Ч. 2 Глава 13. Налёт

Аль Абиди оказался не прост. Он внезапно отменил участие Шестакова в налёте. Фёдор не сомневался, что банда туарегов разграбила караван. Но почему без его участия?
 
– Фёдор, пойми. Днём твой самолёт слишком заметен. А если кто-то уцелеет и растрезвонит на весь Египет, что русский бомбит торговцев?
– Снова сидеть без дела? – переживал Шестаков, что план побега с Александрой рушится.
– Тебе нужен стрелок. Учи…  – Дауд задумался. – Барука учи стрелять из пулемёта.

Так шейх запер Шестакова на базе под Александрией, не дав за несколько месяцев ни одного шанса хотя бы увидеть Алю. Всё время Фёдора было занято учебными стрельбами и полётами, и обслуживанием биплана. Время от времени он прилетал в лагерь к Гаррисону, забирал у того ящики и пакеты с неизвестным содержимым и развозил грузы по адресам, данным аль Абади. Зато это дало возможность Шестакову хорошенько изучить розу ветров и карту Египта и даже соседних регионов. Деловые интересы аль Абади не ограничивались Александрией и Каиром. И Гаррисон играл в них важную роль. Фёдор тренировал навыки полёта в ночных условиях, но Барук отказывался от них, крича на русского «Шайтан!» Шестаков уже хорошо представлял возможности «Бреге-16».

«Шестьсот миль без дозаправки эта модель сможет преодолеть. А если повезёт с попутным ветром, то и больше. Расход топлива уменьшится! – прикидывал шансы на успех Фёдор. – Но куда положить бочку с керосином? Поместится ли Аля тогда? И где делать промежуточную посадку?»

Постепенно он пришёл к выводу, что из Африки нужно бежать. Даже в Тунисе рискованно. Аль Абади и Гаррисон смогут найти их там и наказать. Оставался Кипр. По расчётам Шестакова до острова было чуть более пятисот миль. И Фёдор начал тренировать пилотаж над морем. Барук, естественно, тут же донёс аль Абади на сумасшедшего русского.

– Барук сказал мне, что ты не только летаешь, как шайтан, по ночам, но и над морем. Это правда?
– Так точно, мой господин!
– Зачем? – удивился Дауд.
– Я подумал, что мы не будем только гонять верблюдов по пустыне. Когда-нибудь вы посмотрите и на торговые суда. Добыча будет в разы больше. Нужно быть готовым.
– Да? Я подумаю над твоими словами, русский шайтан! – Дауд сделал знак, что Шестаков свободен.

Фёдор вышел в сад, но Александры в нём не было.

– Ищешь Дагир? – внезапно из-за спины возник Барук. – Забудь о ней, если дорога голова на плечах. Дагир скоро должна принести господину наследника. И, возможно, станет эфенди! Так что иди погуляй, но смотри не напейся в «Севастополе». На базу возвращаемся завтра, и тебе найдётся дело!

Шестаков действительно отправился в портовый кабак и заказал целый графин водки, но запьянеть никак не мог. Новость о беременности Александры оглушила Фёдора. Побег становился невозможным.

«В таком состоянии она не перенесёт перелёт через Средиземное море. Нечего думать, что мать оставит ребёнка!»

Фёдор до краёв наполнил стакан. Бежать одному не имело никакого смысла.
«Ушкуйничать тебе, Федя, в пустыне!» – Шестаков залпом опрокинул водку.

Туареги аль Дауда кружили, улюлюкая, вокруг заночевавших караванщиков. Но, как и договаривались, не стреляли. Погонщики стояли возле лежавших на песке верблюдов, вскинув винтовки наизготовку, и ждали нападения. Туареги же раскидали горящие факелы по периметру стоянки и растворились в ночи. «Бреге – 16» вынырнул как чёрт из темноты и, ориентируясь на огни, спланировал на караван.

«Кидай, басурманин! Твою мать!» – заорал Шестаков, по-римски опустив вниз большой палец и ошалело тряся кулаком.

Барук понял всё без слов и бросил одну за одной две гранаты. Пустыня содрогнулась от взрывов, закидав и людей, и верблюдов осколками и тучами песка. Биплан зашёл снова над караваном. Барук уже держал наготове в обеих руках по гранате. Ночной ураган с небес, словно самум Сахары, смёл оборону каравана. Во время третьего захода Барук с улыбкой жал на гашетку «Льюиса», старательно выцеливая охрану и стараясь не задеть верблюдов.

«Короткими стреляй! – кричал Шестаков. – Короткими!»

Но Барук в азарте атаки не мог оторвать пальцы. Пулемёт изрыгал протяжные серенады, вспахивая песок ровными линиями фонтанчиков от пуль. Одна прошила-таки голову верблюда, обдав вышибленными мозгами какого-то араба. Он пытался стряхнуть с халата приклеившийся глаз, метаясь из стороны в сторону и спотыкаясь о трупы. Тех же, кто пытался, подобно волкам, перепрыгнуть за флажки и скрыться в ночи, поджидали туареги Дауда, хладнокровно, как в тире, добивая беглецов.

– Ай, шайтан русский! – не скрывал восхищения аль Абади.

Барук во всей красе расписал шейху ночную атаку. О салюте, который устроили Шестакову туареги, начальник охраны тоже не умолчал.

– Никто не ушёл! Вах!

На стол тяжело грохнулся расшитый мешок.

– Твоя награда! Чистое золото!

«Пригодится, – подумал Фёдор, пробуя на весу мешок и благодарно прижимая руку к сердцу. – Или сменяю на фунты у Гаррисона. Всё легче будет лететь!»

Шестаков надеялся, что ему… им представится шанс убежать. Время шло, налёты повторялись, мешок с наличными пух, но увидеть Александру не удавалось. Однажды аль Абади вызвал к себе Фёдора. Тот подумал, что снова будет ограбление каравана. Хитрость Дауда громить караванщиков по ночам оправдалась в полной мере. Никто не знал, зачем на самом деле шейху самолёт. Даже Гаррисон полагал, что биплан используется для контрабанды, не более того.

– Когда? – спросил Фёдор.
– Через два дня!

Дауд как-то странно выглядел. Торжественно.

– Заряжай пулемёт!

С этими словами Барук выволок и оставил перед Шестаковым два мешка.

– Зачем столько патронов?
– Дурак! Я пошутил. Это не патроны – деньги! Будешь с Баруком их разбрасывать над Александрией. У меня родился наследник от прекрасной Дагир! Мальчик здоров! Я теперь по-настоящему счастлив! Устрою грандиозный праздник. А «Льюис» сними от греха! У нас же почтовый – ха-ха! – самолёт. Шайтан, ты не рад?
– Простите господин, я не могу поверить! – спохватился Шестаков. – Как себя чувствует госпожа?
– Называй её эфенди Дагир!

Тарахтя мотором и раскачивая крыльями, «Бреге – 16» на бреющем зашёл над александрийским базаром со стороны солнца. Тысячи людей щурились и не верили своим глазам. С неба на них посыпались пиастры. Толпа бросилась хватать банкноты, которые вращались и вертелись в непередаваемом танце. Земли достигло немного денег, но и их тут же хватали нищие. Они ползали в пыли, дерясь друг с другом и разрывая ассигнации на части.

Прошёл год. Немало плиток шоколада из неприкосновенного запаса растаяло под палящим солнцем. Шестаков почти утратил веру в провидение, но тем не менее, всегда держал наготове керосин во второй кабине. Барук недовольно ворчал, жалуясь на тесноту.

«А вдруг придётся экстренно сесть в безлюдном месте? Тебе ж, басурманин немытый, толкать самолёт до города!»

Аргумент успокаивал подозрительного эфиопа.

Первый день рождения наследника аль Абиди решил отметить среди туарегов, чтобы те провели обряд посвящения мальчика в воины. Это был долгожданный и, скорее всего, последний шанс Фёдора сбежать. Барук сообщил, что эфенди Дагир пожелала совершить полёт на самолёте.