаз. — Да! Оно просит, чтобы его просто посильнее качнули один раз. Чтобы скрип наконец превратился в треск, а потом  в тишину!

Он рассмеялся, и звук его смеха заполнил мастерскую. — Боже, Анна! Ты разрушаешь все мои профессиональные теории!

Она открыла глаза. Он стоял очень близко. Запах старого дерева смешался с его собственным, немного  пота и чего-то неуловимого, какого то мужского присутствия...
Ее дыхание опять перехватило...

— Знаешь, что я понял, когда снял повязку с глаз? — спросил он тихо.

— Что?

— Что я хочу снова коснуться твоего лица. Но уже видя его...

Его рука медленно, давая ей время отстраниться, поднялась. Большой палец провел по ее скуле, повторил маршрут, проложенный в темноте бара. Но теперь это было в тысячу раз чувственнее. Теперь она видела концентрацию в его глазах, легкую дрожь в его ресницах, когда он смотрел на свои пальцы на ее коже. Желание, нараставшее в темноте, теперь вышло на свет и стало почти осязаемым...

Она сама не поняла, как ее рука поднялась и коснулась его щеки. Колючая щетина покалывала ладонь. Он наклонился, прижавшись щекой к ее руке, и закрыл глаза, издав тихий, почти неслышный стон. Этот звук прошел по ее жилам, как ток.

— Это страшно, — прошептала она.

— Что?

— То, насколько я тебе доверяю. После тех двух часов в темноте...

— Мы  доверяли друг другу только два часа, Анна. Мы доверяли, когда ты разрешила мне коснуться тебя в темноте. А это случилось через сорок минут после знакомства в баре...

Он открыл глаза. В них не было насмешки, только глубокая серьезность и то самое обещание медленной улыбки. Он наклонился ближе. Его дыхание смешалось с ее дыханием, пахнущим чаем и черничной пастилой. Расстояние между их губами сократилось до ничего...

Продолжение следует...