Линии между сердцами и страна Световых Нитей

Прошло несколько недель. Каждый вечер Арсений аккуратно складывал в свой "Альбом тишины" новые рисунки: бурные волны эмоций, мягкие краски тревоги и тёплые цвета радости. Но в какой;то момент мальчик заметил, что всё чаще рисует не только море и чувства, а людей: себя, маму, учительницу, девочку - ту, что когда;то дала ему волшебный карандаш, шумного мальчика из соседнего класса, других детей из школы. И почти на каждом рисунке между ними тянулись тонкие цветные линии.

Сначала Арсений рисовал эти линии просто так, не задумываясь. Но потом заметил: когда человек на рисунке улыбался, линия была тёплой, золотистой. Когда кто;то сердился, она темнела, становилась жёсткой, как натянутая верёвка. Иногда нити не было совсем, и от этого на бумаге становилось пусто.

Однажды вечером он долго рассматривал такие рисунки и вдруг спросил:

— Мама, а как ты думаешь… между людьми есть ниточки?

Мама, сидевшая рядом в кресле с книгой, подняла глаза.

— Какие ниточки, сынок?

— Такие… невидимые. Вот я смотрю, не совсем глазами, а как будто изнутри. Когда мне кто-то нравится - нить тёплая, светлая, цветная. Когда страшно или обидно - она колючая, темная. Это только в моей голове или… так бывает?

— Знаешь, - немного подумав ответила мама, — мне нравится то, что ты это видишь - это могут быть нити доверия или нити чувств. Не все их видят, но ты особенный.

Арсений кивнул и бережно закрыл "Альбом тишины".

На следующий день в школе он стал внимательнее смотреть на людей. Не прямо в глаза - это по;прежнему было трудно, но теперь он наблюдал за ними чуть более спокойно, вслушиваясь внутрь себя. И вдруг действительно стал замечать, что между людьми как будто тянутся тонкие световые ниточки. Одни были яркими и радостными, другие - тусклыми, третьи дрожали, как струны, что вот;вот порвутся.

Особенно ясно нити были видны, когда кто;то улыбался по;настоящему, тогда от человека тянулся тёплый золотистый лучик. От учительницы к детям тянулась широкая дорожка светло;жёлтого сияния. От девочки, которая когда;то делилась с Арсением волшебным карандашом - зелёная нить интереса и дружбы. От мамы к нему шла толстая, мягкая, почти бело;золотая нить - тёплая и надёжная.

На перемене к нему подошёл мальчик из параллельного класса.

— Можно я посижу здесь? - спросил он, опускаясь рядом.

— Да, - пожал плечами Арсений, не отрывая взгляда от листа, и увидел, как между ними протянулась тонкая, едва заметная нить любопытства.

— Ты всё время рисуешь, - сказал мальчик. — И все говорят, что рядом с тобой тихо. А со мной…, - он замялся, — мне говорят, что я слишком грубый и громкий.

Арсений сжал волшебное перо.

— Мне… тоже бывает слишком громко, - тихо признался он.

Нить между ними чуть;чуть засветилась - стала плотнее, ярче. Но Арсений этого не заметил, он был слишком напряжён, стараясь подобрать правильные слова. Внутри у него поднялась маленькая тревога: а вдруг скажет что;то не то?

На следующем уроке учительница попросила детей нарисовать "друга, которому иногда бывает трудно". Арсений, недолго думая, нарисовал того самого мальчика - шумного, но растерянного, и рядом себя. Между ними он провёл яркую оранжево;зелёную нить.

После урока этот мальчик снова подошёл к Арсению.

— А что рисуешь? - мальчик заглянул через плечо.

На листе были нарисованы две фигурки: Арсений и он сам и между ними тянулась тонкая оранжево;зелёная нить.

— Это я? - спросил он, указывая на рисунок.

Арсений кивнул.

— А это что? - палец лёг на разноцветную линию.

Арсений замялся. Он чувствовал, что внутри у него есть ответ, но слова путались.

— Это… нить, - выдохнул он. — Между нами.

Мальчик рассмеялся неожиданно резко и громко.

— Нить? Между нами? Что за глупости! Мы даже не друзья, просто виделись пару раз. Странный ты.

Слово "глупость" больно стукнуло в грудь. Арсений увидел, как на рисунке связывающая их оранжево;зелёная нить резко дёрнулась и лопнула, рассыпавшись искрами. К горлу подступил комок. Рисунок показался глупым и ненужным.

— Я… я просто… - начал он, но голос предательски дрогнул.

— Да ладно, - отмахнулся мальчик, — я пошёл.

Он убежал к другим ребятам, а Арсений остался один, с разорванной нитью перед внутренним взглядом. Глаза защипало, в животе сжалось тяжёлое чувство. Он не закричал, но внутри поднялась уже знакомая волна. Он глубоко вдохнул и выдохнул, потом медленно сел за парту и открыл "Альбом тишины".

На чистой странице он нарисовал две фигурки - себя и того мальчика. Между ними провёл красивую нить…, а затем резким движением разорвал её посередине тёмной молнией. Получилось больно и очень реалистично.

— Я порвал нить, - прошептал Арсений. — Или он… или мы оба.

Вечером, дома, он долго не мог взяться за перо. В груди всё ещё жила тяжесть. Наконец Арсений открыл "Альбом тишины" на той самой странице. Две фигурки, оборванная нить между ними - всё казалось неправильным.

Мама занималась делами на кухне, а в стеклянном домике было полутемно, только ночник бросал мягкий круг света на бумагу. Вдруг свет в комнате дрогнул, стал странно переливаться. Линия разрыва на рисунке засветилась, как настоящая трещина, и из неё вырвался тонкий луч. Сначала Арсений решил, что это просто отблеск лампы, но луч потянулся вверх и превратился в длинную светящуюся нить, она тянулась куда;то дальше, сквозь потолок, сквозь стены, будто куда;то звала.

Арсений затаил дыхание. Его сердце забилось чаще.

И тут рядом с листом вспыхнул маленький серебристый огонёк. Из него появилась знакомая серебристая бабочка с тонкими светящимися узорами на крыльях, как будто на них были нарисованы сотни нитей.

— Здравствуй, Арсений, - сказала она тихо. — Я вижу, одна из твоих нитей сегодня сильно пострадала.

— Она порвалась, - ответил он хриплым голосом. — Я хотел, чтобы она была красивой, а он сказал, что это глупость, чепуха. — И стало… больно. Вот тут, - Арсений положил руку себе на грудь.

— Когда нить рвётся, - кивнула бабочка, — всегда кому;то больно. Иногда обоим, даже если кто;то прячется за смехом. Хочешь узнать, что бывает с такими нитями дальше?

Арсений кивнул.

— Тогда пойдём в страну Световых Нитей, - прошептала она. — Мы можем попасть туда через твой "Альбом тишины".

Она легко коснулась крылом разрыва на рисунке, и светящаяся ниточка резко вытянулась, охватила всю страницу и закружила спиралью. Бумага под пальцами мальчика стала тёплой, воздух сгустился, и вдруг всё вокруг поплыло.

Когда Арсений открыл глаза, он стоял на необычной равнине. Земля под ногами была прозрачной, как стекло, но тёплой. Над головой раскинулось тёмное небо, прорезанное тысячами светящихся линий. Нити тянулись во все стороны: вверх, вниз, вдаль, переплетаясь, как ветви огромного дерева.

— Добро пожаловать в страну Световых Нитей, - сказала бабочка, порхая рядом. — Здесь видны все нити между сердцами людей.

Арсений смотрел вокруг, замирая от удивления. Где;то в стороне огромный золотой жгут шёл от одного сияющего шара к множеству маленьких - это, как догадался он, была учительница и её дети в школе. Где;то дрожали тонкие, чуть заметные нити между детьми, которые ещё только знакомились. А где;то в темноте висели оборванные, потускневшие линии.

— Нам нужно найти твою, - бабочка мягко коснулась его плеча. — Ту, что связывает тебя с тем мальчиком.

Они пошли по невидимой дорожке, а нити вокруг тихо звенели - каждая своим голосом. Наконец бабочка остановилась.

Перед ними висели два оборванных конца нити. Один светился мягким зелёным, другой вспыхивал резким оранжевым и тут же тускнел. Между ними зияла тёмная трещина.

— Это она, - сразу понял Арсений. У него защемило сердце, как утром.

— Что ты чувствуешь, глядя на неё? - спросила бабочка.

— Больно, - честно сказал он. — И стыдно. Кажется, будто я сделал что;то не так, хотя просто хотел показать… что он мне важен.

— А как, по;твоему, чувствует себя сейчас второй конец? - бабочка указала крылом на оранжевый огонёк.

Арсений задумался. Он вспомнил смех мальчика, его поспешный уход, громкие шутки.

— Наверное… ему неловко, - медленно произнёс он. — Может, он подумал, что тоже сделал что;то странное. И рассмеялся, чтобы спрятать это. А я… испугался и замолчал.

Оранжевый конец нити дрогнул и стал светиться ровнее, будто услышал эти слова.

— Световые нити откликаются, когда их понимают, - объяснила бабочка. — Но чтобы их починить, мало только понять. Нужно пожелать связи добра. Не обязательно дружбы. Иногда достаточно честного, тёплого отношения.

Она взмахнула крыльями, и у Арсения в руке оказалось волшебное перо и рядом с ним маленькая прозрачная страничка, похожая на лист из его альбома.

— Нарисуй здесь новую нить, - сказала бабочка. — Не ту, какой хочешь её видеть, а ту, которую готов предложить: осторожную, честную, без обид.

Арсений задумался. Потом медленно провёл пером от своей маленькой фигурки к фигурке мальчика. Линия вышла тонкой, светло;зелёной, с мягким оранжевым свечением внутри.

— Она хрупкая, - признался он. — Но настоящая.

Как только рисунок был закончен, между двумя оборванными концами в воздухе вспыхнула точно такая же нить. Она протянулась от одного конца к другому, медленно соединила их. В месте разрыва остался тусклый, чуть заметный шрамик;звёздочка.

— Видишь? - бабочка улыбнулась. — Нить начала восстанавливаться. Но окончательно окрепнет только тогда, когда ты в реальном мире сделаешь маленький шаг - скажешь то, что сейчас почувствовал.

Страна Световых Нитей начала таять, линии растворялись в мягком свете. Бабочка коснулась его лба крылом, и всё исчезло.

Арсений очнулся за своим столом в стеклянном домике. Перед ним лежал открытый "Альбом тишины". На последней странице был новый рисунок: он и мальчик, а между ними светло;зелёная нить с оранжевыми искорками и маленькой звёздочкой посередине.

На следующее утро в школе он долго собирался с духом. Сердце билось часто, ладони потели. Но, вспомнив страну Световых Нитей и мягкий голос бабочки, Арсений подошёл к мальчику сам.

— Слушай… - начал он, глядя не прямо, а чуть в сторону. — Вчера… мне было очень больно, когда ты сказал, что это глупость. Я… хотел показать, что ты мне важен. Вот… нить.

Он протянул мальчику один из листов, там была аккуратная уже не порванная линия.

Мальчик замялся. Щёки у него слегка порозовели.

— Я… - он почесал затылок. — Я сам тогда испугался. Стало стыдно, что ты меня так нарисовал, как будто я хороший. Я не знал, что сказать, и… глупо вышло. Извини.

Внутренним зрением Арсений увидел, как между ними вспыхнула та самая нить, сначала тонкая, потом чуть толще. Она не стала такой яркой, как у близких друзей, но уже не дрожала.

— Можно… просто иногда сидеть рядом? - спросил мальчик.

— Можно, - кивнул Арсений.

Вечером он добавил новый рисунок в "Альбом тишины" и подписал страницу: "Нить, которая чуть не порвалась, но стала крепче".

С той поры Арсений стал внимательно присматриваться к нитям вокруг. Он заметил, что стоит сказать кому;то доброе слово и нить между ними светлеет. Стоит перебить или обидеться - тускнеет. Иногда, когда не понимал, что происходит, он возвращался в альбом, рисовал людей и линии между ними. Так постепенно его "Альбом тишины" наполнилась картой связей - картой нитей света между людьми.

И каждый раз, когда он волновался перед разговором, где легко что;то "порвать", ему казалось, что где;то рядом, на краю его взгляда, едва заметно вспыхивают серебристые крылышки бабочки напоминая: нити можно не только рвать, но и чинить.

продолжение следует ...

https://dzen.ru/pivovarovs

#Сказки_для_детей #СказкиДляДетей #Терапевтические_сказки #ТерапевтическиеСказки #ТерапевтическиеСказкиДляДетей #Аутизм #Арсений