Глава 10 Начало партии его ход

Драконология: Курс выживания психики

Глава 10: Начало партии: его ход

Я на мгновение замерла перед входом.

Зал дворца встретил величественной тишиной. Чёрно-белый мраморный пол расстилался под ногами, создавая узор шахматного поля, который словно вёл к трону правителя. Но нигде не было видно ни трона, ни ковровой дорожки, ведущей к нему. Серые колонны с золотыми прожилками возносились к высокому сводчатому потолку, а изысканные золотые элементы декора придавали помещению торжественность.

Я медленно шла по мраморному полу — шаги каблучков эхом отражались от высоких стен. Вдали, у панорамного окна, я заметила его — высокую, стройную фигуру, застывшую на фоне закатного неба. Статиус стоял спиной ко мне, словно погружённый в свои мысли, наблюдая за суетливым движением внизу.
Панорамное окно во всю стену открывало захватывающий вид на раскинувшийся внизу город, чьи улицы серебрились в лучах заходящего солнца.

Когда я приблизилась, лорд Аксимо не обернулся сразу — будто знал о моём приходе ещё до того, как я вошла. Только когда я оказалась в нескольких шагах, он медленно повернулся, и я застыла, поражённая видом Статиуса.

Передо мной стоял молодой аристократ — не старше двадцати пяти лет. Его серебристо серые глаза будто хранили тайны мироздания, а волосы цвета лунного света, уложенные в элегантный удлинённый боб, словно окутывали лицо нимбом. Белый мундир с высоким воротом стойкой выглядел как произведение искусства: на нём от груди до низа, словно стражи, застыли два вышитых дракона в зеркальном отражении.
Сиреневые драконы были расположены так, будто держали в лапах жемчужные пуговицы мундира. Правая рука была облачена в изысканную белую перчатку с фиолетовой отделкой, а левая оставалась обнажённой, украшенной перстнями с редкими минералами, играющими в лучах света. В левом ухе поблескивала удлинённая серьга с александритом, придавая его облику загадочную нотку.

И тут мой взгляд упал на его обувь. Туфли — нечто среднее между строгими оксфордами и штиблетами — были выполнены из матовой кожи цвета оружейного металла. Но главное — на них виднелись едва заметные разводы, словно следы от… йода?

Я невольно улыбнулась. В памяти всплыл забавный эпизод из жизни того, с кем я вела переписку 13 лет, автора этого безупречного порядка.

— Позвольте узнать, что Вас развеселило? — произнёс лорд Статиус, и в его голосе прозвучала ледяная нота, будто он не привык к тому, чтобы в его присутствии кто-то позволял себе непроизвольные эмоции.

Я снова улыбнулась, услышав голос того, чьи авторские песни я слушала когда-то в сети.

— …Мне вспомнилась одна история, — тихо начала я, невольно понизив голос, словно боясь нарушить торжественную тишину зала. — Один мой знакомый… в молодости мечтал о белых штиблетах. А когда они у него появились, оказалось, что подходящей одежды к ним не было, и он решил их перекрасить… йодом.

Я на мгновение замолчала, вспоминая ту историю, подобно старому анекдоту.

— В итоге штиблеты приобрели жёлтый оттенок, а коллеги дали ему прозвище — «артист», как в том старом фильме со Скляровым в главной роли.

Статиус приподнял бровь. На его лице промелькнуло выражение, в котором смешались снисходительность и лёгкое раздражение — словно он столкнулся с неуместной попыткой провести параллель между его величием и чьей-то провинциальной историей.

— Любопытная аллегория, — произнёс он с холодной усмешкой. — Вы, кажется, не знаете, что в те времена, когда люди стояли в очередях за туфлями, я уже носил обувь, сшитую на заказ, — глядя на меня свысока. Дефицит — это проблема тех, кто не умеет создавать своё, — произнес он, растягивая слова. — Позвольте заметить: то, что для кого-то — случайный эксперимент, для меня — осознанный выбор. Я не крашу штиблеты йодом. Я создаю каноны. И если мир впоследствии подражает мне — это не совпадение, а закономерность.

Он сделал паузу, позволяя словам осесть в воздухе, и продолжил, чуть склонив голову:
— Вы, кажется, склонны искать общее в мелочах. Но истинная суть раскрывается лишь в масштабе. В том, как одна личность способна задать тон целой эпохе. Не находите?

С высоты почти двухметрового роста он смотрел на меня сверху вниз. В его серебристо-серых глазах промелькнуло что-то хищное…

— Позвольте приветствовать Вас в моём скромном жилище, — произнёс он высоким баритоном с тонкими нотками тенорного фальцета. Голос звучал как тщательно выверенная мелодия — ни одной фальшивой ноты, ни одного лишнего акцента.

На его лице появилась то ли сдержанная улыбка, то ли ухмылка, полная сознания собственного превосходства.

— Добро пожаловать, — произнёс он низким, бархатистым голосом, в котором сквозила едва уловимая насмешка. — Я ждал Вас.

Статиус представился коротким кивком, не называя своего титула — словно тот был недостоин упоминания.

— У нас впереди долгий разговор, — он указал на удобные кресла у столика.

На столике рядом с изысканным чайным сервизом, идеально по центру, стояла ваза с белыми чайными розами — единственный живой элемент в этом зале, где всё казалось рассчитанным до секунды. Словно весь интерьер был частью одной безупречной постановки, словно тот, с кем я когда то вела переписку, годами оттачивал эту безупречность, надеясь лишь так заглушить эхо тех насмешек, что когда то звучали из за его неловкости.

— Впрочем, как и всегда,— он произнес это так, будто расставляет слова на доске. — Вы ведь не думали, что я отпущу Вас так скоро?

Его движения были отточены до совершенства — ни намёка на спонтанность. Он занял место напротив, и в уголках губ дрогнула тень улыбки: он наслаждался моим замешательством.

— Присаживайтесь, — его голос обволакивал, как шёлк. — У нас впереди много тем для обсуждения.

Я опустилась в кресло, всё ещё не в силах отвести взгляд от этого удивительного создания. Взгляд скользил по его лицу, по рукам, по блеску александрита в ухе — и не находил ни одной черты, что могла бы напомнить о Хозяине Лабиринта. Здесь — ослепительное присутствие, будто он и есть центр этого зала. Там — едва уловимая тень, чьё молчание манило сильнее любых слов. Но когда Статиус заговорил, в интонациях мелькнуло что-то знакомое: те же паузы, с которыми Хозяин Лабиринта выстраивал фразы, чтобы я сама сделала шаг навстречу.

Лорд Аксимо не спешил начинать разговор. Он изучал меня взглядом, будто взвешивая, достоин ли я его слов. Наконец, когда молчание стало почти осязаемым, он заговорил:

— В этом мире, — голос его звучал как удар гонга, — существует множество путей к истине. Одни ищут её среди звёзд, другие — в пыли веков. Но есть и те, — он сделал паузу, позволяя словам осесть в воздухе, — кто приходит ко мне. Потому что знают: здесь они найдут не просто ответы. Здесь они найдут меня.

Он откинулся в кресле, словно император, принимающий дань. В его глазах читалось: «Ты уже в игре. И правила устанавливаю только я».

Лучи заходящего солнца разделили пол на квадраты — точно шахматная доска. Статиус остался в тени, а меня залил свет. Как фигуру, выставленную на обозрение перед решающим ходом.

— Позвольте задать вопрос: как Вы думаете, что связывает воедино все существующие миры? Не пространственно-временные континуумы, не магические потоки… а нечто более фундаментальное?

Он неподвижно наблюдал за моей реакцией. Его пальцы невесомо коснулись перстней на левой руке, и редкие минералы в них вспыхнули, отражая свет.

— Вы удивлены, — он не спрашивал, утверждал. — Большинство довольствуется ответами, которые лежат на поверхности. Я же предпочитаю спускаться в глубины. Туда, где свет не достигает.

Статиус поднялся, легко, почти невесомо, и подошёл к окну. Закат обрисовал его силуэт огненным контуром, словно он был центром мира.

— Взгляните на город. Люди верят в уникальность своих путей. Но все они — нити одного гобелена. И я вижу каждый стежок. Его взгляд скользнул ко мне. — Так скажите мне: что привело Вас сюда? Не историю, которую Вы приготовили. А ту, что прячете даже от себя.

Я почувствовала, как слова застревают в горле. Он не просил — он разматывал меня, как клубок нитей.

— Молчите? Что ж, время работает на меня. И поверьте, я терпелив. Терпелив, как паук в центре своей паутины. Вы вольны уйти в любой момент, — добавил он и его улыбка была безупречна. — Я лишь предлагаю чай и беседу.

В этот момент я поняла: так начинал Гиперкрон. Давал иллюзию свободы, пока нити стягивались вокруг запястий.

Лорд Аксимо направился к столику. Движения были плавными, но в них чувствовалась пружина — готовность ударить в нужный момент.

— Чай? — он поднял чайник. — Этот сорт собирают лишь раз в году. Говорят, он делает мысли прозрачными, как стекло.

Я удивлённо наблюдала за тем, как Статиус собственноручно разливает чай по чашкам. Его перстни на левой руке блеснули в свете ламп, когда он передавал мне изящную фарфоровую чашку на блюдце.

— Вы сами… — начала я.

Он мягко перебил:

— Да, я предпочитаю всё делать сам. Рядом со мной не должно быть недостойных людей — даже в роли прислуги. Каждый, кто входит в мой круг, должен соответствовать определённым стандартам.

Вернувшись за своей чашкой, он сел в кресло, держа её с такой небрежной элегантностью, будто это была самая естественная вещь в мире.

— К тому же, — добавил он, делая глоток, — нет ничего приятнее, чем лично позаботиться о госте. Это показывает истинное уважение к субъекту.

Статиус откинулся на спинку кресла, наблюдая за тем, как я пробую чай.

Я сделала глоток. Чай был странным: дымным, с привкусом пепла и едва уловимой сладостью.

— Улун с гор Уишань, — пояснил Статиус, не дожидаясь вопроса. — Для ясности ума. Вы, конечно, такого не пробовали.

Аромат поднимался от чашки — тяжёлый, пряный, как заклинание. Статиус наблюдал. Он знал: я не знаю этот сорт, и это его устраивало.

— Вы, наверное, думаете, что правитель моего уровня должен иметь целый штат слуг? — его губы тронула лёгкая улыбка. — О, поверьте, у меня есть люди, которые выполняют различные обязанности. Но когда дело касается чего-то действительно важного… я предпочитаю полагаться только на себя.

Он сделал паузу, наслаждаясь моментом.

— А теперь, — его голос стал серьёзнее, — вернёмся к нашему разговору. Вы всё ещё не ответили на мой вопрос. Что привело Вас сюда? Не просто так, а по-настоящему?

Статиус отставил чашку и подался вперёд, его серебристо-серые глаза поймали мой взгляд:
— У Вас есть тайна, — в его голосе впервые проскользнула нотка раздражения. — И я должен её знать. Не из любопытства. Из необходимости.

— Необходимости? — я слегка усмехнулась. — Вы говорите так, будто мир — это шахматная доска, где каждая фигура стоит на своём квадрате.

— Именно! — он резко поставил чашку на блюдце, и фарфор едва слышно звякнул. — Но одна фигура вдруг сходит с клетки. Без моего приказа. Без моего ведома. Вы думаете, это мелочь? — Аксимо скрестил руки на груди. — Нет. Это трещина в фундаменте.

— Трещина? — я спросила, копируя позу. — Или первый ход в новой игре, лорд Неизменный?

Он замер на мгновение — будто не ожидал, что пешка повторит его ход.

— Только я завершаю игры, — он произнёс это так, будто высекал камень. — Вы же… Вы перевернули доску, не дождавшись финала. Кто дал Вам ключ к моим правилам?


Сивилла.
25.12.2025г.