Часть заключительная. Пора!

Первым дело с утра Илья отправился в магазин к Макаровне. Та-то точно много чего знает, или подскажет.

На удачу никого из посетителей не было. Макаровна стоя у прилавка зависала в телефоне.
-- Привет, Макаровна, -- Илья снял перчатки и капюшон пуховика.
-- О! Илья, привет! По какой надобности к нам? Родители, вроде, закупились.
-- Я не за покупками. Спросить у тебя кое-что надо.
-- Ну, спрашивай, -- она отложила телефон в сторону и обеими руками опёрлась о прилавок.
-- А напомни-ка мне, кто у нас на почте работал, когда я в армию ушёл?
-- Так, Павловна. Она ж еще при тебе работала. И потом еще лет десять проработала. А в тот год, когда ты в армию ушёл она к себе Наташку взяла, дочку свою. Не поступила же она никуда. В училище не захотела. Вот и работала с матерью. А чего спрашиваешь? Случилось чего?
-- Нет, Макаровна, всё хорошо. Спасибо, -- уже у дверей оглянулся: -- Слушай, а живут-то они всё там же?
-- Дак, да. Наташка, правда, лет десять назад как замуж вышла. В городе сейчас живёт. А Павловна всё там же.
-- Спасибо, -- Илья жестом дал понять, что прощается.

***
Идти к Павловне было не ближний свет. Но откладывать намеченное не хотелось. Надо положить этому конец раз и навсегда, чтобы не осталось ни единого вопроса.

Морозный воздух щипал за щеки. Солнце слепило, отражаясь от свежевыпавшего снега, так удивительно мелодично хрустевшего под ногами.

Илья постучал.
-- Хто там?
По-прежнему "хто", а не "кто". Илья улыбнулся.
-- Я, Павловна. Илья Кузьмин.
За дверью притихли.
-- Открывай, Павловна. По делу пришёл.
Дверь чуть приоткрылась. Антонина Павловна смотрела на Илью, как на приведение.
-- По какому делу, Илюша?
-- По важному. По очень важному. В дом-то пустишь.
-- Ак, пущу, Илюша. Пущу, - она открыла дверь и пропустила Илью вперёд.
Илья разулся, но раздеваться не стал.
Прошёл, сел на стул.
-- Может чайку всё-таки?
-- Нет. Я только спрошу, а ты ответь, и я уйду.
-- Знала я, что рано или поздно это случиться... -- Павловна села за стол, напротив. -- Знала... Прости ты нас ради Христа! -- Вдруг в голос запричитала она. -- Это всё Наташка моя. Говорила я ей, нельзя. Не по-Божески это. Но она меня не слушала.

Она ведь, эта девчонка, влюблена в тебя была. Класса с шестого.

В старших классах так вообще, как умом тронулась. "Мама, -- говорит, -- Я ведь, вот, тут, рядом. А она где? Я ведь, по сравнению с ней красавица. Она же мышка серая. А он её, как увидит, так дурак дураком. Только эта городская и не замечает его вовсе. Для неё, ведь, что Игорь Петров, что Васька Лагунов, что Илья Кузьмин -- всё едино".

Ревела ночами.

А когда тебя в армию-то забрали, сказала, ждать будет.

И ждала. Письма твои, что ты девчонке-то своей писал, забирала и прятала. Я и заметила не сразу.

Не читала. Вот те крест, она их не читала. Просто собирала и в шкаф складывала.

Они и сейчас там лежат у неё в комнате. -- Павловна встала и выскочила из кухни.
Через пару минут вернулась с письмами, аккуратно сложенными в коробке из-под обуви. -- Вот. Все тут. -- Протянула коробку.

Илья закрыл коробку.
-- Ну, ладно Наташка, но вы-то? Вы же взрослый человек?
-- Прости, Илюша. Она ж дочь моя... Жалко мне её было горемычную.
-- Только, вот, свою-то жизнь она всё-таки устроила. Говорят, дети есть?
-- Ой, Илюша, видно аукнулось ей это всё. Бросил её мужик. Одна двоих поднимает. Сюда возвращаться не хочет.
-- Ладно. Пойду я.
Илья взял коробку под мышку, обулся и вышел.


***
Пока шёл назад, припомнил, как на новогоднем вечере в школе, в одиннадцатом классе, Наташка, выпившая изрядно, призналась ему в любви. Он ей тогда ничего не ответил, а на следующий день подошёл на переменке и сказал, что у него в сердце только одна. А Наташка красивая, найдёт себе обязательно того, кто полюбит её.

Наверное, он тогда недостаточно ясно всё объяснил.

Пока думал, да рассуждал, не заметил, как дошел до дома Принцессы.

Так называла её всегда бабушка Шура, соседка. И мама Ильи тоже её так называла всегда. Да и сейчас так зовёт.

А отец? Он всё раньше говорил матери, мол, чего вы её так зовёте? Ну, ладно малая была. А теперь-то взрослая, невеста, вон, почти. И что? Сам теперь её так же зовёт.

Илья открыл калитку, дошёл до крыльца, у самой двери оставил коробку с письмами.

Он не знал, правильно делает или нет? Но все же решил, что Принцесса должна прочесть эти письма. Так не останется недосказанности с его стороны.


***
-- И где ты уже был? Ушел, не поел, ничего не сказал, -- ворчала мать.
-- Ну, он чего, маленький что ли? Докладаться тебе, -- отец вышел из комнаты и потянулся.
-- Ты вот, тоже не маленький, а ушел однажды и пропал на полгода, -- сердито ответила мать. -- Кабы не принцесса, где бы ты был сейчас?
-- Так, -- с этого места подробней.
-- Так, а что? Ничего интересного, -- Игнат потёр лоб рукой. -- Пошёл на рыбалку. Назад возвращался, кто-то по голове ударил. В машину погрузили и у соседней деревни выкинули. Деньги, ясно, документы -- всё забрали. Я очнулся в больнице. Ни кто я, ни откуда, не помню.

А принцесса-то наша, уж не знаю, как, чисто случаем, оказалась там. А, вспомнил! По работе она там была. Замеры делали, для перепланировки и ремонта. Вот, и увидела меня. Так я домой и вернулся.
-- Батя, да как так?
-- Ну... -- Игнат развёл руками.
Илья прошел на кухню, сел за стол.
-- Ладно, мам, давай, поем чего-нибудь. Оголодал.
Любовь засуетилась.

Она так рада была возвращению сына, который наконец-то приехал домой и насовсем, со своего севера, что готова была исполнять любое его желание.


***
-- Жениться я хочу, товарищи родители, -- допив чай, вытерев рот салфеткой объявил Илья.
-- Ой, -- схватилась за сердце мать.
-- Чё, ой? Нормальное решение для мужика! -- Игнат похлопал сына по плечу. -- Я так понимаю и невеста есть?
-- Есть. И она согласна.
-- Кто хоть? -- мать смотрела на Илью растерянным взглядом.
-- Соседка ваша. Принцесса.
-- Так, когда ж вы успели договориться? -- Любовь всплеснула руками.
-- Долго ли? Особенно сейчас у молодёжи, -- Игнат тоже был удивлён.
-- Так вчера, когда провожал и договорились. Мам, ты же знаешь, я её со школы люблю.
-- Ну, так, вы ж столько лет не виделись...
-- Вот, видишь, времени сколько упущено. Больше ни минуты терять не хочу.  Да, лет прошло много, но она по-прежнему у меня вот здесь, -- Илья показал туда, где у него сердце.
-- Че ты пристала к нему? Тебе же сказали: она согласна.
-- Ну, коли вы уже всё решили, -- мать вытерла фартуком покатившуюся слезу. -- Я рада сынок. И выбор твой одобряю. Хорошая девка. Может, она тебя и ждала?
-- Ждала, мам, ждала, -- Илья заулыбался.
Люба стукнула его по плечу кулаком.
-- А, если бы ты зараза, лет через двадцать еще вернулся! Так девка и пропала бы, одна... Ведь, когда тебе писала, что она в деревню вернулась и уезжать не собирается. И что не замужем и кавалера нет. -- стукнула еще раз, уже полотенцем кухонным. -- Уже внуков бы нянчили!
-- Мам, ну, сколько говорить тебе, контракт у меня был. Не мог я раньше.


***
Аля вернулась с работы уставшая.

Пока шла от остановки пешком, немного абстрагировалась от всего, что было в течении дня.

Обратила внимание, что у нелюдимого соседа Кузьминых в окнах горел свет и гирлянду, которую она повесила он не убрал.

Улыбнулась.

У Кузьминых тоже горел свет. Все были дома.

На крыльце у своих дверей обнаружила странную коробку из-под обуви.

Подняла.

Зашла в дом. Коробку поставила на тумбочку прихожей. Разделась.

Облачилась, как обычно в свой халатик и тапки.

Поставила чайник. 

Есть не хотелось.

Сделала пару бутербродов, за что её часто ругал Кузя. Но его сейчас нет. Потому можно.

Взяла коробку и поставила перед собой.

Открыла.

В коробке лежали письма, адресованные ей.

Дата на письмах привела её в замешательство.

Перехватило дыхание. Сердечко заухало до боли в ушах. Руки дрожали и не слушались, когда она пыталась открыть первый конверт.

Листочек, вложенный в конверт, тоже дрожал.

С трудом заставила себя сосредоточится.

С первых строк не сдержалась, заплакала.

Она плакала почти на взрыд, пока читала письма. Их было не много. Всего двадцать штук.

Те самые двадцать писем, которые она так и не получила, а значит, не могла на них ответить.

Не было ответов, и Илья перестал писать.

Всё правильно.

Жаль только, что, когда приезжал в отпуск, не нашел её и не поговорил. Уже тогда бы, всё можно было решить.

Но, теперь, это уже не важно.

Она вытерла слёзы. Отставила коробку с прочитанными письмами.

Её вина тоже есть в этих потерянных восемнадцати годах.

Могла бы засунуть свою гордость в одно место и прийти к тете Любе и рассказать ей о своих чувствах.

Или уж, как сложилось, так и сложилось?

Главное, всё наконец-то разрешилось, Илья вернулся и его чувства не остыли.

***
Стук в двери перебил её мысли.

Прошла в сенки, открыла дверь.

На пороге стоял Илья.
-- Пустишь?
-- Проходи, -- пригласила.
-- А я, вот, в гости. Не помешал?
-- Нет. Что ты. Заходи, -- Аля смутилась.
Илья увидел коробку с прочитанными письмами.

Разулся.

Снял пуховик, небрежно наброшенный поверх плеч ещё дома. Не стал одевать его как положено, поскольку тут два шага, собственно.

Прошёл.

Аля спешно убрала коробку со стола на окно.
-- Чай будешь?
-- Нет.
Илья подошёл к ней и обнял. Обнял крепко, словно боялся, что она захочет высвободиться из его объятий.

Аля не противилась. Она прижалась к нему и обняла его за талию.
-- Я люблю тебя, -- прошептал Илья. -- Я очень сильно тебя люблю.
Чуть отстранился, заглянул ей в лицо, в глаза.

Поцеловал в лоб, в носик. Чуть коснулся губ.

Отстранился. Опять посмотрел в глаза.

У Али по щекам предательски потекли слёзы.

Вытер.

Коснулся губами её губ и уже не мог сдерживать своих чувств.

У Али закружилась голова, ноги стали ватными и бабочки в животе защекотали крылышками.


***
-- Я люблю тебя, -- опять повторил Илья. -- Я родителям рассказал, что мы женимся.
Аля сделала удивленные глаза.
-- Ну, что тянуть? Давай в эту пятницу и распишемся. Ты согласна?
Он смотрел на неё и улыбался.
-- Как-то неловко...
-- Чего?
-- Ну, так, уж больно спешно.
-- Ты хотела бы еще пару лет потянуть? -- заглянув ей в лицо, поинтересовался Илья.
-- Я же серьёзно.
-- Я тоже.
-- Что родители сказали?
-- Они счастливы. Они уже готовы нянчить внуков.
Принцесса смутилась и покраснела.
-- Ладно, давай, наливай чаю. Мама говорит, пироги вкусные печёшь. Корми.
Аля засуетилась.

Илья наблюдал за ней и улыбался.

Он был счастлив.

И, если бы она сейчас сказала останься, он остался бы. И никогда, никогда уже не ушёл.


***
Они пили чай и болтали. Вспоминали разные случаи из своей жизни, прожитой в дали друг от друга.

Они заново узнавали друг друга и знакомились заново.

-- Замуж-то почему всё-таки не вышла? -- вдруг опять спросил Алю Илья. -- Уже ли никто не звал? Не верю.
-- Звали, только... -- Аля замолчала.
- Что?
-- Я не хотела. Без любви нельзя. Не честно. И... Я тебя ждала, -- волнуясь до дрожи в голосе созналась она.
Илья улыбнулся. Его глаза светились, как две яркие звёздочки.
-- А ты почему не женился?
-- Даже в голову не приходило жениться на ком-то кроме тебя. Или ты, или никто.
Илья посмотрел ей в глаза.
-- Ты первая и единственная.

Разговор прервал звонок.

Илья достал телефон.
-- Мама, -- сказал он.
Встал, подошёл к окну.
-- Да, мам. Ну, ты чего? Я же не маленький. Хорошо… Хорошо… Я понял. Хорошо. Всё. Мам, я понял, -- отключил телефон, убрал в карман. -- Мама волнуется. Говорит тебе завтра на работу.

Помогу тебе сейчас убрать со стола и пойду.
Он стал собирать посуду. Отнёс её в раковину. Помыл. Убрал в шкаф. Вытер руки.
-- Пойду? -- произнёс это так, словно спросил.
-- Останься, -- прошептала принцесса, сама поразившись своей смелости.
Илья внимательно посмотрел на Алю.

Она стояла по среди кухни худенькая, как подросток, волосы убраны в хвост, она так делала всегда, в халатике на два размера больше нужного, в смешных тапочках. Её красивые глаза были цвета утреннего морозного неба.
Илья подошёл к ней, обнял и поцеловал.
-- Я больше никогда и никуда не уйду, -- прошептал он, подхватил Алю на руки и понёс в спальню.

***
-- Ну, всё! Мне пора, -- услышала Аля голос с печи. – Я здесь больше не нужен. А ты, это, не забывай мои наставления-то! И меня не забывай, -- голос стих, как шум ветра за окном.

Аля уткнулась лицом в плечо любимого и улыбнулась.