Предохранитель Сидорова

Эту историю мне поведал Владимир Климов – страстный любитель охоты и замечательный рассказчик. Конечно, передать во всех красках его речь я не могу, но, учитывая мою литературную неопытность и вытекающую из этого литературную наглость, осмелился положить рассказанную историю в буквы, которые вы сейчас рассматриваете. Повествование поведу от первого лица, т.е. от имени харизматично усатого лица В.С. Климова, имена и характеры остальных персонажей прошу не приписывать конкретным людям.

Дело, значит, было так. Собрались мы с Петром Ивановичем Сидоровым на охоту. Было это зимой, в январе, и кругом насыпало снежка. Если бы у нас не было внедорожника, мы бы никуда и не двинулись в такую погоду, а так черт понес нас бог знает куда, где автомобильные дороги заканчивались так резко, что ты даже не сразу понимаешь, что застрял. Вот и в этот раз, усадив УАЗик в какую-то яму, заметенную снегом, мы решили оставить его в покое, вытащили из машины ружья, собрали их и зарядились.

И тут Петр Иванович вынимает из кармана серебристый четырехугольный пакетик, разрывает, достает презерватив и насаживает его на ствол ружья. Мое изумление было настолько велико, что даже ветер стих, и наступило снежное безмолвие. Испугавшийся моего пограничного состояния Сидоров поспешил объяснить необъяснимое:

- Да это от снега, чтобы в стволы не забивался. Во-первых, сверху будет сыпать, во-вторых, по кустам продираться будем – веточка залезет, а в-третьих, часто бывает стволами ткнешь в сугроб нечаянно, при выстреле ружье и раздует. А самое главное, что ничто не мешает выстрелу – презерватив снимать не надо, пальнул через него, а после выстрела новый одел и все.

После этих слов он неприличным движением поправил резинку на стволах своей двустволки и спросил:

- Хочешь, и тебе дам, у меня их много, - и выгреб из кармана целый ворох разноцветных пакетиков.

- Да нет, спасибо, я как-нибудь по-другому буду предохраняться.

Петр Иванович, не уловивший или не оценивший моего сарказма, сказал:

- Ну как хочешь, - он сунул пакетики в карман, и мы пошли прочесывать лесополосу, уходящую в снежную даль.

Раньше я как-то не сильно думал про неожиданные помехи в стволе своей пятизарядки, а тут в мозг влезла цепкая предостерегающая мысль и начала сильно меня отвлекать. Мы шли вдоль деревьев, с которых изредка срывался снег, осыпая нас то пылью, а то и целыми комками белого холода. Я перевернул ружье стволом вниз, но через несколько шагов зацепил стволом сугроб. Пришлось вынимать патрон из патронника и выдувать снег.

Во время перекуров я теперь все время, нарушая технику безопасности, заглядывал в ствол ружья, но ничего там не видел – темно, как в заднем проходе продовольственного магазина в советские времена. Петровичу хорошо, он в двустволку с казенной части может быстро глянуть. Короче, глядя на дрожащий на ветру пипеточный резиновый кончик двустволки моего напарника, я в тяжелых муках пытался сделать выбор между унижением оружия противозачаточным средством и сохранностью ружья. Наконец я нашел в себе силы вслух сказать:

- Ладно, давай свой предохранитель, безопасность прежде всего.

- Вот-вот, я и говорю, какие тут могут быть вытребеньки, когда речь идет о безопасности, - и Петрович протянул мне серебристый пакетик.

Через минуту розовый гад гордо разместился на конце моего дорогого итальянского ружья, и мы двинулись дальше. На сердце, действительно, стало легко, начал разгораться охотничий азарт, и, о чудо, вдруг из-под заснеженного куста ракетой взвивается заяц, и рухнув в снежное одеяло, начинает медленно, но верно убегать. Я вскинул ружье, навел ствол по ушам косого и, блин! чуть не сломал спусковой крючок. Пока я судорожно нащупывал флажок предохранителя, Петрович бахнул из своей дешевой отечественной двустволки и зайца положил, потом не спеша подошел к нему, вытащил из снежного одеяла за уши и торжествующе приподнял: «А ну-ка, Володя, сфотографируй меня с трофеем!». Сначала, я замешкался, размышляя, как защитить ружье от снега, но потом, вспомнив, что все уже предусмотрено моим мудрым напарником, смело прислонил контрацептированный ствол к заснеженному кусту.

Я навел камеру смартфона на Петровича: в окошке стоял счастливый шестидесятилетний мужик, который в одной руке держал зайца, а другой – ружье, на концах стволов которого трепетали под зимним ветерком ошметки розового презерватива. Я не стал просить его привести оружие в порядок, а снял все, как есть. Потому что настоящее фотоискусство – это правда жизни. На моем фото эта правда отразилась абсолютно точно. А кто не поймет некоторых деталей, зафиксированных на снимке, пусть прочитает мой рассказ.

У этой истории было много продолжений: с покупкой резинового инвентаря в аптеке и почему-то плохо понимаемыми фармацевтом требованиями «выдать товар покрепче»; объяснение жене и детям, зачем в бардачке автомобиля и карманах необходимо носить противозачаточные средства; недоумевающие взгляды охотников, встретивших меня в лесу с розовой нахлобучкой клубничного цвета и запаха на стволе (ружья) и еще много других сюжетов.

Но это уже совершенно другие истории.

А если серьезно, то я советую использовать описанный метод и в дождливую погоду: очень эффективно и оригинально))).