Маленький рассказик. Быть волшебницей и делать чуд

Новогодние улицы родного города. Сколько лет Ляля не была в нем? Лет десять? Нет. Больше, скорей двенадцать. Она не считала.
И вот он. Казалось бы, давно ушедший в память и где-то затерявшийся среди множества городов, в которых довелось за это время Ляле побывать.
Чувства. Их не обмануть. Родное — оно ближе к сердцу, поэтому и роднее.
Ляля ехала домой.
За рулем в этот раз была не она, а супруг. И это позволило ей ехать, смотря во все окна по сторонам, а не на дорогу.
Мелкий снежок, играющий на свету иллюминаций, монотонный поток машин на трассе, привел ее в сонное состояние. Она прижалась лицом к окну и, кажется, заснула.

Девочка с трудом вскарабкалась на сиденье возле печки автобуса-буханки. Ездили тогда, в начале семидесятых, такие похожие на батон белого хлеба автобусики. Шофер сам пригласил ее туда. Там теплее. А утро стояло морозное, минус двадцать.
- И куда ж ты едешь в такую рань? — поинтересовался шофер.
- К маме на .аботу.
- Ну, раз к маме на работу, значит, ты уже большая.
- Большая! О-о-о-какая! — Ляля подняла руку высоко-высоко, как только смогла в своей мутоновой шубке, еще и обвязанной бабулиной вязенкой.
- Посиди пока тут. — Мама открыла дверь в темный зал.
Ляля даже немного испугалась. Она же еще маленькая, только в марте ей будет три годика. Это она хорошо выучила, чтобы сказать Дедушке Морозу, когда он спросит ее о том, сколько ей лет.
- Два. — Выговаривала старательно малышка и показывала два пальца. — А ско.о будет тьи. — И выгибала третий пальчик.
Зал был огромным, таким он казался девочке.
Через три больших окна проходил свет уличных фонарей и немного освещал помещение. На окнах были наклеены снежинки, аккуратно вырезанные из белого ватмана. Они дополняли тот пушистый снежок, что падал в лучиках света.
Семь часов утра. Только-только стали приводить деток в детский садик, заведующей в котором была Лялина мама.
- Свет не включу. Включу тебе вот это. — Мама нажала на какую-то кнопочку, и Ляля ахнула.
В центре зала стояла огромная-преогромная елка, прямо до потолка, вся в игрушках, мишуре, дождике, с бусиками и гирляндой из разноцветных огней.

Потом был детский праздник. С настоящим Дедушкой Морозом и Снегурочкой. Лялю мама нарядила снежинкой, в белое платье, украшенное переливающимися бусинками. На голову надела мишуру, как корону. Белые гольфички дополняли белые чешки.
- Красота! Стишок помнишь?
- Угу.
Ляля читала стих дедушке с выражением. Лишь немного запнулась, но стоящая недалеко мама быстро напомнила.
- Хорошее стихотворение. И ты, Лялечка, молодец. Хорошо рассказала. — Дедушка пожал Ляле руку. — А какое у тебя было новогоднее желание, Лялечка?
- Я хотела быть волшебницей и делать чудеса.
- Ух, какое у тебя желание. К сожалению, оно быстро не исполняется. Чудесам надо учиться. Ты будешь хорошо учиться?
- Да! — Пообещала Ляля.
Большую коробку с подарком Ляля раскрыла лишь дома. Конфет было много, поэтому она с радостью поделилась ими со всеми.

- Останови тут! — попросила Ляля супруга.
- Это что? — поинтересовался он, когда они подошли поближе.
- Это был детский садик, которым руководила мама.
Перед ними стояло полуразрушенное здание с пустыми окнами. Ляле на секунду показалось, что там, в темноте, кто-то помахал ей рукой и снова скрылся. Она даже присмотрелась, но там никого не было, лишь кусок материи развивался на ветру.
- Непонятно, вроде как основная улица, не задворки какие-нибудь, могли бы и в порядок привести.
- Здание было выкуплено еще в девяностые. И с тех пор в частных руках. Город ничего сделать не может. Видимо, нет средств на восстановление или снос. И покупать никто не покупает.
- Да, жаль. Но хоть бы забором большим закрыли.

Потом были другие новогодние праздники. И были другие воспоминания.
Сев в машину, Ляля продолжила копаться в своей памяти, связанной с детством. Почему-то ей так хотелось.
Вот тетя Катя, соседка. Красивая. В длинном бархатном платье, с красивой брошкой. В лакированных туфлях, с укладкой из волос на голове. Они с супругом встречали Новый год в Доме культуры от его завода, а их просто зашли поздравить и, наверное, показать, какие они красивые.

Подарки на ветках елки. Мама Ляли так любила. Подарки с конфетами, мандаринами и вафлями она клала под елку. А разные сувениры прятала на ее ветках.
Больше Ляле запомнилась маленькая золотая шкатулочка, а в ней…
- А что в ней было?
- В чем? — поинтересовался супруг Ляли.
- Да в той шкатулке. Не обращай внимание, я вслух вспоминаю. Шкатулку я берегла долго. А вот что в ней было, не помню. Серьги? Тогда я их еще не носила. Да, матери не нравилось, что я в одиннадцать проколола сама себе уши. Она-то не носила серьги. Кольцо? Нет, она не дарила мне колец. Что же там было? Шкатулочка всего сантиметров пять на пять была.
- Может, брошь?
- Может. Не помню. Ну да ладно.
Ляля продолжила свое занятие воспоминаниями.

Новогодний конкурс «как не сделать электрозамыкание» проводился тогда каждый год, пока была жива старая гирлянда из маленьких покрашенных разноцветной краской лампочек. Доставая ее из коробки, отец Ляли каждый раз обнаруживал где-нибудь в ней разрыв провода.
- Она еще хорошая. Еще послужит. — уверял семью папа и продолжал накручивать изоленту на провод, который уже почти весь был в ней.

А вот Ляля уже большая, класс, наверное, шестой. Наряжает с одноклассником школьную елку.
Первая любовь и первый подарок. Он тогда подарил ей елочный шарик. Откуда он его взял, Ляля не знала, но догадывалась. Хотя в школьной коробке с новогодними игрушками все игрушки были стеклянными. А этот узорчатый, но пластмассовый. Да еще серебряного цвета, когда как школьная елка была в красно-золотых тонах.
Этот шарик вот уже сорок лет украшает Лялину семейную елку в ее доме.

Даже городскую елку однажды довелось Ляле наряжать. Дело было в начале девяностых. Ляля тогда уже работала в администрации города. Как раз в отделе по культуре и спорту.
Городская елка устанавливалась на центральной площади. В то время она была еще не искусственной, а живой. С реденькими ветками, большими проплешинами, которые необходимо было спрятать за старой мишурой, дождичком, игрушками, в основном из бумаги, которая уже несколько раз промокала.
Главным организатором был руководитель Лялиного отдела. Кроме Ляли, им на помощь были вызваны три рабочих. Собственно, их руками и должно было произойти все вышеуказанное.
Начальник быстро уехал с места событий, раздав всем указания и оставив Лялю за главную. Но Ляля справилась. Елка была в меру красивой. В меру того, что для этого было предусмотрено.

Так бежали годы. Конечно, еще было много запоминающихся предновогодних и новогодних событий. С дочерьми, с внучками и внуком. С друзьями на даче. На работе с сослуживцами. Но самые теплые события почему-то были именно эти. Их Ляля и вспоминала, подъезжая к родному дому, чтобы теперь остаться в нем навсегда. К дому, где прошло ее детство, юность. К дому, где были живы родители и бабуля.

Время идет и иногда забирает с собой всё то, к чему мы привыкли, что, казалось, будет с нами всегда, пока есть мы сами.
И лишь одно кажется постоянным. В каком бы ты возрасте ни был — это ожидание чуда в Новый год. Правда, с годами это чувство притупляется, но оно есть. Там, глубоко внутри нас. Есть. И надо только позвать его, и оно обязательно случится, и исполнит наши желания. Ведь мы же все волшебники.