Репортаж с того света

О чем эта книга? О ТОМ. Что потом. После нас. Или в это же самое время пока мы еще есть. Не важно, здесь или там, куда доступа нет иначе, если не через могилку на кладбище, и кучку твоих друзей и родни, что будут топтать песок, гасить окурки, скорбеть и ждать, когда же тебя, наконец, зароют. Да, конечно, на одном из таллинских кладбищ.
Мне той Силой, что дала этот дар - Слово и позволила заглянуть туда, где смертным нет пути, разрешено Вам рассказать кое-что о том, что будет...
РЕПОРТАЖ С ТОГО СВЕТА
- А может быть, это и не я? А кто-то другой? Или я за кого-то? Вот почему я решил, что это всё происходит со мной? Мне нужно посмотреть на себя со стороны, нужно найти зеркало или ручей, какой ни есть пруд или озеро, чтобы было с водой и поглядеть, на кого я сейчас похож? А вдруг я давно уже какая-нибудь букашка или животное?
Ха-ха, а почему же они мыслят, как я?! И очень по-человечески. Можно подумать, мы знаем, как они мыслят! Но в самом деле, почему я это всё, что сейчас происходит со мной, приписываю себе и своей теперь такой странной жизни?
А если я переселился в кого-то или каким-то образом уже переродился и живу в новом теле, но вот с мыслями почему-то теми же самыми, что наполняли меня в прежней жизни?
Когда я жил среди вас и как будто в реальном мире, разве я мог вспомнить то, что было со мною до моего рождения?! Нет! Меня это не беспокоило вовсе. Меня как бы не было, а потом я стал. А теперь почему-то не перестаю жить и главное, мыслить, понимать. Во мне есть наверное, душа и ясное дело, сознание! Только чьи они? Ведь некоторые вещи явно не мои. Это я про мысли, что приходят мне сейчас в голову, да и вообще, всё, что со мной происходит.
А вдруг это происходит с кем-то другим?! А я просто переживаю или через меня чьи-то события таким образом отражаются, и я уже присваиваю их себе. Что-то здесь не так и не то. Это нужно изучить и очень внимательно. Мне нужно выяснить сейчас, какой у меня внешний вид и есть ли он, вообще, у меня?!
- На кого я похож?
- Как на кого?! На себя самого!..
- Но я не в том смысле… Какой у меня вид?
- Ну, маленько похож на Эль-Куяра, а еще на Брахиллу, - пигмеи засмеялись. – Они, наверное, из тех же краёв, откуда ты…
- Ничего не понимаю. Какого еще Куяра?!
- Да, на тебе же всё написано!
- Где… написано? – Конечно, я очень удивился, и стал смотреть себе на руки, на плечи, нет ли на мне в самом деле каких-то надписей. И, странное дело, ни руки, ни плечи мне не подчинялись. Они ускользали от меня, пока я вертелся, но при этом мне показалось, что хорошо вижу свои ноги и живот. А когда я захотел внимательнее рассмотреть уже их самих, то есть как бы мои ноги и как бы мой живот, они тоже стали прозрачными и почти что невидимыми.
Я видел под собой траву, камушки, я видел под ними родники, а за родниками уже какие-то огненные озёра и я подумал, какой уже раз, что у меня не всё в порядке с мозгами. И вскинул глаза к небу, готовый скваситься и расплакаться, молить о помощи и чтобы кто-нибудь тотчас явился и выручил бы меня...
Я хочу понять твою правду.
Нет, нет, не сомневайся, у меня есть своя правда. Но мне очень важно узнать твою.
Если сердцами люди чувствуют друг друга, то что же у них с умом? Если  душою они тянутся друг к другу, то почему же они врозь? Разная правда висит над каждым из нас. И вера у каждого индивидуальная. Хотя нам трепетно стоять одинаково, что на время мессы Папы Римского или патриарха Всеяроссийского.
Узнать твою правду – узнать то, чем ты живешь. А моя жизнь вся пред тобою. Да, я все время задаю вопросы, я осколок зубов твоих, вырванных по одиночке, потому что мне мало носить в себе правду, мне очень важно понять, а почему она у других не такая как у меня? И почему твоя правда может вдруг для меня оказаться желтой водой водопада, на который мне хочется смотреть, но нет совсем желания стоять под этими оглушающими откровениями? Ты видишь мир по-своему, а разве я иначе?
***
Тут на днях помышлял о делишках житейских и судьбах человеческих, о скоротечности дней и поиске смыслов, и вдруг меня озарило! Тихо, без грохота и пыли, и шелестения крыльев, и с каким-то совершенно новым, свежим восприятием.
Типа того, что нынче полно атеистов, и много не слишком горячих поклонников существующих религиозных школ и конфессий. Однако - в каждом из нас независимо от вероисповедания и убеждений есть ЧУВСТВО БОГА! И сдаётся, знакомо оно даже тем, кто яро кричит о материализме и отрицает наличие каких-либо вышних сил во Вселенной! И лично по себе почти что каждый знает, что кто-то невидимый за ним следит, и кто-то постоянно опекает!
В общем, помимо известных пяти чувств, у нас есть еще одно - это ЧУВСТВО БОГА! И наверняка, неспроста всё это. Для чего-то нужно. И может свидетельствовать о том, что не так уж примитивное и совсем никуда не годное это животное существо - человек.
Ничего не понимаю. Меня нет, я нигде! И ни в чем не участвую. Но почему же всё так же, как и вчера и год назад, куда-то едут машины, идут по тротуарам люди, гоняют стаями бешеные мотоциклисты. Жизнь продолжается? Но уже без меня? И всё те же лица – очень похожие! На те, которые я уже много раз встречал. Я видывал их в античном Риме и в средневековой Скандинавии.
Значит, так будет с каждым: ты уйдёшь, а жизнь продолжится. И в который раз за тысячи лет люди будут сокрушаться о безденежье, восторгаться красивому, ужасаться мерзостям, тихо завидовать и ненавидеть, радоваться и скорбеть.  И потоки лжи вновь и вновь, как зловонные заводские трубы, будут воспроизводить  информационные клоаки, обслуживающие власть – сборище мерзавцев, убийц и аферистов.
Смысл – в бессмыслице. Никто нас не спрашивал, хотим мы на этот белый свет или не хотим. А вот выпустили, то бишь родили.  И не придавили тут же в постельке, и в кадке с дождевой водой не утопили. Но и в последний день никто у тебя не спросит, хочешь ли ты или не хочешь умирать. Стиснешь зубы, коли такие еще остались, тихо заскулишь или совсем с катушек съедешь, но не слишком, чтобы так величаво к агонии покатишься.  И уже не вспомнишь про царей и царства. И о близких не вспомнишь, и далёких – тем паче тебе в этот момент не увидать. Кроме безразмерного чувства отчаяния и страха и еще молчаливого такого наблюдения за всем этим процессом. Это ты еще успеешь увидеть. Как ты умирал. Если боги тебе на сей момент еще сохранили сознание. А если сжалились по какой-то причине, то и пикнуть даже не успеешь, и мыслями никого не огорошишь – рухнешь, как деревце, совсем от корней житейских оторванный. Или просто, как бесформенный кусок штукатурки, от стенки вот так бряк – и отвалишься. И шлепка твоего об пол никто не услышит, ибо пусто в той комнате, и окна давно уже в ней настежь. А там – а там, за окном, верещат вовсю птицы. И стрекозы носятся, как боевые вертолеты. И трава в полный рост человека. И счастлив станешь в один миг, когда увидишь вдруг, что ты сам, как стрекоза. И крыльев у тебя сколько хочешь.  И лап – забавно много. А глазища-то! Как нечто такое гораздо больше мозга и почитай, самой головы, совсем уже маленькой, ни на что непригодной, разве что не быть опорой для тех самых огромных глаз. И теперь уже совсем-совсем нечеловеческих. Вот почему я видел муху! И то, как она рожала много-много других мух. Я уже тогда был слегка свихнувшимся.
Полетел в библиотеку. Почитать.  Очень захотелось чего-то такого почитать.