Настоящие. К Дню рождения отца

Сегодня моему отцу исполнилось 110 лет…
Не хочется добавлять частицу «бы» …
- Как самочувствие, папа?
– По возрасту!..
Почти до самых последних его лет, когда отец уже был на заслуженном отдыхе, это означало, что по утрам он совершает пробежку, затем берётся за гантели, потом, после плотного завтрака, едет на велосипеде на запруду, плавает, играет в волейбол, ходит по грибы. Это летом. А зимой чуть ли не на целый день отправляется в лес на лыжах и развлекается спуском с крутых, почти отвесных, склонов в карьерах. Лишь где-то после 90 стал сдавать. Велосипед ушёл в отставку. Но гантели, плавание и лыжи продолжали сопутствовать… При этом гвардии полковник в отставке постоянно занимался домашними поделками, общественными делами по партийной и ветеранской линии и по возможности пестовал внучек.
Мой отец Иван родился шестым ребёнком в семье ремесленника мещанского сословия Гавриила Андреевича Кривошеева в 1915 году в уездном городке Середина-Буда Черниговской губернии (позднее город отошёл к Сумской области). Это на самой границе Украины и Брянской области России. Город был основан русскими старообрядцами, переселившимися сюда во второй половине XVII века, а также беглыми крестьянами с Правобережной Украины. Некогда Середина-Буда представляла собой оживлённый торговый перекрёсток. Состав населения соответственно был смешанным. Семьи - тоже. Мой дед Гавриил был украинцем, бабушка Антонина – русской. Отец по метрикам числился украинцем. А внешне, по причине смешения кровей многих народов в далёких пращурах и яркой южной наружности, мог сойти за кого угодно из балканских славян или кавказцев, или выходцев с Ближнего Востока, особенно в зрелом возрасте. Во всяком случае, могу засвидетельствовать, что не раз представители соответствующих этносов пытались при мне заговаривать с ним на их родном языке и оказывались очень разочарованными, когда он не мог ответить им тем же, но принимали это не как непринадлежность к братьям по крови, а как незнание родного языка (мне от этого замеса достался орлиный нос при светлой масти по материнской линии и интернациональные черты). Международное внимание к его персоне скорее забавляло отца, но не смущало, и я бы сказал даже льстило ему как идейному интернационалисту.
Отвоевав на фронтах Первой мировой войны артиллеристом, мой дед вернулся домой в звании фейерверкера (унтер-офицерский чин) и в начале Гражданской войны, по уму, послал старшего сына Леонида в Красную армию, а сам замыслил организовать в Середине-Буде семейное предприятие – котельный заводик. Кое-какой капиталец у него скопился. В годы нэпа с другими тремя сыновьями он отправился на Урал, чтобы набраться опыта на одном из тамошних заводов. Братья Александр, Иван и последыш Николай во главе с родителем стали осваивать котельное дело. Нанялись семейным подрядом на профильное предприятие – и давай клепать котлы. Отец как меньший по росту, но крепкий по телосложению был назначен глухарём. Любопытная специализация - глухарь. Так на фабричном языке называли рабочего, находящегося в котле во время его сборки из отдельных листов железа и подпирающего изнутри особым инструментом головку заклёпочного гвоздя, острый конец которого выходит через отверстие наружу и на который с наружной стороны насаживается раскалённая до бела заклёпка частыми ударами пудового молота. Во время этой жёсткой операции работник, находящийся внутри котла, должен напрягать все силы, чтобы гвоздь от ударов не только не выскочил из отверстия, но даже не сдвинулся с места… По выходе из котла такой специалист временно теряет слух. Отсюда и прозвание - глухарь. В пожилые годы первая рабочая профессия отца дала о себе знать. Бригада Кривошеевых быстро понаторела в искусстве производства котлов и вернулась в родные края. Но в стране уже разворачивалось социалистическое строительство – начиналась индустриализация. Дед, опять-таки по уму, оставил мысли о заводике до иных времён и подался в соцсектор... а любимого Ивана благословил в пионеры. Вступив в ряды приснопамятной детской организации, отец стал её активистом. Ездил в составе агитбригад по сёлам с просветительскими пропагандистскими представлениями и тогда же выучился на акробата. В ту эпоху акробатические этюды и пирамиды гимнастов с политическим подтекстом непременно входили в программу выступлений агитбригад. Вскоре пионер Иван Кривошеев был премирован поездкой в Артек, только-только основанный в Гурзуфе (чуть ли не самый первый заезд).
«Было нас человек 80, жили в восьми брезентовых палатках с дощатым полом, - вспоминал о том времени отец. – Корпуса ещё только закладывались. Но для пионеров той поры очень комфортные условия. Хорошая еда, забота медиков, солнце, море, воздух, барабаны, горны, линейки, спортивные состязания, песни про кузнецов и красных героев, костры, печёная картошка… Славное время. Однако мы не только отдыхали – помогали местным сельским коммунарам собирать урожай, а они нас подкармливали фруктами и молоком» …
В самом конце 20-х годов семья переехала в Москву. Поселились в Замоскворечье на улице Мытной. Здесь отец поступил в техническое училище - приобрёл специальность слесаря-монтажника, вступил в комсомол и по комсомольской путёвке отправился на строительство автозавода в Нижнем Новгороде, который вскоре стал Горьким, а возведённый там за 18 месяцев автозавод – Горьковским. По возвращении в Москву Иван Кривошеев без передышки включился в строительство первой линии метро от парка Сокольники до парка Горького с 1933 по 1935 годы. Работал монтажником. За ударный труд был награждён Почетным знаком Моссовета с изображением поезда метрополитена, появляющегося из туннеля. По окончании строительства учился в техникуме холодильного оборудования. Но поработать по специальности толком не успел В конце 30-х годов отца призвали в Рабоче-крестьянскую Красную армию (РККА) и направили на учёбу в Мелитопольское военное авиационное училище. В 1940 году он окончил его и получил звание младшего лейтенанта. Был откомандирован на службу в 183-й истребительный авиационный полк, преобразованный в июле 1944 году в 150-й гвардейский истребительный авиационный полк под командованием одного из асов Великой отечественной войны подполковника Андрея Обозненко. В составе этого полка отец прошёл-пролетел всю войну. А встретил её в Одесском военном округе 22 июня 1941 года. Участвовал в обороне Одессы, в Сталинградской битве, в Курской битве, в освобождении Украины, во взятии Будапешта и Вены. Сражался на Южном, Юго-западном, Сталинградском, Воронежском, Степном и 2-м Украинском фронтах в составе 4-го гвардейского корпуса 5-й воздушной армии. Закончил войну в Болгарии. Награждён шестнадцатью государственными наградами за боевые заслуги и безупречную службу, в том числе двумя орденами Красной Звезды. Дружил с трижды Героем Советского Союза легендарным летчиком-истребителем Иваном Кожедубом, воевавшим в том же авиационном корпусе и в той же авиационной армии. В полку отца ценили за отвагу, надёжность, исключительную жизнерадостность, организаторские способности по части дружеских пирушек в нелётные дни… и как лучшего преферансиста корпуса, а также очень уважали как редактора полковой стенной газеты и боевого листка «Истребители». Впоследствии отец признался мне, что подумывал заняться военной журналистикой, и потому одобрил мой профессиональный выбор, чтобы его неосуществившееся намерение реализовалось в сыне…
По окончании войны, в октябре 1945 года, мой батюшка женился на моей матушке Нине и продолжил службу в ВВС СССР в Средней Азии, где произвел на свет меня. Так что я и русский, и украинец, и узбек по месту рождения - андижанец. В 1967 году отец вышел в отставку по выслуге лет в звании полковника и решил вернуться в Москву. Но в столицу его городские власти не пустили, хотя до войны он был москвичом. Вероятно потому, что строил Московский метрополитен и призывался на военную службу Замоскворецким военкоматом, и жена москвичка, и все родные с обеих сторон москвичи, и фронтовик, и ветеран. Не слишком ли много?.. Вот такие были времена. Кого только не прописывали в Москве. Но при этом издали закон-закавыку, который препятствовал возвращению в Москву москвичей после кадровой службы в Вооруженных силах. Отец, конечно, опечалился таким приёмом. Однако виду не подал. Устроился в Подмосковье, в посёлке городского типа Правдинский, что на станции Правда Ярославской железной дороги. Чудное место! Чуть ли не курорт. Но отец не отдыхал, а трудился, пока доставало сил. Работал и директором завода, и кадровиком в разных организациях, и вооруженную охрану возглавлял, и даже сторожем колхозного поля служил!.. Без дела не сидел.  Как-то, уже в преклонном возрасте он сказал мне, что пора уходить… подустал... Я возразил, зачем, мол, торопиться-то.
-Не вижу смысла…
-Как, а разве не интересно посмотреть, чем в России все эти потрясающие эксперименты закончатся, куда приведут? Да заодно и рекорд по продолжительности жизни попробуй поставить! А праправнуков увидеть! И далее, как библейский Иов: «И видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода; и умер Иов в старости, насыщенный днями»!
В ответ отец похвалил меня, сказав, что мне бы в агитаторы к ним в районную организацию КПРФ, где он сам был агитатором до последних дней: «Умеешь убедительно агитировать!» И прожил ещё пять лет. И ещё прожил бы. И рекорд бы поставил. Но кошмарное пожарное дымное жаркое изнуряющее лето 2010 года сократило сроки жизни и его, и матушки моей. Ушли они не в один день, но один за другим в один год, немного не дотянув до железной свадьбы – 65-летия супружеской жизни. Светлая память им!..
  Отец не понял бы меня, если бы в рассказе о нём я не коснулся темы его отношения к событиям на Украине и к разлому между братскими народами. Вы скажете, он же ушёл в 2010 году, когда всё было как бы нормально, и, значит, не мог видеть последующих пертурбаций и ужасов. Да, не видел, но предвидел. Батюшка мой был очень мудрым человеком и забил тревогу уже в конце 90-х годов прошлого века - в самом начале нового тысячелетия, когда только-только запускались процессы насаждения русофобии на Украине и превращения её в анти-Россию. Он был до глубины души возмущён действиями украинского руководства, культивировавшего в украинцах ненависть к россиянам и России, извращавшего и переписывавшего историю, разворачивавшего Украину к Западу. Тогда это ещё не бросалось в глаза, но отец сознавал всю пагубность этих движений, предсказывал грядущую трагедию, предупреждал о предстоящих бедствиях и действовал в меру своих возможностей. В знак протеста против политики украинских властей отец, будучи до мозга костей советским человеком, принял непростое решение отказаться от национальности украинец и стать официально русским. По рождению и воспитанию украинский русский, по убеждениям интернационалист, отец не видел разницы между двумя народами, считая их единым племенем – русичами. Но когда одна из ветвей этого племени, отказавшись от общего прошлого стала изгонять из себя общий коренной русский дух и общий советский, а затем начала переход в стан исконных и вековечных врагов общей Родины, мой родитель расценил это как предательство и рассудил остаться только русским советским, Он отправился в соответствующие инстанции – и добился изменения во всех своих документах 5-го пункта. Однако, в сущности, он изменил не национальность, а принял сторону и подчеркнул своё отношение к противоположной стороне. Между тем отец не афишировал своего поступка перед нами с сестрой – своими детьми. Я узнал о его шаге позже от матери и был впечатлён его решением, всё поняв и приняв без дополнительных вопросов и расспросов. Они были излишни. Мы понимали друг друга без слов. Я был рождён и воспитан своим отцом, и, на четверть украинец, люблю этой своей четвертинкой Украину, но всей душой люблю Украину вместе с Россией.
Напомню, отец мой родился в уездном городке Середина-Буда, ныне находящемся в Сумской области... Там же его окрестили Иваном, но по жизни батюшка был коммунистом-атеистом, впрочем, неплохо знавшим святое писание, благодаря своей набожной матери Антонине Тимофеевне Кривошеевой, и на деле придерживался христианской морали. По всему поэтому попал скорее всего на небеса, и, думаю, сейчас он пристально следит за ходом СВО, и весьма возрадуется, когда российские войска освободят его малую родину от наследников фашисткой нечисти, которую он изгонял с Украины вместе с советскими воинами в составе 2-го Украинского фронта в 1943-1944 годах. Да будет так!
Отец и всё его поколение в широких пределах, строившее и защищавшее, восстанавливавшее и оберегавшее нашу родину в тяжелейшие времена ХХ столетия, принадлежало к редкой теперь породе Настоящих. У них было мало времени для досуга в кругу семьи, для занятий с детьми и нравоучений, они воспитывали нас скупым веским мудрым словом и достойным убедительным примером да так, что мы до сих пор ориентируемся на них и спрашиваем у них совета в затруднительных положениях. Они с нами и поныне. Они - Настоящие!

На фото:
- Редактор полковой стенной газеты «Истребители» лейтенант Кривошеев у первомайского выпуска 1942 года. Сталинградский фронт. Канун Сталинградской битвы