Любовь с первого взгляда. глава шестая

                6.

        Я наблюдал за женой, но она вела себя абсолютно спокойно, вроде и не было у нас столь болезненной для меня размолвки из-за Эммы Даниловны. Я думал, что она не могла не понимать, что тогда произошло между нами, и рассуждая заключил, что она, не глупая и должна была сделать соответствующие выводы. А теперь, очевидно ей очень неприятно вспоминать о том, и чтобы не извиняться, делает вид, что ничего не случилось. У женщин ведь свои причуды.

        Я продолжал наблюдать за ней и постепенно понял, что она не, то что не сделала никаких выводов, она даже не обратила на ту размолвку никакого внимания. Жена, очевидно, сразу же забыла о ней, словно перевернула страничку в книге. Оказывается, её нисколько не волновало, что почувствовал тогда я. А я никак не мог поверить – неужели ей настолько безразлично моё мнение? Да и я сам в целом, что она не придала той размолвке никакого значения? А ведь этот момент был очень важным, имел большое влияние на перепостроение наших дальнейших отношений, с весьма далеко идущими последствиями.

        В конце концов, я пришёл к тому пониманию, что она не поняла, что произошло на самом деле, не потому, что она тупа, а потому, что сама не придала этому никакого значения. У неё сложилось и очевидно не без моей помощи, такое отношение ко мне, как у барина к своему крепостному. Чтоб барин не сказал, чтобы он не сделал, даже если и выпорет без причины, у него всегда полная уверенность в том, что этот холоп никуда не денется. А раз не может уйти, то нет нужды с ним считаться и обращать на него внимание. Для меня это было очередное и весьма болезненное открытие.

        – "Дети выросли – ушли. Но что теперь делать мне? – настойчиво бился я над этим вопросом. – Ведь, будучи в таких отношениях невозможно жить вместе. А что уже сделаешь? Нужно плыть по течению жизни. Тем более, что не за горами уже и конечная остановка".
        А как-то, глядя на её кислое, вечно недовольное лицо, стало так досадно, что я не выдержал и с болью спросил:
        – Чего ты постоянно не в духе, не в настроении?! Что тебе не так? Что тебя гложет? Ведь я не пью, не курю – всё в дом тащу, что тебе ещё нужно?!
       Она повернулась ко мне, внимательно посмотрела в лицо и так твёрдо сказала:
        – А если бы ты пил, то я с тобой бы не жила!

        Это заявление меня просто потрясло. Из её слов стало совершенно ясно, что если бы её, во мне или в наших отношениях, что-то не устраивало, то она не задумываясь разрушила б семью. Что за позиция?! Она открыто призналась, что ей было хорошо, удобно, выгодно, вот и жила. Лучший мужчина не подвернулся – вот и не ушла. Это не говорит о том, что вдруг встретился человек по сердцу. Нет! Если просто обратил бы на неё внимание мужчина более финансово привлекательный, с бОльшими материальными возможностями, и глазом только моргнул, то она, не раздумывала, а на раз-два, развалила б семью. И никаких размышлений о клятве, о предательстве, о детях, за себя вообще промолчу и абсолютно без всяких душевных мук и угрызений совести! Значит она всю жизнь руководствовалась только своими интересами. Откуда ж я знал, что решение у неё было такое простое. Очевидно, и обо мне она так же думала, раз никуда не деваюсь, ни романов, ни интрижек не завожу, то значит у других женщин я не вызываю абсолютно никакого интереса. Стало быть, совсем никудышный мужчинка ей попался, раз никому не нужен. Поэтому такое холодное, снисходительное отношение.

        А меня долгие годы многое не устраивает, но я никогда не задумывался о разводе и помнил клятву, что давал в ЗАГСе: "…и в радости, и в горе…". Мало ли что в семейной жизни бывает, скандалы и ссоры и недовольства. Я всегда считал, что самое главное – это дети. А наша наипервейшая задача вырастить их хорошими людьми.

        А, впрочем, ничего удивительного нет в том, что случилось, ведь я давным-давно заметил, что жена живёт своими интересами. Очень много внимания её поглощает общение с мамой, с родственниками, подругами, переписки, перезвоны, ещё и эти интэрнэтные подруги, с которыми никогда в жизни не встретится, но времени забирают много. В общем, погрузилась в свой мирок. Теперь я понимаю, что и в молодости не очень ей нужен был. Вышла замуж, потому, что так положено девушкам в её возрасте выходить. Я был симпатичный, не пьяница, не наркоман, образован, начитан, работу неплохую имел, зарплату стабильную и какая-то перспектива продвижения всё же светила. В общем, по её мнению, был молодым человеком, вполне подходящий на роль её мужа. А она в такой поре была, что пора уже и замуж – вот и вышла. Ведь говорят, что бабий век короткий, нужно успеть всё вовремя, чтоб в старых девах не остаться. А я её вполне устраивал, спокойный, уравновешенный, заботливый. Просто тогда, как я понимаю, не было у неё другого достойного варианта, а вот если б появился какой-нибудь мОлодец побогаче или из влиятельной семьи, то она не упустила б такую возможность и быстренько переметнулась бы к нему. И не было бы у нас свадьбы и для меня сложилось бы всё, возможно, на много лучше. Всё очень предсказуемо, как я сейчас понимаю.

        Обидно. Досадно. А что тут удивительного, если она тоже вышла замуж руководствуясь разумом. Ох, как мне было больно это осознавать. Собрал я сумку вещей и уехал на дачу. Прожил там два месяца в тишине и спокойствии и всё хорошенько обдумывал.
        Ведь я всю жизнь старался сберечь семью, думал о согласии и благополучии, а сам оказался в самом проигрышном состоянии. Всю жизнь наступая на свои интересы, чтобы всем было хорошо и всем было хорошо и сейчас всем хорошо, одному мне и было и есть плохо. И хорошо уже никогда не будет! Свой шанс жить в любви и согласии, я силой собственной воли задушил в зародыше, а он дважды в жизни не выпадает.

        Злился я на жену. Ой, как злился. А в один вечер в тишине дачной, вдруг подумал, а собственно почему я на неё злюсь? В чём её вина? В том, что она вышла за меня замуж, руководствуясь не любовью, а разумом? Но ведь, и я взглянул на неё совершенно по-другому, после того, как прислушался к советам старших. Нет, мы не на холодную голову принимали решение пожениться. Мы были молоды, и испытывали чувство влюблённости. Да и объятия, поцелуи очень волновали нас. А после свадьбы, прошёл год-полтора, мы привыкли друг к другу и чувство влюблённости потихоньку, незаметно прошло, а любовь не наступила, потому что её изначально не было.

        Возможно, при наших встречах она намеренно пыталась обворожить, очаровать, показать, что любит и незаметно подводила к мысли, что она будет очень хорошей женой. Может и на чувственности играла. Не помню. Всё возможно! Но как бы там ни было, а предложение-то делал я. Делал сознательно и абсолютно добровольно. Никто меня не вынуждал к этому. А не предложи я ей замуж, то не женила бы она меня на себе силой! Правда?! А там, прошло бы время, она, вполне могла бы встретить мужчину, своего мужчину, от одного взгляда на которого, затрепетало бы её сердечко и узнала б она любовь настоящую. А я своим предложением, возможно, и её женского счастья лишил? Словно вор отобрал чужое, а в результате все несчастны. И снова я себя почувствовал во всём виноватым.

        Понимаю, что помру и невозможно будет даже там, – при этих словах Андреевич указательным пальцем показал вверх, – пожаловаться, что Бог или ангелы со мною несправедливо обошлись. Они мне резонно возразят:
        – "Жениться на девушке было твоё решение. Ведь не вскружила она тебе голову своей красотой. И глядя на неё, не терял ты способность здраво мыслить, то зачем же женился? Нужно было ждать ту единственную, которая тебе по судьбе. Ну, не слаживалась у тебя жизнь с женой, чувствовал ты себя нелюбимым и одиноким, так мы тебе дали шанс – послали к тебе твою девушку, девушку по сердцу, Ты испытал любовь и, безусловно, был бы счастлив, но ты сам же отказался от неё.

        Свою жену и детей, ты тщательно ограждал от всех тех серьёзных уроков, которые должны были они пережить, перебороть самостоятельно, серьёзно обдумать и обязательно сделать выводы, чтобы вырасти умственно, укрепиться морально, облагородить свои души и обогатиться бесценным жизненным опытом. Ты же, старался все возникающие у них проблемы решить вместо них, чтобы они чувствовали себя хорошо и спокойно, вот и получил столько боли от жизни, а теперь ещё пробуешь жаловаться?".

        Я вот тоже думаю, если бы жена хлебнула горькой действительности, да ещё по полной, то скорее всего по-другому бы и мыслила и ко мне относилась. А так, представляете, прожил жизнь делал всё чтобы было всем хорошо, а в результате оказался во всём виноватым. А всё почему? А потому, что жил всю жизнь не по сердцу, а по разуму. Да и чувство ответственности, долга перед родными и близкими властно довлело надомною. А если хорошо подумать, то я и сам не жил, а всю жизнь решал какие-то проблемы, борол периодично возникавшие трудности, всё старался чтобы в семье был мир и достаток. Но радует только то, что вырастил детей хорошими людьми. Они давно обзавелись своими семьями, своими детьми, своими заботами. Пусть будут счастливы.

        В общем обдумал я всё хорошо, а тут жена приезжает, домой забирает. Оказывается, праздника она захотела, так как юбилей у нас исполняется – сорок пять лет, как живём вместе. На воскресенье пригласила всех родных, подруг, а я должен скупиться и свезти домой все продукты и тут же списочек необходимого мне в нагрудный карманчик и всунула.
        Собрались гости, все радостные. Тосты пошли, пожелания. Говорят, вот как вы хорошо прожили, сорок пять лет вместе! Я улыбаюсь, а на душе кошки скребут, больно до слёз. Да, совершенная правда в том, что мы прожили долго, но мы прожили не вместе – мы прожили рядом друг с другом, а это совершенно не одно и тоже. Нет в этом ничего хорошего. Мы прожили возможно, как хорошие друзья, или верней, как коллеги, объединённые ответственейшим делом – воспитанием детей, но не как семейная пара.

        Сразу же, после юбилея, снова собрал сумку с вещами. Оставил жене свою карточку, на которую пенсия приходит, чтобы недостатка в деньгах у неё не было, а сам уехал сюда – в Польшу. Уже три года здесь работаю. Домой не хочу возвращаться. Буду работать пока смогу, а там, может, вернусь к себе на дачу. Жить-то мне больше незачем. А зачем? Детей вырастил, дерево посадил, дом построил. Всё – программа выполнена, пора и честь знать. Досадно одно всю жизнь жил для семьи, а по факту семьи-то не оказалось. А если сильно заболею, то у меня хватит силы воли поставить точку, но обременять собою никого не буду.

        Андреевич открыл вторую баночку с пивом и с досадой, ясно написанной на лице, приложился к ней. Я настолько сильно был впечатлён его рассказом, что искренне и глубоко сопереживал ему. Ведь человек он был, во всех отношениях положительный, хороший и жалко мне было, что с самой молодости жизнь его пошла кувырком. Мне нужно было что-то сказать ему и я всё, что думал, начал говорить:

        – Вы человек долга, непоколебимо надёжный, очень ответственный и с железной силой воли. Современные молодые мужчины на такое просто неспособны. Сейчас таких людей не воспитывают. Не в состоянии воспитать, даже задачи такой не ставится. Для воспитания важны не только заученные прописные истинны, но и примеры из жизни. Особенно ценны живые люди, умудрённые таким богатым жизненным опытом, как ваш. Конечно, вы не избежали ошибок на своём жизненном пути, но во многом могли бы служить примером для подражания. Таких людей очень-очень мало и вы, как раз, один из них. Снимаю шляпу перед вами.

        Андреевич с явным удивлением посмотрел на меня. Он такого точно не ожидал услышать. Помолчал немного, очевидно обдумывал мои слова, а затем вроде как спохватился.

        – Я, собственно, вот о чём хотел сказать: прошло уже немногим более сорока лет, а я всё вспоминаю о той девушке и душа при этом замирает. Часто в снах приходила. И всегда мы встречаемся в вечернем саду. Идём навстречу. Я беру её нежные ручки в свои и долго-долго смотрим друг другу в глаза. Затем садились рядышком-рядышком, я её обнимал за плечи, она склоняла голову на моё плечо, чёлка её приятно щекотала мне шею, прижималась настолько плотненько, что я чувствовал биение её сердца, и мы замирали, испытывая душевное спокойствие и такое чарующее чувство любви, которое я не смогу передать словами. А сад наполнялся упоительными трелями соловья, и мы замирали. Молча слушали, глядя на резные листья деревьев, освещённые отражённым светом полной луны.

        – "Во, блин!.. Да он точно поэт! – подумал я, поражённый красотой, словесно, нарисованной им картины. – Как пить дать, стихи писал! Такое не спрячешь!".

        – Несказанно мне нравилась та девушка, - грустно и в то же время мечтательно продолжал Мошин, - я никогда не переставал о ней думать, но удивительное то, что ни в снах, ни в мыслях, она никогда не представляется мне в сценах плотской любви. А ведь я молодой был, горячий, но всегда нас накрывала душевная нежность и мы обнявшись просто, что называется, млели от любви. Всё было настолько пристойно, так что даже мыслей фривольных не появлялось.
        Конечно, если бы тогда я разрешил себе встречаться с ней, то у нас пошло бы всё по-другому сценарию, и, без сомнения, скоро случилось бы и это. Всё бы у нас было, да ещё как бы было! – при этих словах глаза Андреевича озорно вспыхнули, и губы его растянулись в широкой улыбке счастливого человека.

        И удивительное дело, лицо его, за секунду до этого, обмякшее с выражением явного опьянения, вдруг изнутри осветилось, как-то подтянулось, каким-то непостижимым образом помолодело, даже на какое-то мгновение, морщины расправились.
        – Но в душе моей она осталась, как олицетворение неземной женщины, несущей любовь высшего порядка. Понимаете? Ой да можете улыбаться сколько вам заблагорассудится, – с обидой в голосе быстро произнёс Андреевич, заметив на моём лице недоверчивую ухмылочку.
        – Да нет… Я ничего… Я это так…  на свои мысли, – пытался оправдаться я, чувствуя, как не хорошо я поступил – человек душу открыл, а я со своим насмешливым скепсисом, больно ему сделал.

        Мошин, очевидно, поверил мне, так как сделав несколько глотков пива продолжил:
        – Запомните, Александр, что самое дорогое, что есть в нашей жизни – это любовь. Потому что, без любви жизнь кажется серой, грустной, неудавшейся, да собственно и ненужной. А жить для других, только отдавая любовь – это добровольное рабство. А рабов не уважают! Да и не жизнь это, а служение. Вернее, не служение, а прислуживание другому или другим. Никогда в нашем мире человек не сможет быть счастливым если не будет любить и чувствовать себя любимым. Испытывать счастье, когда ты делаешь близких счастливыми, можно лишь только в том случае, если и тебя они тоже любят и стараются осчастливить, а не тупо пользуются твоей добротой.

        Я отметил мудрость его слов и хорошо запомнил.
        – Говорят, что души в мир выходят парами, но это не значит, что они появляются в одну и ту же секунду на Земле. Нет, кто-то рождается раньше, кто-то на сколько-то лет позже, но главное то, что их жизненные пути в какой-то точке обязательно пересекаются. Вот, когда они встречаются и создают семью, то о таких говорят, что они Богом даны друг другу. И живут они, на удивление всем, всегда счастливо, очень дорожа друг дружкой. Вот вы тоже ведь не раз слышали, как о таких парах, в народе, говорят: "Живут душа в душу" или " Души друг в дружке не чают". И это истинная правда!

        А я вот упустил свою половинку. Убежал от того чувства, данного мне самим небом. Собственной слой воли задушил святую любовь.  Добровольно отказался от дара Бога. Как я после этого мог бы жить хорошо? Да ни как! И вся моя дальнейшая жизнь – это результат моего глупого поступка и не важно, чем он был продиктован. А теперь, жизнь считайте прошла, я седой весь, а всё о ней думаю. Как я горько заплатил за понимание того, что нельзя жениться по разуму на той, что просто понравилась или выгодна по каким-то материальным соображениям. Нужно ждать, когда сердце скажет. Вздрогнет, встрепенётся от одного взгляда и без слов понятно тогда становится, что нашёл, ту единственную.

        Я вот ещё о чём думаю: души, созданные парами, выпускаются в мир, чтобы в этом жёстком, несправедливом мире создать друг для друга маленький островок счастья. Свой маленький Рай! А я, дурак, отверг свою половинку, и мало того, что обрёк себя на неуютную холодную жизнь без любви, так я ещё и её, лишил возможности испытать счастье на Земле. Семейное счастье, счастье любить и чувствовать себя любимой женщиной. Наслаждаться любовью! Если мы половинки друг друга, то стало быть, у неё, как и у меня, жизнь непременно должна была сложиться неудачной.
        Мошин замолчал, желваки на скулах его заходили ходуном. Я старался на него не смотреть, давая возможность ему собраться. Видно было, что собеседник мой сильно опьянел, видимо он сегодня пил ещё и без хлопцев. Но в то же время я понимал и то, что будь Андреевич немного трезвее, то я многого из сказанного им не услышал бы, а, вполне возможно, он вообще бы не начал этот разговор.

        – Да что тут говорить?! – с болью выдохнул Мошин. - Я сам виноват, не только, в неудавшейся своей жизни, а и стал причиной несчастья той девушки. Мало того, что сам прожил, верней промучился, в нелюбви и душевном одиночестве, но и стал причиной несчастья другого человека. Представляете, кругом виноват! Перед всеми виноват! Себе жизнь поломал, жене – поломал, а своей половинке за что я жизнь поломал?! Она то в чём виновата?! Как мне жить с этим?! Я не знаю, как мне со всем этим жить!!!
        Андреевич отвернулся от меня, через минутку, тяжело вздохнул и снова приложился к баночке.

        Гнусное настроение передалось и мне, чувствуя себя отвратительно я молчал, обдумывал его рассказ. И тут пришло понимание, что, очевидно не просто так мы с ним встретились. Не иначе, как силы высшие нас сегодня свели для разговора. И моя задача состоит в том, чтобы всё хорошенько запомнить, в наименьших подробностях, а затем передать другим. Ведь это бесценный опыт полученный человеком, на протяжении всей его жизни. Ведь то, что он рассказал – это действительно очень важно.

– А у вас, как в семье? – неожиданно прервав молчание спросил Мошин.
Его вопрос поймал меня врасплох. Немного собравшись с мыслями я заговорил:
– Знаете? Пока не слышал ваш рассказ, то думал, что всё у меня, вроде, нормально. Никогда не задумывался так серьёзно, а теперь, понимаю, что всю свою жизнь мне нужно хорошо обдумать. Но, скажу честно, задумываться как-то страшно. Боюсь, что вполне может оказаться всё, приблизительно, как и у вас. – с тяжёлым вздохом закончил я.
Андреевич скривился, как от кислого и сочувственно покачал головой.

        – "А всё ли благополучно в моей семье? – задумался я. - Мир и согласие вроде есть, но это скорее всего благодаря моей покладистости и абсолютным отсутствием желания конфликтовать. А действительно ли любит меня жена? А если бы я вдруг запил? Как бы она поступила? Бросилась бы меня спасать или воспользовавшись этим попыталась бы убрать меня из квартиры? Прав Андреевич, это можно понять, только проанализировав на первый взгляд незначительные поступки, неосторожно брошенные слова, взгляды и тем, есть ли у человека желание, понять, уступить, пойти навстречу в каких-то вопросах. Я ушёл в воспоминания и сразу же стало всплывать то, на что я старался не обращать внимания и о чём раньше избегал думать и картина стала вырисовываться очень неутешительная для меня. Может, под впечатлением рассказа я просто сгущаю краски?".

        С улицы донеслись знакомые мужские голоса. Это наши хлопцы возвращались из магазина.
        – О! Наши жеребцы возвращаются, – улыбнувшись произнёс я, обрадовавшись, что они отвлекли меня от тяжёлых мыслей.
        – Нет, – уверенно возразил Мошин, – это наши пьяницы с водкой возвращаются, а жеребцы ночью придут. Уже после двенадцати явятся.
        Я поднялся с кресла и произнёс:
        – Спасибо, Андреевич, за науку. Благодаря вам я понимаю теперь намного больше, чем раньше. Спасибо за компанию. Отдыхайте, а я пойду к себе в комнату – мне теперь о многом подумать нужно. Доброго вам вечера. Завтра встретимся.
        – И вам всего доброго. Идите отдыхайте, а я ещё немного с хлопцами посижу, – произнёс он и мы крепко пожали друг другу руки.

                Конец.