Скука

   В четверг теплым летним вечером Степан Лупинёв сидел на диване в своей двухкомнатной квартире на 23 этаже  жилого комлекса "Новая жизнь" на окраине Мытищ и смотрел кино. Степан только что отужинал, о чем свидетельствовали свежие пятна кетчупа на его белой майке, и теперь тихо-мирно блаженствовал в большой комнате, лениво следя за действиями на экране. Жена ушла к подруге, малолетняя дочь пропала в своём планшете, теща сгинула на даче, из окна с антимоскитной сеткой дул приятный ветерок и всё вокруг нашептывало Степану о том что его жизнь удалась. И в этом не было никаких сомнений. В конце-концов далеко не каждому удается в 36 лет достичь такого уровня благосостояния чтобы позволить себе жить в собственной двухкомнатной квартире на окраине такого славного городка как подмосковные Мытищи. Степану это удалось и он заслуженно ощущал себя победителем. И единственное что досаждало ему это скука. Степану было отчаянно скучно. Американский детективный триллер, несмотря на все свои сюжетные усилия, был не в состоянии увлечь Степана. Степан зевал, чесал живот и иногда ковырял мизинцем в носу. Фильм рассказывал о зловещем маньяке-педофиле, который похищал детей, издевался над ними, а потом ещё и над их родителями, посылая им фотографии замученных детей. Но Степан потерял нить повествования, не понимал сюжетных ходов появления улик и запутался в персонажах. И смотрел только ради картинки, отмечая про себя в каких домах живут герои и на каких авто ездят. Впрочем фильм всё же имел одно явное достоинство. Это была прелестная молодая брюнетка следователь из ФБР. Она была настолько очаровательна и привлекательна что Степан даже запомнил её имя - Дина. И с нетерпением ждал сцен с её участием. Он с удовольствием наблюдал за эмоциями на лице молодой женщины, а также за движением её пухлых губ, всё более утверждаясь в мысли что фильм не так уж и плох. Но неожиданно Дина трагически погибла, выброшенная из окна небоскреба недоумком-маньяком. Это было настолько нелепо и глупо уничтожить единственное что было хорошего в фильме, что Степан по-настоящему расстроился. И дальше уже глядел на экран хмуро поджав губы, ожидая когда сверщится возмездие если уж не над кретином-режиссером, то хотя бы над этим придурком маньяком. Возмездие совершилось, сердечный друг прелестной брюнетки всех перехитрил, обошёл недалеких увальней из полиции и собственоручно распилил маньяка на части. Добро восторжествовало, но Степану снова стало скучно. Однако поразмышляв пару минут над просмотренным, Степан вдруг пришел к мысли, что фильм пожалуй кое в чем прав: в мире полно мерзких извращенцев, а у него между прочим где-то там в соседней комнате растет дочь. И с ней определённо необходимо провести ликбез на тему того как опасен может быть этот мир и что ни в коем случае нельзя разговаривать с незнакомцами.
   Степан поднялся с дивана, решительно натянул повыше трико и направился в соседнюю комнату.
   Лена, небесное светловолосое создание с большими голубыми глазами, оторвалась от экрана планшета и с удивлением поглядела на отца, когда тот сурово объявил что им нужно серьезно поговорить. Лена не представляла о чем можно серьезно говорить с отцом. Обычно он просил её сгонять за пивом, сварить макароны, придумать и заказать на Озоне подарок матери и бабушке не дороже 500 рублей, разобраться с настройками телефона и перестать наконец таскать в дом дебильно гогочущих подружек. Иногда, словно спохватившись, он спрашивал её об оценках в школе, сколько у неё двоек и троек. Она отвечала что у неё нет двоек и троек, а когда ей это надоело она сказала ему что в школе отменили цифровую градацию успеваемости, так как она крайне не толерантна и может глубоко ранить неокрепшую психику учеников, что теперь у них как в Америке есть только буквенные баллы A, B, C, D, E и т.д. и все они положительные. Отец, как и всегда, поверил ей и больше об оценках не спрашивал, ибо в буквенных баллах ничего не понимал.
   Степан уселся на стул, потёр бедра и объявил:
 - В общем, Ленка, тут такое дело, думаю пора нам с тобой поговорить о том что бывает... ну когда... когда, мать его, всякие... как это сказать-то, в общем ты уже не маленькая, восемь лет всё-таки...
 - Мне десять.
 - Да? Ну тем более.
   Лена слегка напряглась, опасаясь не собирается ли отец удариться в разговор на тему тычинок и пестиков и как от всего этого случаются дети. Лена считала что она давно уже знает обо всём об этом ну уж никак не меньше отца и выслушивать его нелепые наставления на этот счет со всеми, мать его, междометиями и словами паразитами будет тот еще "кринж". Ведь смешно сказать даже само это слово "кринж" отец не понимал что означает и Лена подозревала что когда она говорит ему "Папа, ну это полный кринж!", он кажется воспринимал это как одобрение, что-то вроде "Пап, это круто!" и уходил довольный. Но деваться было некуда и выслушивать пришлось.
   Однако после долгого утомительного вступления, наполненного, как и ожидалось, всякими "как бы", "так сказать", "ну в общем", "короче" и "идрить его за ногу" выяснилось что речь не про тычинки и пестики, а про плохих взрослых, нехороших дядей и тётей, которые любят маленьких детей. Лена было не поняла что плохого в том что взрослые дяди и тёти любят детей, но тут же последовало объяснение что любят они их вовсе не так как её любит отец, мать и бабушка Наташа, а по особенному. И вернее даже не любят, а то есть как бы, ну как это твою мать сказать-то, в общем они любят делать с детьми всякие плохие вещи. И лишь еще через пару минут сумбурных заковыристых пояснений про "плохие вещи" Лена наконец догадалась что речь идёт о педофилах. Когда отец к обоюдному облегчению закончил свои пояснения про "плохие вещи", он перешел к правилам поведения для дочери. Ей не следовало разговаривать с незнакомцами и если кто-то предлагает ей конфету или сходить посмотреть щенка или котенка к нему домой, дочь должна решительно отказаться. Последовало ещё несколько минут, в течении которых Степан пытался донести насколько решительным и резким должен быть отказ дочери от подобных предложений, а также не сдержавшись выражал свое отношение ко всем этим нехорошим взрослым, при этом богато перемежая свою речь весьма специфичными пёрлами, которые навряд ли стоит употреблять в присутствии десятилетнего ребенка.
   Когда разговор был окончен оба еще раз почувствовали облегчение. Степан с чувством выполненного долга вернулся к телевизору, а Лена принялась писать в чат своей лучшей подруге Ольге о том что папаня только что отмочил новый кринж.
   
   ***
   
   На следующий день, в пятницу, на работе Степану снова было скучно. Трудился он завскладом в торговом центре "Пчёлка" и часам к 11, когда закончилась утрення приемка товара и прочая суета, он сидел у себя в каморке со своим помощником и пил чай с бутербродами. И скука снова одолевала его. Он посмотрел на своего коллегу - Виктора Полупьянова. Виктор был моложе Степана на пару лет, имел широкое открытое доброе лицо и светлые лучистые располагающее к себе серые глаза. И скучающего Степана осенило: Виктор отлично подойдет на роль коварного извращенца-педофила. Ведь в самом деле ликбез это конечно неплохо, но явно не достаточно, надо непременно проверить насколько хорошо дочь усвоила урок.
   Виктору идея Степана не понравилась. Но Степан, увлекшись и развеяв наконец свою скуку, с жаром принялся убеждать товарища в необходимости и крайней полезности этого начинания. Ну ты пойми, Витёк, втолковывал он напарнику, девке то всего восемь... десять лет, пигалица ещё совсем несмышленная, они же все глупые как чайки в этом возрасте, им даже в школе оценки с цифр на буквы переделали, потому что им считать тяжело. И любая мразь подойдет к ней наговорит с три короба она и поверит. Я ей вчера весь вечер талдычил про незнакомцев, да ей всё как об стенку горох, в ухо влетело и улетело. Вот и надо проверить, понимаешь! Надо же убедиться что она не пойдет ни с кем. А у тебя как раз ро... лицо как у заправского педофила, слащавое и добренькое, так что если она с тобой не пойдет, то уж точно ни с кем не пойдёт.
   Но Виктор сомневался. Всё-таки это как-то нехорошо, неуверенно возражал он. И даже если всё понарошку, то что она может подумать о нем потом. Однако Степан, водушевленный своей идей, стал необычайно красноречив, а главное напирал на то что ведь речь идет о защите ребенка, надо же удостовериться что дочь в безопасности. А потом он сам ей всё объяснит, расскажет что дядя Витя прекрасный человек, большой друг детей и зверюшек. И Виктор согласился.
   Составили хитроумнийший, как им казалось, план. В следующую субботу, когда Степан будет на работе, Виктор приедет на своей машине к школе Лены и будет ждать когда она выйдет, по субботам она ходила в школу на какой-то кружок, кажется музыкальный, то ли баян, то ли арфа, Степан точно не знал. Заканчивала она к часу дня и шла домой. Тут-то Виктор её и встретит. Приятели решили допустить что мерзкий педофил оказался чрезвычайно коварным и заранее выследил и узнал где и когда работает отец нужного ему ребенка. Виктор подойдет к Лене и скажет что он от отца с работы, и отец попросил его передать ей пакет с продуктами. Пакет будет тяжелым. Но Ленка возьмет пакет, уверенно утверждал Степан, она жадная до любого добра и своего не упустит, вся в мать. В этот момент, Виктор как будто бы вспомнит что в машине еще остался торт, они пройдут вместе к машине, он попросит Лену достать торт который лежит под стеклом за задним сидением. Коробка с тортом будет большой. И тут Виктор как бы увидев как нелегко будет ребенку всё это тащить до дома, предложит Лене подвезти её от школы до дома, всего-то пять минут. И дальше уже по обстоятельствам. Если Ленка согласится, то Виктор везет её до дома, а я ей потом такого ремня всыплю, что неделю только стоять и лежать сможет, зловеще пообещал Степан. Если начнет отказываться, то Виктор изо всех сил постарается её убедить всё же сесть в машину. Если ему это удасться, то Елену Лупинёву опять же будет ждать отцовский ремень.
   Степан был чрезвычайно доволен собой. Он казался самому себе гениальным полководцем, Наполеоном или Ганнибалом или даже самим Александром Великим, который разработал тактический план по заманиванию противника в хитроумную ловушку. Хотя со стороны он больше напоминал не великого царя, а самодовольного попа со знаменитой картины Перова "Чаепитие в Мытищах". Всю следующую неделю мытищинский Александр ходил, снисходительно, с надменно-насмешливой хитрецой поглядывая на своего юного десятилетнего "противника". В конце концов Лена поинтересовалась у матери что не так с отцом и почему у него такой вид будто баба Наташа пообещала больше никогда не приезжать к ним в гости. Мать недобро покосилась на неё и попросила не умничать.
   Степан с нетерпением ждал субботы.
   В субботу он уехал на работу раньше обычного и первые утренние часы чувствовал веселое воодушевление, глядел на всех с улыбкой и то и дело самодовольно потирал руки. Однако ближе к 12 часам разразился непредвиденный аврал. Мясная компания "Мясо от дяди Тараса" прислала срочное оповещение о том что партия товара с определёнными штрихкодами может быть испорчена. Необходимо было как можно быстрее найти и изъять со всего склада и с полок торгового зала конкретные упаковки. Весь персонал склада бросили на "охоту", все бегали с документами, сканерами, вскрывали коробки на паллетах, проверяли сроки и партии. Параллельно нужно было вывозить из зала уже выложенный товар и срочно заполнять освободившиеся полки другим. Начальник склада Иван Павлович Голубец с рацией в одной руке и с мобильным в другой громогласно как ветхозаветный пророк громыхал командирским голосом, подгоняя и направляя подчиненных, организуя процесс. При этом он еще успевал ругаться матом по рации с водителями фур, застрявших на погрузке, а также отвечать, но уже без мата по мобильному своему начальнику о ходе операции. Над всеми висела угроза огромного штрафа, если испорченный товар окажется в руках или не дай бог в желудках покупателей. Степан Лупинёв был глубоко вовлечен во весь этот процесс и совершенно позабыл о том что он царь Александр и о том что где-то там на окраине Мытищ его дочь поджидает новоявленный маньяк Виктор Полупьянов.
   
   ***
   
   Олег Петрович Быхал, сорокатрехлетний учитель физкультуры в школе №16, неторопливо брел по цокольному этажу к центральному входу в школу. В правой руке он нес тяжелый кованый топор фирмы "Фискар" со стеклопластиковой рукоятью. Он хотел положить его в машину и увезти на дачу.
   Олег Петрович любил детей, любил школу, любил свою профессию и себя в ней. Он чувствовал себя на своём месте. В школе его очень уважали и даже побаивались. Что в общем не удивительно. Олег Петрович имел весьма внушительное богатырское телосложение с неохватной шириной плеч, бритую бугристую голову и мощную бычью шею. При взгляде на него не оставалось никаких сомнений что он учитель именно физической культуры. В молодости он серьезно увлекался вольной борьбой, а после перешел на бокс и достиг в нём уровня КМС. И даже дерзкие бесстрашные мальчишки-старшеклассники хоть и прозывали Олега Петровича просто "Быха", произносили это обычно с уважением и на его уроках царили идеальные порядок и дисциплина.
   Олег Петрович был старомоден. Он не любил нетрадиционную ориентацию, неестественный цвет волос, пирсинг и татуировки. Но больше всего на свете он не любил когда бьют детей. Он этого просто не выносил. И однажды в супермаркете в очереди в кассу он отправил в нокаут с ЧМТ одного непутевого папашу, который в раздражении ударил по голове собственную семилетнюю дочь, да так что она упала с ног. Непутевый папаша надолго отправился в больницу, а Олег Петрович в тюремную камеру, из которой его вызволяли всем школьным миром. Коллеги-учителя, ученики и их родители писали бесчисленные ходатайства во внутренние органы, пытаясь отстоять любимого уителя. И отстояли. Делу очень помогло что когда непутевый папаша очнулся в больнице, он плохо что помнил и полностью отказался от каких-либо претензий к господину Быхалу. Говорят что папаше было сделано сильное внушение кем-то из тех самых внутренних органов, но тут дело темное. В школу Олег Петровчи вернулся героем и его зауважали еще больше.
   Возле входа Олег Петрович перемолвился парой слов с пожилым охранником, которого все звали дядей Гришей, а за глаза просто "Синий", ибо дядя Гриша пил горькую, и вышел на улицу. Он пересек школьный двор, направляясь на футбольное поле за школой, где стоял его автомобиль, но неожиданно к нему подбежали двое мальчишек.
   - Олег Петрович! Олег Петрович! - Возбужденно затараторили они, перебивая друг друга. - Там какой-то мужик Ленку Лупинёву из четвертого "Б" убалтывает в машину сесть и с ним поехать! По виду конченный педик. Чмошный и слащавый. Скорее, Олег Петрович!
   
   ***
   
   Степан и правда хорошо знал свою дочь. Лена действительно без всяких раздумий сразу же схватила полный пакет продуктов, якобы переданный ей отцом, и где по верху призывно виднелись яркие коробочки шоколада и рафаэллок. И также без особых раздумий полезла в машину за тортом, пока ужасно вежливый до приторности "папин колега и друг дядя Витя" взял подержать пакет. Когда Лена начала выходить из задней двери авто с коробкой в руках, "дядя Витя" вдруг как бы опомнился и предложил дочери Степана довезти её до дому, ибо ей конечно будет крайне неудобно тащить и пакет и торт. Десятилетняя, вполне себе смышленная девица на какие-то секунды засомневалась, но Виктор, который, сам того не ожидая, уже впал в некий азарт охотника, неожиданно стал очень красноречив и убедителен. И всё бы ничего, если бы за фонарным столбом не стояли двое мальчишек, с интересом наблюдавших за краснобайством Виктора.
   Лена поддалась увещеванию, уселась с пакетом на заднее за водительским местом сидение и "дядя Витя", весьма собой довольный, захлопнул дверь. Он сел за руль, заблокировал все двери и повернул ключ зажигания. Но тут Лену снова охватили сомнения. В её голове звякнул неприятный звоночек, напомнивший ей о недавнем "кринже" папани, когда он пытался учить её уму-разуму касательно общения с незнакомцами. И Лена не то чтобы испугалась, но ей стало почему-то немного стыдно. Она всё ещё верила что хозяин автомобиля, в котором она сидит, это настоящий друг и коллега её отца, но ей пришло на ум что "дядя Витя" потом расскажет отцу как он её подвозил, а отец возьмет и еще чего доброго раздует из этого целую историю и самое неприятное что наверно он будет где-то немножко прав. Ведь она же раньше никогда не видела "дядю Витю" и по сути полагалась только на его слово. Лена очень не любила размолвки с отцом где правота ну хоть в какой-то степени была на его стороне. И она подала голос, сообщая "дяде Вити" что наверно ей всё же лучше выйти из машины и идти домой пешком. Причем она говорила с извинительной интонацией, ибо подспудно ей казалось что она обижает "дядю Витю". Ей чувствовалось что в её отказе звучат намеки на весьма грязные мерзкие и конечно же беспочвенные подозрения. Она попыталась открыть дверь, но та была заблокирована. Она попросила открыть. Но "дядя Витя" воспротивился и снова начал убеждать её что это неразумно, что тут ехать пять минут и больше разговоров. Лену эта его настойчивость насторожила и она снова начала говорить что всё донесет сама, пешком. Лежащее на поверхности решение так и не было ею озвучено: "дядя Витя" мог бы подвезти пакет и торт к подъезду сам, а она дойдет до туда пешком. Но ей, несмотря на всю её смышленность, в какую-то секунду стало не до логичных решений, она неожиданно почувствовала страх. И начала уже в какой-то степени даже требовать чтобы её выпустили. Виктор Полупьянов был разочарован, "рыба" срывалась с крючка, азарт "охотника" оставался не утоленным. Теперь уже ему во чтобы то ни стало хотелось довезти девчонку до дома и тем самым почему-то утереть нос Степану Лупинёву. Он снова принялся увлеченно убеждать ребенка что идти пешком это глупо, что тут ехать всего нечего, что пакет тяжелый, что вон её дом виден отсюда и они сейчас уже будут там. Но теперь Лена по-настоящему испугалась. Она начала дергать ручку на двери и просить чтобы Виктор открыл ей. Виктор повернулся к ней, всё ещё надеясь настоять на своём.
   В этот момент Лена увидела своего учителя физкультуры, огромного бритоголового мужчину с топором в руках, и замолотила ладошкой по стеклу, пронзительно закричав "Олег Петрович, помогите!" Виктор, слегка занервничавший и ещё не успевший увидеть кому она кричит, повернулся к девочке всем телом и даже попытался схватиь её за руку, чтоыб она чего доброго не разбила стекло и не порезалась.
   То как всё это увидел Олег Петрович представить не трудно. Он увидел в окне автомобиля насмерть перепуганное девичье личико, ладошку стучащую по стеклу и огромные детские глаза взывавшие к нему о помощи, а затем громадную руку мерзкого насильника который жадно хватал тонкое детское запястье и тащил куда-то в черное нутро своей проклятой машины. В голове Олега Петровича что-то щёлкнуло, разумный анализ ситуации был отставлен в сторону и дальше уже он действовал на автомате.
   Виктор в этот момент был повернут лицом к Лене и спиной к лобовому стеклу, по которому вдруг словно выстрелили из пушки. По крайней мере так это почувствовалось Виктору. Топор легендарной фирмы "Фискар" разнес стекло вдребезги, моментально погрузив Виктора в парокзизм доселе ему неизвестного ужаса. Затем пришел второй удар, теперь по стеклу водительской двери, после чего дверь открылась и могучая сила выхватила парализованного оглушенного Виктора из машины как котенка. Виктор так и не понял что происходит, ему почудилось что его машину расстреливают из крупнокалиберного пулемета, он запомнил только огромные распахнутые глаза Лены, когда его вырывало из кресла, наверно взрывной волной, а потом он увидел по-настоящему страшное перекошенное злобой лицо на некой монументальной квадратной бритой голове.
   
   ***
   
   Степан Лупинёв с чувством выполненного долга устало опустился в кресло возле стола в своей складкой каморке. Аврал закончился, порченное "Мясо от дяди Тараса" было успешно извлечено из недр супермаркета "Пчёлка", угроза штрафа рассеилась в небытии и ветхозаветный пророк Иван Павлович Голубец дал отбой, сообщив что "все молодцы и всем спасибо".
   Только Степан расслабился как запел его мобильный. Телефон играл песенку "Это нам не задавали, это мы не проходили тарам-пам-пам, тарам-пам-пам". Звонила дочь. Степан расплылся в улыбке, вспомнив про тот забавный эксперимент что он затеял с Виктором и о котором он совсем позабыл в недавней суматохе. Беря телефон он продолжал улыбаться, предвкушая как дочь сейчас расскажет ему что продукты она получила, а он грозно спросит подвозили её на машине или нет. И она не посмеет соврать.
 - Ало, - сдерживая веселье, сказал Степан.
 - Папа, папа, тут такое! - Затараторил взволнованный голос дочери. - Ты не представляешь себе что случилось! Ты не поверишь! Я шла из школы ко мне подошел мужчина сказал что он от тебя, сказал что его зовут "дядя Витя" и предлагал мне пакет с продуктами и торт. А потом сказал что мне будет тяжело всё это нести и что он подвезет меня, я села в его машину, но потом я это... поняла что нельзя с ним ехать, ведь он же незнакомец, всё как ты учил, а этот "дядя Витя" запер двери и я поняла что он настоящий педофил. Представляешь?!! Я начала кричать чтоб он меня выпустил и стучать в дверь, а этот педофил "дядя Витя" не хотел меня выпускать, но мимо проходил мой учитель физкультуры Олег Петрович, он увидел меня в машине и помог мне. Представляешь!!! Всё прямо как в кино. У него топор был с собой, он разбил этому "дяде Вити" машину, вытащил его и побил. Уже вызвали полицию и скорую помощь и матери позвонили, она там чуть с ума не сошла, едет сюда! Тут целая толпа собралась и ещё сюда едут люди с новостного канала, меня и Олега Петровича по телевизору покажут!
 - А что педофил дядя Витя говорит? - Утративший всякое ощущение веселья, через силу еле-еле промямлил Степан Лупинёв, ещё в недавнем прошлом великий тактик и стратег, равный в этом искусстве Ганнибалу и Александру Македонскому.
 - Он уже ничего не говорит! Он не может. Олег Петрович всё ему сломал в лице. И он сейчас просто лежит на земле и тихонько стонет. Его ещё и другие люди побили и машину его совсем разбили. Говорю тебе тут целая толпа собралась. Папа, приезжай скорей!
   Телефон замолчал. Степан долго, раскрыв рот глядел в стену. Но зато теперь ему совсем не было скучно. От скуки не осталось и следа.