Судьба или воля, или почему безвольные верят...

...в судьбу?

Есть ли смысл верить в судьбу? Этот вопрос неминуемо выводит нас к разговору о смерти, а значит — и о жизни. Каждого человека, если он ещё человек, а не биологическая функция, не может не интересовать собственный финал: как, где и при каких обстоятельствах он умрёт — погибнет, сдохнет или совершит самоубийство, плюнув на святое святых — на собственную жизнь. Но именно здесь и начинается фокус: человека с незамысловатой психологией овцы можно по щелчку пальцев убедить, что существует судьба или фатум, превратив его в фаталиста, а по сути — в покорную скотину, избавленную от ответственности.

Что вообще означает «судьба» или «фатум»? Это слепая вера в то, что мы не управляем собственной жизнью, что всё предначертано свыше, что на всё — воля Аллаха, Бога, космоса, программы, симуляции. Неважно, как назвать Пастуха — принцип остаётся тем же. Пастырь всегда знает участь своей паствы, потому что овцы существуют не для выбора, а для употребления. Их растят, холят и в нужный момент режут. Таков их онтологический статус. И человек-фаталист внутренне ощущает себя именно так — существом, не субъектом, а объектом, особенно остро это чувство приходит в старости, в болезни, в физическом распаде, когда иллюзии контроля исчезают.

В этом смысле суицидисты — существа парадоксально волевые. Овца не способна убить себя, человек — способен. Не потому ли этот факт так пугает любые религии и идеологии? Самоубийца плюёт не просто на жизнь, а на Пастуха как такового. Он совершает акт окончательного неподчинения. Поэтому суицид всегда трактуют как грех, безумие, слабость — как что угодно, лишь бы не признать в нём акт радикальной воли.

Любопытно, что в природе существует феномен массовых выбросов китов на берег. Почему они это делают, до конца неизвестно. Одна из гипотез — «больной лидер»: больная особь идёт к мелководью, а стая следует за ней. Но почему этот феномен никогда не рассматривают в контексте воли? Почему человеку отказывают в праве на осмысленный выход из жизни, а животному приписывают лишь биологическую ошибку? Не потому ли, что признание воли — вещь опасная?

Человек вообще способен принимать решения, даже если эти решения — плевок в сторону любого пастыря. И здесь невозможно не вспомнить финал «Постороннего» Камю, сцену разговора Мерсо со священником. Это один из самых честных эпизодов в литературе XX века. Мерсо не отрицает смерть — он отрицает ложь, которой её прикрывают. Он не бежит от истины, он смотрит ей в лицо и именно поэтому оказывается живее всех живых, включая «благочестивого смертника», как он называет кюре. Камю предельно ясно показывает: вера в загробный смысл — это не сила, а бегство. И Мерсо бунтует не против Бога, а против подмены реальности иллюзией.

В природе не существует ни судьбы, ни управляющего нами субъекта. Бог и судьба — это фигуры речи, изобретённые для уязвимых, для тех, кто жил в пещерах, под открытым небом, среди болезней, голода и стихий. Эти конструкции были психологической бронёй. Сегодня броня превратилась в клетку, но люди продолжают в ней сидеть — по привычке.

Разумеется, нельзя утверждать и обратное — будто человек полностью управляет своей жизнью и знает, как умрёт. Но человек способен программировать себя на определённые сценарии — осознанно и бессознательно. Сценариев смерти всегда несколько. Чем выше социальный статус человека, чем больше у него власти и воли, тем больше этих сценариев и тем они предсказуемее. Судьбы сильных всегда читаемы задним числом — через политику, экономику, окружение. А вот участь барана предсказуема заранее.

После смерти всегда удобно говорить: «Так было суждено». Укусила змея, упал кирпич, переехал трамвай. Но это лишь ленивый язык постфактума. Мы живём среди бесконечного числа случайностей, и попытка их предугадывать — не мудрость, а самопрограммирование. В этом смысле сцена гибели Берлиоза у Булгакова показательна: он был запрограммирован. Воланд лишь подтолкнул уже готовый сценарий. Булгаков вообще изобразил своих героев как паству — от Берлиоза до Иешуа, царя овец. Возможно, именно поэтому роман так читабелен: люди интуитивно чувствуют, что это правда о них.

Существует гипотеза, что человек может быть запрограммирован другим человеком — более волевым. Гадалки, пророки, вожди, идеологи делают это постоянно. Сказанная вовремя формула смерти иногда сильнее яда или пули. Попробуйте внушить себе, что умрёте в своей постели — и вероятность этого резко возрастёт. Не потому, что такова судьба, а потому что так работает психика.

И напоследок. Отдельный человек — всего лишь клетка большого организма. Его смерть миру неинтересна. Но гибель Великого Гэтсби или Мартина Идена — вот где начинается разговор о судьбе. Потому что судьба — это не про человека, а про зрелище. Про миф. Про потребность толпы объяснить себе, почему погиб тот, кто посмел быть больше, чем овца.

29 октября 2021 года