На поиски письма

               

   По лесу ехал небольшой отряд из восьми казаков. Атаман Дурманов, возглавлявший этих удальцов, двигались неторопливо, чуть впереди указывая дорогу, ехал Егор Замаренов - рыжечка прозванного в шутку за его малый рост, как грибок рыжик. Так и прилипло к нему это прозвание.

   Наконец казаки доехали до того места, где произошло печальное событие. У поваленного дерева в траве лежал с раздробленной головой убитый казак Родион.

   Атаман сошел с лошади, распугав ворон, клевавших окровавленную плоть, и стал осматриваться вокруг. Он нашел след на земле отпечатанный ногой.  Казаки тоже спешились. Один из них при виде убитого перекрестился:

   - Никак, разбойники балуют!

   Атаман не ответил. Осмотрел труп казака и одежду. Он нашел несколько медяков. Показывая казакам в ладони монеты Дурманов заметил:

   - Разбойнички говоришь? Что-то не похоже. Денег не взяли. А вот письма то нет. Вот, что нас должно интересовать!

   Когда казаки продолжили путь по следу оставленный врагом у убившего их товарища, небольшой кустик неподалеку от того места шевельнулся, и среди веток этого куста обозначилась голова внимательно наблюдавшая за ними человека. Затем раздалось тихое, сходное со змеиным шипение, и к наблюдателю тотчас подползли еще несколько человек, утыканных ветками и облепленных травами. То были шедшие по следам яицких казаков перебежчики Мазепы (так их будем называть). Чем-то пошептались, они снова разошлись в разные стороны и словно бы растворились среди деревьев.

   Чуть позже один из перебежчиков Мазепы, забравшись на дерево, пристально наблюдал уже с высоты за яицкими казаками. Чтобы остановить казаков, надо было обладать не только непревзойденной сноровкой, но и безграничным мужеством, а перебежчики были падки на деньги и нападали большим числом. Казаки уходили все дальше и дальше, перебежчик тихо соскользнул вниз и нырнул в темноту.

   Вскоре он «вынырнул» в таких густых зарослях, куда даже звери вряд ли забредали, не говоря уже о людях. Там его поджидали товарищи. Перекинувшись с ними парой фраз (объяснялись они исключительно шепотом и, благо над верхушками деревьев сиял незамутненный тучами лик луны, жестами), прибывший взмахом руки указал нужное направление, и все пятеро двинулись вперед, ступая след в след.

   Неожиданно следопыт, шагавший впереди, поднял руку, и остальные мгновенно замерли как вкопанные. Жестом, приказав спутникам оставаться на местах, первый упал в траву и ящерицей – быстро и бесшумно - пополз вперед.

   На небольшой лесной поляне пасся олень. Молодая и сочная трава росла здесь особенно густо, а пышные головки клевера, полные сладкого душистого сока, манили и дурманили. Олень блаженствовал, но все его органы чувств были настороже. Он слышал малейший шорох, а нервные ноздри улавливали запахи даже двухдневной давности. Умей олень говорить, рассказал бы, что прошлой ночью лиса поймала тут зайца, тоже соблазнившегося сладким клевером, а позавчера здесь же проковылял старый и больной тур, преследуемый волчьей стаей…

   Однако приближения человека чуткий олень не распознал. Опытный следопыт зашел с подветренной стороны, ступая при этом так тихо, что ни одна сухая ветка не треснула, ни сухостой не зашелестел под его ногами. А когда слегка подсвеченный луной темный торс оленя оказался совсем близко, охотник бесшумно натянул лук. Стрела угодила точно под левую лопатку животного. У оленя хватило еще сил совершить беспокойный неуклюжий прыжок, но уже спустя считанные мгновения сердце трепыхнулось в последний раз, и он грузно рухнул в душистый лакомый клевер.  Из чащи на поляну тотчас вышли еще два человека. Сноровисто освежевав оленя, они разрубили мясо на куски и сложили их в походные сумки. После чего продолжили свой путь, по-прежнему прячась в зарослях кустов и деревьев.

   В это же самое время в лесу прятался шведский отряд из двадцати человек в густо поросшей кустарником лесной ложбине. Хорошо хоть, что им посоветовали взять с собой из перебежчиков Мазепы пятерых самых лучших, имевших поистине собачий нюх ходить по лесу. Яицкие казаки нутром чувствовали, что за ними кто-то наблюдает. Причем делают это мастерски и изощренно, что даже бывалые казаки группе Дурманова становились в тупик.

   На следующий день перебежчики быстро отыскали отряд ожидавших их шведов. Спрятавшись в засаде отряд шведов, напал на яицких казаков, с виду  вроде вояки, но на деле воевать то не умели. Вступив в схватку с казаками, они даже не поняли, что сражение закончилось быстро и не в их пользу. Потеряв семь человек убитыми, они разбежались по лесу. Яицкие казаки отделались лишь царапинами, но выводы из случившегося атаман сделал, дабы не нарваться на очередную такую засаду, вперед во все стороны стал с тех пор отправлять дозорных. Вдруг в следующий раз шведов будет больше и опытные вояки, нежели этот отряд непутевых. Тогда уж придется думать не о письме, а о том, как бы ноги унести подобру-поздорову…

   Сейчас, устроив бивак в лесной ложбине и выставив дозоры, атаман был спокоен за безопасность своего отряда, состоявшего из лучших казаков. Как правило, юные казаки отбирались в сотню, а затем полк, начиная с семи лет, и они  проходили обучение не только у самых опытных казаков-наставников, но и у старцев. Так что теперь все они могли по два, три дня не спать, питаться чем придется, а то и подолгу голодать. Если надо часами сидеть в засадах без единого движения, и сражаться без устали с утра до вечера. А еще казаки умели врачевать раны, останавливать кровотечения, готовить лекарства из дикорастущих растений и кореньев, в том числе бодрящий травяной напиток, восстанавливающий силы.

   Неожиданно над поляной пронесся крик филина: «У-гуух! У-гуух!». Это подали сигнал дозорные, заметив, видимо, что-то подозрительное. Казаки, доселе отдыхавшие на траве в самых разных позах, тотчас похватали оружие и рассредоточились по периметру поляны, слившись с деревьями. Томительное ожидание не затянулось, вскоре послышались хохочущие визгливые звуки и щелканье клювом. Это снова подал голос филин, только на сей раз в его сигнале сообщалось, что к биваку приближаются свои - казаки. Все облегченно вздохнули и вернулись на поляну.

   Возвращение дозорных вызвало среди казаков заметное оживление, хотя от проницательного взгляда казаков не укрылось, что рыжечка, хотя и был ранен, держался молодцом, не утомился, вынослив казак. Он ни устали не знает, ни чувства голода не ощущает. Даже сон его был неправдоподобно чуток и короток - не более двух часов. За все время пути рыжечка перекусил (правда, достаточно плотно) лишь один раз - когда убил одного шведа. Всю остальную дорогу он чувствовал и вел себя в лесу как дикий зверь в собственных владениях. К тому же отряд шел быстро, совершенно не оставляя времени на приготовление горячей пищи, поэтому они ограничивались лишь тем, что жевали на ходу черствые хлебцы запивая водой.

   Вернулись дозорные и сообщили, что на их пути стоит городище:

   - И туда нам никак, думаю, не пробраться, – подытожил свое повествование дозорный.

   - Так уж прямо и никак? - задумчиво переспросил атаман. – Да нет таких крепостей, чтоб в них нельзя проникнуть! А тут всего-то допотопный городище…

   - Сил у нас маловато. А там шведы с этими перебежчиками они войны неплохие.

   - У меня приказ князя: во что бы то ни стало вернуть письмо! И мы сделаем это, даже если придется кому-то погибнуть, - возмутился атаман Дурманов.

   - Ох, не сдюжим!.. Говорю же, много их очень.

   - Онисим, да ты, никак, смерти стал бояться? - насмешливо поинтересовался атаман.

   - Погибнуть - дело нехитрое. Только хотелось бы не зазря, а с толком. Иначе ведь и людей погубим, и письмо не добудем.

   - Дельное можешь что-нибудь посоветовать?

   - Ждать.

   - Чего?

   - Удобного момента. Пусть у них там все утихнут, как следует и к делам своим вернутся. Сам знаешь, в городище останутся одни только офицеры да несколько стражников, вот тогда и нагрянем. Выберем момент, и войдем в городище без всякой осады.

   - А что? Отличный план! - одобрил Дурманов. - Так и поступим.

   - Только потом нам придется быстро уходить. Перебежчики - казаки  хорошие воины, но и отличные следопыты, как вести в лесу знают не хуже нашего брата. Так что спастись нам удастся, если спутаем им след.

   - Скажи целюрнику , чтобы приготовил для всех бодрящего настоя. Без него мы вряд ли долго протянем.

   - Хорошо.

   …Распространившийся по лесу запах достиг вскоре поросшего густым кустарником неприметного пригорка. Сидевший в кустах человек глубоко вдохнул аромат и досадливо нахмурился. Продукт представлял собой смесь измельчённых сухих ягод, овсяной муки, соли и специй. Смесь была очень питательной и человек, затаившийся в кустарнике, сейчас не отказался бы это съесть. Он не был  характерником  и ему было невдомек, что это за смесь готовилась, а потому его мозг пронзил бодрящий импульс, что она умирает от голода. Он достал несколько больших черных хлебов и поел. Перебежчик Мазепы об этом не знал и, будучи обладателем, чрезвычайно острого зрения, исполнял роль наблюдателя.

   Для погони за нечистью, унесшим письмо, казаки шли уже третий день. Поскольку казаки шли за ним почти след в след, Дурманов смекнул, что имеет дело с противником сильным и опытным. Более же всего его поразили перебежчики, они вышли на след нечисти гораздо быстрее, нежели они. С тех пор казаки шли за перебежчиками, как нитка за иголкой, хотя задача сия оказалась весьма не простой.

   Своих коней казаки оставили под надзором двух казаков еще на окраине городища, так что двигались теперь, как и все, пешком. Сегодняшней ночью шведы, составлявшие ядро отряда, уединились от жителей городка, дабы обсудить план дальнейших действий. К тому времени дозорный доложил атаману, что перед ними встала всё же проблема, как пробраться в городище без причинения ущерба собственному отряду?

   Поднаторевшие в осадах и штурмах разных крепостей казаки хорошо знали, сколь трудное и опасно это дело. И кто поручится, что шведы или перебежчики, ушедшие из городка, не вернутся.  Тогда уж точно никому из казаков живыми из этих дремучих мест не выбраться! Ибо в отличие от них, более привычных к пустынным и равнинным сражениям, перебежчики отлично воевали и в непроходимых лесах.

   - Но мы же не можем развернуться и уйти?! - горячился атаман.

   - Не можем, - соглашались казаки.

   - Тогда что будем делать?

   - Ждать, - предложил самый старый и мудрый из них, седой как лунь целюрник. - Все в руках Господа нашего.

   - Терпение, казаки! - поддержал его маленький крепыш рыжечка. - Кстати, я нынче узрел человека в черном и это чужой.  Подобрался к ним достаточно близко, и услышать обрывки разговора. Правда, я мало что понял, но поскольку общался он с жителями городка и уверен, что говорили они на местном, а именно по-литовски.

   -Поляк или литвин.  Не все ли нам равно, кто он? - вяло отмахнулся Онисим.

   -  Не скажи, - возразил атаман. - Будь он полякам, помощи ему ждать было бы неоткуда. - А вот если литвин ему могут подмочь в городке! Но если он чужак, это даже неплохо. Главное для нас - дождаться, когда литвины начнут гулять и малость разгуляются. Вот тогда-то мы и сцапаем его тепленьким!

   - Ты всегда слыл большим выдумщиком, атаман, - проворчал Федор, здоровенный казак с косым шрамом на левой щеке. - Очень редко все случается именно так, как задумывается.

   - Тоже верно, - подтвердил рыжичка. -  И все-таки повторюсь: терпение, терпение и еще раз терпение! А удобный момент непременно рано или поздно наступит. К тому же наша цель стоит того.

   Все согласились, а некоторые даже кивнули головами. Ветер совсем стих, мелкие тучки уплыли к горизонту, и яркие звезды вкупе с луной завели в бездонной глубине небесного купола извечный хоровод.