Нерассказанные и ненаписанные истории. 26

— Знаешь, я вот тут подумал: есть рассказчики, у которых каждая мелочь идёт в дело, то есть в сюжет.
   — Вроде того ружья, которое обязательно должно выстрелить?
   — Вот, вот! А есть другие, у них персонажей очень много, мелких, ничего не значащих персонажей, но они словно сложный узор на ткани: убери его, и она будет казаться голой. То есть без этих, вроде бы необязательных людей, животных, предметов и событий главные герои будут казаться голыми, неправдоподобными!
   — Интересные замечания. К чему они?
   — К той колбасной продавщице. Катина сказка бедна персонажами, каждый на вес золота, значит... — Михаил Валерьевич умолк.
   — Значит, она ещё появится. Ты это хотел сказать?
   — Да, да! Рискну предположить, что Кот к ней убежит! Сам посуди: разве мышиная диета сравнится с колбасно-сосисочной?
   — Ты рассуждаешь банально, но, боюсь, очень верно! Так мне продолжать или ты сам залезешь в Катино воображение? — Дракон слегка обиделся. Слушатель не должен быть таким догадливым. Он обязан озадаченно ахать и смотреть в рот рассказчику.
   — Продолжай, конечно! — быстро исправился Михаил Валерьевич, действительно собиравшийся озвучить свою версию этой сказки.
   Дракон недовольно полыхнул огнём, сжевал жменю угля и сначала неохотно, а потом уже увлечённо, с удовольствием, продолжил рассказ:
   — Целую неделю Кот снова и снова рассказывал Бабе-Яге о чудном празднике. О наряженных ёлках, о подарках под ними, о мандаринах и салате «оливье», о шампанском и конфетах. Кот конечно же умолчал о том, что ему самому очень хотелось бы поприсутствовать при всём этом, поглазеть на фейерверки, съесть праздничные сосиски, запивая их молоком необычного вкуса. «Пастеризованным», — с трудом произнёс Кот, а Баба-Яга ошарашено замолчала. Что же это за молоко такое диковинное? От какой неведомой зверюшки его получают? «Глупости, всё это сплошные глупости!» — сказала Баба-Яга, когда ей  надоело слушать про городские традиции. «Ты бы лучше мышами занялся! Прибежала тут парочка! Сначала курьи ноги всласть пощекотала, я с печи три раза падала! А сейчас ночами напролёт сказки друг другу рассказывают, спать не дают!» — строго приказала Баба-Яга Коту, да и забыла и о людском празднике, и о наряженных ёлках, и о подарках, и, конечно же, она насовсем выкинула из головы ту самую колбасную продавщицу. И, как вы уже догадались, сделала она это зря. Кот исчез через десять дней. «Не впервой! Погуляет и вернётся», — сначала подумала Баба-Яга, но потом, всё же, призвала в избу лисицу, чтобы узнать у рыжей, где прохлаждается Кот и всё ли с ним в порядке. Эта странная мысль о том, что с Котом может что-то произойти, была для Бабы-Яги абсолютно новой! Ведь, во-первых, Кот был просто котом, пусть и не очень обыкновенным, а слегка заколдованным, а во-вторых следовало из во-первых: кто же в здравом уме поднимет лапу или откроет пасть на Кота самой Бабы-Яги? А капканов и охотников в густом бору не водилось, тут уж Леший крепко дело знал! В общем, как ни крути, ничего с Котом случиться не могло, но почему-то грызла душу Бабы-Яги неясная тревога, какая-то мысль настойчиво пыталась привлечь её внимание. Мысль настолько дурная и странная, что Баба-Яга отмахивалась от неё, как от голодной синицы. «А нету твоего Кота в лесу», — удивлённо (не ожидала она от строгой хозяйки леса подобного волнения) ответствовала лисица. «Сороки бают, он в город подался. Видели они его вроде бы. Но сама знаешь, эти и наврать могут! Али ты сама Кота туда направила и забыла?» Баба-Яга нахмурилась и так зыркнула на рыжую, что та мгновенно испарилась из избушки, решив молчать о бабкиных расспросах. А то вдруг попадёшь ей под горячую руку и вмиг станешь тёплым половичком. А Баба-Яга, раскинув мозгами, вспомнив котячьи восторги по поводу людского празднества и богатого угощения, конечно же поняла, какой Леший понёс Кота в город. «И что мне теперь делать?» — растерянно спросила Баба-Яга у старых чугунков. Да, действительно, что ей было делать? К Коту она привыкла, многое они с ним пережили, притёрлись друг к дружке, даже тайны свои открыто обсуждали. «Предатель!» — зашипела Баба-Яга. «Не прощу!» И тут же поняла: не просто простит, а сделает всё, чтобы беглеца вернуть. «Просто я привыкла к нему», — жалобно объяснила Баба-Яга чугунной сковороде, не желая признавать, что Кот уже стал такой же неотъемлемой частью её жизни, как и изба на курьих ногах, как и этот лес, как и весь мир! А если из всего мира изъять хотя бы одну крохотную частицу вроде Кота, что получится? Верно! Мир разрушится. А посему требовалось Кота вернуть, да поскорее! Могла Баба-Яга, конечно же, сварить особое зелье, но захотелось ей применить волшебство иного рода, более древнее, незаслуженно забытое. Звалось оно — зов дома. «Оно ведь как бывает? Идёшь куда-нибудь за ягодами аль грибами и кажется дорога дооолгая, трудная. А обратно поспешаешь, так, словно тропка в клубок сматывается, бежит под ногами весело, споро! Всё почему? Потому как от дома тянется за тобой упругая нитка, удерживает тебя, волнуется, чтобы ты дорогу к дому не забыл. А обратно эта нитка тебя тянет, торопит, сам не понимаешь, как так быстро идти можешь!»
   — А знаешь, это ведь так и есть! Сколько раз я подобное замечал! К дому как магнитом притягивает! — не выдержал Михаил Валерьевич и тут же огорчённо охнул:
   — Прости! Просто не ожидал услышать в детской сказке ответ на давно интересовавший меня вопрос. Меня всегда удивляло, что дорога назад всегда кажется короче.
   — Теперь ты знаешь, что так оно и есть! — Дракон сделал вид, что рассержен, но на самом деле ему нравилось внимание собеседника. Какое это удовольствие рассказывать историю не просто кому-то, а человеку заинтересованному, думающему!
   — И как же Баба-Яга решила использовать этот зов? Вроде бы он сам должен был справиться?
   — Сам? Когда на кону сосиски и колбаса? Как им составить конкуренцию? Видишь ли, человек ли, животное ли, часто попадает в ловушку удовольствий. Сначала кажется, что жизнь можно смело менять, чтобы вкуснее есть и дальше путешествовать. Но не редко оказывается, что не такие перемены просила душа.
   — И почему Баба-Яга просто не подождала? Почему заволновалась?
   — Потому что, вполне возможно, Коту действительно нужна была городская жизнь. И вот пока он это не понял, его следовало срочно вернуть! Но как? Как усилить притягательность родной избушки? Баба-Яга пораскинула мозгами, раскинула карты, послушала храп медведя в берлоге, прислушалась к хрусту снега, а потом даже посоветовалась с мышами, пообещав им сытую и, самое главное, долгую жизнь. И...
   — И что же она решила сделать?
   — Ты уже знаешь, что именно. Чтобы усилить притягательный зов дома, она решила украсть новогоднюю ёлку, самую красивую, какую сможет найти! С учётом того, что Баба-Яга ни одной наряженной ёлки в глаза не видела, её устроила бы самая неказистая и скромная.
   — И всё же я не понимаю, как это повлияло бы на решение Кота.
   — Ты и сам не понимаешь порой, почему тебя так тянет к семье, верно? Бросаешь все дела, нарушаешь правила дорожного движения и мчишься, мчишься, мчишься! А дома, оказывается, жена испекла пирог с абрикосами и надела новое платье, специально для тебя, чтобы ты вновь увидел, какая красивая у тебя супруга, а дети приготовили тебе самодельные подарки. Смешные, глупые, вроде рисунков или поделок из шишек. А ты не просто рад, у тебя душа поёт и обнимает всю семью, и ты понимаешь, почему ты так торопился домой! Вот она, магия дома, волшебство, тепло и свет — самое сильное колдовство! Ты чувствуешь его за много километров! Сам не осознаёшь это, а оно есть, оно работает! Оно манит тебя и притягивает к дому! Так если пирог с абрикосами может заставить тебя наплевать на важную встречу, так почему, ёлки-моталки, наряженная ель не может приманить кота-гулёну?
   — Наверное может, — усмехнулся Михаил Валерьевич, — но, как мне кажется, сосиски и колбаса были бы предпочтительнее!
   — Станешь волшебником, тогда и решишь, что именно тебе предпочтительнее! — обиделся Дракон и моргнул. — Надо же! Он ещё и спорит!
   Дракон расстроено зашипел, прекрасно осознавая, что злится он не на неуместную реплику, а на само Время, которое, увлёкшись интересными историями, ускорило свой бег.
   — Так нечестно! — слегка, лишь слегка попенял Дракон Времени и, вздохнув, положил на бархат двадцать шестую монетку.
©Оксана Нарейко