Клизмер-бэнд Ахер Кук ХаБаД дзэн

Особой песней с второго блока "Клизмер-бэнд" ("Хаг Ханука самеах!" http://proza.ru/2025/12/25/584 ) автор однозначно считает "Deicide" - "Кто, если Б-га нету, это придумать мог?" http://suno.com/s/KdU9mrC9gc5Qvyn6 

Первенец Мой - Египет -
ныне в холмах пустынь.
Тихо песок засыпет
славу его святынь...
Горьких корней ученья
дерзко вкусив, поймёшь:
С самых начал Творенья
первенцы шли под нож.

Мир, что на букву Алеф -
первый, что создал Бог,
Сам себя не исправив,
грудой осколков лёг
Под ноги человеку,
то был Адам Ришон -
Что до начала века
целости был лишён.

Как Авраам - Ицхака,
 связывал Бог Себя
С миром тоски и мрака,
трепетом, что объял
Всё мирозданье разом,
это уже всерьёз -
С ужасом и экстазом
нож над Собой занёс.

Некому отвести и
некому разрешить:
С трепетом ждём Мессии,
с самого Берешит,
Что буквой Бет открылось,
Алеф же пал к ногам:
Самоубийства милость
ведома лишь Богам:

Две ли на небе власти,
есть ли там кто иной?
Множественные части
вновь разделить на ноль,
Переступив запреты,
вспять обратить поток -
Кто, если Бога нету,
это придумать смог?

   Те читатели, которые хотят насладиться прекрасным вокалом и великолепной музыкой - могут переходить по ссылкам в вышеуказанной статье и слушать, а потом читать дальше. Автор данного исследования уже дал некоторое толкование данной песни - но не на самом глубоком уровне.
   Теперь же - по принципу "углУбить и обОстрить" - продолжим рассмотрение (без поэтизации и без сглаживания острых углов) данной песенки в координатах рава Кука, трагического монотеизма и границы иудаизма. Мы рассмотрим песню как Распутин с бутылки водки в известной рекламе 90-х: "сначала я подмигиваю одним глазом, а потом - другим глазом". Ибо вторая часть будет рассматривать текст с позиции воззрения истинной Недвойственности.



                Часть первая. Левое.


                Ключ Рава Кука   

   Рав Авраам Ицхак Кук первым в ортодоксальном иудаизме легитимизировал трагизм как атрибут Б-жественного, не отрицая Единства. Его принцип: "Шлемут" (целостность) выше шалом (покоя): Цельность может включать разлом, страдание и напряжение. Б-г у рава Кука - страдает в мире, но не дробится, и "история" — не падение, а мучительный процесс раскрытия Света.
   Свобода человека для него важнее немедленного совершенства.

   Текст Любавы точно совпадает с линией Рава Кука в трёх пунктах:

а) "Швират" (разбиение АК) - необходимость, а не ошибка: «Сам себя не исправив, грудой осколков лёг...»
   У рава Кука разлом — не катастрофа, а предпосылка свободы: мир не мог быть создан «готовым».

б) "АкедА" ("связывание" - жертвоприношение Ицхака Авраамом) - универсальный принцип: «Как Авраам Ицхака, связывал Бог Себя...»
   У рава Кука Акеда — не разовый акт, а архетип Б-жественного самоограничения: Б-г «связывает Себя» Законом, Историей, Человеком.

в) Экзистенциальный риск: «С ужасом и экстазом нож над Собой занёс...»
   Рав Кук прямо пишет: «Свобода мира стоит Б-жественного риска» - это почти буквальное совпадение.

             Расхождение с Рав Куком

Здесь проходит опасная грань: рав Кук никогда не говорит о «самоубийстве» даже метафорически, не допускает языка, где Б-г становится объектом уничтожения и всегда удерживает онтологическую целостность Эйн-Соф.

У Любавы формулировка «Самоубийства милость ведома лишь Богам» — по смыслу близка, по языку — провокационна. Рав Кук сказал бы: не «самоубийство», а "хиткафлут" — сокрытие, самосвязывание, нисхождение. Однако Любава - поэтесса, буддистка, не еврейка - и ей это позволено.



   Теперь рассмотрим психологический риск «ошибки Ахера» для мистика - поставим основополагающий для залезшего в ПаРДеС вопрос ребром: что именно "сломало" Элишу бен Абуйя? Не "ересь", а перегрузка истины без сосуда.
(О той прогулке четверых мудрецов по Садику - "Когда шалом не шалом - Ахеру посвящается" http://proza.ru/2024/07/13/568 )
    

Он увидел Структуру, Закон, иерархию — без одновременного переживания любви и связи. В результате Истина без этого привела к холоду и отчуждению.
   У  современного мистика, работающего с пустотой, не-дуальностью, распадом форм и «отсутствием Бога» - существуют три психологических риска:

а) Интеллектуальный дуализм, когда ум принимает распад как онтологический факт -
а не как переходное состояние. Тогда мир кажется автономным, холодным, «оставленным».

б)  Экзистенциальная гордыня, выражающаяся в подсознательной формуле «Я вижу то, что не вынесли другие». Однако - это тонкая форма духовного нарциссизма, даже при внешнем смирении.

   Однако далее идёт просто нейтронная бомба для иудея в Традиции:

  в)  Потеря привязанности.

Самое опасное - исчезает чувство «Меня хотят» как оправдание собственного существования (а точнее, его отсутствия - с точки зрения буддизма).
  Остаётся только Структура и Закон - и именно здесь Элиша сказал: «Есть две власти». А на самом деле — нет ни одной близкой [адепту]* (см. Часть вторая, толкование этого).

  Фраза «Кто, если Б-га нету, это придумать смог?..» — с еврейской точки монотеиста, это крик связи, а не отрицание.
  Ахер - утверждал. А автор песни не требует ответа на этот вопрос. И объяснение - почему? - во второй части данной статьи.


        Коренной вопрос: а где проходит граница допустимого в иудаизме?

    Что допустимо внутри этой границы?
Говорить о сокрытии Б-га, страдании Шхины, "Швират келим", трагичности истории, риске свободы. Допустимо использовать радикальные метафоры - при условии сохранения Единства, если не вводится автономная сила и остаётся ожидание Тиккуна - Исправления. Допустимо задавать вопросы без окончательных ответов - "и отвечать вопросом на вопрос"...

   Где начинается запретная зона?
Недопустимо утверждать реальное разделение Б-га, говорить о «смерти» Б-га без возврата к Эйн-Соф, утверждать автономию мира без Источника и фиксироваться в пустоте как в финале. Ключевой критерий - есть ли Тшува ("возвращение")?

   Эта песня стоит на границе, но не переходит её - и это гениально.

Потому что Алеф «пал», но не исчез. Бет — не отмена Единства, а его форма.
Мессия ожидается, вопрос остаётся открытым: это не «Ахер». Это момент до Ахера, где выбор ещё не сделан.

Можем сделать вывод: рав Кук сформулировал язык трагизма, а Элиша не вынес его. Песня — удерживает равновесие. Она опасна не по содержанию, а по глубине и требует связи, любви, живого «Ты» - а не только ясности.
  Иудаизм допускает боль, но не допускает окончательного одиночества Бога.

         
       ХАСИДИЗМ

   Интересно рассмотреть песню Любавы Орловой в ключе хасидской традиции  (линия ХАБАД Любавич...)) и выяснить тип мистического темперамента, который способен удержать эту точку понимания без духовного срыва.

   Упомянутая хасидская традиция имеет чёткую методологию интерпретации мистических текстов — не как философских упражнений, а как жизненно ориентированных путей исправления (тиккун). Главное отличие: здесь не обсуждают онтологию Бога абстрактно, а разбирают внутренний опыт человека в свете Б-жественного откровения Торы.

   Мир в данной Традиции - Книга Б-га, а не Его замена.

Строки «Мир, что на букву Алеф… грудой осколков лёг» в хасидизме читаются не как декларация «Б-г провалился в мир», а как свидетельство того, что мир — неотделим от Б-жественного света, что мир — кодекс откровения, а не «остаток разрушения» и что форма — не враг Света, а сосуд для Света.

В хасидской мысли свет сам проявляет себя в форме: «Эйн соф светится через мир, его движения и обстоятельства» - принцип "Ор йосеф аль hа-оламим".

Текст поэтессы попадает под трактовку не разрушения, а проявления Света в тварной форме — не в смысле «онтология Б-га сломана», а в том смысле, что форма остаётся полем Б-жественного присутствия.



       "Акеда" как метафора постоянного служения.

Тема «Как Авраам Ицхака, связывал Бог Себя»
и «нож над Собой занёс» в ХАБАД рассматриваются не как метафизическое самоограничение, а как постоянное самоотдающееся служение (авода салем).
Хасиды читают акеду как модель внутреннего вытеснения эго - не как потерю себя, а как узнавание того, что твоя воля — едина с Б-жественной волей.

То есть "связывание Ицхака" — это не отказ, а парадоксальный акт сотрудничества с откровением.
Песня Любавы — это не вопрос о Б-жественной потере, а диалог о совместимости личной и Б-жественной воли.


       «Две власти» с позиции ХАБАД

Когда в тексте появляется вопрос: «Две ли на небе власти…», ХАБАД не читает это как спор о количестве Б-гов, а как метафорическое переживание двойственности: власть Закона (Торы), власть переживания (эманация Света), власть сердца (свободная любовь к Творцу).

Хасиды говорят: нет двух владык; есть одна реальность, и она проявляется в трёх режимах соотношения сознания.
 Данная фраза песни — экзистенциальный вопрос практического уровня, а не утверждение о дуализме.


        Смысл «самоубийства» в хасидизме

Выражение «Самоубийства милость ведома лишь Богам» у хасидов понимается не как буквальное уничтожение, а как акт устранения эгоцентричного понимания мира.  Чтобы освободить сердце от иллюзий, стать вместилищем Б-жественного намерения, служить Торе и людям.

Это полностью в резонансе с учением ХАБАД о "пируц низаам - пируц димион" (освобождение от внутренних преград, препятствующих восприятию Света).
В хасидизме это называется "нисхита цураh" — «путь, ведущий к самому сердцу Света через собственное расщепление-сборку».


         Центральная метафора Торы

Тора открывается буквой Бет — дом, форма, закон. Песня отличным образом показывает, что мир не отменяет Единство, а испытывает его через форму,
и что форма — не враг, а источник осознания сердца.
   Так через мир (феномен) человек познаёт Единство (Суть).



  Какой же мистический темперамент способен удержать такую точку зрения?

В хасидизме (как и в высшем буддизме) отсутствует идея о том, что каждый мистик одинаково устойчив. Есть разные уровни готовности.

   Есть темперамент, созревший к «экзистенциальному вопросу».
Для этого необходимы следующие характеристики:

а) Жёсткая воля, но не эгоцентричная - не «желание быть сильным», а
готовность смотреть в пустоту, не закрывая глаз.

б) Переживание дуальности как процесса, а не воплощённой реальности.
Удержание концепции «нет двух владык» требует способности видеть структуру (форма закона), сокрытие (Эйн-Соф), проявление (сердце, любовь). И ничто из этих — не является "самостоятельной реальностью".

в) Постоянное возвращение к сердцу ("лев"-центру).
В хасидизме сердце не вторично; сердце — посредник между Светом и формой.
Такой мистик чувствует Истину, не закрепляет её в формах, использует формы как "средство переживания", а не как объект привязанности.

г) Способность к освобождению Света в себе.
Это не интеллектуальная смелость, а эмоционально–экзистенциальная устойчивость: потеряв «убеждения» — сохранить открытость любви.


   Второй тип темперамента (в терминах ХАБАД) - не "доминирующий экстраверт" и не "пассивный интроверт". Это "насыщенный интегральный мистик", имеющий активное сердце, сосредоточенный ум, смелую интуицию, устойчивое присутствие, способность к Тшуве ("возвращению") и главное - способность переживать противоречия как тождество.

   Любавичские хасиды такой темперамент называют (неканонически...)"Мышьяк Шалем" - "совершенный глаз сердца". Это тот, кто не ищет простых ответов, не боится парадоксов - в которых видит путь, а не тупик. Для незрелого мистического темперамента анализируемый текст находится на границе допустимого мистического языка, что ведёт к нигилизму, духовной депрессии, разрыву с Традицией или психической декомпенсации.
   Для типа «Шалем» это становится переходом, а не обрывом, углублением служения, усилением сострадания, и - парадоксально - большей привязанностью к жизни и форме.

   Хотя сам термин совсем не канонический, его содержание имеет прямые аналоги : В ХАБАД это "битуль бе-метциют" — аннигиляция эго без утраты функции в мире, "даат меюхад" — интегрированное знание, а не просто интеллектуальный экстаз, "ор пними после ор макиф" — свет, уже принятный в сосуд.
   В Каббале это - исправленный Даат (Знание), кли, способный выдержать ор хохма ("крепкий орешек", "склеенный АК"), тиккун после швират келим ("исправление после разбиения").
   В хасидской психологии такой человек не путает отсутствие образа с отсутствием Отца.

   "Мышьяк Шалем" — это способность прикасаться к ядовитым как мышьяк для Эго истинам в целостном сосуде, не превращая их в яд для жизни. Гомеопатия, как она есть... Добавим, что поэтесса изначально тяготела именно к хасидизму (что и соединило её и данного рецензента 18 лет назад на сайте стихи.ру в единое целое) и в данное время она является опытным врачом-гомеопатом.




    Где проходит граница, которую хасид может удержать без срыва?

   Линия Любавич предлагает два ориентировочных маркера:

   Первый - граница понимания.
Можно сказать: «Нет двух владык», тогда как хасид скажет: нет двух владык — но есть Единство, проявленное через многочисленные режимы взаимодействия с человеком. Не отвергать Закон, не опускать любовь, не фиксироваться на пустоте. Это и есть точка устойчивости.

   Bторой - граница опыта.
Текст Любавы тонко балансирует на «перед вопросом о Б-ге и мире».
Хасидский мистик способен пережить вопрос без ответа,
"НЕТ" как угрозу, "НО" - как дверь к следующей ступени.

Третий - граница жизни.

В ХАБАД Тора — это не закон, а способ переживать Единого через мир.
Это не значит «отказаться от Б-га» а означает улыбнуться Единству в мире форм. Это и есть Устойчивость без срыва.


Так что песня Любавы Орловой в ключе ХАБАД Любавич — не опасное отрицание, а диалог сердца с Б-гом через форму. И тот мистический темперамент, который способен удержать эту точку - есть у того, кто не цепляется за слова, не ищет легких ответов, держит сердце открытым и видит Единство в парадоксах.

В ХАБАД это называют встречей лицом к лицу с реальностью, где нет "двух владык", но есть один "зов любви, проявленный через мир".




                Часть вторая. Правое.

    Почему текст Любавы не падает в "ошибку Ахера"? Это принципиально.

   В тексте есть трепет - но это не трепет человека, у которого есть вопросы - а трепет как резонанс. Одно дело - как пациент говорит о боли, а другое - как врач говорит о боли.
   Есть созерцание. Есть беспристрастная констатация ожидания Освобождения -  с хирургической точностью.
  Ответ тантрика Любавы настолько страшен, как "не может сотворённый разум" (АРИ) выдержать сияние Алеф.

От «Меня хотят» - к «никто не нуждается в подтверждении».
В Дзогчене исходная установка противоположна иудаизму.

Для иудея, как было сформулировано ранее, потеря привязанности равна  экзистенциальной катастрофе. Исчезает чувство «Меня хотят» - потому что связь с Б-гом — личностная, Завет — отношение, Любовь — фундамент онтологии.
   Потеря «близости» автоматически рождает холод структуры, автономию Закона
и как минимум "две власти".

Для удобства объединим буддизм высших школ - Дзогчен, чань, дзэн, Тхиен -  в одно слово "ДзогЧен", "великое совершенство", так как они имеют один корень и одну траекторию. Для всех этих школ - потеря чувства «Меня хотят» — не опасность, а Освобождение. Потому что, согласно высшему пониманию Учения Будды - никогда не было того, кого "хотят", как никогда не было и того, кто "хочет". Есть только Ригпа — самосветящееся осознавание, не нуждающееся ни в подтверждении, ни в любви, ни в Завете.


   Где именно «сломался» Элиша — с точки зрения Дзогчен?

А вот мы и подошли к самому цимесу, к корневой точечке.

*   Выше - в первой части - автор написал: «на самом деле — нет ни одной близко». Это - с точки зрения "левого полушария".
 С точки зрения высших колесниц буддизма — это уже почти истина, но Элиша остановился на полпути. Ошибка Ахера в том, что он увидел пустоту личного Б-га - но не распознал природу ума...

То, что «Близкого нет» — это да. То, что «Есть холодная структура» — это иллюзия, выражаясь языком Тхиен (вьетнамского дзэн) фантом, называемый "Император Кристалла". То, что «Есть две власти» — это двойная ошибка.

 Элиша увидел отсутствие Отца, но не узнал Себя как Пространство. Он вышел из теистической привязанности, но не вошёл в недвойственное распознавание. Поэтому возник вакуум, который ум немедленно заполнил Структурой и Законом.

А что вообще такое «Структура и Закон»?
Структура — это движение ума, а Закон — это узор проявления. И оба - не имеют самостоятельной реальности. Опасность здесь не в отсутствии близости, а в фиксации на форме после её распада.

Элиша потерял «Ты» - но ухватился за «Это». И вот так здесь и родилась мысль «Есть две власти».

Когда исчезает личный Б-г и остаётся только закон — это ещё сансара, просто более тонкая.


   Где же проходит граница окончательного Освобождения?

  В недвойственном исправлении гипотетической формулы «нет ни одной Власти (близко)».
На деле, в Реальности - нет ни одной далеко, нет ни одной близко и нет того, для кого это имеет значение.
   И именно это — окончательное Освобождение.

 Почему Реальность, в отличие от Элиши, не порождает «две власти»?

Потому что власть предполагает субъект, а субъект предполагает центр, а центр — иллюзия. Когда нет «Б-га как объекта», нет «человека как субъекта» и нет «закона как посредника» - вопрос о власти исчезает сам.


    Мы подошли к итоговой, очень важной границе различия.
 В иудаизме потеря близости означает катастрофу. Пустота требует Завета, закон без любви — смерть.

В высших школах буддизма потеря близости означает распад иллюзии, пустота самодостаточна, а Закон (Дхарма) — спонтанная игра осознавания: живая, самопроявляющаяся реальность ума.


Этот текст, без сомнения, великолепен именно тем, что всё ещё может быть опасен для ортодоксального иудея, но не для практикующего Высшие Колесницы и адвайту - потому что для первого пустота не конечна, а для второго пустота — начало распознавания. Именно поэтому Ахер - "пал", а дзогченпа — освобождается.
   Ошибка Ахера — не в том, что он увидел пустоту, а в том, что он не узнал, кто видит.




      Часть третья.  Синтез "Мышьяк Шалем" и "Трекчо".


       Для понимания дадим базовые определения.

   Ригпа - не «состояние», не опыт и не экстаз, а узнавание собственной природы ума: пустотной, ясной, самосознающей. Ригпа не создаётся, не достигается, не удерживается. Она узнаётся — и либо узнаётся стабильно, либо нет.

   Трекчо - буквально - «разрубание жёсткости». Это не медитация как её обычно представляют, а прямое отсечение всех усилий, всех фиксаций, всех попыток «что-то сделать» с переживанием.
   Трекчо возможно только после узнавания ригпа. Без ригпа — это просто распад или нигилизм.

               Где здесь «Мышьяк»?

   В терминах Дзогчен «мышьяк» — это прямое соприкосновение с пустотой без опоры на форму, смысл, утешение или структуру.
   Именно поэтому в Дзогчен всегда подчёркивается: «Это учение для немногих». Потому что для неподготовленного ума пустота переживается как исчезновение, обнуление, потеря опоры, депрессия или распад. Это и есть яд без сосуда.

                Где здесь «Шалем»?

   «Шалем» в логике Дзогчен тождественно стабильному узнаванию ригпа, которое не теряется при отсутствии опоры. Такой человек не ищет смысла, не нуждается в подтверждении, не цепляется за «я», не отождествляется с пустотой. Он не падает в «ничто», потому что ригпа не ничто, а ясная пустота.

                Сопоставление по уровням.

   Уровень 1.
До ригпа - опасная зона: философская пустота, интеллектуальный не-дуализм. «Бога нет, формы - иллюзия». Риск - в допущении ошибки Элиши бен Абуйя: «Есть две власти», потому что видит разрушение формы, но не узнаёт Основание. Это мышьяк без шалем. Яд.

   Уровень 2.
Узнавание ригпа: внезапная очевидность, что «наблюдающий» и «наблюдаемое» не разделены, исчезает тот, кто «понимал». Здесь возникает фраза Дзогчен: «Кто сейчас знает?» - и она не философская, а указывающая. Здесь яд становится лекарством, но нестабилен.

   Уровень 3.
Трекчо (Мышьяк Шалем): все попытки удержать, объяснить, защититься — отпущены, нет усилия быть в ригпа, нет страха потерять. Важно, что ничего не добавляется, ничего не отнимается.

«Если ты согрешил, что ты сделал против Него? Если ты праведен, что ты даешь Ему и что прибавилось от твоей руки?» (Йов 35:6-7). Сущность Б-га не только превосходит природу человека, все высшие и нижние миры — как ничто перед Ним.
Есть такой уровень, на котором не важно, какие дела были сделаны в мирах, все равно Б-гу они не прибавят и не убавят ничего. Настолько Он превосходит все мыслимые попытки понять его." (мошиах.ру)

  Форма - функционирует: человек живёт, работает, заботится, любит, соблюдает структуру мира. Но - не отождествляется. Это и есть «Шалем»: целостность без опоры.

        Почему большинство адептов туда не идут?

В Дзогчен это формулируется предельно жёстко: «Лучше иметь прочное эго, чем разрушенное без узнавания».
  Именно поэтому сначала — подготовка, очищение, стабилизация, служение, сострадание, и только потом — прямое отсечение. «Мышьяк Шалем» в терминах Дзогчен — это способность пройти трекчо без падения в нигилизм, потому что ригпа уже узнана и не теряется при отсутствии опоры.



        Касаемо данной песни - где здесь звучит трекчо?

 Сначала проанализируем, где трекчо ещё не звучит.
   Например, «Самоубийства милость ведомa лишь Богам» - очень сильная строка, но здесь всё ещё есть метафизический субъект, есть объяснение, есть смысловая рамка. Это выражение опыта, но не его отсечение. Трекчо не объясняет — он обрывает.

   Но самый опасный край, где трекчо легко перепутать с падением - «Если Б-га нету…»
   Если читать это философски, эмоционально, экзистенциально — возникает ошибка Ахера: пустота без ясности.
   Если читать это как прямое указание на источник мысли, возникает мгновенная остановка, тишина без исчезновения, ясность без опоры.
   Разница — не в тексте, а в читающем.
Трекчо в этом тексте звучит не там, где говорится о пустоте, а там, где больше некому её говорить.


 А первый узел истинного трекчо - это отсечение метафизической иерархии: «Две ли на небе власти, есть ли там кто иной?»
   На поверхности — каббалистический мотив Ахера.
   Но в дзэн-прочтении здесь важно не содержание, а удар по структуре.

Здесь отсечены привычная вертикаль («есть Тот, кто знает»), гарант порядка, внешний центр. Это - момент трещины в опоре на трансцендентный Объект.
   Но здесь ещё есть вопрос, а значит — ещё есть ищущий. Это подход к трекчо, но не он сам.

    Настоящее звучание трекчо - отсечение самого вопрошающего:

   «Кто, если Бога нету, это придумать смог?»
Вот здесь происходит принципиальное. Это не риторика, а обратный удар вопроса в источник вопроса. В формуле дзэн это звучит так: «Поверни внимание туда, откуда возникает мысль».
   Что здесь разрубается? Не идея Б-га, не идея мира, а позиция автора мысли.
Если читать это не интеллектуально, а прямо — возникает мгновение: «А кто сейчас вообще задаёт этот вопрос?» Вот это — точка трекчо.

 А самая чистая точка трекчо в тексте - не самая громкая, но самая обнажённая:
       «Множественные части вновь разделить на ноль».
   Это не арифметика и не метафизика. В терминах Дзогчен «части» - это концепции, различия, позиции. «Ноль» не означает пустоту как "ничто", а «разделить на ноль» означает невозможность продолжать операцию ума. Ум здесь не может продолжить рассуждение, не может «правильно» понять, не может удержать субъект–объект. Если в этот момент нет паники, нет нигилизма, нет попытки восстановить смысл — это чистое трекчо.


          Заключение автора, пожелание читателю и слушателю:
«Когда нет близкого — смотри, что осталось. Если осталось что-то — ты ещё не дошёл».