Старик у придорожного кафе

Худощавый старик, с чисто выбритыми щеками на лице, сидел в углу веранды придорожного кафе – небольшой забегаловки, какие индивидуальные предприниматели устраивают вдоль больших автотрасс у небольших своих жилых массивов, сёл и рабочих посёлков.
Солнечный летний день близился к концу, и с дороги сильно несло разогретым на жаре асфальтом. Старик боком опёрся на парапет веранды, положив на него левую руку, а правой, держа за ошейник, поглаживал овчарку, которая тихо подрёмывала с закрытыми глазами, положив свою морду на носок ноги хозяина.
На веранде за двумя столиками, сдвинув их вместе, шумно пировали человек восемь проезжих молодых людей, одетых по-спортивному, видно направлялись или уже возвращались из загородного отдыха на природе. Молодые люди о чём-то спорили, громко говорили  и вызывающе смеялись, не обращая внимания на остальных посетителей, и среди этого смеха и гомона особенно выделялся изредка девичий визг, на который собака старика приподнимала морду, навострив чуткие уши, но затем снова погружалась в дремоту. Этот старик бывший милиционер, кинолог-собаковод, старшина, служил в своё время в райотделе местной милиции. Лет 6-7 тому назад, будучи глубоким пенсионером, его коллеги по бывшей службе на 60-летний юбилей подарили ему выбракованного щенка-кобелька немецкой овчарки. С тех пор пёс был при нём неразлучно. Когда щенок подрос, он выучил его выполнять кое-какие служебные команды…
Владелицей кафе была молодая женщина, его соседка, которая упросила старика присматривать за её заведением в ночное время – быть ночным сторожем. Приходил с посёлка старик всегда на службу задолго до положенного времени, спасаясь этим от одиночества, так как уже более года прошло, как схоронил он свою жену, да и здесь они со своим псом всегда были накормлены.
Компания молодых людей всё сидела, пировала и похоже было на то, что уходить собирались ещё не скоро. Но вот одна из девушек встала из-за стола и, выйдя из веранды, встала к тому углу, где через ограждение сидел старик. Она явно была чем-то раздражена, нервно закурила, оглядываясь по сторонам. Немного погодя к ней подошёл парень и на молодёжном грубом сленге начал с ней говорить:
- Что за выкрутасы?  Чем ты недовольна? Ты ведь знала, куда едешь, овца? Что, мало разве вам бабла даём? Уважаемые люди поехали отдыхать, а ты тут со своими капризами, -девушка отвернулась от него,- слушай, когда тебе говорят,- дёрнул её за руку, - ладно, постой, подумай, - сказал парень уходя.
- Нечего мне думать, - буркнула она ему вслед.
Он, не оглядываясь на её ворчание махнул рукой и взошёл на веранду к своему столу.
Старик слышал их, неприятный для неё,  разговор.
- «Надо полагать, судя по грубости и тону разговора, девицы эти у парней «заказные», а не близкие подружки-приятельницы,- делал свои выводы старик,- видно эта девушка имела неосторожность проявить кому-то одному из парней этой компании свои симпатии. Такое бывает с молодыми, а её хотят пустить… по кругу».
За свою службу в органах старик повидал всякое. Он посмотрел на эту девушку: хрупкое, невинное существо, похоже студентка, потому как по годам не старше двадцати. Худенькая, одета простенько: шортики (обрезанные джинсы), в курточке, под которой белая футболочка. Он испытывал некую жалость к этой жертве прелюбодейства. Трогательна она была, в его глазах – ужасно!
Он всё думал об этой ссоре двух молодых людей, свидетелем которой случайно оказался.  У него самого выросли две дочери, и как мысленно прикинул эту ситуацию на своих девочек, его сразу взяла оторопь и желание кому-то отомстить за их унижение.
- «Идут и едут же эти девчонки с этими кабелями, у которых к ним только потребительское отношение, лишь бы удовлетворить свою плоть. Эти отношения лишены не только романтических чувств, но и элементарной нравственности. Идут с ними, потому что, образно говоря, сегодня её двадцать лет, завтра тридцать, а после завтра на неё уже никто и не посмотрит. Вот и происходят с ними такие казусы», - рассуждал старик, уже как просто мужчина.
Так, сидя рассуждая, опять услышал рядом посторонние голоса. Он оглянулся и увидел, что парень вернулся к девушке и в грубой форме продолжал прессовать её.
Старик поднялся:
- Валет, сидеть! Сидеть, Валет!- дал команду, когда за ним поднялась его овчарка. Он, ещё толком не соображая, не думая, кинулся к ним, переметнув, по-молодецки, через парапет веранды так стремительно, что почти сразу же оказался рядом с ними.
- Оставьте девчонку в покое,- обернувшись, парень успел взглянуть на старика, прежде чем тот, ухватив его за руку, рывком отбросил его в сторону. Поднявшись, парень бросился на него. Старик оцепенел. Да и не привык он, как бывший сотрудник милиции к тому, чтобы так открыто вызывающе нападали на них. Что он мог ещё поделать, когда перед ним стоял такой верзила. Сбив старика с ног, стал ему одной ногой на грудь, прижимая к земле.
- Валет, ко мне! Ко мне, Валет! – вскрикнул в сердцах старик.
Пёс, переметнув через парапет, на всём бегу сбил с ног парня и одним прыжком, ухватившись ему за шею, вырвал ему горло...
Девушка подбежала  к старику и уткнулась ему в плечо, задрожала от слёз. Старик, удерживая одной рукой её милую, тонкую, девичью руку, другой обнял за плечо.
- Что теперь будет? – всхлипывая, отрывисто дыша, сказала она.
- Ничего не бойся. Я всё улажу, иди к людям.
Она, не оглядываясь, неловко пошла на веранду. Проводив её взглядом, старик огляделся и, видно было, что он помрачнел, может даже пожалел, что всё так вышло.
- «А зачем, позвольте спросить, я вмешался? – задавал себе вопрос, - не всё ли равно, чем и как это всё кончилось бы в их отношениях. Ведь всё равно не сейчас, так в другой раз произошло бы что-нибудь подобное с этой девицей. А сколько вообще таких вот  ещё девиц как она, ищущих своё счастье через любовь, натыкаются на такое равнодушие, грубость и цинизм. В душе этой хрупкой девушки останутся жёсткие следы, то есть воспоминания, которые будут для неё мучительны, если она будет вспоминать что-нибудь счастливое для себя…
- «А теперь извольте объясняться, товарищ старшина перед своими бывшими коллегами за этот поступок», -рассуждал про себя старик.
Беря за ошейник, крутившегося у его ног, пса неловко пошёл кому-то доложить о случившемся.