Кликуха

Самым броским прозвищем, из засевших в голове моей ещё со школьных лет, по праву был гоголевский "Неуважай-Корыто", один из достойнейших в списках "Мёртвых душ".
Но также и после пристрастного разбора кличек в родном селе,  обнаружил просто блестящие шедевры в чисто национальном окрасе,  да только вот теряющие всю свою прелесть в переводе на русский.
А вот наиболее достойные лицы имели аж по нескольку наградных и каждый простой смертный величал их на свой вкус и цвет.
Перед тем, как перейти на любимого самого себя, несколько занятных, а то и смешных случаев чествования особо отличившихся моих земляков.

1. Наш герой пошёл в шестой класс, а у них – новая училка из другого села в юбочке. Хоть та и была ниже колен, но глазастые сразу оценили её ноги. Как мы все помним, пушкинскому Дон Гуану и вовсе достаточно было "чуть узенькой пятки", дорисовывая остальное.
Так вот во время урока с нашим страдальцем стали происходить странные вещи. Когда училка садилась за стол, он втихаря непременно лез под парту. Наконец та обратила на это внимание и резко подошла к парте.
– Что случилось?!
Шпрот-недоросток уже успел выбраться наверх, поднял шариковую ручку и указал пальцем на щель между досками парты.
– Дырявый!
Вот так за ним и поползла на всё оставшееся житиё эта кликуха. Как сам себя назовёшь – так и прослывёшь!

2. И почти аналогичная история, но уже с одним преподом. А как известно, у каждого из них свои сугубые штучки-дрючки усмирения особо шаловливых. Так вот он чего удумал:  неугомонного шкодника ставил в угол у доски и, выставив палец прямо к самому носу, произносил "Цыц!", после чего самые прожжённые непоседы превращались в ангелочков. Возможно, причина была в непостижимой простоте данного слова, когда даже взрослых, в условиях отсутствия интернета, оно ставило в тупик. А впрочем, и сам препод не очень-то понимал его смысл, да и прилепилось оно после службы в армии.
Но всё это нисколько не помешало ученикам повернуть его же оружие против него самого, присвоив тому кличку "Цыц". Жена препода, будучи в курсе такой мерзкой, на её взгляд, клички, пребывала в большом огорчении, потому как он уже и у взрослых пошёл в оборот.
И идёт она себе как-то по улице с ведром пищевых отходов для коровы соседки, а навстречу на велике – один из "подопечных" мужа. В трёх метрах от неё он гаркнул "Цыц" и добавил "газу". Видимо, тот уверовал, что спокойно успеет проскочить, пока та поставит ведро и отыщет камень. Но реакция её поразила всех свидетелей: резко перехватив ведро снизу другой рукой, она окатила шалуна всего, от верха до низу, вложив всю свою злость на эту кличку. Такого подвоха-сюрприза наш смельчак не ожидал никак, руль вырвался из рук и он грохнулся наземь. Все свидетели сначала отсмеялись донельзя (когда ещё явится глазам такая разукрашенная отходами-помоями "курица"). И только после его громких всхлипываний, закатали его страшные рукава и повели  под руки домой, таща вслед волоком вело-хлам. Да и дома того бесспорно ждала ещё одна взбучка. Целую неделю только о нём и было трёпу, а более про достойную жену препода, отстоявшей его честь от нападок детворы. А обидную кликуху как рукой сняло. Только вот сам препод малость поунывал, ибо уже привык и почти сроднился с ним.
А бедная корова из-за дурацких кликух голодная осталась!

3. Выше был случай, когда жена, своими стараниями, отменила ненавистную ей кличку. Ну, а сейчас о том, как другая и даже более достойная заслуженно обрела свой трофей.
Всё началось с того, что, из-за засушливой погоды, жена с мужем (именно так, а не наоборот, как потом выяснилось) отправились за тюками сена с гор на равнину. За рулём, правда, был муж. Приехали, начали погрузку и когда оставалось всего ничего, муж вдруг удалился по нужде, а там и с концами (мобильников тогда ещё не знали). С помощью хозяина сена она догрузила машину до верха и, как положено, прочно закрепили груз верёвками от смещения.
Через пару часиков, словно ниоткуда, заявился муж "как стёклышко", то есть, "остекленевший". Весь его лепет сводился к вынужденной ночёвке у хорошего друга. А жену дома ждала большая куча дел и потому, без слов, та силой запихала супруга на сиденье пассажира и села за руль.

И тут требуются кой-какие пояснения. Никаких прав на вождение у неё и в помине не было. Откуда она вышла, там дозволялось всё, лишь было б уменье. Но так-как сбои у мужа зачастились и чтоб всечасно не рыскать за ним, ей вынужденно пришлось обресть необходимые навыки управления этой махиной, но, правда, на коротких участках и на малой скорости.
 
Жена, прекрасно осознавая, как она рискует, решила так: по чуть-чуть, метр за метром, но лишь бы не стоять тут. Сплюнув три раза от сглаза и прочей нечисти, жена тронулась.
На горных полях, хоть кочки да ухабы, было куда проще – никаких тебе встречных. Поначалу от тревоги и робости та жалась к обочине и раз чуть не съехала в кювет. А при чистой дороге тут же выезжала на среднюю полосу и набирала скорость, но машина упрямо двигалась только зигзагами.

Чуть ли не за километр инспектор учуял: надвигается что-то страшное, занявшее всю дорогу, и, не дожидаясь его, сам пошёл навстречу с поднятым жезлом. Жена, как исправный правонарушитель, остановилась на обочине метрах в ста от инспектора. Ярость инспектора была безмерной, а в мыслях водила сидел уже на нарах. Но когда ещё издали мелькнул ему платочек, то пыл его прилично поугас. И было отчего: лет пять он на службе, но не видал женщин даже за легковушкой.
Жена уверенно спустилась вниз, развела руками и указала на готового мужа. Инспектор понял всё сразу: прав нет, мужа нет, а есть только билет в один конец. Но смелость и решительность этой мужественной женщины сразила его наповал. Наказание отпало само собой и инспектор ясно осознал, что если с ней что-то случится – себе он никогда этого не простит. Решение пришло тут же: указав ей на место пассажира, он сел за руль. Вдвоём они задвинули мужа с сиденья на тумбу моторного отсека, а жена страховала его от сваливания и падения.

Стоит ли говорить, что инспектор застрял в селе до самого утра по уважительной причине – сельсовет постарался.
А наша героиня, к своему простенькому имени "Айша" заработала весомую приставку "Машина". И поныне кличут её только так: Айша-Машина.

И под занавес: исторья моего собственного падения.
Через несколько лет моего пребывания в Сибири, за мою страсть к рассуждениям и кропотливому анализу событий и инцидентов, меня возвеличили аж до "Профессора".
Ну, и раз назвался груздем: худо-бедно соответствовал ему долгие годы. И вот как-то случился круглый юбилей у одной из наших мадам. Сняли кафешку и была большая посиделка. Вина лились рекой, а каждый тост – краше другой. Игры-забавы и отличный музон сменяли друг друга и я не выходил из круга. Было много новых лиц и с каждым изволь до ниц.
И вот ещё одна очередная игра на выявление самых-пресамых. Начали с "носатых" и постепенно добрались до умных.  По эстафете один из "полосатых" вручает мне красочный сертификат. И тут же заходит сбоку массовик-затейник и просит передать его "самой-самой обаятельной".  А как раз наискосок сидела одна неотразимая татарка и я, недолго думая, передал сертификат ей, как положенный по штату.
И вдруг меня как дятел долбанул. Сразу ж в голове забегал таракан: что-то я не то натворил. Вижу, массовик подошла к татарке и шепчет чего-то на ушко: и только тогда до меня дошло. Самый умный, блин! Поменьше б зыркал спьяну на склоне лет на молодок.

Вечер продолжился на дому, но в более узком кругу. И только под самый конец, в заключительном слове, муж юбилярши поблагодарил нас всех и выразил сожаление, что меня за большой косяк лишают должности "Профессора" со всеми причитающимися регалиями. Мои доводы на алкоскидку не были услышаны.
Как говорится, береги свою кличку смолоду!