Либерализм это сатанизм

Либерализм — это сатанизм. Размышления о русской судьбе и противостоянии Западной массовой культуре…
 


         Сейчас уже подзабылось, а когда-то тема педагогов-новаторов — это общественно-педагогическое течение, возникшее в СССР в 1960–80-х годах и направленное на гуманизацию образования и создание авторских методик обучения, —  было у всех на слуху.

Виктор Шаталов, Шалва Амонашвили, Софья Лысенкова, Евгений Ильин были героями телевизионных и радиопередач. Газеты публиковали их портреты и печатали с ними интервью. Нынче их теории слегка стёрлись из памяти, но «Принцип солёного огурца», который гласил: если свежий огурец поместить в банку с солеными огурцами, то, независимо от его желания, он солёным и станет, —  актуален до сих пор.

Правда, немножко смешно?!

Но давайте немного расширим зону действия «рассола» и мы увидим, что человек (огурец), попадая в информационное и культурное пространство, где доминируют безграничный индивидуализм и отрицание традиционных ценностей, неизбежно пропитывается ими. Личность, погруженная в систему либерального воспитания, утрачивает первоначальную структуру (духовную идентичность), замещая её установками среды.

Главная опасность принципа в том, что он работает на уровне подсознания. Личность может декларировать свободу воли, но, находясь в «банке» либерального общества, она впитывает его ценности через массовую культуру и образование автоматически.

С этой точки зрения, воспитание невозможно без контроля качества «рассола» (социокультурной среды), так как любая «свежая» душа будет трансформирована тем окружением, в котором она находится.

***

Россия — это вечное стояние на границе миров. Она — мысль, выстраданная в веках; идея, отлитая в жертвенной плоти истории. В которой понятия Добра и Зла, Бога и дьявола, никогда не были отвлеченными абстракциями. Они — живые силы, ведущие титаническую борьбу за сердце народа. Сегодня поле этой битвы расширилось до размеров всей планеты, а её главный фронт проходит внутри каждого из нас. И на этом фронте, под благовидной маской свободы и прогресса, действует древний враг, принявший новое обличье: либерализм есть сатанизм. Это не метафора, а духовный диагноз, поставленный самой жизнью.

Русская душа с её извечным стремлением к высшей правде, к соборности и служению всегда инстинктивно чуяла подмену. Либерализм, пришедший с Запада, предложил нам иную свободу — не свободу во Христе, а свободу от Христа.

Свобода русская, духовная:

—  Основа: Ответственность перед Богом, народом, предками и потомками. Свобода как осознанная жертва и служение.

—  Цель: Спасение души, осуществление высшей правды, построение Царства Божьего в душе и, как идеал, — в обществе.

—  Итог: Преображение личности через самоограничение. «Спасайся сам, и тысячи вокруг тебя спасутся».

Свобода либеральная, сатанинская:

—  Основа: Интересы атомизированного индивида, его сиюминутные желания и право на их удовлетворение.

—  Цель: Гедонизм, комфорт, «право быть собой», понимаемое как право на любой грех и извращение.

—  Итог: Деградация личности через потворство низменному. «Делай, что хочешь, — таков весь закон».

Эта «свобода» — есть не что иное, как постановка материи над духом, плоти — над душой. Это идеология, которая объявляет человека всего лишь ещё одним видом животных, отрицая в нём образ и подобие Божие. И в этом своём ядре она неотличима от сатанизма, где «Сатана олицетворяет потворство, а не воздержание!» и «жизненную суть вместо несбыточных духовных мечтаний».

Метафизический сатанизм действует не через явные ритуалы, а через разложение основ. Его заповеди исполняются в нашей повседневности, и они узнаваемы: —  «Будь своим собственным богом».

Либеральный культ «самореализации» и «автономии личности» — это прямая дорога к гордыне Люцифера, возжелавшего стать «яко боги». Когда лютеранский пастор Дитрих Бонхофер (один из создателей Исповедующей церкви), заявляет, что человек должен справляться со всеми важными вопросами, не прибегая к помощи «рабочей гипотезы», именуемой “Богом”», — это и есть проповедь сатанизма в респектабельной упаковке:

—  «Отрицай все святыни». Семья как «крепость отжившего патриархата», Родина как «пережиток», вера как «мракобесие» — всё то, что для россиянина есть живая ткань бытия, либерализм подвергает систематическому осмеянию и уничтожению. Он встаёт на защиту не традиции, а тех, кто её оскверняет: сатанистских групп, проповедующих ненависть к Христу и ко всем мировым религиям, или тех, кто стремится «переписать Священное писание»;

—  «Провозгласи добро — злом, а зло — добром». Высшие ценности подменяются низшими. Грех объявляется нормой, а норма — угнетением. Либерализм ведёт «холодную войну против будущего», ибо, разрушая семью и пропагандируя культ бесполости и извращений, он уничтожает саму возможность продолжения рода, традиции, культуры.

И здесь мы подходим к самой сердцевине нашего сопротивления. Дело не только в вере, которая у каждого своя и лежит в сокровенной глубине сердца. Дело в почве, на которой выросла наша душа. Мы — россияне — верим мы в Бога или нет, но воздух, которым мы дышим с детства, пропитан иным:

—  культурным пластом понимания добра как со-страдания, а не выгоды;

—  справедливости как служения правде, а не закону буквы;

— самопожертвования как высшего долга, а не глупости;

—  взаимоподдержки,  как естественного состояния «мы», а не вынужденного договора «я» с другими «я».

Это и есть наш невидимый генетический код, наша духовная ДНК, отлитая за тысячу лет в горниле Православия. Она действует даже тогда, когда имя Христа забыто, потому что это — кодекс чести целой цивилизации. Атеист, делящийся последним куском хлеба в блокадном Ленинграде, и крестьянин, кланяющийся иконе, совершают, по сути, один и тот же акт — акт победы духа над плотью, жизни вечной — над смертью временной. В этом наша сила: мы можем на какое-то время потерять Бога из головы, но мы никогда не изгоним Его из поступков, из интонации, из той неуловимой жертвенности, что пронизывает наше бытие.

Либерализм-сатанизм борется именно с этим. Он стремится высушить эту почву, вытравить из нас этот код, заменив его сухим расчетом и холодным правом. Но пока в русском человеке живёт инстинктивное понимание, что «так — можно, а так — нельзя, потому что стыдно», пока для него «жить не по лжи» — не метафора, а единственно возможный способ существования, — враг не сможет победить. Ибо он борется не с идеологией, а с самой природой нашей души.

… История России — это история постоянного распознавания этой подмены и трагического выбора. Мы уже однажды клюнули на сладкую приманку «прогресса», отринув Бога во имя земного рая. И что же? Даже в безбожном советском проекте, как ни парадоксально, жила религиозная закваска: светлое будущее было эрзацем Царства Небесного, а жертва во имя него — искажённым подобием христианского подвижничества. Коммунизм, по словам исследователей, в какой-то мере стал «продолжением христианства», его извращённой, но всё же узнаваемой тенью. Именно эта тысячелетняя религиозная жизнь народа, эта духовная закваска позволила нам даже в советское время явить миру героические подвиги труда и созидания, построив в кратчайшие сроки мощнейшее государство, способное противостоять любому врагу.

Великая Отечественная война была выиграна не интернационалистами, а поколением, вскормленным ещё на дрожжах православной соборности и жертвенности. Сталин, с его семинарским образованием, интуитивно понимал это.

Нынешняя эпоха — время окончательного выбора. Президентский указ о традиционных ценностях, где высшей из них названо превосходство духа над материей, — это первый за многие десятилетия чёткий ответ государства на вызов сатанинского либерализма. Это осознание того, что «Запад влечёт человечество в бездну, и мы должны этому противостоять».

Русский либерал — это самая трагическая и отвратительная фигура этой драмы. Это «лакей, ищущий, кому бы почистить сапоги». Со слезами ненависти взирая на родное, он льнёт к чужому, не понимая, что является «духовным коллаборационистом», «слепой пешкой» в чужой игре по разрушению его же собственного дома:

—  он готов целовать ноги чужим кумирам;

—  защищать право на богохульство и при этом с высокомерной жалостью смотреть на того, кто, стиснув зубы, защищает свои храмы и свои рубежи;

—  он искренне считает себя носителем света, не ведая, что служит тьме.

«Тут Дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей» — писал Достоевский.

N.B. Вся мировая политика, вся наша Специальная Военная Операция — лишь внешнее отражение этой главной, метафизической брани. Либерализм и есть сегодня самое совершенное, самое изощрённое оружие в этой брани. Это не идеология в привычном смысле. Это — религия. Религия антихриста. Её храмы — это не церкви с перевёрнутыми крестами, а гламурные офисы, телестудии и парламенты, где под аплодисменты принимаются законы, уничтожающие человеческое в человеке.
Россия, израненная, обманутая, но не сломленная, встаёт сегодня на пути этого всемирного распада.

Ком подходит к горлу не от безысходности, а от осознания тяжести этого креста и высоты этой миссии. Слёзы наворачиваются на глаза, когда понимаешь, какую цену уже заплатил и ещё заплатит Русский народ за право остаться самим собой — не животным, а народом— богоносцем, народом— исповедником, народом, который, даже спотыкаясь и падая, всё же идёт не в сторону ада вседозволенности, а в сторону света, как бы далек и недостижим он ни казался. Здесь нам пригодится помощь учителей-новаторов и наставников с их принципом «солёного огурца».

P.S. А, чтобы сыновья и внуки хранили твердость духа, отцы и деды должны сегодня не жалеть «соли» для дисциплины и «укропа» для национального колорита духовного воспитания. И в этом — наша, правда и наша последняя надежда.

Илья Александрович Игин — член Российского союза писателей.