История про кота и его ведьму. Глава 1

                Елене, Алисе, Насте и Лиде с любовью.

Одна фея очень боялась колдовать. Ну и не колдовала. Пряталась в густой траве, в пустых ракушках на берегу и представляла, что это она так играет в прятки, пусть даже ее никто и не ищет.
Ей всегда хотелось сделать так, чтоб от ее колдовства молодой пастух влюбился в свою соседку, переболевшую оспой, которую фея часто видела плачущей за мельницей в зарослях ракитника. Девушка была рыжей и заметной издалека, и фея много о ней знала. Знала и то, что ее вряд ли возьмет замуж кто-то из деревни, разве что старый сапожник с пятью дочерями, который недавно овдовел, и поговаривали, что именно он вогнал в гроб свою жену побоями и непомерной жадностью. Ему фея часто хотела наколдовать пауков в котел, в миску с кашей, в бутылку – их он до смерти боялся, а поесть и выпить любил. Еще она мечтала наколдовать стеклянных бус и ленточек в косы его дочерям, но тоже все как-то не осмеливалась.
И хотя эта история вовсе не про нее, тем не менее, все началось именно с нее, с того момента, когда она в очередной раз уныло сидела на ракушке, подпирая кулачками подбородок. Шел мелкий дождик и ее стрекозиные крылышки намокли, слегка слиплись и обвисли. Сейчас она была легкой добычей для любого дрозда, пожелавшего ее склевать на завтрак.
И дрозд не заставил себя долго ждать. Только это был не обычный дрозд, а деревенская знахарка, умевшая оборачиваться не только дроздом, но и козодоем, который летает в сумерках, и летучей мышью, и лисицей. Ей очень хотелось завладеть волшебной палочкой какой-нибудь феи, чтоб научиться новым колдовским секретам, потому что арсенал ее умений не отличался разнообразием: бабушка научила ее, как лечить семь и наводить тринадцать болезней, в том числе на коров, и превращаться в некоторых птиц и животных, а больше она ничего не умела. И вот дрозд схватил фею сзади за слипшиеся крылышки: «Попалась, голубушка!» Фея затрепыхалась, изо всех сил пытаясь вырваться, но дрозд велел успокоиться и слушать
 – Отпущу, если расскажешь мне кое-что… волшебная палочка у тебя есть?
 – Есть, вот – всхлипнула фея, доставая из кармана нечто похожее на тычинку тюльпана
– Это?! – возмутился дрозд – ведь даже превратившись в женщину, пользоваться столь маленьким предметом было затруднительно
– Ладно, к дьяволу твою палочку, можешь оставить ее себе. Научи меня заклинаниям, которые вызывают дождь, засуху и снежную бурю, а также привороту и отвороту, и я тебя   отпущу.
Но сколько дрозд ни тряс фею, та только что-то неразборчиво лепетала в ответ.
Тогда дрозд обернулся женщиной в темном платье, женщина вынула из кармана стеклянную банку и накрыла фею, потом завязала горлышко банки платком и спрятала ее обратно.
Дома она поставила банку с феей на полку, где лежали всякие снадобья и то, что нужно для их приготовления – травы, сушеные жабы и змеи, мумие, мед и мел, и еще много всякой всячины.
Фея плакала и просила ее отпустить, но женщина ее больше не слушала, она решила, что фея, наверное, ненастоящая, а даже если и настоящая, немного поразмыслить над своим положением ей не помешает.
Про фею знахарка вспомнила только через три дня, когда ей понадобилось мумие для зелья от ушибов, она встряхнула банку, чтоб убедиться, что фея на месте и от удивления чуть не уронила посудину – феи не было, вместо нее из-за стекла таращился громадный ярко-зеленый жук с длинными усами.
Знахарка растерялась – что с ним делать?
Доставать из банки страшно – вдруг укусит? Или просто улетит – и никаких колдовских секретов выведать не удастся… пусть сидит, пока не сдохнет с голоду или не образумится.
Вот когда опять превратится во что-нибудь разумное, тогда и поговорим…
Поставив банку на место, знахарка пошла к печке, помешать свое варево, пока не загустело
Но смутное беспокойство заставляло ее время от времени оборачиваться в сторону полок.
Когда стемнело, ее беспокойство усилилось, в зелье она вбухала слишком много змеиной кожи, половник то и дело падал на пол, ей казалось, что со стороны полок исходит слабое зеленоватое свечение… когда она уже почти решила выбросить жука вместе с банкой, вся комната внезапно ярко осветилась, по стенам и потолку забегали огромные тени, быстро попрятавшиеся по углам, за исключением одной… она была до самого потолка, тень женской фигуры с крыльями, подол ее одежд утопал во тьме, а голова была окружена зеленоватым сиянием, волнами перекатывавшимся по стенам. Тень подняла руку, как бы требуя внимания, и холодный женский голос произнес:
– У тебя было время одуматься.
Знахарка с перепугу чуть не села мимо табуретки:
 – Да я… я ничего такого…
 – Ты будешь наказана за глупость и непочтительность в отношении Народа Холмов. Никто не может безнаказанно обидеть одну из нас  – произнес голос.
В банке ярко вспыхнул зеленый огонек размером со светляка, она беззвучно взорвалась и сияние затопило комнату, тени затанцевали, заметались по стенам и внезапно все погасло. Знахарка, свалившаяся с табуретки, сидела на полу и трясла головой, бормоча:
– Ох, батюшки, ох, батюшки… страсти-то какие…
Но ничего больше не происходило.
Знахарка внимательно осмотрела себя, оглядела комнату… ничего не изменилось, обещанное наказание как будто откладывалось, но радовало это не особо.
Миновала неделя. Жизнь шла своим чередом, заказов у знахарки было много и она почти позабыла о неприятном происшествии.
К тому же парочка заказов была того сорта, который знахарке особенно нравился, потому что требовал фантазии и сноровки, и к тому же, выполняя их, она казалась себе важной особой, могущественной ведьмой, которую все боятся…
Да почти так оно и было. Жена хромого скорняка просила сделать так, чтоб град побил урожай вишен у соседа, жена которого вроде бы наговорила на нее, так, что у жены скорняка стали вылезать волосы…
– А у соседки их и так почти нет, но пусть хоть какой-то убыток ей будет… чтоб им за вишни ни гроша не выручить! – попросила злобная баба.
Тут нужен был особый подход, и знахарка уже потирала руки от предвкушения приятных разборок между соседками… для начала понадобится дождевая вода, собранная из углублений в надгробьях, немного древесной трухи и сушеных опарышей… ну и еще кое-что, чтоб наверняка подействовало.
Еще одной жительнице деревни не давала покоя зависть к удачливой подруге, выигравшей в лотерею на ярмарке коралловые бусы и медный таз, почти как новый. Тут требовалась и вовсе мелочь – малюсенькая щепочка от столетнего гроба… Остальные заказы не вызывали интереса – так, сущая ерунда: ср-во от тараканов, мазь от синяков и царапин и капли для улучшения зрения… и прочее том же роде.
Интересные заказы знахарка обычно оставляла на десерт. Быстренько управившись с ерундой «от соплей», как она называла все лекарства и как следует выспавшись до самых сумерек, она снова подошла к печи, потирая руки в предвкушении забавы…
И вспомнила, что дождей не было уже почти 3 недели, и запаса надгробной воды тоже не было, как на зло – больно скоро она протухала, отравляя зловонием весь дом – так что начинать следовало с заказа завистливой дурехи, благо щепки от гроба всегда в наличии, ведь одного подходящего гроба хватает практически на всю жизнь, один раз выроешь – и пользуйся вволю.
Помешивая состав в оловянном котелке, похожем на солдатский, знахарка оглядела полки в поисках ларца со щепками… и аж передернулась от неприятных воспоминаний: надо ж было так опростоволоситься – сразу бы пригрозила малявке крылья пообрывать, глядишь, та бы враз посговорчивее стала…
Ни прибытка от нее, ни развлечения, еще и грозить мне вздумала… ну я-то сразу поняла, что опасаться ее нечего, одно название, что фея, а силы у нее никакой. Знахарка осторожненько, двумя пальцами взяла крохотный кусочек почерневшего дерева, не без удовольствия принюхалась – правильно пахнет! – и бережно отпустила в булькающее варево… по его поверхности пробежали синеватые огоньки и тут же исчезли, запахло брусничным вареньем, аж у самой слюнки потекли, такое угощенье кто угодно слопает за милую душу… как тому и следует быть, если за дело берется такая мастерица, как она. На вырученные деньги можно будет съездить в город, побродить по тамошним кладбищам – у себя дома этим заниматься не стоит, соседи все больно любопытные да глазастые, не оберешься неприятностей…
Крохотные зеленые пятнышки на большом и указательном пальцах она заметила не сразу, и даже не могла точно сказать, когда они появились. Оттирала она их неделю, и щелоком, и уксусом, и куском кирпича - чем только не пробовала, потом решила применить магию, но пятнышки не исчезали, и будто не краска какая, как она сначала думала, а зелень сквозь кожу просвечивает… потом она заметила, что пятнышки еще и слабо светятся в темноте, точь-в-точь гнилушки на болоте.
Об угрозах феи она сразу и не вспомнила, а когда вспомнила – усомнилась, точно ли это наказание – не болели пятна, не чесались, в размерах не увеличивались, едва заметны были…
А в следующую пятницу пошел дождь и знахарка поехала в ближайший городок по делам.
К вечеру как раз добралась. С собой у нее были пара склянок да трубочка для сбора надгробной воды, вареная картошка и ломоть хлеба на ужин, ну и свечи, разумеется.
В темноте она могла видеть, только обратившись в животное, а животному ну никак воды не собрать, как ни старайся! Озираясь – бдительность еще никому не вредила, но не слишком часто – ежели что, перекинуться козодоем или лисой – десяти секунд дело, она неторопливо шла к знакомому кладбищу.
Светила почти полная луна, так что даже на свечах можно было сэкономить.
Знахарка принялась тихонько напевать в такт шагам богородичную молитву задом наперед.
Нырнув в знакомый пролом ограды, она полной грудью вдохнула влажный после дождя воздух с запахами прели и грибов, их тут росло немеряно, и почти все виды годились в дело. Покосившиеся надгробья еще блестели в лунном свете, но с листьев уже не капало – все обстояло как нельзя лучше, лужицы попадались на каждом шагу. Знахарка положила сумку на ближайшее надгробье, достала трубку и склянки, подоткнула юбку, досадуя, что не догадалась сделать это раньше, подол уже намок, и принялась за работу. Трубочка погружалась в воду, собравшуюся в углублениях и трещинах могильных камней, другой ее конец закрывался пальцем – медленно, конечно, но что поделаешь. Монотонность движений даже успокаивала. Как вдруг громкий хруст ветки где-то совсем рядом заставил знахарку дернуться от неожиданности, слишком сильно сжав трубку в кулаке, так сильно, что она раскололась вдоль. Убедившись, что никого поблизости нет и в бешенстве отшвырнув в кусты бесполезные обломки, знахарка задумалась, что делать дальше. Пригоршнями воду из мелких углублений не начерпаешь, пожалуй, остается намочить платок и выжать воду в склянку… это ж сколько времени придется потратить, до утра бы управиться. Но делать нечего, чертыхаясь, знахарка принялась собирать воду платком. Оказалось, идея была не так уж плоха, за час одна склянка наполнилась доверху, потом начался дождь, и дело пошло еще быстрее. Переночевав в гостинице на окраине городка, к вечеру следующего дня знахарка была уже дома. Разместив добытый материал на полках, она уже хотела зажечь свечу и приготовить ужин, как вдруг обратила внимание на то, что в комнате не слишком темно, несмотря на поздний час.
Слабый фосфоресцирующий свет плавал над столом, сгущаясь вокруг ее рук… она охнула и тяжело опустилась на табуретку.
Проклятый жук! Кисти рук слегка поблескивали, покрытые множеством светящихся точек. Постепенно свечение становилось ярче, на руках как будто проступали светящиеся зеленые перчатки. А может все-таки не жук? Может, с надгробной водой что-то не так? Знахарка подняла юбку – так и есть, на ногах тоже было несколько зеленых пятнышек, там, где вода, видимо, пробралась сквозь множество нижних юбок и чулки. Знахарка принялась размышлять – раньше с водой проблем не было, не первый раз она добывала ее, да и в особых книгах ни о чем таком не упоминалось, вода подействовала таким странным образом только после обещанного феей наказания… хотя… может фазу луны, парад планет или еще что-то не учла? Но ей и самой почему-то не верилось в подобные утешительные объяснения. Следовало подумать, что делать дальше – ходить по деревне с зелеными, да еще и светящимися руками нельзя, тем более в сумерках, а в сумерках-то самая работа и начинается… Придется перчатки надевать! Не самое большое огорчение – но кое-что в перчатках все же делать неудобно. Знахарка задумчиво поскребла голову – и тут же отдернула руку –
ч-черт, мало ли. После первых пятнышек на большом и указательном пальцах при попытках почесаться вроде ничего страшного не происходило. Она внимательно присмотрелась к светящимся точкам – как будто из глубины кожи светятся, или еще глубже… как будто очертания костей угадываются… нет, померещилось. Знахарка решительно взяла кухонный нож… подумала, и положила на место, лучше особым воспользоваться. Уколов кончик безымянного пальца, она с замиранием сердца ждала появления капли крови… уфф, вроде самая обычная кровь, когда в ритуале требовалась такая кровь, она и выглядела точно так же и… знахарка лизнула палец, с удовлетворением отметив, что и вкус не изменился. Она вытерла руку о подол, но не догадалась поглядеть на юбку попозже, и появившихся за полночь зеленоватых слабо светящихся пятнышек так и не увидела.
Обидней всего, что дожди, столь нужные для наведения града, заставили себя ждать три недели, отчего с заказом знахарка еле поспевала, до полнолуния, когда надо было проводить ритуал, оставался всего один день, а еще столько надо было сделать.
Само зелье было уже сварено, но добавлять некоторые ингредиенты нужно было строго по часам и в определенной последовательности, чтобы процесс, создаваемый колдовством разворачивался строго по плану и в опр. границах. Интересных заказов больше не было, и знахарка все свое время посвящала обдумыванию деталей предстоящей операции, отвлекали только другие клиенты, приходившие за ср-вами от соплей и, не задавая вопросов, косившиеся на ее руки в вязаных перчатках.
Наконец долгожданная ночь полнолуния настала. Крохотный костерок знахарка разожгла у себя на заднем дворе, со стороны деревни его закрывал сарай, так что можно было не беспокоиться о любопытствующих, котелок с зельем должен был иметь температуру тела, не более и не менее, после произнесения некоторых слов в него следовало добавить «жаропонижающее», от чего надгробная вода превращалась бы – в нужное время – в град с особыми – нужными – свойствами. Добавление ингредиентов шло своим чередом, знахарка была внимательна и спокойна – в результате многолетней практики метод был освоен ею в совершенстве, свет полной луны приятно холодил лицо, легкий ветерок был тоже весьма кстати, помогая тлеющим под котелком углям не остывать окончательно… Может, конечно, стоило бы не снимать перчатки, но даже в ночь полнолуния  слабый зеленоватый свет был очень кстати, этим следовало воспользоваться, к тому же она так любила прикасаться к тому, что употребляла в дело…
Внезапно резкий хруст сухой ветки заставил знахарку вздрогнуть. Ей сразу же вспомнился случай на кладбище, но сейчас отвлекаться, чтоб проверить, все ли в порядке, было нельзя.
Она даже пожалела, что рассталась со своим черным котом Джаспером… его, конечно, можно было вызвать, но это заняло бы не меньше часа, а процесс приготовления зелья был расписан по минутам. Она не сбиваясь бормотала заклинания, пытаясь боковым зрением уловить происходящее вокруг. Все было тихо, время шло, тени смещались на положенное расстояние, процесс почти завершился, оставалось добавить кое-какой пустяк, чтобы точно  навести на цель градовую тучу… как вдруг треск раздался откуда-то из-под котелка, тлеющий уголек выстрелил и угодил ей на юбку, торопливо стряхивая его, знахарка чуть не перевернула котел, задев краем юбки, но в последний момент все же успела подхватить и спасти драгоценное варево, лишь чудом не опрокинув его на себя, а только немного расплескав, так что оно слегка обожгло пальцы – пустяк, не стоящий упоминания, она подержалась за ухо, чтоб пальцы перестали болеть, подула на них и отерла пот со лба.
Ничего угрожающего. Котелок благополучно переместился на подставку… ч-черт! Жаропонижающее! Может еще не поздно! Темный порошок из темной склянки на кончике ножа отправился в котел, но сомнения нарастали. Проклятый уголек нарушил отсчет времени, а в процессе изготовления зелья каждая секунда была на счету.
Вдруг не подействует? Ладно, потом видно будет. Колдунья загасила угли, помочившись на них, и пошла спать, забрав в дом мгновенно остывший котелок с варевом.
Утром знахарка проснулась поздно, настроение ее оставляло желать лучшего. На котелок смотреть не хотелось. Хорошо хоть проклятого кота кормить не надо, пусть сам себе ловит мышей в нижнем астрале… при мысли о коте ее пробрал озноб – она сделала глупость, отказавшись от его услуг, прошлой ночью она окончательно в этом убедилась. Надо было вызывать Джаспера, мириться с ним, всячески задабривать, чтоб уговорить вернуться… ага, и опять начинать эту мороку с добавлением крови и отвара валерианового корня в молоко, да еще чтоб на вкус было именно так, как он любит, а переборщишь или недольешь, и проклятая тварь опрокинет миску, убирай потом за ним.
Колдунья злилась все больше, сегодня было пора пускать в ход свежеприготовленное зелье, а не возиться с пушистой гадиной скверного нрава и непредсказуемого поведения!
Но делать было нечего, знахарка вытащила завернутое в кусок черного бархата большое зеркало, прислонила его к стене, встала перед ним и завела «кис-кис, Джас, кис-кис-кис…» терпения хватило минут на двадцать. Выдохшись, она перевела взгляд на свое отражение… что это?! На лбу и ушах были видны зеленоватые слабо светящиеся пятна. Внутри у нее все сжалось, мысли о пластырях и прическе, закрывающей уши, неслись с ураганной скоростью, но сквозь весь умственный беспорядок проступало понимание, что это вовсе не решает проблему.
А решать ее надо. Вот только решить нельзя – война с Народом Холмов – дело заведомо проигрышное, мало того – безнадежное. Но знахарка была умной женщиной и понимала, что выбора у нее нет, она бы и отступила, и попросила прощения, только прощать ее никто не станет – обещанное феями сбывается всегда. А раз так, придется вступать в войну, даже если поражение в ней гарантировано. Что ж, повоюем напоследок – а там чем черт не шутит… всегда следует делать поправку на неучтенные факторы, способные поставить все с ног на голову! Знахарке было очень страшно – и больше всего пугало то, что ей изменило самое главное – ее ремесло, оно больше не было надежным и предсказуемым, зелья и заклинания не приводили к ожидаемым результатам, миллион раз попадавшие на кожу снадобья вызывали появления зеленых пятен, ход ритуалов нарушался разными глупостями, которые она же и совершала, совершенно неожиданно для себя… Единственное, чем она могла себя защитить – ремесло – отказывало, ускользало из рук, превращалось в нечто непослушное ее воле, становилось гораздо более опасным, чем было по самой своей природе… у нее было ощущение ловушки, захлопнувшейся западни, в которую она совершенно неожиданно угодила… ну что ж, спокойная и упорядоченная жизнь кончилась, началась война. А союзники в войне не помешают. Поэтому колдунья снова стала перед зеркалом и начала повторять «кис-кис», внимательно всматриваясь в его глубины.
Наконец, знакомая черная загогулина нарисовалась в стремительном серебристом водовороте, чуть помедлила у нижнего края зеркала и выкатилась на пол у самых ног женщины. Сделав еще один оборот вокруг себя, будто пытаясь поймать свой хвост, завитушка остановила свое вращение, и стало ясно, что это крупный чисто черный кот, весьма ухоженный и ничуть не оголодавший за время своего отсутствия. Кот фыркнул и неприветливо произнес:
- Звала, что ли?
- Привет, Джаспер! Что ж ты даже в гости не заглянешь? Знаешь ведь, твой любимый напиток у меня всегда наготове…
- Ого, вот как мы заговорили! Не иначе, хозяйка, мыши у тебя завелись, а может и крысы…
- Нет у меня никаких мышей, просто соскучилась я.
- Темнишь ты что-то, ну да ладно, разберемся. Давай питье, проголодался я с дороги
Жадно лакая розоватое пойло, кот постукивал хвостом по половицам, звук был громкий и ритмичный, как удары в  бубен, потом он долго и тщательно умывался, и только когда довольное урчанье оповестило о том, что трапеза пошла впрок, знахарка осмелилась заговорить о насущном:
 - Возвращайся, Джас, я была не совсем права… ну тогда, помнишь… ты имел основания обижаться, но мне кажется, что если ты…
- Так не пойдет. Говори прямо, чего ты хочешь.
- Я поняла, что сотрудничество выгодно нам обоим, вместе мы сила… а без тебя как будто чего-то не хватает, да и что за колдовство без черного кота! Глупая я была, а пока тебя не было, поумнела, буду впредь хорошей хозяйкой, обещаю.
- Обещаниями сыт не будешь
- Договоримся, ты останешься доволен…
- Я всегда доволен, я же Джаспер. Причем тут ты и твоя болтовня?
- Я хотела сказать, ты не пожалеешь…
- Если снова буду тебе помогать? А что мне за это причитается? Прежние договоренности отменяются, теперь я ставлю условия…
- Так я ж об этом и толкую, иди сюда, я тут пергамент подготовила…
И хотя на холеной сытой морде кота было написано брезгливое недоверие, он все же вспрыгнул на стол и вместе с ведьмой склонился над грязноватым клочком пергамента.