За гранью справедливости

Вот эта повышенная ответственность и обострённое чувство справедливости — словно невидимый рюкзак, набитый тяжёлыми кирпичами «надо», «должен» и «так правильно».

Несёшь его изо всех сил, спину ломит от напряжения, а вокруг люди ходят налегке, будто и не замечают твоей героической миссии по "переустройству мироздания".

В голове настойчиво звучит: «Сейчас я тут порядок наведу, всех научу жить по моим чётким правилам!» А мир в ответ лишь тихо посмеивается и подкидывает новые сюрпризы: «Ой, а вот это ты не учёл. А тут — вообще хаос, прости».

И начинаешь метаться между «так нельзя!» и «а как тогда можно?», пока наконец не пронзает ясная мысль: кто, собственно, вручил тебе мантию главного судьи и регулятора вселенской справедливости?

Это всё равно что пытаться расставлять игрушки в детском саду по росту, цвету и степени пушистости, пока дети радостно переворачивают всё с ног на голову. Ты старательно выстраиваешь идеальную пирамиду порядка, а они — раз! — уже катают мишку в машинке, а зайчика усадили за руль.

На первый взгляд — катастрофа. Но если присмотреться внимательнее, открывается живая, ясная картина.

И вот в какой-то момент ловишь себя на мысли: «Стоп. С чего я взял, что мой порядок — единственно верный? Может, этот кажущийся хаос — всего лишь другой, не менее осмысленный порядок?»

Тогда начинаешь осторожно разгружать свой тяжкий рюкзак. Один кирпич выбросишь — и уже легче дышать. Второй — и спина понемногу распрямляется. Третий — и вдруг замечаешь: мир не рухнул, а на губах сама собой появляется улыбка. :)

Постепенно исчезает желание биться головой о стену «несправедливости». Вместо этого рождается новое ощущение: «А может, это не стена вовсе, а дверь? И она открывается совсем в другую сторону».

Начинаешь видеть, как те самые «неправильные» ситуации превращаются в мудрых учителей. Да, порой больно, но именно так происходит настоящий рост. Словно тренер, который жёстко подгоняет к личному рекорду, кажущийся в моменте злодеем, а в перспективе — спасителем.

Со временем это напряжение смягчается. Уже не рвёшься перекраивать окружающих, а скорее наблюдаешь со стороны: «О, вот это моя старая привычка — срочно спасать мир. Ну-ну». Вместо борьбы с ветряными мельницами пробуешь просто быть. Иногда старые рефлексы дают о себе знать — но это уже скорее для разнообразия, ведь без этих импульсивных «я сейчас всё исправлю!» жизнь была бы чересчур пресной.

И вместо того чтобы судорожно перекладывать кирпичи в своём рюкзаке, приходишь к простому, но глубокому осознанию: «Ладно. Я сделал, что было в моих силах. Остальное — не моя зона ответственности».

Мир продолжает своё вращение. Дети по-прежнему катают мишку в машинке, и в этом простом действии — своя гармония. А ты просто наблюдаешь, улыбаешься и позволяешь всему быть!

Потому что «Свыше» уже существует целостный узор, недоступный человеческому глазу. Там, где нам видится несправедливость, может находиться необходимый элемент общего замысла; там, где мы ощущаем боль, закладывается фундамент дальнейшего роста; там, где кажутся ошибками — прочерчиваются верные маршруты.

Мы — лишь фрагменты огромной, непостижимой картины, каждый со своим углом обзора и своей «правдой».

Там, Свыше, уже изведано, что есть справедливость, а что — нет; и это знание неизмеримо превосходит любое частное человеческое суждение.

И тогда приходит окончательное освобождение: не нужно всё «правильно» расставлять. Не нужно сверять жизнь с внутренним сводом правил. Достаточно знать — ты сделал, что мог. Остальное уже устроено.

Так и идёшь дальше. Налегке. С тихим пониманием: там, где нам виден хаос, возможно, творится самый верный порядок.