Золотая скрипка

Автор: Ференц Герцег. Оригинальная публикация: Хельсинки: Kust.ООО "Кузница", 1919 год.
***
Содержание

Облака
Каталина
Однажды или никогда
Принцесса и скрипка
Закликов
Серия Золотая марка
Сфинкс и женщины
Братья Арато
Весна в больнице
Каучуковая Талита
Катика
Собака Кантор
Женщины, лихорадка и казаки
Тоска по острову
Телец-убийца
Над облаками к дороге
Мария в маске




ОБЛАКА.


Тяжелые и черные, отражались в королевском замке
купооли в стиле барокко на фоне небесного свода. Плотный ряд вас, о которых они напоминают мне.
караван слонов, готовый к отправлению.

Замок Буда над горой широко раскинулся золотисто-желтым пламенем,
накрывая хамитайван. Сила в парусах кораблей темно-синего облака.
Немые и темные, стремительные, как мечты, они плавают друг в друге
ванавесисса. На палубе сидели, сгорбившись, фантастические облачные люди
бык с рогами и львиной гривой. Какой смертоносный груз
перевозили корабли?

Профессор стоял у большого окна на берегу Дуная и наблюдал за
тяжелыми облаками.

Внезапно пробудив его давнюю мысль:
в детстве я был у него странный, почти личные
отношение облаках небесных.

До времени были облака ее играть со своими товарищами, как
одиноким детей небесных ангелов. Его воображение рисовало
форму, украшенную лемпейкси в виде белой русалки,
странную тонтуикси, голубую куклу, огненного скакуна
фигуру с человеческой головой. Там, в небе, был его друг
и его враги. Нежные облака дам улыбаются и приветствуют
малыши в саду, карлик, ты ухмыляешься ему луихусти и
насмешливо.

Но также и юношеские проблемы лоисовых лет, когда он хотел покончить с собой
кохоутуа из-за пыльной и потной вони, которую он испытывал
облачные кони, такие как волшебник из сказок людей. А затем излучать
безграничность таинственные силы природы, при одном взгляде на одного
Стоун дал ему способность спокойствия и мирного ярко
обезжиренное лилипуты суеты и шума.

Тем временем черные галерные корабли распространяли пламя по течению
в длинной очереди. Что за груз? Может быть, новые судьбы
человечества?

Издалека я услышал низкий, глубокий взрыв. Он был голоден.
облачный лев наколдовал звук. Дунайский дворец как будто отступил.
размер и ужасающий взгляд в сторону устойчивого риска.

 * * * * *

Профессор позади него сидел со своей женой и двумя детьми.
молодой шурин с большим, зависящим от лампочки освещением района. Мирная и
привлекательная была эта немного семейная квартира.

Каталин держала котенка на коленях. Этот дом был любим
животные и цветы, когда не было детей lemmitt;v;n;. Молниеносно.
круговыми движениями схватываю кошачий аромат женщины всего двумя руками, между
прикусываю его прохладные пальцы.

На большой, открытой плите грелся большой, белый пес. Он был
притворялся спящим, но следил за Кейти кошачьими глазами, которые при его жестах
, вероятно, были по меньшей мере неуместны.

Оба мальчика были в военной форме — они показали себя с лучшей стороны.
один год добровольной военной службы — и веселились.
невестка рассказала ей о приключениях в военном училище.

— Химмельрайх приобрел для себя комнату, чтобы звонить на фабрику своего отца
и поставил его охранять вашу комнату, — сказал капрал Под.

Что вы скажете? И для чего это было нужно? спросила Каталин, точно так же, как
это было бы бесконечно интересно.

Капрал Питер озорно рассмеялся.

— Итак, куулеппа, подать сигнал классу, когда капитан
Милка шагнула за калитку.

— Посмотри туда! — понимающая улыбка невестки.

Капитан, конечно, достал телефон, привлек к ответственности весь комплект и
закрыл за решеткой всех до единого, представ перед добряками...

 Но неужели вы думаете, что мы верим, что сказали второе, что дали сейчас
световые знаки класса...

Световые знаки? удивилась Каталин.

— Итак, электрическая лампа, которую Химмельрайх принес с собой... Gusti
S;rk;ny part Morsemerkit... но капитан с корабля в них и оказался.
снова арестовали весь клуб...

— Капитан ткнул его носом в то место, - сказал Шарик.

— На прошлой неделе он пронюхал о нашем бале-маскараде "Мы".
продолжил Питер.

— Правда? У вас тоже когда-нибудь были маскарадные бараки? поразила
речь невестки.

— Да, добровольцы в общежитии. Корнелиус Робек одет капитаном.
Милка, и пусть класс проведет праздничный парад со своими лошадьми.

— Кто был лошадью? - спросила Каталин.

— Я застенчиво призналась Бусинке.

— Пара дежурных, чтобы спуститься вниз, вывернули свою военную форму.
арестуйте Нара, и клей растечется у него под носом... Они думают, что вы понимаете.
это был случай с вакханалией. Решение по всему этому делу стало отличным.
общая борьба. И обоснованная, конечно.

— Позвольте мне сказать вам кое-что, - сказал капрал Бод с хитрым взглядом.
но пока это секрет, потому что это строго запрещено.;
завтра у нас состоится дегустация тикемута.

— У вас есть дети, у вас есть дети, - воскликнула миссис, - держу пари, что это так.
Я уже знаю о вечеринке в конце. Капитан Милка забирает вас всех.
наказан. Это часть финального репортажа о шотландской границе
балладист.

Оба мальчика улыбнулись; внезапно, как будто что-то произошло.,
Питер вытягивает руку, чтобы подтолкнуть движение. Они сразу заметили
— в конце концов, они были двумя разумными молодыми людьми — насколько невероятно
на самом деле они были похожи на детей.

Все, что они замышляли, на самом деле было просто для того, чтобы выиграть
время. Мысли Питера, Пэйлин и невестки пронизывают все насквозь.
по-своему, и вам того же, как профессору вайтеляан. Нечто ужасное.
напряжение, кипящее в их сердцах, то же самое напряжение, которое семена времени
посеяли размером с Европу.

— Что за дикий зверь на самом деле капитан Милка? спросила Каталин
после минуты молчания.

— Любопытно, как отнеслись мальчики теперь к казарменному террору.
защищайся.

— Он не понимает шуток, это правда на самом деле, но он хороший.
солдат, идеальный воин.

— Стальные люди! Он способен поднять человека одной рукой, чувак
и их снаряжение, и грузило, - серьезно сказал Пал.

— Значит, он гений, - мечтательно добавил Питер.

— Почему, потому что он способен поднять человека? спросила Каталин.

— Нет, но потому что он бесконечно музыкален. Он назовет
виолончель очаровательной. Однажды мы отправились исследовать
качество земли, мы поужинали в таверне в Буде, там было
пианино... Он тоже играет на пианино. Не как цыгане, а как Бетховен,
Бах, Вагнер, все...

Когда время дойдет до этого, достань Каталин.
закрытую коробку из трех полных этих шоколадных конфет верни обратно. Хочу взглянуть
поделись ими с двумя мальчиками и с собой третьим. Там глубоко
тишина, когда они серьезно и осторожно снимали оловянную бумагу.
все трое были одинаково страстными поклонниками сладостей.

Белый пес из печи, что стояла перед ним, поднялся, подошел к женщине и
упал к ней на колени величайшей, мудрейшей головой. На самом деле у меня была собака
стало возможным появление овчарки, которую чистили щеткой и чесали шерстью
в салонах. Это соответствует имени Кантор, может быть, поэтому, что
у него была деревенская манера выть на полную луну.

Серьезно и внимательно он следил за движениями Каталинина (обычно
глубоко следил за этим в интересах всех, каков был контекст
ест с) и создал тем временем ревнивый и, по меньшей мере, угрожающий вид
бросает более пристальные взгляды на мальчика-кота. Кот растерялся и
спас себя от аккинопастиного прыжка женщины подмышечной впадины. Оно исчезло
кимоно полностью из голубых шелков, больше ничего не видно, кроме маленькой
круглой головы, которая в агонии, но, тем не менее, невероятно нагло
пялится на собаку. Кантор расценил его поведение как дерзость, что
его разгневал укус каджахутти.

Трое детей — Каталин была всего на четыре года старше каксосии,
они разразились таким смехом, что их дух привлек
вон профессор.

Мальчики обменялись быстрыми взглядами: кысьисивяткехан, они от него? Это
пока они не смели тревожить глубокие мысли, погружаться в них
брат, но теперь хотят, чтобы мои уста говорили об этом, что давило на их сердца
и кто был им ближе, как коты и Кантор, даже ближе
как шоколадные диски с начинкой.

Приближалась война? В течение нескольких недель угроза войны зависела от них самих
над головами, как гром над крышами города.

Питер всерьез опасался, что "мы снова будем благоразумны", что
Мнение Пэйлин должно быть "большим ущербом для
власть монархии".

Они уже несколько недель ждали объявления войны, которое вернулось с помощью
нетерпеливых шансов, таких как Рождество в детстве, и обычно всего остального
нового и необычного, всего, что включает в себя сюрпризы, потрясения и
волнение. И признаемся, что наши близнецы были фанатиками войны.
это тоже, потому что у них было четкое представление о кануунанджискэ.
это было приятным перерывом в обучении добровольцев в казармах.

Но прежде чем у них было время выйти, пожалуйста.
слова обращаются к высшей силе: буре.

Из-за разразившегося столь пугающего сильного шторма это здание пошатнулось, оторвавшись от своего фундамента
глубоко. Sadottain timanttis;ihkyisi; salamakalpoja hit smithereens
опустилась тьма, и затрепетали сосуды, охваченные войной.
Лихорадка в хуумайлеванском городе.

 * * * * *

Несколько слов каксоисиста. Поскольку Питер и Пал близнецы. Профессор
сводные братья - у них другая мать, чем у профессора, — и они на пятнадцать
лет моложе его.

Изначально они похожи друг на друга. Когда человек один, нет
легко понять, имеет ли он дело с Питером или Пэйлин с;
если вместо этого они будут вместе, с инъекцией прямо в глаз, то Питер станет
немного более смуглым, язвительным и более серьезным, чем его брат, Приятель
опять же, частица больше похожа на девочку, более живую и незрелую, чем другая.

Они не могут быть друг без друга, даже несмотря на то, что между ними ведутся
непрекращающиеся споры. Если Пэл заставляет себя отвечать за какой-то кретинизм,
вызовите презрительный взгляд Питера на ту же кровь на ее щеках; и
если Питер ведет себя самодовольно, что на самом деле иногда случается, есть
Приятель прыснул со смеху, и от этого у Питера снова выступил румянец на скулах.
Фиолетовый. Одним словом, они идеально дополняют друг друга.

В остальном они поразительно красивые мальчики. Два солаккаа
керууби. К их врожденной угодливости в то же время присоединяется
что-то вроде щенячьей неуклюжести. Похьялтааны оба очень
скромны, но когда они возникают из-за страха, что кто-то
можете ли вы удержать их в томпселине, изменить их скромность
без чего-либо стоящего или скандального
пустой ylti;p;isyyden будет. Их поведение таково, что
редкая смесь monastery straight line task и Bussy d'Amboise
маниерия. [Бюсси д'Амбуаз был католическим деятелем Варфоломеевской ночи и
прославился большой жестокостью. — Пер.]

Их глаза совершенно одинаковые: большие, очаровательно сияющие,
с яркой прозрачной пленкой. Эти две пары глаз постоянно улыбаются,
тепло глядя снизу вверх на невестку, о которой мальчики понятия не имеют, поэтому непреднамеренно стали такими
влюбленными в его мужское достоинство следующей весной леймуллы. Невыразимо сладостно
и нежно поет это чувство в их крови и разливается, как прекрасное,
дыхание легким кружевом подстилает крошечные ступни миссис Каталинин.

Профессор, который довольно раздражает своим острым умом во всех
человеческих вещах, и который включает в себя отношения с
он никогда не удосуживался даже выяснить, понять это тоже
особые отношения, лучше, чем у Каталин и близнецов, но мне это не нравится.
нужно что-то говорить об этом. Океанская жизнь - качество
прекрасные и нежные зверюшки цвета опала, страдающие от уродливой и
печальной смерти, если их это касается.

Близнецы Келиста - просто мечта, но брата они обожают.
Почти все хорошие, они пока живы получены, есть
они в долгу перед профессором. С тех пор, как Стефан
Арато Киитетилла за работы с инфекционными заболеваниями получил нобелевскую премию,
возвысил своего брата в глазах короля с трона в царстве духа.
Со своей стороны они родства на основе до сих пор требуют только
список значений herttuala.

Одним словом, все было бы прекрасно: мир брата Стефана
с превосходным человеком, самой мерзкой, любящей больше всего на свете свояченицей, белой
собака великолепия животного, маленький котенок, который крутился на коленях у Каталины,
редкая сома, и вообще жизнь и смех своеобразно сладкие
время.

Все бы так хорошо, если бы только, что вскоре беспокойство исчезнет в
человеческие сердца...

 * * * * *

Вой ветра, ukkosjyrin;n, каскад, течет, как кто-то
металлический звук бормашины-аут. Бури да, проглотить времени
после очередного, но снова и снова впилась в ее руководства Sharp
helisten, он вынырнул из ночи, как в сказке дети волку живот.

Близнецы навостряют уши. Тысячу раз я слышал, древний, но все же, голос
новый, удивительный, более странный, чем сны, тяжелая агония, эхом отдающаяся в словах
может ли город содрогнуться и уловить это кахлейхин: война!

Черные массы спешили вдоль пляжа Дунайского парка. Это пульски.
поливайте рапакойссу и боритесь со шквальными порывами, как если бы это было частью
самостоятельного шторма. Медный рожок райкины и хриплое дребезжание проверены
сила, с помощью которой атакует уккос.

Самый блестящий глаз покосился на близнецов друг к другу, взыграла
кресла и пулей вылетела из открытой балконной двери.

Внизу заиграл военный оркестр "Ракоцимаршиа" [Венгерская
национальная мелодия. — Пер.]. Ему вторили знакомые мелодии.
высокий, отборный, угрожающий кохаджавасса, проснись ночью
стены каменного дома костайттен отдавались эхом. Марш Ракоци - венгерский.
настоящий национальный гимн! Сколько ожесточенных атак на это жестко
кививаллия против этого забора в этой стране аннулирована
эти ожесточенные и печальные тона энтузиазма в!

Марширующие на ринг и туулисп пасхальный десантный легион бледной тени
как дельфин, двигающий корабль в кильватере: они из королевства
борцы за свободу, все те славные победители, которые
ушедший умирать Ракоци -марш под музыку песни.

Да здравствует война! Это выражение было выражением огромной жестокости и
бросать вызов, зарево которого никакая буря и наводняющий дождь не могли погасить.

Война! Еще вчера в мирное время выросшие поколения не понимали
этому слову тоже не верили. Но сейчас, когда оно тяжелое
Голятинские шаги, стуча, шагнули вперед по улицам, распахнулись
все окна и сердца очей, люди почувствовали вдруг это
и снова приветствовали это прыжками через возвышение. Тысячелетнее
поле битвы среди травянистых кочек под маатунеиттеном предков-кровь его отца
проснулась в жилах людей.

Война! Близнецы танцевали на балконе, как хоуккиот, и кричали
сильный дождь. Куумейзелла поспешно собрала Каталин со всеми в комнате
найдите цветок и сироиттели им из окна в толпу, вон маршируют
война железа с водой эквивалентна футам.

Музыка затихает, тает, бушует неистовый шторм, и мы промокаем до нитки
до тех пор, пока на балконе не появятся танцующие мальчики.

Прочь, прочь! В казармы! Давайте будем готовы! Теперь мы подходим к тому, что ставки выше некуда!
Завтра мы уезжаем! Может быть, даже ночью!

Они сверкают и сияют, красивые и очень счастливые. Они поспешили
прочь.

Теперь знай, Стефан, какой груз перевозили галеры небесного облака.
Новая судьба для людей. Для других - известность и почести, для тысяч
богатство, сотни тысяч смертей, горе и страдания
миллионов.




КАТАЛИН.


Гроза прошла, и ночь затихла и в городе. Много молодых
жены-срочники еще спали, крепко держа мужа за руку, но
снаружи на улице эхом отдавались гвозди, укрепленные мощными ботинками
удары шагов, между которыми за ними следовал какой-то пьяный вой
песня; они были полицейскими, которые бродили по городу
объявление войны из-за обычного более самосознательного as.

На Будайские горы выше остальных был бледен, продолговатые облака неподвижно
свет луны; вы можете почти представить, что они были
небо полномочия в борьбе между падшим.

В спальне Аратона погасили свет, и профессор уже ложился,
когда Каталин появилась на пороге.

Из-за ее миловидной шевелюры видна вторая освещенная спальня.
Это было маленькое гнездышко, обитое бархатом; свет лампы просачивался сквозь
синий бархат, и именно поэтому в комнате было немного прохладно и
мечта о власти, как у русалки из хрустальной пещеры.

В дверях нерешительно стояла Каталин.

— Я не сплю, побудить его к мужу.

Шелк кимоно шуршит и его жена сели в стороне. Как только его
позади прыгали в светлом проеме крошечный шарик из ниток: он был
Маленькая кошечка Каталинин, на которую он, Кейрист, вернулся выше, подверглась нападению в
по-своему.

Каталин долго молчала, затем тихо сказала, что он плачет.:

— Ах, я так волнуюсь!

Уже отошла от военного хмеля ... с тех пор, как он вышел замуж
она была настолько полностью отчуждена от страданий, что это
казалось ей большим вяэррийдельтой.

 Я так волнуюсь, я боюсь того, что сейчас произойдет... Это
с тех пор, как это было так прекрасно. Только сейчас по-настоящему понимаю, как это
прекрасно быть тобой! Но сейчас я чувствую, что кто-то наводит ужас.
рука была поднята, чтобы сорвать крышу с моей головы.

Горячие слезы потекли по шее Стефана Аратона. Ты... ты...
серьезно? Он притянул свою супругу присоединиться к нему. Киелотуоксу из тонкого кимоно
сквозь шелк почувствовал, как у его супруги дрогнуло сердце.

Ты знаешь, что мне делать? прошептала женщина. Путешествие домой.

Тиканлиннаан, чтобы устроиться в гнезде и поспать, пока реми не ушел, прежде чем
война закончится.

Это он произнес таким тоном, словно рассказывал сказку детям.

Тиканлинна - так звали дом ее мужа Ольтвасса, где они жили.
следующие несколько месяцев они поженились.

Стефан поцелуями смахнул слезы своего супруга. До сих пор он таким не был.
никогда не видела, чтобы он плакал, только однажды, но тогда от счастья, и
теперь ее слезы жгли его сердце, как искрящийся дождь.

Но это было правдой, до сих пор это было летом, и у них было общее дело.
его путь пролегал сквозь цветущий сад. За один день
стал осенью, какими были другие завтра утром с ним? Может быть, завтра было
спуститься по заснеженной пустыне.

— Должно быть, ты умна, Каталин, храбра и мудра...

На это юнсестианец покачал головой.

— Вам, мужчинам, это легко! Ваша война - это своего рода
смелый спорт... Это крушение, поле для ледовых гонок, вот и все.
Но для тех, кто остается дома ради женщин —!

Возможно, вы правы. На самом деле, это война сердец.
сражайтесь, говорит профессор меттивасти. За каждым воином, который использует
войну, следует его мать, его супруга. И это
пуля, которая попадает на место происшествия, попадает в женщин. Страшно даже подумать
их муки из-за кургана, который поднимает война.

Но это вряд ли могло утешить Каталинина...

Да, жизнь - это не увеселительная поездка, оставь Стефана, но не ты,
боже упаси, не ювелирная кукла, а разумный человек. Не только
благородство обязывает, но и интеллигентность... И каждая женщина
рожденная, будь то мужчина или женщина, обязана продлить его, чтобы вынести
жизнь вайвалойста новой и с достоинством смотреть в глаза необходимо
конец, смерть.

Смерть! Цвет Каталин... Нет, она никогда бы не влез
смерть мысли с Смерти не она когда-нибудь узнать
пойми. Когда он подумал, что ему самому, Каталин, пора уходить.
лежать окоченевшим и замерзшим в своем гробу палавайн ваакинттил двинулся вперед.
в промежутках он разражался слезами и кричал, и тогда ему казалось, что
поскольку жизнь не имеет никакой ценности, в ней также нет цели.

Молниеносно обхватываю рукой шею Стивена и прижимаюсь своим влажным и
горячим личиком к его лицу.

Стефан почувствовал легкое жжение в груди; золотая монета, которую он
жена носила у него на шее, прижалась к нему. Старые деньги, которые подарил
жена святого покровителя Александрии ло, Катарина, была у него
на самом деле это пожертвовано перед свадьбой.

— А ты, что собираешься делать? спросила жена.

Арато понял твой вопрос, но еще долго не отвечал
время. Руки Каталинина тем временем обвились еще крепче, он
обхватил.

— Завтра я узнаю, потому что мне придется встать в очередь, - сказал Арато
через несколько мгновений.

Сдавление его шеи вдруг вырвалась. В комнате страшно
тишина.

— Но вы не должны выйти на линию! лопнул слова Каталин.
Преподавателю университета нужно, чтобы вы просто сказали слово, и тогда вы свободны!

— Я договорился с министром, что буду граничить с
начальником чумной больницы. Там я могу быть полезен.

— Ты собираешься бросить меня? выбрал Каталин. Ситтекун пришел к тебе
твой собственный, я ни дня не был один!

Профессор погладил его по щеке.

— Кавер, Кавер, тебе не стыдно? Согласны ли мы с этими серьезными временами?
мы сами так важны, как определяющие факторы?

Каталин сидела с краю безмолвной. Но ее мозг работал.
яростно. Наконец, наклонилась к мужу и произнесла странным,
почти обиженным счастливым голосом:

— Стефан, у меня кое-что есть!

— Тогда что?

— Яд.

— Яд? Что за яд?

— Отличный и бесподобный яд — быстро, безусловно, убивает открыто, без боли
смертельно.

— Где ты? Где ты это взял?

— Я украл это — лабораторию... И уже сказал тебе это.
заранее предупреждаю: напрасно ты требуешь от меня это обратно, я не позволю. Тебе не
вы никогда не найдете его, я спрятал это точно
место.

— Или так, но что все это значит? Что тебе нужно
яд?

— Это значит, что если ты умрешь, я последую за тобой!

— Крышка! ругал мужчина раздражен, но pohjaltaan движения, что
инфантильность это?

Жена поднимала руку все выше и выше, так что свободный рукав свитера к
потек вниз, и нежные руки великолепно белели в полумраке.

— Я последую за тобой, да поможет мне Бог.

Профессор ужасов приносит ему огромное удовлетворение. Он просто излучал
радость, когда она нежно прижалась к груди мужа.

— Клянусь, сейчас мы ничем не можем помочь, старина.

— Итак, какие-то детские обещания не брать книги на небеса.

— Ты тот, кто сказал, что честность продлевает жизнь, полную дискомфорта и достоинства
смотреть смерти в глаза? Так ты сказал?

— Ты говоришь о смерти, а не о ценности супруга Стефана Аратона.;
самоубийство - это способ уйти в сторону, это подходит полуцивилизованным людям.
секавиль для мозга.

Каталин не позволила на себя повлиять, но крепко прижалась к мужу
прижалась и спросила горячую куиске:

— Сказала чистую правду: сможешь ли ты жить без меня?

Профессор не хотел такого ответа, просто крепко прижал свою жену к себе
. Каталин снова дала волю воображению Ирроиллин
разноцветные ястребы.

— Яд, который я не отдаю взамен... И я уверен, что если с тобой
случится какой-нибудь несчастный случай, обычно было бы разумно, что я могу сделать
последовать за тобой ... боль не станет меня убивать, я умру
просто поэтому, что я живу без тебя
ни причины, ни цели, ни легитимности...

Теперь, как часто бывало раньше, хурмаутуи сам и одержим собственными словами.
Он сказал:

— Я живу только с того момента, когда я пришел к тебе как твой собственный.
и я буду жить столько, сколько смогу быть тобой... Я действительно
Я думаю, что я просто спокойно смогу вернуть тебе яд
потому что в тот же момент, когда ты умрешь, закончится и без яда
моя жизнь тоже... Я всего лишь тень, которую ты считаешь моей.
побочные линии их воли к жизни. Если свет погаснет, никакой тени не нужно.
отдельно утилизировать, она исчезнет сама по себе.

Он дрожал от возбуждения, опьяненный собственными словами.

— Наши отношения - это не брак, это гораздо больше, более святое,
более глубокое, более духовное... - прошептала ему экстатичка. Мы не священник
женаты, нам природой предписано друг к другу и в Господе Боге
дай нам благословения...

Он не мог продолжать, плач заглушал его голос.

Стефан хотел что-то сказать, но его жена закрыла ему рот руками.
не давая ему заговорить, она продолжала говорить с профессором.
Грудь наклонилась.

Затем он внезапно поднялся. Он почувствовал, что сейчас может произнести только одно
слово, слишком сильно связанное с предыдущим.

— Я люблю тебя! - прошептал он и выбежал из комнаты.

Глубоко задумавшись, я смотрела на Стефана из темноты.

Внезапно я услышала, как он тихо мурлычет сбоку. Каталинин маленький
котенок был завернут в покрывало.

— Прикройте! - крикнул профессор, - вы забыли о коте!

Каталин, которая уже была наполовину раздета, весело воскликнула:
удивительно, как в соседней комнате, и назвала это "горничные".
выбрать кошку.

Они засмеялись. День перед объявлением войны закончился счастливо.

 * * * * *

Было много правдивых слов Каталинина о том, что его жизнь началась.
только после этого у Аратона появилась супруга.

Также он родился в Ольтвасе, зибенбюргенилайсессе, в маленьком городке,
знаменитым сыном которого с тех пор, как мадьяры завоевали землю, был
Стефан Арато.

Олтва - древний, мечтательный и идиллический уголок. По бокам от главной улицы находятся
в любом случае по бокам расположены старинные, красивые дома с арочными галереями.

Поток избытка воды Ольтва ведет к старейшему крытому деревянному мосту. Просто
этот письменный стол находится в доме Грачанинов. Старый Грачиан, который
в день молодежи был представлен важной частью Ольтванского сберегательного банка
в истории, теперь было так, как во время круглого, желтокожего
старика, который вышел с выпученными глазами. Он говорил очень мало, имел
всегда носит черный шелковый паталакит и редко появляется на улице. Его
его жена была листиккян, очень похожая на нее, и руководила, и
там, как тень лихавахко, в доме, который поддерживал вечную удушливость,
царила почти жуткая тишина.

В этом доме выросла Каталин. Старый Грациан был отцом его матери.
Его родители ничего не говорили; если иногда, однако, мама Ката
случайно подходила, вспыхивала миссис. Грациан мгновенно заливается слезами, и если
хоть слово против своего отца, говорит мистер. Грациан: вот сукин сын!

Отцом Каталинина был Элемер Золки, красавец Золки, следующий любовник
Колоссварин в театре.

Художник проводил время летом в Ольтвассе, для природы все в новинку и
тамошний климат был кем-то для него похвален. Золки комфорт был превосходным
немного по городу, но не обошлось и без поля, зато
Заработки дочери Грацианина Эмилии.

Пропустить время для Эмилии больше не в состоянии, читает младшая из толпы;
более насыщенные, пышные твои губы, блестящие глаза, пышная фигура
тело казалось ему зрелой женщиной.

Думаю, мне не нужно говорить, что Эмилия была склонна ко всем видам искусства,
что он очень красиво рисовал, прекрасно играл на пианино и
мог бы спеть "Si vous n'avez rien ; we dire" и "Семь старлеток
Большая медведица в"очень красиво, что он подписал памятную книгу,
в которой время от времени заезжающие в город знаменитости отмечали
имя, что он проводил свои дни в гордом одиночестве, ситтекун
Оказывается, Ольтван, "золотая молодежь", не смог последовать за
его высоким полетом духа.

Элемер Золки написал свое имя в книге памяти Эмилии. Затем был выделен участок
он поселился в доме, вскоре стал обычным явлением, в качестве гостя, и, наконец,
увидел ее однажды на деревянном мосту поблизости. Короче говоря,
несчастный случай.

Следующей зимой поедет мистер. Грациан Колозсварин "поговори с
серьезно" с художником. Это была игра, однако, на чем
ниже. Он на самом деле не понимает, чего они от него ждали.
Мисс Эмилия больше не была ребенком, и я... ну...
то, что он сделал... Но затем лицо старого лорда изменилось
айвово-желтое, свекольно-красное, и она, не сказав ни слова, повернулась к нему
на каблуках своих туфель и отправилась домой, в Олтваан.

В апреле родился ребенок, но мать умерла. И все же был
многие опытные дамы, которые заботились о вещах, поступили совсем наоборот...

Когда маленькой Катоке было три года, в город Золки снова приехали.
Вероятно, он забыл все прежние приключения, иначе он не такой
возможно, он прибыл бы и посетил Ольтвассу.

Кто-то напомнил ему, что у него в городе есть маленькая дочь и
однажды он занимался театральными упражнениями после того, как на него напала Грацианилла.
думай о том, чтобы быть таким же нетронутым, как обычно.

Когда он увидел Катокана, он упал перед ним на колени, обнимая
она смеялась и плакала, проливала настоящие слезы, пожалуйста
Катокальта и весь мир, прошу прощения, настояли на том, чтобы ребенок назвал его по имени.
как отец, потому что, как гласит пословица, кровь никогда не меняет воду.
Он также поклялся, что сейчас начинается новый период в его жизни.

Вечером снялся в его "bankb I'ia" [первая крупная историческая трагедия Венгрии
, лит. Йозеф Катона] и лавровый венок,
которым женская ассоциация наградила его за выход на сцену, он взял с собой.
на кладбище, могила Эмилии, предварительно сняв шелковые ленты.
С непокрытой головой он встал на месте могилы и сказал: "Эмилиани, хороший, дорогой".
Эмилиани! Жители Ольтвана воспринимают его поведение как красивое и
сдержанное, сам он сказал в кафе в городе, что у него
нет моральных обязательств по отношению к покойному.

На следующий день снова зашел Грацианин и объяснил,
что он в ближайшем будущем хочет оплатить расходы на маленький Катокан
рост, это был не просто его священный долг, но
а также его отцовские права. Он просил, умолял и требовал, чтобы
любопытно, что в конце концов наполнил ее договоренность о том, что
он должен был ежемесячно выплачивать двадцать гульденов алиментов на ребенка.

Художник приехал на следующий день и немедленно отправил ему также
эти двадцать гульденов. Еще два месяца, чтобы заплатить ему
аккуратно, но потом он устал от всего, чтобы дать пятый размер
он даже не ответил мистеру. Напоминание Грацианину о письмах.

Катока больше никогда не видел своего отца. Наконец-то совершенно исчезло
воспоминание о чертах лица ее отца тоже; только небесно-голубой
шелковый жилет с золотыми пуговицами, который носила красавица Золки
визиты в гости, воспоминание, которое у нее живо даже по сей день.

Сам старый Грациан луулоттели, не имеющий ничего стоящего этого.
мир постоянно обращает ваш взор на него и его семью, и
какими будут честь и порядочность, которыми обладала семья Грациан
это одна из величайших обязанностей для других смертных. Поэтому пресса была такой
его дочь Эмилия влюбилась в него так сильно, что он
после ее смерти стал бояться людей. Он провел идеальное время
гробница живет вместе со старой леди, с ней, и Обложка будет такой же
третья гробница живет так же.

Тайная надежда старого лорда, о которой я молюсь Богу, со временем вызовет небольшой
безотцовщина, с ней. А когда добрый Бог, несомненно, имел совсем другой
планы для маленького Kat;kan будущее, созданное господином. Грацианин
мрачность ума, огорчение.

Можно было бы, по крайней мере, ожидать, что кукла девочки скромная и
уличное по определенным критериям дизайна поведение потрудилось ее развеять
позорный факт, что они были. Но катока происходит
точно так же, как все его отношения были бы такими хорошими, какими они должны быть.

Прыгал ли он с лестницы, или если он на улице во дворе балагурил, как поют
незнакомые песни, - укоризненно посмотрела на Грациана супруга. Ты слышала
ну, ты слышала?

Если твою маленькую Катоку обвязать клетчатой лентой, узкой вокруг талии
тоскливо вздохнул дед по материнской линии: и такими еще торгуют!

И когда девушка в один прекрасный день объявила, что хочет научиться танцевать
как другие девушки, пожилой джентльмен не нашел более подходящего выражения
гнев подавил, как страшный хохонаурун.

Он не был бессердечным в сторону, просто обычный буржуазии, поэтому он не
не мог вынести, что она уже стала большая-папа Все права и
порядок снаружи.

Обложка-бедняга оказался в этом старомодном доме в виде мотылька
прочитайте нверкона из. Если его крылья иногда вибрируют, это рука
старый паук сразу длинные ногти него добраться. Еще
плитка, духовка, вы открываете настежь рот, видно было, как они хотели
поглотить его.

Но это, конечно, не помешало девочке вырасти сильной
и красивой девушкой. Излучение с глазами стеклянными и коричнево-красными
креоливареинен был таким же смуглым, как Франс-бутон.

Всегда, начиная с шестнадцатого икавуодестана и до суруисена свита
идея начала петь в его крови, он так долго ждал. Он
ждал князя Жизни, который придет и заберет его из жизни
гробница.

И снова сказочная жизнь, романтика, возможно, математика
стыд. Жизнь пришла по-настоящему и забрала ее у Стефана Аратона в образе.

Никто не может допустить, чтобы это включало, размышляет Олтвасса, даже по сей день
причина, по которой знаменитый молодой ученый, "который мог бы быть выбран
среди них сам Колозсварин крейвиттариен: " возьми в жены просто Грацианину Катокану
.

Он женился на Катокане с.

Молодая пара прожила несколько месяцев в Олтвасе, Тиканлиннасса. (В остальном это не замок
, а всего лишь небольшая усадьба Стефана
Прадед Аратона построил дротик на склоне горы, где в древние времена
находился некто зибенбюргенилайзен из княжеского замка, и который
таким образом, поместье унаследовало название хелахтаван.)

Позже они переехали жить в Берлин, куда и вернулись.
в особняке были только летние каникулы, пока Стефана не пригласили в Будапешт.
университет.

Красивая внебрачная дочь Золкина была возведена в ранг возвышенной женщины. Он
поднимается все выше и выше вместе со своим мужем, слава о котором в хэ
бате реет, как аист на солнышке.

И он благодарил Бога, потому что чувствовал, что был полон женской благодати
среди них.

 * * * * *

"Он, исполненный грации среди женщин, отдыхает в этот момент на свету
покрывале кровати и смотрит в открытые глаза спальни синего цвета
тусклый.

Страстные слова, которые он сказал своему спутнику жизни,
дай мне озноб даже сейчас его нервы, шестерни гул, но теперь его
мозг...

Так что совершенно очевидно: если Стефан умрет, он долго не проживет.
Действительно, он не был ядом — он был _vain sanonut_
он украл его из лаборатории в тот же момент, когда оно было
дошло до макушки, но это ничего не значило, потому что, если
захочет умереть, ты всегда найдешь кого-нибудь из спейсеров...

Смерть! Сила его воображения, которая была невероятно отзывчивее, чем
потоки воды, бросилась в жадную эту черную пещеру.

Обычно он всегда в ужасе убегает от этого, но сейчас подкрадывается он все ближе
с благоговением и содроганием от любопытства.

А теперь, как всегда, проверьте отель, о котором он сам отзывается, levi's eye
на расстоянии прохладно...

Он лежал на спине, обхватив грудь руками и натянуто улыбаясь вахакува
вокруг рта... Верхостимия черная, светлая, цветет...

Он чувствовал, туберона и ладана кайфа. кстати запах, он чувствовал
это так ясно, что это было подавить его...

Он услышал "священник мутинан", что-то нечистое в песне, и различил
частные латинские слова.

Circumdederunt we gemitun mortis: Dolores inferni circumdederunt we...

В дверях стоят чернокожие люди. Как удивительно! Каталин тоже.
стоя среди них, Кайнелойден наблюдал за собой на носилках...
Его окружали приглушенные тона, я мог бы впасть в истерику, и бормотание.:

— Какое красивое тело! — Бедная жена, как она прекрасна! Итак
белый и нежный, как святой... Он был святым! Он любит
ее мужа, майора Стефана Аратоа, и не мог прожить дольше, чем он...

Длиннобородый профессор, чьи Каталины знают по внешним формам,
объяснил заниженным басом их соседу, что покойный
имел большие заслуги в науке, поскольку работал с
вместе со своим мужем и несколькими из тех изобретений, о которых сейчас хвалят
Стефан Аратон был женой found elements...
— Давайте воздвигнем им общий мемориал, - произнес длинная борода.
Мемориальный комитет; уже выбран... Когда они были вместе, бродили
по жизни следуйте друг за другом в смерти. Потому что эта женщина была
достойной супругой.

Каталин почувствовала запах табака и увидела слезу, скатившуюся по
длинной бороде профессора.

Это была неправда, что он выполнил бы работу ее мужа
в лаборатории, но все равно растрогал его долгим признанием бороды.

Его сердце болело, ему было по-настоящему жаль себя, который должен умереть
в таком юном возрасте.

И быстро утопил ее после их собственного письменного стола paariensa и громких рыданий
вырвавшихся из его груди.

Стефан услышал, как они открыли дверь, и крикнул ему:

— Привет, Катока! Перевернись на другой бок!

Эта набожная душа, я думаю, что жена преследуемого кошмара.

Каталин аннахти тихо и жалобно, как и он сам в том же самом
в мгновение ока должна была пробудиться от глубокого сна, хотя он так и не
будь более бдительным, более бодрствующим, чем я сейчас. Но почему он на самом деле
притворялся?

Человек с мощным голосом открыл-таки в карьере новый поток, который сейчас
хлещет чем-то подобным.

Так вот, но несчастного случая все равно не было.
В соседней комнате зевал Стефан, яркий и сильный.
как медведь, ни о чем не думающий, кроме смерти. Он не собирается
на поле боя он построил только казармы лазарета.

Внезапно женское сердце озарилось, сладкое тепло распространилось по его членам.

Он стал совершенно счастливым, веселым и смеялся про себя, как
школьница. И снова он на расстоянии увидел себя отдыхающим и посмеивающимся
в темноте, когда мужчина в соседней комнате, тревожно прислушивающийся,
ударил каблуком в дверь...

Но тогда он больше не в состоянии сдерживать жизнерадостность. И
избегая сурового учителя в комнате, где почти ничего не было слышно, он прижал
руку ко рту и натянул одеяло на голову.

 * * * * *

Может быть, от своего отца, красавицы Золкылты, он унаследовал способность постоянно
наблюдать и проверять себя.

Это было странно, но даже его самое важное и удивительное
в какой-то момент он нашел что-то или кого-то, что было абсолютно разумным
и безразличным, как и все это, что пугает меня, Каталинин
или растрогала бы его до слез, у меня не было бы с ней никаких контактов
с самим собой.

Он всегда держал меня на виду, и часто ей казалось, что
поскольку его "я" в мире больше одного, так что,
десять, даже сто версий. Все эти типы людей были
как одна из множества различных возможностей, рассортированных в его душе, как
театральные костюмы на складе. Он может надеть их, какими
хочет быть и во что одеть ее лучше всего.

Один был хорошим, другой плохим, там были девственники и
застенчивые люди, прыгучие и мягкие, честные и
лживые религиозные люди всех видов.

Но кем из них был он сам? Ни одно из них, или все по одному.
раз. Если он надевал одно, то чувствовал повторение.

Пятнадцатилетняя девочка потаскушка, поскольку у него было время занавески на окнах
за слушающими вас двумя Олтва-денди дружеский разговор.
Это говорилось о его матери и о нем самом. Таким образом, получившая
его голову, ни один "джентльмен" не мог жениться на ней
.

Тогда джулмистуи накрылась вовсю и решила на месте стать "плохой
женщиной", чтобы отомстить мужчинам. И, решив это, превратилась в единое целое
его сущность.

Одним махом забери ее для себя, превратив в персонажа кимайли в качестве
театрального отдела. Он пришел кокетиным, злым, холодным и интересующимся
рассчитывай появиться.

Его julkeutensa заработать бабки в отчаянии и старые Graczianin
злость-в гнев.

Это продолжалось, пока он не услышит Нотр-Дам-сестра песня
Oltv;n в соборе. Бокал прозрачный, холодный голос, который
однако такой страстью, как увеличился в высоту, у него
страхователя с тем, что она тоже должна стать невестой Христовой.

Органом рева отличия был он, вьеноя савелит, который назвал его
имя. Хвала скользнет в савукехру к нему и остановится
v;r;hdellen his head on...

Когда он вернулся домой из церкви, он был сам по себе невинен, совершенен,
первородный девственник и смиренномудрие.

Он проводил много времени в молитве, был скромно одет,
изменила модесту и тетелияакси, и все напрасно
пожертвовала ей свои небольшие пожитки.

В то время он всегда видел себя, когда сам думал, белым
монахиней. Ухудшение изображения, однако, происходило постепенно и, наконец, исчезло
полностью, как на фотографии на солнце, чтобы освободить место для нового человека
.

Когда он впервые увидел Стефана Аратона, раскинувшего Олтван
перед церковью, улыбающегося своему английскому ольстерцу
листиккяэлла куосилле. Но тогда он не знал, кому принадлежал этот пиджак.
да, эта куртка с бесчисленными карманами; он подумал, что это какой-то
коммивояжер. _H;n_ тогда еще были их высокие, нежные герои
и калпейхин, герои романов.

Позже он услышал, что знаменитый профессор Арато стал
домашним, а потом влюбился в нее, в ее статую троицы и
Викута-магазин между ними.

Профессор снова был долгое время работал в лаборатории в Берлине,
наверное, тоже забыл его Oltv;ssa так странно глазами
последующие маленькой сельской девочки имя, когда вместо katalinin для нее
любовь вернется к вам идея-фикс, и он постоянно в течение длительного
расстояние посылает магнитные волны Берлин.

Ему больше не о чем было думать в маленьком
маленьком городке в гнезде.

Если мать исо отправляла его за чем-то из города,
торопясь, он всегда долго обходил Тиканлинналле киинелейзин взглядом
заглядывал через каменный порог, которого касалась нога Стефана Аратона...

Он больше не тратит деньги на сладости, но отдает сэкономленные
коликоиллаан подписался на книги Аратона, наслаждаясь ими полночи
и я читал их, хотя на самом деле он очень мало понимал из
значение этого слова.

Когда молодой ученый следующим летом снова приедет домой, проведет
отпуск в Ольтвассе, был, в городе Катокан уже поползли слухи
безмозглый Арато-обожаю.

Стефан услышал это, смеясь от своего имени,
но когда он случайно встретил девушку, у нее пропало желание смеяться, вот почему
самым большим сюрпризом постановки для него стал горячий и требовательный Трентон, который
укрепи свои катоканские глаза.

Катокасса теперь созрел для твердого решения умереть, если бы не профессор
забрал бы его. И не исключено, что он был мертв.

Стефан пробудил любопытство к девочке, которая была такой
обучаемой, но не нашел в нем ничего большего, чем ее собственное отражение.

Это можно было понять тем, что личность Ката была
подавлена, разложившаяся и сплавившая воедино ее страсть ко всему
удовлетворение моря.

И медленно, незаметно Ката идеей фикс haltioivan
под влиянием начиная профессор в душе идеи начинающего, приходите
с бутоном, цветок, распространения, такие как даты семян индийской
мастера в корзине: лучше, вы больше подходят супругом вы никогда не будете
найти в целом мире.

У нее было трое жаждущих помощник, который освободил его
дорога к алтарю: Arat;n мужской гордости, тщеславия и его
неопытность в общении с женщинами.

Это Арато, как и многие другие замечательные дети, было давным-давно.
пообещал себе, что будет заботиться о мире.
выбирая супругу, он планирует выбрать жену, которая будет
благодарю его за все, и который не служит никакому другому богу,
ручной работы...

Когда на обложке появилась жена Аратона, появился он снова в новой части жизни
сцена: Каталин, самый известный мужчина супруги. И его частей снялся
она тщательно, ибо он с удовольствием и сделал ее муж
счастлив.

С безошибочным чутьем он определяет, какой костюм ему подходит
лучший в каждой секции. Теперь я заставил ее одеться высоко
просто, и каждое ее движение должно соответствовать сладкому
и убирать суровость ритма... Ее муж, выполняющий работу, враждебен, поскольку выглядит свирепо.
и он упустил время в жизни... И тогда Каталин тоже остается.
дома.

— Где я могу найти себе компанию получше, чем мой
мой муж? спросила, горд ли он покорно.

Он был идеален, и теперь его здорово поддерживают.
лайкейсимпян follow the circle больше не принадлежал только Олтвану
пустые поставщики, но немецкий университет всемирно известен
бренд мужской.

Седовласые университетские львы отмечают нежный и
лучистый взгляд миссис. Арато долгие годы брака
после вечных ласк мужа и стонов алистувина думают, что они
их собственная респектабельность, пылевия и пунаненяйсет профессорска их...




ОДНАЖДЫ Или НИКОГДА.


Тяжелые колеса рацируют тебя.

Атлантический океан, Тихий океан, марширующие армии. У них был
мрачный, предрекающий несчастные случаи напор, подобный грозовой туче, которая
собирается в небе.

Небольшое серо-голубое облачко в полоску приближается во время сильного шторма.
Рота гонведа выступила наилучшим образом, когда вы услышите рог свежего и приятного
тойтоттаэсса вдоль Будапештского кольца-park street Pod и Питер Аратон
впереди контекст.

Они были на пути домой, к месту репетиции, но теперь касармикси внесла поправки.
в школе "Марш времени" лейтенанту передали командование
прапорщик, это снова вэнрикилле, пока, наконец, рота
судьба распорядилась так, что офицер-курсант получил билет в ряды повышенных мужчин
каксостоин рук.

Они вошли в компанию на переднем крае, а их rusottavia - лицом
это почти показывает, как сильно они ненавидели Пашиччию и как мало
они боялись великого князя Николая Николаевича.

Когда они думают, что их уважают лично
чтобы значительно вырасти, по возможности так часто, как их видели бы друзья
в руководстве они оставляют мужчин, которые были
родом из сельской местности и не знаете столичной улицы, лабиринта
что за мысль о вас, левимпия.

Некоторые зажатые на улице случайно вспоминают этот инцидент: их встретил
генерал. Генерал в полном составе повернулся к улице, к углу, так что
неожиданно, что он столкнулся с Питером.

Самые блестящие взгляды привлекли Питера Блейдса в хуотрасте, когда он собирался
предать кого-то смерти, и всего на расстоянии вытянутой руки от генерала
командир своей честью так напугал скотину, что старик, по крайней мере,
вскочил в смятении.

К счастью, он был на пенсии и сдержан.
он был настолько богат человеческим юмором, что смог улыбнуться.
такое приключение.

Но нужно больше, резервные силы разразились отголосками смеха,
и теперь это вредит дисциплине с точки зрения того, что вызывает наибольшее сожаление, и случая с хуолеттавией:
Венгерский королевский флагман посмеялся над глупой войной марски
вклад.

Питер, кстати, теперь боялся только того, каким должен быть Бисер
что делать. Оно оставалось твердым, как и положено хорошему брату, и
если Питер был красным, как краб от стыда, то Приятель был еще краснее.

Однако судьба, что после всего этого почувствовал себя
обязан дать Arat;-братьев вернем, во главе с их
путь "английской леди" прогулка в летнее время-жители.

Патриотический накал, охвативший матросскую шляпу под названием "Великий против них",
вернул им их собственную ценность дозы.

 * * * * *

Ожидание и подготовка этого беспокойного дня достались профессору Арато.
принимайте редкие визиты гостей.

Садитесь прямо в кабинете, и Каталин читает мужу вслух.
ежедневная газета "Телеграмма".

Кантор с растяжкой ломает ноги своему хозяину и, рыча на него, подчиняется
та маленькая кошечка, с которой наконец-то договорились, рвет его
белая, курчавая шерстка.

Горничная принесла визитную карточку.

— Госпожа Чаба Узон, ваша собственная семья, Мария Эмбер, — прочитала Каталин.

— Кто это? Некто тутуистаси? — спросил он.

— Несчастная женщина, - ответил профессор.

— Чего он хочет?

— Мария Эмбер не хочет для себя. Но может случиться, что кто-то
другой чего-то хочет...

Это причудливое руководство после того, как он сам пригласил гостью
войти.

Дама в черном вошла в кабинет.

Молниеносный женский взгляд смерил Каталин деловитым взглядом.
каблук и сразу заметил ее уличный наряд.

Его одежда была очень простой, а куосики, туфли и
перчатки были лучших сортов... Его лицо было редким
узкая и довольно бледная, тело слишком худое... красивой ты была
на самом деле, только глаза, но они были на редкость красивыми.
Такие глаза, должно быть, были у принцесс, которые отдыхают в Египте
пирамидидисса: невероятно большие, карие и на нежной флуоресцентной основе
блестят. И полны глубины, и преодолевают боль.

Каталин знает, что такими глазами обычно встречают мужчин
сердца некоторых необъяснимо принимают участие. Возможно, это отголосок
старых грехов, за которые уже мертвые мужчины отсидели срок
за разложившиеся преступления против женщин.

Кантор, который, кстати, с подозрением относился к талонпойкайсракки, поднялся с ковра
и направился к миссис Узон, против срока любовно помахивая хвостом. Он
Наш самый сердечный друг - собака, и это при том, что
он никогда не видел ее раньше.

Странно чувствовать, что он каким-то образом редко бывает среди людей.
Он выглядел таким же странным и чуждым Аратону в кабинете,
как йелинту, которые в полдень летают по саду. Его
его поведению не хватало идеально соответствовать человеческому опыту, всем им.
маленькие художественные уловки в жизни знакомств и знаки масонов, какие из этих
посвященные как онгенкоукуилла искали друг друга для поимки.

Он добрался так далеко и казался таким одиноким, как будто
он действительно вышел замуж за какого-то пирамидиста.

Склоняем ли мы голову перед Каталинином и тапутелтуаном Кантором,
начал он сразу в конце.

— Я пришел спросить вашего совета, господин профессор. Мне удалось услышать,
это структура администрации больницы, и теперь я хотел бы знать
к кому нужно обратиться, если вы хотите получить там обслуживание
медсестра арена?

Стефан подумал, что миссис. Узон хотел кое-что порекомендовать и взять с собой
вот почему я достал свой блокнот.

— В административную службу больницы легко попасть, так как это не так.
всего одна попытка. Я бы сообщил в службу этому человеку,
если у вас все хорошо и вы назовете мне его имя.

— Мария Узон, - он слабо улыбнулся в ответ.

Профессор посмотрел на него с удивлением.

— Болезнь в данном случае означает холеру, брюшной тиф, оспу...

Каталинин вздрогнул. Но миссис. Узон кивнула своей маленькой головкой
знак того, что он очень хорошо это знал.

— Это печальная мера, - сказал Стефан синкет.

Но кто-то, тем не менее, должен будет принять...

И опасный.

Женщина нежно прижала ее к себе, опустив голову.

— Какая опасность? Умерла бы? Ах, Боже мой, скоро умрут молодые,
много молодых и счастливых...

Она внезапно замолчала, явно смущенная тем, что ты сказал слишком много
.

Профессор, который осознал, что его горе твердую решимость Тихоокеанская
ниже поверхности, делая еще одну попытку заставить его отказаться
намерение.

— Тебе не кажется, что вашему мужу нужно от вас?

Теперь поднимите голову Марии и посмотрите на профессора.

— Больше нет. Он умер три дня назад.

Каталин, которая до сих пор вайетен слушала дебаты, создала сейчас
испуганный взгляд на Стефана, но тот долгое время сидел просто
тихо, как будто он боролся со своими собственными мыслями; затем
вспышка его слов глубоким, мягким голосом:

— Я считаю, что не имею права задерживать вас вдали от дома
страдающих вместе с людьми. Ладно, как хотите. Вы поверили
руководству одной чумной больницы.

Солнечная улыбка озарила лицо Марии. Он подождал мгновение, затем
это заявление его смутило:

— Вы не записываете мое имя?

Профессор против воли улыбнулся.

— Вы думаете, что такое имя могли забыть?

Каталин заметила, что бледное лицо Марии поменялось местами.
розово-красное. (Он действительно может становиться красивым — судя по нему самому
). Гости поклонились и пошли пожимать руки всем желающим.

Кантор проводил его до двери, и когда она перед ним закрылась, присел
он поджал задние лапы и посмотрел ему вслед, не оборачиваясь с порога.

— Странные люди! - отреагировала Каталин и подскочила на месте.

Его жизнь, его судьба тоже были удивительными, - ответил Стефан.

— Ты давно его знаешь?

— Школьница. Он Колозсвариста, и, если я не ошибаюсь, у нас есть
мы тоже ее дальняя родня.

— Он пробудил ко мне бесконечный интерес... Почему вы сказали, что у него
удивительная жизнь?

И Арато рассказала мужу, что знала миссис. Чаба Узон, the
урожденная Мария Эмбер, из прошлого.

 * * * * *

Мэри была бедной девушкой и вышла замуж молодой, может быть, пару месяцев назад
мы после нашей свадьбы с Чабой Узоном, начнем со Стефана.

Члены семьи Узона имели высокий статус владельцев долины Олтва.
Они сказали мне, что всегда были самими собой, что они были отпрысками гунниен и
у них были странные имена. Отца Чабана звали Буда...

Имя Узона много мелькало в газетах лет двадцать назад
потом. Естественно, вы о них ничего не слышали? Тогда вы увидите
событие, когда старый Буда Узон, отец Чабана, безумием подбоченившегося уничтожил
всю семью и, наконец, покончил с собой...

Из всей широкой семьи узон был спасен только один, маленький, Чаба, который
после убийства ходил в школу Марошвасархелисса.

У Узонейльи всегда была дурацкая репутация. Бог знает что
воспоминания о древних грехах и важных секретах кипели
в их крови... Старый Буда действовал через особый
странно, но люди привыкли к его импульсивности между ними.
они смеялись, но никому не нравился его опасный вид...

Обычно он выходил в поле с непокрытой головой, часто у него бывали головные боли.
и если он редко прерывал разговор с кем-либо,
он мгновенно говорил об островах Ян-Майен.

Янг раскрыл свою причуду в постоянных зарубежных поездках и
поездке в Исландию, чтобы увидеть свой остров Ян-Майен...

Старая Буда по описанию - это остров кекопяйнен Кари Каллио, который
просто отшельник, вечно возвышающийся тырскьяван из Яамереста... Корабли,
те, кто путешествует по своему району, видят это редко, потому что это
обычно туман.

Но если облачный покров рассеялся, с Ян-Майена открываются очаровательные виды.
Днем луистейсесса в воздухе переливается, как гигантский бриллиант; и если
небо такое же пресное, то оно похоже на огромный изумруд... Ибо весь остров
покрыт льдом.

Старый Узон видел остров летнего солнца хотесса, а потом был Ян.
Майен светился красным, как плавящееся железо...

Телефоны конца жизни Буде Узон когда-нибудь доживет до января
Майенилла. Мисрасуа дразнил больную головную боль, и я предполагаю, что он воображает
имейте в виду, что арктический холод смягчил бы огонь, который стучал
в его мозгу, и что его великая тишина укрепила бы его
их нервы.

Он также писал письма в разные правительства Европы, чтобы добиться покупки
острова, но, конечно, ни от кого никогда не получал ответа.

В конце концов, он не упомянул ни о чем другом, кроме как о Яне Майене из. В то же время
он постоянно усиливал недоверие и неприязнь к своей семье до такой степени, что
он сомневался, что это положит конец его планам. Естественно,
у него были все основания для этого подозрения в.

И вот однажды ему в руки попало письмо, написанное его женой
оно было написано доктором Колозсвариссой. Теперь он был уверен
тот факт, что они поклялись против него, предал его.
Гнев перерос в безумие, а затем последовала ужасная резня.

Я знаю Чабана, только о самоубийстве мальчика, который выжил.
У него были самые благородные черты лица и красивое тело.

Мемориал семейной трагедии нависал над ней, как темная тень, но это
делало ее женщиной в глазах единственного еще более интересной. Я помню
что он некоторое время снимался в очень существенной роли в "Колоссварине"
масленица понятна

Около шести лет назад влюбился в нее, Марию эмбери. Это не
у тебя нет имущества, и вообще интересно стало, даже другим
совсем с ума сошел и сделал, когда Мария, несмотря ни на что, чтобы отдать богатым
руки его перчатки.

Но, казалось, что на сопротивление узона верующего
повлияла Мария, потому что год спустя, через пару месяцев, мы
после нашей свадьбы все-таки стали супругами Узона.

Долгое время я ничего не слышал от них, не обращая на них особого внимания.
действительно заботился, но однажды ко мне пришли коллеги.
Колозсварисса слышит их странные вещи.

Чаба обращается со своей женой невероятно грубо. Она ему нравилась
совершенно изолированная от других людей, проявляющая ревность без всякой на то причины
даже он зашел так далеко, что утолил свой голод
и ударил молодую руваансу...

Это было прервано Каталин Хим.

— А ему было к чему ревновать? - спросил он.

Арато многозначительно покачал головой.

— Жизнь Марии Эмбер была такой же чистой и незапятнанной, как облако
в небе...

(Когда он хотел сказать что-то красивое, мысли у него всегда тут же затуманивались).

Чаба Узон вбил себе в голову, что его жена осмелилась взглянуть на
в ее глазах, как в глазах Марии Эрин на фотографии, он увидел странный мужской образ.
Она думала об этом так: изображение, глаза которого поочередно наблюдают
во время работы мозга; теперь, если у кого-то в мыслях всегда есть человек,
в изображении по очереди появляются глаза Эрин.

Если узон пугал, изучение взгляда заставляло перепуганную жену
создавать глаза вниз, за которыми следовали жестокие, ужасные сцены.

Долгое время семья Марии занимала более низкое положение, но
наконец, нет, он больше не мог этого выносить, но сбежал от ее мужа и отправился
домой, в Колозсварин.

Побег жены, похоже, доказал, что его подозрения оправданы,
и это вывело его из равновесия, что
теперь все осознали простой факт: он был
разум больного бедняка, каким был его отец.

Родственники Марии хотели, чтобы он развелся с ее мужем. Было
ясно, что болезнь семени таилась в нем уже в день свадьбы, и
таким образом, может быть легко объявить брак недействительным.

Но как только Мэри узнала о том, что ее муж
был психически болен, он больше не хотел слышать о разводе.
Наоборот, он вернулся к нему и взял на себя заботу о нем.

Любовь, может быть, она едва ли когда-либо была ему известна, но
теперь ее потянуло к мужу, чтобы создать глубокую, причиняющую боль, полную привязанности. Теперь ее нет.
он больше не виделэсса муж, но больной, несчастный ребенок.

Теперь, когда он больше не служит вам самостоятельно, придумайте вместе с ним, как он
приходит лечить больных. Чтобы подавить ревность мужа,
перестала всячески общаться с людьми, одевалась довольно
просто и приспосабливалась ко всем, по возможности, капризам Чабана
.

Прошлый год вызвал у несчастного Чабы смутную тоску по
острову, на котором его отец потерпел столь жестокое кораблекрушение;
а также по мальчику кайхойлу яакаллиону.

В его воображении прыгала ревонтулесса, сверкая
хрустальной скалой, чем собственностью отца.

Жил старый Буда; путешественники, которые там забредали,
видели, как он бродил по берегу, раскуривая длинную трубку
и ожидая своего сына. Теперь у отца нет головы, больше не разбитой, да и у него тоже.
боль не должна была больше мучить, если бы он переехал туда, потому что там
не было никого, кто бы ставил Марие ловушки на верность.

Наенвуокси поздравил Марию с ее отъездом и последними
месяцами, проведенными ими в вечном производстве, составлял
планы поездок и в соответствии с ними копался в багажнике
посередине.

Я увидел их только тогда их сад через изгородь загона.
Антиной выбитые глаза и его белая жена рука об руку
блуждая в puistokujan... может быть, это было самое удивительное зрелище в моей жизни
Я видел...

Но Чабе Узону пришлось путешествовать одному после своего отца Яна Майена I
остров сказок.

Его жена, которую он так сильно любил и который он так
плохо обращались, она должна уйти отсюда.

Странно думать, что море смятения, окруженное унылым островом
северное сияние в кольце может так привлечь волшебника валлоина к этим двум
потомкам больных душ-гунниенам.

Арато сайленс и Каталин долгое время сидели молча. Бледная и
v;rj;tt;v;n долго он сидел на корточках большой размер кресло
и уставился в задумчивости перед ним.

Но в конце, сказать:

— В мире так много печали... Почему это должно быть? Должно быть
лучше ничего не знать...

Он встал, подошел к ее мужу и прижал свою огненную голову к ней
к его груди. Затем обняла его за шею.

Посмотри мне в глаза, - сказал он калпеасти с улыбкой.

И в глазах друг друга, Эрин, они видели только его собственное лицо.

 * * * * *

Наконец, настал день, когда каксистенский полк был вынужден покинуть
Галицию.

Ах, никогда не танцуйте, когда молодки так радуются
танцевальный зал, как эти гонведы-солдаты в этом решении.

Постоять немного перед ними красиво! Они представляют это в уме
бесконечное существо, неистовый штормовой порыв, который все уничтожит
повредит его на дороге и разобьет в грязи... А затем звучит большой рожок и
звонят колокола — подсчитываются цветы, пеленги, дождь и славные бюллетени для голосования
поздоровайся не только с героем кумпуина.

Невестка пожертвовала оба каксуазена на тонкую шейную цепочку, на которой изображена Святая
Екатерина, от которой зависит изображение. Похожая на нее цепочка, которую он самостоятельно поддерживает
рядом с вами. Самому мужчине Святая Екатерина принесла много счастья
и она чувствовала себя святой, ради него распространяющей добро.
будет обоим молодым людям тоже.

Кстати, когда подошла жена покровителя, была у Стефана привычка
изображать игривую вииттаилуджу александрийской леди чудотворной
ораторские способности, которые он смог перевести
пятьдесят языческих философий и христианство.

Но сейчас у нее не было желания ни высмеивать, ни разыгрывать шарады. Кого
в конце концов, вы можете сказать, что невидимые нити человеческой судьбы
связывают? И это было бы травмой, если бы молодежь
поле боя на открытом воздухе помнило, что там тоже есть добро и любовь
...

Профессор и Каталин, естественно, отправились на железнодорожную станцию, чтобы посмотреть
на отъезд мальчика.

Гонвед-солдаты с лентой и каждый из оформлен, как предвестники
деревенские свадебные, а так же Близнецов. Они, конечно, сказали, что
это был всего лишь экипаж, но ясно видно, что они тоже
получите удовлетворение от пестрой команды glory.

Бод позаботился о полевой кухне с большим количеством. Когда он увидел
профессора, отдал ему честь экипаж хелккивена в
в голосе сплошь слишком точные поучения.

Но когда появилась загрузка, все, казалось, было на счету,
солдаты начали выкрикивать имя Иджарто и что с этим скоро все будет в порядке.
хорошо.

— Он во всем разберется, идеально подходит для мастер тысячи, и все же она
просто капрал резервов, пояснил приятель невестку.

— Я чувствую, что война создала бы новое звание, степень,
рациональных людей, - сказал Стефан.

Иджарто прибыл на место происшествия и в два счета все уладил. Но теперь, уже сейчас
они выкрикивали его имя длинной процессии с другого конца.

Он был сухим мужчиной с прожилками, венгерского крестьянского типа,
мудрый, с желтым койранфильмом на глубоких от туухейдена ресницах
в тени.

Петр проводил взглядом невестку-крестьянку, не простую; это стойка
выстроились женщины, которые собрались, чтобы бросить прощальный взгляд.

Женщина была молодой, светлокожей, ее костюм на три четверти состоял из
Венгерского, одна треть была из видов национального костюма;
с его позиции необычный орнамент, напоминающий изображения будды
радиус короны и его цветочные орнаменты, шелковая юбка поймурики была
такой короткий, что у его лихакси-сета, красиво сформированного, икры такого размера, как у него.
вид под ним.

Деревенская красавица хурскаалла и самый трогательный арвоккай целуются в позе он
костюм, который во всем мире, за исключением двух или
три маты производства-в деревне это выглядело бы нелепо.

— Это жена Иджара, - объяснил Питер.

Женщина держала за руку маленького ребенка. Ребенок был неуклюжим и коренастым
как маленький мальчик-медвежонок. Раздосадованный, я закатил глаза,
которые были идеальной копией глаз капрала Иджара, и
проделал то же самое невероятное усилие, чтобы размер кулака поместился во рту
.

Каталин, которая, как известно, сама по себе вызывает благоговейный трепет в Ияртоа пойнт,
обратись с речью к молодой крестьянке. Затем он получил
Я слышал, что ребенок был только его дочерней стороной, он сам был
Иджар, вторая жена.

Быстро началась сильная нервозность и беспокойная беготня внутри. Хромать,
красиво, по крайней мере, спортсмен, офицер ворвалась раздраженная
солдаты людных местах.

— Капитан! Капитан Милка!

Он был взбешен тем, что солдаты все же были расселены
ванккурейхинса и прогонял их на место палкой в воздухе, визжа всю дорогу.
В то же время дать он услышал грубое, происходит, изначально венгерское
сила извержения, которая страшно, но еще более забавной
люди.

— Он немного грубоват, но у него золотое сердце, и он настоящий солдат.
он идеален для защиты вашей капсулы. А затем он добавил противопоказания к дерзости:
глава исполнительной власти получает удовольствие от встречи с врагом.

Но затем лицо его переменилось в кровавом, пушистом, капитане
в него был направлен удар грома.

— Волонтер, начинай выдвигать трейлер прямо сейчас, и просто скажи:
плевать на волонтера...

Его внезапно прервали, когда он увидел Аратона, внешность которого ему
вероятно, наиболее известна. И теперь оказалось, что капитан Милка по совместительству
ведет себя тоже вполне отточенно, как будто ей только того и хотелось.

Он поклонился военным и попросил Стручки подчиниться ему
родственникам.

Как только Каталинин попросил прощения, произнес пышную речь.

— У миледи, наверное, в этой казарме речь ужасная, но у нас нет
обходитесь без этого. Поэтому мы не просто утверждаем, что нам было бы плохо.
это потому, что мы выигрывали время. Это означает, что сокращены
все ненужные возражения и толпа должна была быть полной
деятельность ... мой друг Под тоже знает это и начинает злиться,
хотя иногда встречался с ним.

В то же время Палькон приземлился на руки тебе на плечо и от этого снова покраснел,
но на этот раз от восторга. Действительно, было приятно встретиться лицом к лицу с врагом
такой мастер в кресле!

Капитан снова вернулся к тому же предмету, но быстро заметил
его смаковали и поспешили сменить тему. Он был иначе
талантливый человек, который сам знал и хотел быть счастливым, что это
Arat; знаю также, значение, какую должность он полностью осознает.

Он говорил много и быстро, пока до нее внезапно не дошло,
что Арато, может быть, возьмет его к себе в лерпоттелиян; тогда он был бы счастлив
ушел, но не смог придумать никаких оправданий, наконец он нашелся
муиставинаан по какому-то очень важному делу, извинился и ушел
срочно.

Узнай! С влажными от слез глазами я целую Каталин каксосия. Они покраснели до
всю дорогу чувствовать его теплые, ароматные губы
щеки.

Поезд медленно двигался...

У дверей стоял прицеп для мальчиков, вагон, на котором было написано "6
лошадей и 40 человек". Размахивал бусинкой, венгерские цвета украшают флаг.
а у Петера между зубов короткий ствол, что придает его лицу
отпечаток мужественности.

Профессор и его супруга подписывают уходящую улыбку, мальчики
ответили на улыбку, но не могли видеть, как Каталин заливается слезами
слезы ручьем текли, не знали, как колющая боль
терзала сердце Стефана.

— Боже милостивый! - воскликнула миссис, внезапно испуганно проснувшись. Неужели те
две школьницы действительно отправились на войну?

Но школьница помчалась на север, полная гордости
решимости и пожеланий хаавиллизии, счастливая и благодарная
за то, что близость к смерти была подарена глубокой красоте и
ценность их молодых жизней.

Локомотив вентиляции, колеса стучат в сфере серый
sotilasten песни:

 Улыбка смягчилась, дева,
 глядя на слезы на покрывале,
 всего мгновение, и снова гусариста
 приветствую тебя, я отвечаю —
 однажды или никогда.

Воздушный вихрь, в который фронтально погружается поезд с младенцем, заключенным в объятия
печалит материнское сердце. Невидимый, летящий на них лойлоттават из
шаги молодого человека похожи на стаю сайкяхтинейтских голубей.

Все они определяли Жизнь и смерть большого, тоскливого вопроса: время —
или никогда?




ПРИНЦЕССА И СКРИПКА.


Единственной дочерью была стальная проволока Партайзелла кинг, и звали ее
Во сне гость.

Принцесса снов в гостях была так прекрасна, что вишневые деревья
начали цвести в середине зимы, когда он гулял по саду.

И, однако, нет ни одного короля, который получал бы какое-либо удовольствие от своей дочери, глаза
как только он открыл рот, чтобы заговорить, изо рта у него выползли маленькие красные змейки
.

Когда королю стало стыдно за то, что его дочь была такой неудачницей,
ему отказали, он просто запретил ему говорить. Поэтому он просто хотел
будучи немым, он подарил ей золотую скрипку.

С того момента никто никогда не слышал, чтобы принцесса говорила, и
никогда больше у него во рту не появлялись красные змеи.

Но с утра до ночи он играл на скрипке.

Если он был голоден или хотел пить, то сразу же звал золотую скрипку, и
овипалвелият спешил к нему с едой на серебряных блюдах
и выпей хрустальный кубок за.

Когда он просыпался бодрым утром, приветствуй его день своей скрипкой
песней, а вечером, когда он ложился спать, пожелай спокойной ночи
скрипкой за.

Церковь возносила ее молитвы к вершинам игры на скрипке.

Меж тем сел на свой королевский трон у лестницы и призвал
дочь любить и преданно, и вот тогда слезы потоком хлынули из
глаз короля, и его любовь к дочери была совершенно
велика...

 * * * * *

Из сказочного источника она бы текла гораздо дольше, но Каталинину нужно
пришлось прервать чтение, потому что старый Миклош объявил с порога, что карета
остановилась на ступеньках парадного входа.

Сказка Золотой скрипки он нашел голубой kantisen в небольших объемах
с целой кучей старых книг, которые заполняют помещение
Tikanlinnan полка в Великой библиотеке.

Все эти книги иногда писал дедушка Стефана Аратона. Его
Почерк был сильным и немного неровным.

Старый джентльмен был когда-то я горячо любил страну их
литература и имел свой собственный путь к писателю-фантазеру;
родной язык совершенствовался, у него было сердечное дело: если он где-нибудь
в романе были найдены сказки, стихи или абзацы, которые понравились
воспроизведенные ею, она немедленно использовала их для своего произведения в "так что это
пропадет даром".

И граффити были написаны им в такой спешке, что он не продержится долго.
до сих пор у него никогда не было времени прочитать, что было написано.

Старый Миклош, которого Тиканлиннасса объединяет в себе то же самое, собственной персоной
а также привратник, садовник, объявили, что фургон
выставлен.

Каталин положила буклет на место и поспешила отползти.
передвижная турккейхинса.

Всего один из немногих дней, когда он путешествовал по Олтваану
собрать кое-какие записи мужа и зимние костюмы. (Это не так.
не могу поверить Миклозилле, да и сама Аратол сегодня не работает.
времени нет вообще).

Каталин сейчас впервые была разлучена со своим мужем и все это время чувствовала себя
он сам в совершенно чужой для них собственной квартире. Дом был похож на
заснувший мертвым сном. Напрасно он пытался двигаться закостенелых
мебель. Наконец, у него самого случился какой-то ментальный
провал, великая тишина также подчинила его своей власти, так что
он двинулся на цыпочках по большим, гулким залам.

Днем, после того, как все устроил, ищу для нее в библиотеке что-нибудь почитать
, чтобы время отправления поезда прошло быстрее. И когда он
отдыхал там и читал сказку "Принцесса во сне", когда
в комнате начали сгущаться сумерки, он рассеянно слушал
Сентябрьский ветерок, который не по расчету, безумно сотрясал ставни и
время от времени ухал в дымоходе.

Далеко позади них он в панике бросил взгляд на письменный стол напротив:
а ее муж уже был там? Коричневый пиджак, трубка во рту,
перегибается через край газеты.

Естественно, все это было просто ребячеством, но он так хорошо знал
, что Стефан, слава Богу, был бодр и здоров, и что
он просто лучший из всех, кто когда-либо работал в новой лаборатории Ракосисса,
но, несмотря на все попытки контролировать себя, у него разбилось сердце
, как будто он побывал в комнате, где кто-то отдыхал
как труп.

Наконец он поднялся к фургону.

Сумеречная тишетесса усилилась до штормовой силы. Воздушное море Куохуавана
хрустальные волны накатывают с далекого леса Тохинан и
друг против друга раскаляются ветви жара действия.

Этот диссонанс делает Каталинин кийхтинекси печальной. С тех пор, как
как война научила его, что мир наполнен гигантами
чудовищные существа, которые разорвали цепи и теперь топчут
ногами народы и страны, с тех пор, как он стал трусом.

Он высунулся из окна кареты и еще раз оглянулся
в сторону дома. Tikanlinnasta на самом деле не видел, чем его зеленый,
sammaltunut гонтовую кровлю, а все остальное было покрыто густой дикой вино занавес.

Потолок вокруг fly, flutter предлагает тысячи крошечных малиновых
ночное сияние птиц — зрелище было прекрасным и удивительным, но вскоре
он узнает, что это был ветер, который потряс
дикое вино мертвых покидает танец призраков, и это может снова завладеть ею.
мрачное настроение.

Потолочная щетка секунду посидела в одиночестве в "павлиньей горлице". Она принадлежит туда
голубиной семье, которую Бусинка и Питер пять лет назад получили
в "свадебный подарок" невестки. Обложка на ощупь была очень ржавой-заметил птицу,
это была привычка всегда оставаться в одиночестве.

Карета подъехала к воротам хранилища под Олтваном, воротам старого города.;
он был таким же пустым и черным, как открытые камины наверху.

Чтобы стать вокзалом, нужно пройти пешком через весь город.

Справа и слева - древние, кайтапяатьисья, наклонные и
наклоненные дома, их арочные коридоры размером с раковину и
потолок задрался, и на них уставился сонный глаз калисевии вагонов.

Сводчатые коридоры в маленьких, безлюдных и безлюдных магазинах мигают
уже лампочками. По хижинам передвигаются суровые, бледные человечки, которые
практикуют те же взгляды и те же жесты, что и
когда-то их предки, шестьсот лет назад, начали
передвижения.

Они живут вечно в полумраке, как ракообразные-отшельники.
на дне моря.

Аптека Провиденса на переднем плане выглянула Каталин в окно
и с любопытством заглядывает внутрь, ожидая, пока не увидит чучело крокодила
в зависимости от арки внутри; была маленькая девочка, он всегда на это обращал внимание
удовольствие, захламленное цветом. Тогда, дай Бог ему этого!
извините! — он всегда думал, что Провидение имело свой облик.

Перед витриной магазина стоял красивый буржуа, который весил
обхватите голову обеими руками. Ветер поднимает отель нескромно в их сторону
пальто liepeit;n, потом они смущаются, смотрят на большой, редкий
багажник, который возвышается на водительском сиденье над...

Собор на переднем плане, чтобы дать водителю Каталин команду остановиться.

Ворота были selkisel;ll;;n, и до них все еще остается целый час до отхода поезда
ушел... Он мог прочитать молитву о снятии Святой Девы с алтаря
спереди.

Вам нужно приземлиться на три или четыре ступеньки, если вы осмелитесь ступить.
старый храм хвалы будет пахнуть, но в подвале темно.

Слева от великих святых, цветочных лоз и святого покровителя из легенд о
животные из высоких, узких окон.

Отблески вечернего света, проникавшие внутрь, были нарисованы.
из окон в полном одиночестве виднелся алтарь Девы в маске.

Эта церковь использовалась в древние времена протестантами и католиками
была бойцом.

Куваинраасто, град которых тоже исчез, поблагодарил их.
небольшой городок закончился, а затем кто-то бросил горящий факел.
алтарь для изображения. Квартира не зажигается огонь, но Пресвятой Богородицы
лицо у него было почерневшее, и с тех пор, казалось, как если бы изображения
было маски на лице.

Старокатоликам не разрешили отремонтировать изображение. Половины
неверного Олтвы было недостаточно, чтобы иметь ценность для взгляда на Девственное лицо
— сказали они. И новое поколение думает, что это
может быть, Ольтвасса Божьей Матери носила черную маску.

Каталин опустилась на колени перед алтарем. Он был совершенно один в великой,
в темной церкви.

На алтарном изображении правого фланга был нарисован бронекостюм
мужчина, на боку которого красовался герб быка таппаджайн. От был
на глазах широкополая железная шляпа и рука, устрашающе сжимающая кулак
piilukirveen. С левой стороны стояли двое молодых людей, даже в тех
была харанпая, бронированная рубашка и руки с длинными рогами.

Традиция гласила, что в городе бойни моя профессия
тогда был установлен алтарь и вид сбоку на настоящее время
чемпион профессии и двое его сыновей. Но ученый
Было доказано, что Колозсвариста был алтарем siebenb;rgenil;isten
"охота на бизонов" осталась от древнего, таинственного алтаря для поклонения.

Одна из причуд разума Каталинин заключалась в том, что мужчина с топором в руке
был ее мужем. Многие другие миссис. Ольтвасса могла бы
ее муж мог бы утверждать то же самое, потому что их отдаленные лааксо, которые я получаю, были
некоторые типичные черты, переданные столетия назад.

Бык убивает кипяль от сияния ясным, холодным разумом, и
резкие, а также мужественные губы усложняют то же самое
ироничная улыбка, которая обычно расплывалась по лицу Стефана Аратона,
особенно когда он хотел скрыть чьи-то эмоции.

С удивлением Каталин обратила его внимание на то, что когда Бусинка и Питер стали
взрослыми, они начали входить в двурогий
назовите юношу, на которого вы похожи. Также иногда появляются их губы.
проблеск Олтвалайсесты с улыбкой, старого мастера непривычки.
кисть может растаять, если случайно наткнуться на алтарный образ.

В остальном три убийцы быков hymyilyss не выявили ничего оскорбительного.
Если внимательно их решительной осанкой, своими мудрыми и
верные взгляды, которые тесно связаны Пресвятой Богородицы,
сразу же получил приятные ощущения, что Божия Матерь у престола был
очень хорошо охраняется.

И с гордостью, осторожно, с нежностью Каталин подумай об этих трех
человек, на защиту которого встали сторожевые псы его собственной жизни, такие как
три быка убивают Переодетую Богоматерь на глазах.

Он молился, чтобы небо защитило его руки в его собственных, маленьких гнездышках
своих над головой, чтобы могучая буря не обрушила их на землю.

В то же время покачала ветер жестокий бес поддеть высокие церковные окна,
и там наверху kaarisen хранилища под рев был эхом, как
на море завтрак. Вдруг я тоже услышала странный звук, похожий на орган во сне
бы хуудахтанеть во сне.

Каталин просыпается и наклоняет голову так глубоко, что лоб почти
коснулась лестницы. Она боялась штормов, а также тех, кто сорвет
кровельные наконечники, коньки крыш, которые те, кто пронесся по стране по всей стране
города, дома и все такое.

Прошло время, Каталин перекрестилась и поторопила кайкувина
выйти из церкви.

Когда карета прибыла на старые, чехол для puusillalle, сотворил
с первого взгляда на дом Graczianin. Хранилище k;yt;vineen ворота и два
окна py;reine глаза выше он смотрел, как она haukotteleva от
люди. Katankaa нужно зевать.

Ей ни на мгновение не пришло в голову зайти и поздороваться
пожилые люди. Его чертову фамилию в семье звали Арато! Кроме того, это было не так.
есть ли кто-нибудь для него. Старый Грацианит может быть счастлив
добравшись до него.

Начальник станции уже ждал и объявил, что Стефан заказал
ее собственный спальный вагон. Каталин чувствовала любящую заботу своего мужа.
он слишком баловал ее. Едва замаскированная девственница
считалось, что о тебе заботились лучше, чем о нем?

Он вошел в теплый, светлый трейлер и почувствовал себя как дома.
Чувство покинутости в одиночестве больше не давило на него. В поезде он мало спал
и именно поэтому не уверен, бодрствует сестра жены или просто он
получите фантастическую современную причуду, в честь которой город Ольтван
великий сын Стефан Аратоа намеревается нарисовать голову Каталинина
Замаскированную под плечо Пресвятой Девы.

Интересно, возможно ли на самом деле думать о чем-то подобном?
В эпоху возрождения было что-то вроде боли...

 * * * * *

На этот раз работал профессором с утра до ночи в новой лаборатории
в Ракосиссе, чтобы подготовиться к большому количеству сыворотки.
борьба с холерой, брюшным тифом и изоароккоа.

На самом деле, не Арато - никогда не занимался практической деятельностью
работа врача.

Это борьба за то, что лечение внутренних органов где-то устарело или
пилатунейта человеческого тела, использующего себя против природы, что
ваши глаза завязаны, сражайтесь с ученым, борющимся с логикой.
он никогда не привлекал меня.

Его интерес он привлек только великим ансамблем, или, на самом деле,
только его происхождение: болезнь порожденного источника, это великий человек
страдания резервуара с горячим ядом гудят где-то в невидимом
майтокиумосса и что из сотен тысяч потайных щелей сочится жизнь
.

Он хотел осмотреть, засорить, утилизировать свою канализационную систему, осесть
между жизнью и смертью, лицом к смерти пер.: это было его
призвание.

И если он добился успеха в борьбе с заразными
болезнями, был ли он здесь обязан прежде всего
общечеловеческим качествам. Если бы совпадение привело
к карьере доктора Аратоа, эти черты могли бы сделать его
хорошим воином, известным художником или добиться успеха
торговцем.

— Вы знаете конец золотой скрипки из сказки? спросила Каталин после ужина.

— Где золотая скрипка? поинтересовался профессор.

— Я нашел его в книгах, в доме моего деда из толпы.

(Даже если они жили за десять месяцев года в Будапеште, был
Tikanlinna тем не менее, всегда есть дома для них).

Стефан хорошо помнил дедушку синей книги, но эту сказку не она.
ты что, никогда не читал.

— Если ты вдохновил ее, почему бы тебе не взять ее с собой? он спросил.

Каталин с силой сжимает его голову.

Дедушкины книги в железнодорожном вагоне? Принцесса мечтает побывать здесь
Franz-Josef-promenade? Одна мысль об этом почти пугает! Нет,
что ж, пусть спят, они просто отдыхают и умиротворяются, пока мы не вернемся обратно к их
Дом. Затем я прочитал конец сказки. Но Господь Бог, когда же это будет
случилось?

— Может случиться так, что на следующей неделе мне действительно придется путешествовать
- Зибенбюргенин, - сказал Стефан мгновение спустя.

— Ольтваан? Домой?

— Нет, только путешествовать в Ольтванский сезон. Там были переговоры, чтобы построить
большие казармы долине Oltv;. Часть больных мы движемся
Bukovinaan есть.

— Я могу пойти с тобой? спросил, Каталин tuikkivin глаза.

— Невозможно, милая. Идут только мужчины, только
люди войны. Бог знает, где мы сможем найти место для сна и где посуда.
Обычно вам приходится привыкать к мысли, что вам в ближайшее время
нужны длительные периоды времени, чтобы побыть одному... Мне нужно постоянно следить за изменениями в роддоме
поправки мои, и расположены они вдоль границы значительно
на расстоянии друг от друга.

Стефан пошел в свою спальню, Каталин осталась верна себе.
все еще долгое время в раздевалке.

У него в руке было белое полотенце, и когда он на какое-то время
остановился у большого зеркала перед футболкой с длинными рукавами, то обернул
он — просто ради забавы — вытер полотенцем ее волосы и положил
скрестите концы приподнятых плечиков узлом.

В тот же момент в его мыслях появилась Мария Эмбер, тот, кто сейчас
где-то в мире ухаживал за больными тифом, и у которого, вероятно, был
такой белый головной убор...

Он придерживался мнения, что белая ткань на самом деле идеально подходит ей.
красновато-коричневый цвет лица и темные глаза.

Сама того не подозревая, подчиняется общему, заводя его сердце, как только он это делает
только представь, что ты сиделка для больного, приятно тает
человеческая любовь и нежная лиескасса.

Она поспешила к мужу.

— Стефан, я должна кое-что сказать по этому поводу.

— Что тогда, сердце моего ребенка?

— Я хочу стать медсестрой-горничной.

— Неужели ты прямо сейчас никогда не думала об этом? удивился мужчина.

Конечно, нет! ответила Каталин обиженно. Я давно
думала... И теперь, когда я остался один в Олтвасе, я много думаю об этом
... а потом в поезде...

Двумя минутами ранее она была этайсинтакян
мысль об этом, но одним махом заполнила голову и сердце, и
теперь я думаю, что он сам, что это было в ее давнем стремлении.

Он присел на край кровати. Ха говорил тихо и пристыженно,
точно так же, как он исповедовался в своих грехах.

— Ольтвасса, иди в церковь. Я молюсь, чтобы прикинуться Девственницей и...
пожалуйста, не смейся надо мной, когда я смущен! а потом я дал обещание ... Я
Я молюсь Богородице защитить вас от военной опасности. И поэтому
Я дал обещание самому себе служить ареной лечения.

Профессор не засмеялся. Он взял маленькое, горячее лицо Каталинин
в ладони и нежно сказал:

— Я тебя очень люблю, твое решение, Корд, где оно.
это могло бы стать началом темы в got. В такие моменты мой супруг не может сидеть сложа руки
дома за каменным столом...

 Да, точно! Именно это я и сказала! Каталин взорвалась от восторга.

— Я вчера обсуждала это с Кадаром, - продолжила профессор. Возможно, вы помните его?
вы помните его? Степ Оур - один из самых молодых хирургов в США. Он сказал мне,
что он намерен построить больницу здесь, поблизости от нас, мы так и делаем,
номер двадцать. Иллешази-фонд для оплаты расходов. О компании
поставляется с новой современной больницей. И он сказал, что ему нужны
несколько искушенных женщин, которые взяли бы на себя управление... В основном
за кухнями и складами следует присматривать. Я думал, что
серьезно отношусь к тебе.

— Согласна! согласна! кричащая Каталин с увлечением.

— Значит, ты согласилась на это. Завтра уведомишь по телефону Кадара о предстоящем...

Возбужденная и влюбленная в тебя жена еще долго не просыпалась.

Как он счастлив, что снова здесь! Он всегда будет рад видеть
себя в новой роли...

Но где, черт возьми, он придумал что-то такое, что обещал Ольтвассе?

Когда он рассказал это Стефану, удивился он сам; но
когда он обнаружил, что он просто приносит радость своему возлюбленному,
джумалойдун за своих супругов, порадовался ему за его сокровище, которое было
найдено.

Посетитель из снов! Золотая скрипка...

Вдруг, в памяти он снова дед "Синяя книга", и теперь ему казалось,
чем разбираться в его истории.

Итак, я уверен, что так оно и было, все женщины, которые влюбляются,
все настоящие женщины говорят о золотой скрипке мягким, красивым голосом
голос короля бороды из стальной проволоки. Реальность маленьких,
скользких, холодных и сахисевиевых змей, которых они не могут вытащить наружу
Во снах посетитель рта.

Это не ложь, это стихотворение. Леди Грейс, человек удачи,
жизнь в поэзии.

Но странным было то, что миссис тоже получила золотую скрипку.
Стефан, как принцесса от короля.

Когда он впервые встретил ее будущего мужа, бросил ли он ее?
лицом к лицу с бедным, опустошенным, одиноким человеком с голыми руками.

Но как только он инстинктивно сообразил, какая жена нужна этому мужчине
и поскольку он всегда был либо вольно, либо невольно,
Стефан называл супругу мелодией.

Я думаю, это женская любовь: всегда показывать себя такой, какой
мужчина хочет, чтобы она его видела?




ЗАКЛИКОВ.


Близнецы усердно отправляли письма на войну со сцены. Они уже тронулись в путь
ближайшая станция, где поезд остановился и продолжил движение на следующей.

Чуть позже can they be happy в режиме excite объявляют
в польском районе, название которого невозможно было выговорить, что
они слышат отдаленную пушку.шаги.

Вражеский самолет, который бросал бомбы в их сторону,
производил их, потому что я вижу большое удовлетворение... все это
они бы не хотела много тратить, возьмите одну из
kimnasisti во сне.

Это было несколько дней удушающего молчания. И пришла информация о том, что
они участвовали в битве.

Братья не понесли никакого ущерба, но Корнелиус
Робек пур, классный юморист, тот, кто так хорошо умел подражать
капитан Милкаа погиб смертью героя. (Еще до того, как появился профессор
Мимолетный взгляд, когда Робеку прострелили нос металлом paperikuu, предсказал,
что он должен провести день в тюрьме).

Но с этого момента изменился тон полевых открыток.

С этого момента они тоже были написаны в стиле илимиэлисин кондотьери
— Закликовал с рапси москвичей вне школьного дома
паюнетинкарджин... но между строк, тем не менее, можно более или менее
читал, что страшно скелет короля, который они не в состоянии
хочу отнестись серьезно к тому, что стою калекой вплотную к их
спине сзади и загадочно улыбаюсь мне, чтобы посмотреть, что они
написали...

Ужасные вещи происходят там, на вершине польского безутешия
под небом.

Прутины Белого моря были славян стада, начали двигаться
и докатились до ныне гудящей венгерской границы.

И земля, чтобы поместить их перед круглыми скобками, эта часть процветала,
молодые человеческие тела. Обратите внимание на венгерскую мать, на глаза предметов.

Лицо бледное, члены огромной силы тестовой кривой
волнующим был храбрый мальчик, ломающийся джантереет, ужасно чувствующий тяжесть.

Их корахтелевое дыхание изменило хуурукси и людей
страдания накатили подобно ужасающим, кроваво-коричневым тучам на
небо...

И когда у них была минутка, чтобы донести идею до дома,
улыбаясь, они успокаивали тех, кто жил дома.

А также повысить работоспособность мальчиков, они поцеловали свояченицу
руки, поприветствовали брата Стефана и не забыли
развлечение, наложенное на ask Kantor-собаки...

 * * * * *

Поезд долго прибывал в Будапешт.

Поезд, который был полон боли, которая проникала сквозь кости и сердцевину,
со скукой, которая обнимала единственный покой под землей, когда
запутался, галлюцинация жгучей лихорадки. Они расползаются по Кальману
пахнут кровью и купаются в ней.

Смуглый, мощный лихакси-крестьянский мальчик, который всего лишь
несколько недель назад цветы користейзии и песня may были
промаршировали по городу, теперь был поднят трейлер бесцветного
как труп. Несколько носилок были настолько плоские, что просто взыграло, когда
пара глаз смотрели на пустое одеяло отпуска.

Эти глаза были жесткими и глупыми, такими же ошарашенными
после этого их невозможно было сфотографировать в кошмарных видениях.
их встретили на поле боя.

В конце концов, они были использованы как пустые человеческие оболочки. Молодость, огонь, сила,
которым они были преданы, были пролиты на страшном плавильном заводе войны,
где отливается новый мир.

 * * * * *

Прошло несколько лет, и вскоре вас защитит больница Иллешази.

Каталин была больницей души.

Что таинственная рука, которая одну за другой открывала двери
душа зверя в клетках, та таинственная сила, которая заставляет
людей против их воли пробираться сквозь кровь и огонь, схвачена
проходя мимо, он сказал также, что Стефан Аратон женушка, как
торнадо срывает журнал "Одинокий" одновременно с церковной башней
крышу.

Каталин внезапно увидела себя совершенно новой для вас и совершенно непривычной
хаахмон ин.

До сих пор он был немного любящим комфорт, непостоянным
и робкой женщиной. Как же так получилось, что он теперь с утра до ночи
занят тяжелой и нудной работой?

Теперь, как всегда, он проявил еще и к себе всепоглощающее любопытство
и измерила себя со стороны, обращенной к глазам зрителя.

Эта красивая, стройная, темноволосая женщина, чья внешность нежна,
монашеское достоинство, а также белоснежная, гладкая фигура
сестра милосердия подходит голландцу, чтобы украсить его тело
— эта женщина понравилась ему больше, чем все те предыдущие
преобразования его в себе, с которыми он был знаком.

Он был дочерью войны, той огромной ценностью, которую она
породила.

Удивительно, что у света есть шансы обнаружить, что он богат духовно.
костюмерные палаты, в которых они нуждаются, чтобы дополнить его новые
личность.

Но ему даже не нужно было искать: от безвестности к возникновению новых
эмоций, новых мыслей и новых путей, как метеор, упавших в
его душу.

Когда он наклонился над вуотейтеном, который опирался на бледных мужчин
ломайте члены, знайте, что он святой, теплый, материнский
участие. Он нашел в себе силы, которые сделали его способным ассистентом
кровавый, ужасающий, пробуждающий вид одной или нескольких операций.

Тот, кто прежде думал о смерти калисевиным гвоздем, неспособен теперь
мирно смело сосчитать холодные руки умирающих
лихорадочно мерцают те, что на лбу.

По инерции проснувшаяся женщина неукротимой действий и все
мужество uhmaileva пульсирует в ней.

И когда "сестра Каталинин" пикехаме шуршит по комнатам, великолепно
взгляд каждого мужчины столь же чист и пылок. Это было
внешним признанием его полного успеха, мизеллин.

Он знал, что все они были влюблены в нее, но так же
как путь любви затуманивает доминирующий идеал, или так же, как
Латиноамериканские народы поклоняются Мадонне в.

Каталин также знала, что Стефан Аратон был супругом на минуту, поэтому
многие мужчины, пары должны отдать половину монахиня-пол
подобно принцессе, нежный, прохладный гордость. Это ожидается
его почитателей в нем.

— Конечно, я не знал, клянусь честью, я не знал, что ты найдешь
такую женщину в мире, как эта, приведи какой-нибудь случай, вождь,
профессор Кадар, который, кстати, был упрямым старикашкой.

Каталин тоже этого не знала ... до сих пор, если бы она была
мужем вращающейся звезды, крупной женой профессора Аратона; но теперь
напротив, делает свою собственную карьеру и светит своим собственным светом.

 * * * * *

Как-то вечером Стефан Arat; домой совершенно неожиданно, после того, как
подальше от столицы за несколько недель. Он искал телефон своей жены
через полгорода, наконец, он вспомнил о той комнате для больных,
где он, совершенно справедливо, находил его чаще всего.

— Я дома, моя маленькая солнышко, и пью мороженое в хумискескипайвяэн... Я пришел
просто Ольтваста и путешествую Унгвариин... Итак, когда ты возвращаешься домой?

— Ах, моя дорогая, ты только что приехала к новому больному... Мне нужно
определенно задержаться, пока мы не устроимся в своих постелях...
Но примерно через час после того, как я буду дома... Ты не будешь сердиться?

Это воинственное чувство долга удивило Стефана и до.
она была почти горда.

Следовательно, на этот раз ей придется довольствоваться тем, что мы последуем за Кантором. Собака была
вне себя от радости. Она следовала комната за комнатой к своему господину; при этом
садилась, растягивалась как собака у его ног и освобождалась
ее верещащие, удивительно мудрые желтые глаза.

У этого кантского жеребца было что-то еще, чего желал разум чуваков страны и
его склонность; слугам это не особенно нравилось, и он чувствовал себя
сам совсем заброшенный джентри исчез.

Прошел час, даже два, прежде чем Каталин, наконец, летать
муж шеи. Он установил в комнате для больных испорченный аромат
эфира и карболки, и его старые времена, когда руки были мягкими, как шелк
, стали твердыми, даже острыми на ощупь, дезинфицируя стог сена, и
имея дело с маникюрными ножницами.

Он устал, не может бодрствовать, но бывает
однако разговорчив и в хорошем настроении.

После того, как Стефану задали пару вопросов и когда ему сказали, что
в больнице долины Олтва он познакомился с Марией Эмбер, которая работает
больница джохтаяттарена, привела его, как только началась моя собственная речь в больнице.

Он еще не успел утихомириться, здесь говорили об этом, когда Арато уже отправили
прилечь в соседней палате. Пришлите позже Каталин его.
присоединяйтесь к нему и садитесь по-своему, в.

Он сказал своим пациентам, врачам, даже больнице
следите за мастером тоже. Можно было подумать, что в Иллешази-больнице были
встречены самые выдающиеся личности Венгрии.

— У них там есть, например, один старый ополченец, который
обычно прячется на чердаке, чтобы отдохнуть после обеда...

Комплексный взгляд на всю больницу в какой-то теплой тенхоаванской обстановке
освещение, которое сделало все вещи интересными и
привлекательными.

Похьялтаан бесконечно радовался тому, что он тоже может кому-то
хвастаясь, рассказывать об успехах. В больнице он был под кайфом
скромная женщина, но то, что не делает тебя Стефан ни за что, даже если он
немного выглядывал из-за занавеса.

Арато слушает, как она играет мальчика из специальной школы цвета илккуван.
улыбающийся рот.

Смотрите, это маленькое создание думает, что изобрело новую
власть сама по себе, но то, что он думает, что он нашел, опять же только
война. Тот, кто сидел здесь до поздней ночи и безумно любил
ухо Стефана, ни в коем случае не Всеобъемлющее, но больше, чем
порыв сверкающего штормового ветра всего мира, который теперь начинается с
так много маленьких и крупных мельниц.

В частности, хотя и весьма незначительное изменение в бисквите, которое он приготовил,
жена, гости запечатлели картину его хрупкого ума, и
это опечалило его. Едва заметные, новые и для гостей
особенности. Он показывает, что теперь он часть нового округа,
сотрудничество, которым был Стефан гость.

Он заметил ее улыбку, которая отразилась в поведении врачей больницы.
обычные остроты и розыгрыши, отчасти из-за новых слов, а затем
в данном случае возникновение странных движений.

Но это был всего лишь эффект войны. Ветер может разносить мякину
вечно, но у людей не хватит сил встать на ноги снова, когда
шторм утихнет.

Дома Стефан в противном случае отлучают Katalinin один из его
новые части. И когда они только одну ночь, уже дышит тем же
воздух, проснулся на следующее утро, бывший Катана.

Он бы не по своей воле встал рано, и вся величайшая секретность заключалась в том, что
он уже устал от больницы.

Но это был лишь короткий обратный эффект. Больница в нем
приветствовалась непоколебимым чувством долга и этой репутацией
он не хотел подвергать риску. Таким образом, он встал и оттолкнулся
голову стойко промыли холодной водой.

За ужином он мог бы поставить Стефана на место, и тогда они обнялись бы
чтобы немного смягчить его, как будто он что-то упустил.

— Знаешь, что было бы весело? - спросил он, влажно блестя глазами.

Если бы я мог взять тебя с собой, не так ли?

— Совершенно верно.

— Это невозможно, моя дорогая. Но однажды я догадываюсь, что завязанные в нашем
личном, маленьком особом мире мы.

 * * * * *

Во вчерашней транспортной группе у нас было два больных офицера, сказал
профессор Кадар, когда он, Каталинин и алиляакарин, следуют за ним.
чередование визитов в его палату для больных, к.

— Трудно из-за раненых? спросила Каталин, профессия касалась явки на заседание.
цвет звука ни при чем.

— Второй, достойный младшего лейтенанта, получил легкое ранение в голову. На самом деле он не такой
последняя забота.

Потому что он сказал, что он свободный секели... [Секели изначально были
старинный венгерский род, в котором числились рейнджеры
Зибенбюргенин, пользуется особыми привилегиями. — Прим.] И
однако, его зовут Стовассер, добавил помощник с улыбкой.

— Со второго мне до сих пор не удалось выбраться. Он получил
нервный шок.

— Ее зовут Милка, ассистент по резюме.

— Милка? Он, наверно, мой маленький капитан lankojeni, интересуется
Каталин.

— Он капитан Гонвед армии... высокий, красивый мужчина.

— Нервный приступ, - сказал профессор?

— Он, должно быть, был во многих очень вовлечен, бедняга. Он
потерял дар речи дома.

 Нет, конечно, нет, он сможет говорить, отсутствовал помощник по речи.
Хотя он и не ответил бы на наши вопросы, но немой у нее нет.
случая нет.

— На каком основании вы так думаете?

— Время от времени произносились ее слова. И всегда одно и то же: Закликов.

— Это очень странное явление, - подумал профессор Кадар. Это
лучшее время, когда вы готовы совершить чье-то движение или произнести
слово, когда ударяет молния или бомба... Позже восстанавливают пострадавшего и тогда
воспроизводят с ним точно такое же движение, или то же слово. В клинике находится один из нервных больных
, который всегда проводит взмах правой рукой в воздухе... Граната
взрыв рухнул, не придавив его к земле, прямо там, где он стоял
рубил деревья.

— Закликов само собой на словацком или польском языке.

— Возможно, на русском...

Пока они размышляли об этом, я услышал низкий бас с соседней койки
больной:

— Закликов - деревня в русской Польше, надеюсь, не дворянская
ранен.

Алиляакари перешел к состоянию венгерского образа жизни, которое
спокойно лежал и посасывал короткую трубку в своей постели.

— Послушай, ты Иджарто? В каком состоянии твоя рука?

Его сломанная рука была в гипсе и облегчала боль, не так ли
получено разрешение периодически предавать огню пииппуунса.

Иджарто? Каталин вспомнила иногда слышанное имя...

— Мы были знакомы?

— Раненый серьезно кивнул.

Да, я знаю эту леди. Вы приветствуете мою жену и моего сына.
станция железной дороги.

Память Каталин, как только корейская крестьянка наденет соломенную корону Будды
из... Ах, он был каксоистен, признанный капрал.

— Вы были вместе уже два младших шурина, верно?

Да, и этот бонг я получил от mr.Шурин. Peter Arat;lta. Он этого не сделал
смог, это обожгло ей язык, сказал он понимающе
улыбаюсь.

Профессор Кадар привело к другому Milkaan речи. В случае нервничал, его
ум... И оказалось, что Иджарто очень переживал за переход, он
все это время был капитаном команды.

Он рассказал о нервном потрясении доисторического периода вдумчиво, немного неторопливо
в своей манере.

— Двадцать второго числа мы впервые вышли на связь...
Мы двинулись в ночь, и мы просто вышли через Zaklikovin деревне... было сказано,
не в двадцать миль схема в одном
враг... но русские нас предали...

Когда мы были на середине длинного деревянного моста, они начали стрелять
пулеметы... Была пикипимеята, лошади и люди падали
беспорядочно навалившись друг на друга на мосту, никто не добрался до передней части и
оглядываясь назад, я могу заверить вас, что это был ужасный беспорядок... И
мы потеряли много хороших людей в нем так, что мы, однако, не все
последний человек бы упал на нее, мы объединились, чтобы о
двадцать мужчин в свои силы и бросился в сторону школы.

В этом случае Иджарто превратил Отвратительный образ в чудесную нежную улыбку и
продолжает::

Оба джентльмена Арато также были вовлечены в...

Мы остановились в дверях, нас отвезли в комнату москвичей.
комната на чердаке, там уже все еще ярко горел огонь
внизу все было объято пламенем, и вскоре мы разобрались с ними... Доброволец Робек получил
пулю в живот на чердачной лестнице...

Каталинин задрожал всем телом, и у него сделалось жуткое лицо, обращенное к нам.
слушая описание этих диких случаев.

Но у мальчика не случилось с вами никаких повреждений? он попросил неизвестна
голос.

— Не ничего. После этого мы уселись и поели колбасы, которые
Под приказал священник.

И как был капитаном Милка? спросил профессор.

— Ночью мы даже не видели. К тому же, не до нее тогда было ничего
произошел несчастный случай... Но на следующее утро, в тот день, когда я говорю, можете ли вы видеть
русские начали бомбить деревню... старые каноны. Мы были
получили приказ сохранить ее, несмотря ни на что. Мистер капитан
оставайтесь на страже в комнате, и меня послали к нему
связь. Он уже был болен, потому что ее лицо было
просто серым. Он просто спросил: Как на самом деле называется это убогое место
? — Закликаю, сэр, - ответил я, а затем ударил.
граната пробила ограждение крыши и похоронила нас всех троих. Третий
был капитаном "тенсикки". Этот бедняга был почти без сознания, это
его мамуккелены сдавили до смерти. У меня была только травма
моя рука... И тогда капитан души стал немым...

Теперь профессор Кадар узнал, чего он хотел.

Каталин разница между циклом "Твой доктор" и "продолжай в одиночку". Теперь он был
вернуться в доверие мужа, его жизни и его души обналичить снова.

Ей нравится эта обстановка: темные комнаты, в которых отдыхали
белые матрасы, тихие постукивания медсестер и
лампы, зажженные в длинных коридорах. Даже ему нравились холод и
отвратительный эфирный запах тоже.

И он знал, что когда его тонкая, белая haahmonsa молчать
раздвижные зал путем, вызвало, что не находят должного отражения в kuumeisissa,
raukeissa искать...

Он был ангелом-хранителем больницы! И она любит это окружение как
актер-триумфатор сцены.

 * * * * *

Совпадение устроило так, что Каталин все той же ночью попала на встречу с
капитаном Сунной.

Когда он проходил мимо офицера в холле, дверь была открыта, туда
они выносили мебель.

Капитан сидел посреди комнаты. Красивый, статный мужчина, который каксоистен
согласно заявлению, "не в состоянии поднять страну к человеку, орудия и другие
и их оборудования," был сломан, поседел и инфу о нем
в день, когда он ударил каблуками Katalinin перед вокзалом.

Челюсть обросла двухнедельной щетиной, его одежда была
грязной, глаза смотрели, как два трагических фальшивых окна
наружу, в пустое небытие.

В детстве ему однажды довелось уронить на пол мать.
- нитки и иголка. Когда он увидел, как, в каком направлении прокручивать бесчисленные
кнопки, застежки, клубок пряжи, стеклянный бисер, иглы и ножницы, он боится
неудержимо, и его охватило безнадежное чувство, что они больше не будут вместе.
Никогда не собирались.

Теперь он был почти в таком же режиме.

Война молнией обрушилась на всю его жизнь
сеть. Им после ужасов, которые он пережил, должно быть
стать совершенно невозможным лишний раз посещать кафе, рассказывать анекдоты и
прогуливаться в огромных штанах.

Он потерял себя, махнул рукой на себя, на свою жизнь. Он ощущал
себя только холодом и тьмой; ни воли, ни самоуважения, ни
желания, ни надежды не горело в его венах.

Он просто сидел на том же месте и смотрел в бесконечную даль
жизнь для множества декоративных и бесполезных осколков. И в то же время бороться
его разум, который начал затемнять тьма, кто-то таинственный,
маленький призрак с этим сверлом в его мозгу, сосал, дразнил
и жалил.

Он не знал, что это было, ни откуда оно взялось, ни почему оно дразнило
его. Он знал только это имя и сейчас вспоминал его, спокойно,
спрашивая, запугивая, размышляя:

— Закликов.




СЕРИЯ GOLD MARK.


Золемин церковный двор - это та часть, которая нервирует посетителей церкви.
намеренно избегайте. Однако, если кто-то заблудится там, удалитесь от него.
размер его сердца, как у восьми точно таких же, незначительный
надгробия стояли там устойчиво, милая шеренга, как у маленького,
послушного мальчика.

Там похоронен Теодор Милка, богатый словак, торговец кожей.
восемь его сыновей. Старый был похоронен в тринадцатилетнем возрасте, молодой
в шесть месяцев железные кольца вытетын, под ними большой камень.

Природа была священна, с безжалостностью вынесено публичное суждение при принятии решения
больше не жив, связан по крови с кем-то, унаследовал проклятие
был заражен.

Девять детей Теодора Милка, однако, получили пощаду. Матери удалось
тысячами молитв я украл маленькую Кароли смерть из рук. Показать
как ее сердце, по крайней мере иногда, чтобы быть успешным, чтобы изменить характер
заказ.

Но Кари был так несчастен, морщинки и маленькие пожелания
проснуться не в октябре кур.

Он был воспитан в соответствии со словом "завернутый в вату", и ему было шесть лет.
остроумный и готовый стать маленьким ипохондриком. Самооценка у него маленькая,
кончики верхнего языка в зеркале, а со стола он падал часто
ложку на тарелку сначала спрашиваю: мама, ты думаешь, это
вредно для меня?

Соседские ребятишки с криками полезли друг на друга на гору и съели
полную шляпу незрелых фруктов. Кари, в свою очередь, сидел mietteli;in
жесты духовка и педантичный уход принимать внутрь
утюг зелья и накоплению жира в печени.

Он всегда был с женщинами, и он начал разрабатывать женскую
тенденции. Он любил играть в приготовление пищи на кухне,
мастерил женские поделки и мог похвастаться длинным кихараста кутрейстааном.

Его одноклассники отвесили ему больше всего пощечин, и
дети обычно называли его мисс Каролан Бе.

Также это был признак его женственности и мерзости, что он куумейзелла и
наркотики, любовь, отдаю свое хобби музыке. Он позвонил
также сам, он назвал ириттели почти всем вызовом машин, но все же
дай ему возможность развиваться бесконтрольно; систематическое обучение,
проблемы с паразитами, упражнения, не бессильный ребенок, никогда бы не продолжались.

Широко takautuneena ждал ее четырнадцатый день рождения.
Семья была такая суеверная идея, что это
день Милка-дети самый опасный. Если кому-то удалось прожить более
по сей день он может быть таким же старым, как сам Мафусаил, но
это все еще кто угодно, Теодор Милка, дети которого были способны.

Опасные дни проходят. Когда старые часы отбили последние
двенадцать ударов, я услышала из спальни, как в полночной тишине пробило
yle happy и oudoksuva звучат:

— Дорогая мама, я жив.

Ангел смерти обернулся на пороге.

И теперь начинается Кари, как будто он внезапно вырвался на свободу.
что—то подозрительное - узник пещеры, как ни странно, вырос.
солнечный свет, он стал сильным и подтянутым. И в таком
скорость и сила, когда, наконец, смилостивившаяся природа захотела бы
дать полную компенсацию за период.

В семнадцать лет он уже был на голову выше своего отца.

Это было совершенно новым для Милки, карлик семьи: она будет права
гигантский lihaksis с членами, punakoina poskineen и радиационной с
глаза.

Теперь его рассматривали в городе совсем непохожим на глаза. Родители
в зависимости от были ее гордостью и энтузиазмом. (Когда их видели
вместе, начинали думать о львенке как об овчарке). Товарищи
смотрели на него самыми благоговейными глазами, даже Золемин
словаккилайстытеткинировал свои бумаги, когда они проходили мимо нее по улице
и слегка похлопал кейкуттели по бедрам.

Но самым странным было то, что вся эта великая перемена прекратилась только для нее.
внешнее существо внутренне скучало по ребенку-великану, следовательно, по тому, кем
он был раньше: созерцательным, мягким и бессильным, крошечным
девушка-карлик Карола.

И он обладает твоей собственной огромной массой тела в роли Рена.
старая кожаная куртка его отца из овчины. Душа мальчика-цыпленка жила в теле орла.

Но это было его собственное, сохранившееся волнение и трепет
секреты. В глазах всего мира он был красивым молодым человеком,
авокадзейнен, юльвясрихтинен и обаятелен, хотя, может быть, немного
грубоват и прямолинейен. Но с большой осторожностью и актерскими способностями, которые у вас есть
представьте, что он крепкий мускулистый мужчина.

К женщине-вьеттимисте он никогда не чувствовал ничего особенного,
но послушно, вел себя, впрочем, он как
неисправимый охотник за юбками. Она не слишком любила вино
заботливый, даже не очень терпеливый, но он все равно был на вечеринке
много коллег-офицеров со своими. Его самым большим удовольствием было принимать
скрипка цыганской руки и призыв бурного разгула
настройся на собутыльников.

Чтобы ее считали трусихой, он был раздражающим и
жестоким без причины. Он ходил в город, как слишком много
lihoitettu племенной бык. Но в этом также была своя угроза; постоянная потребность
его мускулы хейккойне эрмоинен и пехменнейна бояться друг друга
в тот день, когда они встретятся глазами с глазами Дэвида, который станет
чтобы лишить его его Голиатпансаринсы.

Его удача заключалась в том, что люди всегда восхищались его внешностью
повлиял на самого себя, так что ему никогда не приходилось проходить испытания под давлением.

В последующие годы обучения он обнаружил, что это так же хорошо, как и не ее.
его сила обладала реальной силой, но это была тоска, как и вся его жизнь.
просто не хватало жизни.

Шумное безумие в клубе почувствовал, что он сам одинок, он этого не делает
не мог быть человеком среди людей, он был всего лишь призраком
человек живет внутри. И все же он безумно влюблен в людей, ищет их.
присоединяйтесь к нам!

"Летучий голландец" - Его корабль тоскует по круизу.
жизнь куккасрантоя, но она никогда не могла сосчитать страны.

Его первый брак, приключения и дружба, его боль
и радость никогда не были настоящими, просто пустыми
отражение чувств, которые вызывала в воображении жизнь на расстоянии, свободном от пляжа, только
. Это была жизнь, похожая на электрическую
лягушачьи лапки лиикутетун.

К власти вернулся кяйттелийн, который характеризовался Милкой, семьей,
действительно потерял солдата. Он мечтал, что когда он просто наденет
офицерскую форму, его жизнь внезапно наполнится самосознанием
силой, страстью реальности. Мускулистый выскочка хотел быть
могучим илимыксекси.

Разыгрывайте, чтобы заставить мягкосердечие, пакоиттаути, чтобы он был жестким
надзиратель. А дальше все произошло, как обычно, когда слабые люди такие.
тот самый случай: у них нет способности быть сильными, а просто жестокими.

Объявление войны ей на фоне очевидной радости. Возможно, война
грубая реальность, наконец, сокрушила его толстую тюрьму
хрустальные стены, и трещина в ее самости ушла из жизни. Большая
смерть принесла бы ей жизнь совершенства. Он ждал вечно-единственного
из внешних событий своего собственного освобождения.

Но когда он полирует темноту под небом, слышит приближающийся
грохот пушки заставил его сердце сжаться, когда он почувствовал
что пусть ее жизнь лежит перед трибуналом.

И когда кровь и пламя ревущего ада открылись ей
Закликовавшей ночью, знал ли он, что продержится.

Это не было трусостью — каждый его вздох здесь был молитвой о том, чтобы
освободитель — смерть пришел - но его нервы просто
выдавали истощение, они были сильнее, чем смерть раукеакси
управляемая штука.

Другие сопротивляются. Его собственный лейтенант не может вернуться в дом
свет, чтобы написать рапорт полковнику... И он увидел капрала
Иджара на веб-сайте, чтобы зарядить ствол своей винтовки зубами... И братья Арато,
те цыпочки, которые расхаживали по девичьим щекам, бросились паюнетить
обратили адскую улинассу против врага, так же как и они
несколько лет назад в Румынию вторглись типы лапсимукулия против
того, что показалось им с его языком...

Но он не мог, он не постигал этого.

Кумея, пустота в мозгу, окоченевшие члены, стоящие в урагане.
Праздные и бессильные.

Сила комедии заключалась в конце. Погасил лампу. Капитан Милка промахнулся
одна в темноте, и ей больше не было дела до аплодисментов людей. Он
больше не хотел, чтобы ее считали сильной.

Человек, которого собрали по кусочкам, и который сейчас сидел здесь
у офицера в зале не было практически ничего общего с самым смелым и красивым
с капитаном.

Он снова был Теодором Милкахом, робким и жалким маленьким мальчиком, товарищи
в давние времена насмешливо назначал мисс Каролан своей...

 * * * * *

 Дорогой хороший муж!

 Не мальчик, но у меня есть причина. Они пишут довольно регулярно,
 но мое время было так ограничено, что тебя не было.
 пользуюсь возможностью, чтобы отправить Тебе их открытки. Ты не злишься на меня.
я?

 Они много раз были в огне, наши бедные вэлианты
 наш сын, но я видел, что на первый взгляд они прекрасно справляются, по крайней мере,
 они писали, что всегда в хорошем настроении. Они говорят, что я.
 Моя Святая Екатерина принесла им удачу.

 На самом деле я вполне могу, хотя у меня много дел. Больница
 требуется время от рассвета до заката, часто случается и так, что мы попадаем
йонаикаляхетиксия.

 Замаскированная под Деву Ольтвассу, я свидетельствую, что только ради Вас и
 Вы владеете своей работой, потому что каждое мое действие и это
 моя идея для Вас.

 Капитан Милка, сын капитана — кажется, я уже писал, что он
 поступил сюда в больницу с нервным потрясением из-за проявившихся симптомов
 мрачного настроения. Что, если бы вы могли увидеть, что стало с этим могущественным
 красивым мужчиной! Ужасна, ужасна эта война!

 Послушайте, сейчас меня снова вызывают в операционную! Я не могу писать
 больше. Но, может быть, если повезет, ты снишься мне по ночам. Думай
 обо мне и люби меня.

 Устали от кавера-рауккаси.

Закликов - русско-польская деревня на реке Санн...

Через пару недель об этом факте узнал и капитан Милкалле, а
затем зайдите в краткое описание названия деревни.

Но никакие дебаты пока не удавались с ее завязкой,
ни у нее, ни у меня не получалось ни согласиться, ни покинуть комнату.

Ибо как пиан, когда он покидал котонсу, нырнул, чтобы опозориться
с ревом дикого зверя она навалилась на него сверху и повалила на землю.

Ей было так много стыдно, говорили, что это переходит все границы, ты так умрешь

Ратисевия нейл лапала ее всю сквозь стены больницы... Как
он мог уйти отсюда? От людей? Как он мог бы снова
сыграть роль капитана "Милки", прежней части?

Предпочел бы закопать его до основания, под пол. Как сладко
не разлагаться в грязи, затерянный в вечной темноте, тишине...
Стать немым и слепым... Тогда никто никогда не смог бы видеть
в глаза не бросается, я никогда ничего не прошу...

Профессор Кадар понятия не имеет, чего не хватало капитану.

Вернуть его к жизни непросто... Нужно построить
с ним что-то вроде моста, сплетенного нитью Ариадны... Тогда, может быть,
у нас получится... Музыка! Сойтаннон мог бы! — сказала Каталин.

Однажды он слышал о больных, музыкальный аккорд которых был
освещен из вечной ночи... Милкаста был великим музыкантом,
так часто упоминались близнецы.

Должен был прийти сюда со своей виолончелью! предложение Stowasser, свободный секей,
кружила по коридору, с головой погрузившись в белые каски.

Лейтенант объяснил, что Милка способна назначить свидание любому звонящему автомату
с любым типом, но предпочтительно, чтобы она играла на виолончели.

Каталин приходится иметь с этим дело. Разные запросы
после успеха его попытки заполучить в свои руки виолончель капитана, которая принадлежит ему.
часть мебели хранилась в кладовке.

Можно воспользоваться вечерним моментом, чтобы подняться на больничном лифте, люди играют в нее
в соответствии с номером Милки и сделанным им заказом ни слова не сказано
без слов черная лакированная коробка в углу.

И тогда все встали на рысь, чтобы поймать какую-нибудь рыбу на крючок.

Долго ждали, они впустую. Но потом вдруг —.

Привлекательный тон эхом разнесся в ночной тишине. Он доносился издалека, со дна
глубины, как песня ведьм из недр земли.

Так же тихо, как подавленные рыдания, подходи ближе, боясь
ощупью, так как все еще сомневаешься в своем праве на жизнь.

Затем поднимайся выше, умоляя о его неистовстве и страсти...

Внезапно поднял голову, жадно и все время голодный...

— Он играет золотую марку для сериала, - сказал алиляакари, - чтобы понять кого-нибудь.
немного музыки.

Это была самая странная музыка. Бурно потекла оттуда Сунна
славянская кровь киихойттамана так и вздымалась множеством пестрых камней
горные породы, которые были выщелочены из слоев, покрывавших ту самую
неизвестную глубину.

Каждую музыкальную идею, которая siilautuu через капитана нервной системы
сито, становится невероятно мягкой, сладкой, пламенной и
атмосфера как.

Лук свой кривой py;ren быть на каждом углу, и всякий совершенный
неравномерно.

Мелодия осталась среди восхищения его просто величием; весь воздух повис в воздухе
он последовал за ней, но так же, как жир дикого гуся поднимается аистами:
лягушачьи лапки шаркают по грязи.

Когда он позвал, подошел ласковый Бах, даже Бетховен был отклонен.
Гиганты, которые подняли землю на своих плечах, сделав его тучным
носители цветов в стиле барокко. Песенный звон кафедрального собора нуждается в церкви
он из искусственных цветов, шелка и мирта туоксулла.

Ее музыка была греховной страстью, снотворным напитком, хашишем, который он
жадно сосал и пуноттавин поскин.

Музыка в сиянии растопила в его душе все, что было интенсивным
и мужественным, и только Карола осталась Каролой, которая нежная и
цвет вспышки ньюхкитыксийин пережил давным - давно , в маатуне .
музыкальный герой - духовная энергия.

Музыка проникает в тайные, подземные ходы его души, где
прорастают странные, бесцветные, изменчивые существа из сновидений.

Когда он служил вовремя, время было назначено на Будапешт, приезжайте.
он контактировал с искусством, в первую очередь с художниками и
кругами скульпторов. "Мальчики" с удовольствием составили ему компанию,
им не очень понравится, что "сладострастный, глупый бык породы" был
настоящей жемчужиной.

Он также играл в них, позволяя артистам изобретать его музыку.
музыка волнующая, интересная, и ее называют
он гений.

В одном из таких случаев я нарисовал великого скульптора, который был
слушайте действия толпы, он - моментальный снимок на фоне мрамора на столе.

Когда Милка котваста позже продолжила, мастер, посмотрев на мои рисунки,
он испытал изумление сам по себе.

На изображении изображен сфинкс, у которого мягкое тело львицы было
Голова Милки. Сфинкс стоял на крутом утесе -обелиск на вершине, с которого
он не мог спуститься, поэтому выглядел скрученным на глубину,
там, наверху, мечтательно наклонившись вперед, как кошка, наклоняется мечта.
выступ потолка.

Что искать ей там, снизу, — смерть, это и есть жизнь?

Или вы думаете, что это было просто причудливое совпадение, направленное рукой мастера, или вы думаете, что это было
то, что он услышал музыку, суть воплощения?

И вот уже звенит виолончель капитана госпитального офицера в холле...

Голос Сфинкса оглашал ночную тишину.

Каталин стоит в коридоре, облокотившись на яйцеклад. Руки сложены на груди
вслушиваясь в его глубочайшую преданность.

Ему казалось, что сейчас произойдет что-то великое и священное.
Душа человека сбросила оковы тьмы и блаженно шагнула навстречу
свету...

Но музыка внезапно прервалась, и Каталинин оказался перед глазами, пока
вторая картина борьбы людей, которые стремглав бросаются назад
темнота.

Без колебаний открыл дверь.

Капитан Милка сидел за столом, подперев голову руками и
слезы текли потоками. Кайнелвуо был молитвой, чтобы берег вынесло течением
сладкие слезы потерпевших кораблекрушение.

И слезы наполнили также глаза Каталинин.

 * * * * *

 Ваши близкие. Стефан, самый дорогой мой супруг.

 Искренне любящий, я приветствую тебя, и я могу с огромной радостью
 сказать тебе, что нам удалось спасти капитана Милку, этого мистера
 это такое тяжелое испытание.

 Другими словами, я могу изначально на полном серьезе, без зазрения совести
 утверждает, что мне удалось его спасти!

 Ученый доктор, ты не добился от нее никакого толку, но я,
 простые женщины, будучи бедными, я подумала об одной мысли, которую стоит отметить, которая
 блестяще прошла тест.

 Когда вы вернетесь, я расскажу подробно во всем произошедшем, я знаю, что это
 будет вызывать хобби.

 Итак, вы видите, разве вы не маленькие "ребрышки"-раккаси здесь?
 в больнице нет бездельников.

 Я могу очень серьезно сказать, что я искренне рад этому,
 то, что все эти безымянные страдания, которые принесла нам эта ужасная война
 , в том числе и я сам, я смог принести немного
облегчения.

 Кадар сказал, что он это чудодейственное средство после того, как сделает предложение
 мне в университете присвоили почетную докторскую степень. Но я ответил, что я
 Я был вполне доволен, пока он не только дал мне
пуоскарои из.

 С карточным сыном я это связываю. Те два "казацких ужаса"
 спросите суклаатию. Кстати, я тоже могу, и я подумал, как и Кантор,
 верная любовь к нам обоим - хорошие хозяева. И, кроме того
 пошлите еще сто тысяч сууккоста.

Обложка.




СФИНКС И ЖЕНЩИНЫ.


Чем дальше в прошлое воспоминания Zaklikovista прошли, это
сложнее был капитаном Милка, верить, что он действительно был болен.

Все еще вел себя он точно так же, как маленький мальчик нипыкка, который просто
по настоянию не хотел выходить из темноты стыда в углу.

Кунпахан, он просто не остановит их, подумал он про себя, когда
Каталин начнет предпринимать попытки спасти что-нибудь.

Но на самом деле он мог быть спокоен: молодая женщина была поэтому
горда боем, который он принял с темными силами,
что он должен сделать, чтобы поймать розово-красные ногти.

Белокурый гигант был в то же время послушный ребенок, который слабо
покорно сдались "сестра Katalinin команду". Он ел и пил,
отдыхал и гулял, принимал лекарства и играл на виолончели, все его
предписания, согласно.

Никто не спрашивал, откуда у нее чудодейственную силу: когда есть
в случае нервах больных, чудо Эллис imm;t природных вещей.

Каждый день, когда Каталин заканчивала обход палаты, Хад
он, наконец, здоровался и с особыми пациентами.

В большинстве случаев с врачами, но также и наедине. (Такое решение
одобрили сами супруги Стефан Аратон!)

Они продолжили свой музыкальный подход, и только одна
women of the word была поставлена капитаном с виолончелью между колен.

Сегодня в резиденции он снова довольно долго играл Шопена в компании.

Ноктюрно сияние силы, чтобы бросить ему сахарницу в вашем собственном изделии
и плывет теперь, как минимум, своим собственным искусством к жертве, наружу - и
кяэннетиин белками глаз внутрь обвалять в смеси для пунша.

Когда они вчетвером смотрели на свет, ни одна женщина ни разу не присела,
но остался стоять в дверях, испытующе глядя на врача
пииртейхин, способ, которому он научился у врачей.

Эти характеристики изменились, звонок продолжался все больше и больше. Как вы были
плотно закрыла, разбухая в губы появляются tempaisuja...

Каталин заранее знала, что сейчас произойдет: капитан Сунна
грудь наполнилась таким количеством эмоций, что извержение было необходимо.

Он уже выскочил стоя и громко оборвал "loud"
восклицание в ответ на тяжеловесный сингл "call of genius" Шопена.

Но зачем жить? Итак, в чем смысл?

Больные погружаются в моменты одиночества, возвращаются к прежней нервной слабости в;
промежуток, когда более чем нужна ее помощь нежной рукой...

Но, может быть, я просто разыграю такую сцену с помощью wants
соприкоснусь с этой нежной рукой.

— Давайте остановим музыку на сегодня. На этот раз достаточно. Ты
ты немного расстроена, сказать Каталин.

— Как прикажешь, отвечай Милке жестко.

— Завтра я приду снова, тогда мы продолжим. Ты согласна? спрашивает
Каталин.

— Милка морщится — его мысли блуждают где-то
далеко...

— Ах, это будет превосходно!

Женская рука уже лежит на дверной ручке, но он снова берется за слова.

— Что теперь становится вопросом: зачем мне жить... Мистер
Боже мой! В людях всегда есть что-то, ради чего стоит жить, или
тогда у него ничего нет...

— У меня абсолютно ничего нет! Ничего на свете, - бормочет Милка.
горько.

Каталин серьезно смотрит на него.

— Итак, даже если я ничего не сделала, тем не менее, у меня должно было быть
что-то. Осознание того факта, что я человек, а не наряженная
марионетка... Не благородство обязывает, а ум. Это обязывает нас
насколько это возможно, с большим достоинством переносите жизнь резисторов...
Жизнь - это не увеселительная поездка!

— Какой ты сильный! Как тебе будут завидовать, кто бы ни был! — куммаили будет Милкой
и смотрит вниз, в ее большие, яркие глаза, точно так же, как он сейчас впервые увидел твои.
Каталинин. Он хотел что-то сказать, но внезапно покачал головой.
руководитель: ах, в чем смысл? и усталый, как падающий лист,
погружаюсь в ее воображения разума в направлении глубины:

Простите, миледи, но самое разумное, что я мог бы сделать, это
пустить вам пулю Троммера в лоб.

"Сестра Каталин" морщит черные брови под белой шляпой.

И я уверяю вас, капитан, что если бы он знал это
жизнь, да, проявляющаяся как признак болезни, я бы вас презирал
немного. Самоубийство? Это сбивает с толку мозг и делает его полуцивилизованным.
место для побега.

Бледная голова Милки погружается в чувство вины.

— Такой мощный! яростно пробормотал он.

Затем черты лица Каталинин озарила теплая материнская улыбка.

— Знаете что, капитан? А теперь красиво ложитесь на кровать и
завтра рано утром обязательно выспитесь. Если ты спала
восемь часов — но обман не допускается — вы получаете, чтобы поздороваться
мне утром в бельевом шкафу.

Он хотел уйти, но Милка перекрестила его руку и посмотрела на него с мольбой
на него.

— Только одно слово! Позвольте мне задать только один вопрос... Я долго
боролся, но теперь я должен спросить... Скажи, ты презираешь
меня?

Презираешь? Ката мягко улыбнулась, как молодая мать, когда ее маленький
сын спрашивает что-то действительно глупое. И эта улыбка сделала его лицо
действительно красивым.

— Презирать? Почему так? Вот почему, это граната, которая могла бы уже
обрушиться на церковную башню, я ударил о землю и вас тоже? Дорогой капитан,
Я не презираю даже церковную башню, и она, однако, гораздо грубее
существо, как ты.

Он схватил Милку за руку и продолжил:

— Башню можно построить снова, и люди снова смогут помогать
подняться из. А у людей есть здравый смысл и сила воли, чтобы быть
немного с этим помочь... разве вы не согласны?

Выпрямившись, с победоносной улыбкой на губах, стояла Каталин Хис.
лицо в белом костюме.

Он был таким сильным, таким чистым и благородным, как мраморная глыба на вершине.
вершина горы.

Капитан поднес ее руку к губам, но наклонился в глубину
и поцеловал крошечные, пахнущие эфиром пальчики.

Милка, кстати, всегда сталкивается сторону железнодорожного вокзала часто
думая о миссис. Arat;a. В то время такими были его мысли
какое-то странное, созерцательное любопытство пробиралось повсюду
его солаканское создание было рядом.

Никто не знал его в столице — Arat; так в глуши — но
однако, в окружении своей репутации, что он был благородный и редкий
привлекательная. Женщина, которая способна посвятить Стефана Аратона,
как будто он сам должен быть Арато женщина - это вариант.

Хорошая репутация белоснежной жемчужной короны, сияющей ее мудростью на челе.

Когда он милость с нежной серьезностью наклонился простой
офицер наполовину, он вдруг почувствовал ее снова. Он, который, кстати, всегда
был гостем перед женщинами, теперь находит себя Каталинином
образ, такой милый, очень знакомое создание из юношеских грез.

И что же это была за женщина?

Такой реальный, такой твердый и так дорого, а он как будто режут
один большой кристалл. Только этот свежий аромат, который
сила его натуры, доказывающая, что лежать в грязи никогда не было
коснулся ее.

Все это, по которому скучали по Милке, и который, как он думал, можно найти только в
мечта в небе под звездами, все это сияние праздников
реальность души этой женщины.

Как хорошо, что, в конце концов, ты нашел такую женщину
визжащие павлиньи цыплята в рядах! Просто так делаешь это.
паршивая, вонючая теплая жизнь, камин твоего дома.

Жизнь! Милка теперь известна чем угодно лучше, чем снова упасть.
приобрела жизнь в узких каталининых белых туфлях спереди.

Приношу это в жертву чистой благодарности за то, что я нашел
в мире такое существо, как Каталин.

Я надеюсь, он так хорошо знал, что положил это туда, что
Жизнь Каталинина увеличилась больше, чем его жизнь, подобно облаку над землей.

Шопен - в ночь после того, как он получил заверение, которого у него больше не было
верить: он все еще может стать людьми, другими людьми.

Женщина, неспособная освободить "летучего голландца". Его
одна из немногих улыбок, которыми он мог разгадать всю Милку, жизнь сфинкса
полные боли тайны.

На холмах кэпа беззвучно кружит снег. Что такое Милка
до сих пор считалось, что вечный лед, превратившийся в весенний, подобен твоему цветку.

И все это, во что он не осмеливался поверить: жизнь, молодость,
власть, женщина, любовь, лавина теперь была подобна запаху цветка хуумама-лавиини
против него.

 * * * * *

Обложка лучше всего подходит для того, чтобы лечь спать после той ночи, которая
была посвящена Шопенилле.

Остановись на мгновение, он стоял в своей гримерке перед большим зеркалом и
в тот же момент спросил его внутри чей-то высокомерный голос: ты думаешь, что
высокий солдат, насколько мы красивы?

Голос принадлежал кому-то, кто всегда жил в школьные времена Ката, пока не жил
его salatuimman души, в тайниках и в которой в этот день был просто
то же pikkunirppu, чем десять лет назад.

Он предупредил, однако, что на стороне Каталинина; итак, миеттив эйс
душевное состояние, чем то, где он находится сегодня, не было, он не хотел знать
такое легкомыслие.

Итак, позаботившись о достоинстве, как женщина в халате и обнаженная
самое благородное, что было возможно, проводила его в голубую комнату и поползла очищать
вдову от постельного одеяла внизу. Пещера Русалки, кстати, тоже была
холодный день.

Он еще не знал, что ему хочется спать, но все равно оказалось, что он
лампочка, затем привяжите его руки на своей шее сзади и ждали обычного
на ночь гостям...

Ночной езды посетители были капитан Милка идеи. Это
моменты тишины всегда были с ним, так же как и с
Бахусом-богом ручных пантер, которых создала Ариадна.

Они звучат в ноктюрне куумайна "Ветер, несомый кровью", "Среднее ночное небо"
туулистен, облачная компания. Они выступили против беззащитных женщин
голд хохтойсилла, тихо туутиви, женился на аллоиллин и увез ее
с собой далеко-далеко.

Вкратце: Супруга Стефана Аратона отдыхала в широкой джакаранде
кровать, которую соорудил для нее муж.
секелилайзелла, мастер тысячи и капитан корпуса мечты...

Теперь зовется миссис. Каталин, сам золотая скрипка.:

Это самое чистое, благородное чувство, которое, возможно, никогда не испытывало женское сердце
биться. Но нет! Других женщин, обычных женщин, которые ищут
просто hakkailua и удовольствие, никогда не будет в состоянии что-либо чувствовать
такие.

Для него связать таинственное, духовное материнство темы здесь
люди. Милка была его творением, плодом его воспитания,
его собственностью.

Он смотрел на капитана, как на немого, готового насладиться этим алкусолуа; он
видел его, лаллаттелевана, шатающегося, как ребенок; позже обращение
градусам стыдно, так как ихмиспелкопоянветкалеена; и когда она в последний раз видела
он на ногах, как человек, полностью развитый человек.

Было бы чудесно, если бы это великое дитя со светлой головой пробудило
Каталинину душу в теплом и нежном зеркальном отражении.

Но в реальности, нечто гораздо более значительное, чем
что Каталин либо подумал бы.

Красивая дочь Zolkyn переехали в абсолютно новый
категории роль.

До сих пор он менял только отдельные этапы своей жизни. Костюмы были
изменены, как и мелодии, которые он набирал в "Золотой скрипке",
но роль категории осталась прежней: он был самым известным человеком на обложке little
.

Но на этот раз его перевели на новую роль в категории повыше
стиль. Хорошенький, маленький Эйкенестекин стал Кем-то. Личность.
Над головой человека сгущаются тучи человеческой судьбы.

Их множество, среди которых разные Каталины, одна за другой
вырисовывались из-за занавеса его воображения, нет
был таким совершенно новым, так рад быть интересным, таким
правдивым и сууртыйлинен нравится это, что отражает капитана Сунну
в глазах.

Он больше не был незначительной девицей из вьехкеата и румяной
щеки, но благородный, сильный и замечательный ты человек героини
линии профиля.

Капитан Милкасса был тем, кем он нашел аудиторию яммартавяйсиммана, и поэтому
теперь он был убежден, что нашел себя и свою жизнь
настоящую цель.

Дочь Протея скрепляет, в нынешнем состоянии я становлюсь крупнее
менестиксия, и вот почему теперь настоящая эляматяна.




БРАТЬЯ АРАТО.


Информация о том, что Каталин не видела своего мужа целых месяцев
на северо-восточную границу эрикохдисты также нерегулярно прибывали корабли
в большом беспорядке, который сейчас преобладал, но без ожидания телеграфного сообщения
он тогда был кассиром.

"Оба мальчика ранены. Ранения неопасные. Отсутствуют.
Причина беспокойства. Попроси место для своего госпиталя. Прибываю завтра.
днем на Мальтезер-трейн".

Каталин совсем окоченела.

Как ни странно, ему в голову даже не приходило, что
у кого-то более серьезная авария могла произойти на лице. Его сердце
на глубине так по-детски суеверие, что божественное провидение относиться друг к
Arat;a в исключительных случаях.

Профессор Кадар утешил его, если вы можете. Если бы это было не что-нибудь еще
более опасное — так было объявлено об Арато, и это было все
также, тоже самое, так что лучше радоваться этому событию. Теперь, когда он знал
по крайней мере, какое-то время он мог держать мальчиков отдельно от крови и от них самих
ему ни в коем случае не повредило наконец нормально выспаться
.

День клонится к позднему вечеру, перед прибытием поезда Мальтезер.
Каталин и алиляакари прождали три станции Арато-бразерс и
отвез их в больницу.

Ничего более серьезного там на самом деле не происходило, потому что по дороге
больница говорила их устами. Большое внимание, которое они
спровоцировали, с другой стороны, им понравилось, но с другой стороны
могло бы их смутить; они думали, что это поддерживается
говорить, только чтобы расшалить всех. Душ со скромностью начался.
они ужасно громко это звучат.

Кадар снимает обертки с ситомохуонессы, которая купается в электрическом свете.

Мальчики всегда рождались почти суеверными.
Они разделяли судьбу друг друга. Корь была их
был в одно и то же время, Колозсварин кимнаасин должен был в педагогическом колледже
приказал им обоим убраться также в одно и то же время, и также это было сейчас
они оба были ранены огнем из одного и того же русского пулемета.

Пуля пробила кость предплечья Питера, Пэл снова был ранен
плечи.

— Потому что ты был ранен? спросил Кадар.

— Шесть дней назад.

— Злой порох...! сказал начальник, который с удовольствием будет происходить
немного грубый. Вы можете поблагодарить вашего отца, что он дал вам
наследование, хорошие крови!

Для них вы искупали и уложили спать. Похудеть, они были
за время его отсутствия, возможно, тоже немного повзрослев, лицо стало
коричневым, а черты огрубевшими.

Прежде чем Каталин вернулась домой со своим мужем, все еще смотрела на него снизу вверх
однажды в их отдельную комнату. Он был с ними
для каждого пусть будут заполнены шоколад шелковая бумага торт. Их
вокруг его шеи ночной наряд ниже он увидел ст. Образ Катерины.

— Какие приветствия принимает жеребец мастера Канта? - спросил он.

— Поздоровайся с ним и скажи, что мы ждем светского визита завтра.

После этого Пал и Питер остались одни. Медленно и вдумчиво сосали они
suklaati и в то же время принес громкий из его раздавить, как
девушка школе в летние каникулы.

— Эй, какая большая кровать!

Завтра, мы спим десять.

А на завтрак у нас кофе и клецки.

— И два яйца. Я хочу два яйца.

Благодарный родине должен мне два яйца всмятку.

— Если я могу решить жест профессора, он поставил нас
шесть, семь недель.

— Из шести мы остановились на четырехлетний брат Стефан частных пациентов.

— Как чудесно будет снова откинуться на шезлонг и
почитать Золтана Карпати!

Затем затонул они спать, как и раньше руках у матери. Не Русский
заградительный огонь тяжелой артиллерии, ни нападения сибирских компании
восхищаться, а не картинки из прошлой неделе штыкового боя обезображенными
их.

Мечтают даже насладиться они в комнате нежным теплом и гибкостью кровати.
Оба принадлежат чему-то совершенно тихому, невыразимо сладкому
музыка, это была кровь, которая шипела и пела у них в ушах.

Была полночь, прежде чем Арато и Каталин вернулись домой, чтобы заняться творчеством.

Поездка была такой, Стефан сказал мне, что мальчик был на войне, со сцены перенесли
Казначейство. Они хотели скрыть от людей, что они были
ранены, но когда были получены деньги от главного госпиталя
узнав, что двумя добровольцами были младший брат профессора Аратона
, это был он, сэхкетейце объявил об этом.

В остальном профессор был редким экземпляром измененного состояния сознания.
Брюшной тиф распространился подобно взрыву, силы армии севера ослабли,
вакцинация guardian продвигалась вместо этого медленно... утренним поездом поспешил он
в самом деле, обратно на фронт, чтобы дать более оптимистичный темп работы.

Она решила немедленно в постель и заснул на пару минут
глубокий сон.

Утром я говорю, ты видишь, как он надевает сапоги и саблю рядом со столом Katalinin years
чтобы поцеловать его на прощание. Жена почувствовала запах кожи,
видя, как ее брови просвечивают сквозь воротник из золотого излучения, но была
так уставшей, что он только низко протянул руку, когда
она почувствовала губы мужа напротив поскианса, говорить об этом он не стал
не мог.

 * * * * *

Питеру и Пэлу понравилась отличная больница. Им разрешили
находиться там ежедневно по паре часов, после чего они сразу же отправлялись туда.
открытие кемпинга в холлах, куда они пришли от good friend для всех
люди, врачи, медсестры ухаживают за королевами и пациентами.

Когда они узнали, что капитан Милкакин был там, они обменялись, они
быстрым, испуганным взглядом на...

И когда серендипити столкнул их лицом к лицу с ним в коридоре, они просто
усилили замешательство.

Капитан подумал, что уважение может сбить их с толку, в то время как
мальчик настолько застенчив, что они воображают, будто встреча беспокоит
Милка.

Они влюбились друг в друга еще больше, когда он изобрел сайт ijar. Они Хор-ульвахдуксия
просто бросились к ней, а потом проводили каждый день вместе
день номер три. Казалось, что он занял замечательное место
в их сердцах.

Любой опыт войны они не могли сказать, зря твердо в
их один доброволец, который страдал от katarria легких, и которая не
еще на фронте. Их отношение к войне было таким же, как
летние каникулы, чтобы забрать детей в школу, они сделали мне больно вспоминать это.

Просто совершенно тривиальные побочные события, они привязываются к войне, маленькая
арабескея. Такой была, например, история маленького коричневого пса
, который присоединился к батальону; гребаная цапля, которая кружила
вернуться в загородном новоселье; авиабилет человек botl был k;rventynein; брюки.

Очень скоро ребята узнают, что невестка не
право. Всегда, прежде чем их было трое среди вас
своего рода тайное масонское родство, которое возникло изначально
что они иногда могут разразиться смехом, и я смеюсь, и я
тикахтуа для других людей совершенно непонятен по причинам.

Теперь, однако, подняли они маленький золотой крючок для своей невестки просто так.
безрезультатно, они просто перешли на сторону своей оппозиции фронту.

Но это, вероятно, причины войны! утешением были они друг для друга.

 * * * * *

Лейтенант Саррети, адъютант резервного батальона, но, прибывший в госпиталь
увидел Стовассерию.

Случайно он увидел мальчиков Аратона.

— Посмотри туда, ты здесь? Полк отправляет ваши запросы
везде. Прямо сейчас я написал в Казначейство и в больницу, чтобы узнать
что вы слышите.

— Что происходит? Для вас что-то особенное? - спросил мальчик, терзаясь.

— Да, сейчас такой случай, что вы оба пришли в
вэнрикейкси слишком рано. Кроме того, у тебя есть еще один
золотая память о храбрости наличных, второе по величине серебро. Но это
Я не знаю, что принадлежит другому, либо я получу другое, я не думаю, что вы знаете
сама война, министр в возрасте.

— Вы что, принимаете нас за дураков, лейтенант?

— Честное слово! энергично ответил Саррети.

— Сдержите свое офицерское слово?

— Под мою ответственность, вы можете спокойно вязать и добывать золотые нашивки.
Воспоминание о деньгах, которые вы прислали сюда до полудня.

Что-то вроде признания, которого они, по общему признанию, ожидали, в конце концов, они знают,
что они были предложены как возможные, но таковы они и есть
однако я смел надеяться. Они также не были
не получили ничего особенного. Обратный путь проделала их компания, их.
получили приказ любой ценой овладеть мостом.
Дом Лузы, пока у последних багажных вагонов не окажется больше, чем на другой стороне.
сторона.

Следовательно, он должен был находиться у них. Даже когда их нет.
и офицер, и две трети экипажа томятся в воде.
Подполковнику был отдан приказ, каким они будут
осмелились больше, чем подчиниться?

Итак, но это будет большим сюрпризом для Каталинина и Ияртолле!

Вечером в бельевой склад мальчиков прокрался прапорщик в форме и
нагрудный знак почета. — Пэл получил золотую марку, а Питер -
большую серебряную, хотя с таким же успехом могло быть и наоборот.

Это была Каталина в твоем собственном королевстве. Небольшая подставка для стола
у окна, а на столе в стакане цветут две розы.

Питер и Пал спрятали лииналаудаккоен между ними и терпеливо ждали
.

Последний, которого удалось избежать задолго до того, как открылась дверь. Мальчики, притворяющиеся ужасными.
украдкой посматривающий папочка... Каталин тоже пришла. Но не одна! Кто-то был
с ним: капитан Милка...

Затаив дыхание, они прижали мальчика к стене убежища,
когда эти двое обсуждали возможность выхода вперед лаудаккойена к незнакомцу.

Другими словами, говорил только капитан...

Коридор на втором этаже, дверь в боковую комнату открылась и снова закрылась
пара отошла вместе...

Близнецы неподвижно стояли в логове... лица у них были белые, как мел.
они смотрели друг на друга. Их колени дрожали, их
потребность ухватиться за лаудаккойхин, чтобы удержаться на ногах и не упасть...

Зачем этот человек говорил на каталинине? На что он осмелился? — Каталле,
жена брата Стефана? А невестка имела глупость слушать тебя. Он не был таким.
не бил его, не убегал, не звал на помощь!

Это кажется им совершенно чудовищным, так что они едва ли могли
осмелиться подумать...

Каталин? Их Катанскин! Супруга брата Стефана!

В конце концов, их действительно видели в жизни разного рода. Женщины знают
они тоже одно и то же. Но они выросли в святом
убеждении, что находят особую категорию женщин, которые, как звезды
на небе, были увеличены всем недоверием и всей слабостью
выше, может быть, даже вне естественного порядка вещей, эти женщины
не были людьми, у них не было пола, милая,
чистые, святые, добрые, амбициозные создания: Арато-семейная женщина.

Оба мальчика могут нормально болеть... Их депутаты Европарламента yle...
Сняв значок, они снова были на своих сиськах, распихали их по карманам и
прокрались, сгорая от стыда, обратно в свою комнату.

Прежде чем Каталин уйдет домой, сможет ли он на мгновение каксоистень сотворить. Они
были уже в постели.

— Я только что поговорил с профессором с Кадаром. На следующей неделе
будет под вашим присмотром за пределами больницы, и тогда вы переедете домой
мы.

Долгое молчание. Наконец Питер ухватился за это слово.

Тихо и сухо он говорит::

— На следующей неделе нас здесь не будет.

— Не здесь? Что тогда?

— Фронты. Завтра мы сообщаем о повторном наборе.

Прикрываем глаза изумлением от второго, когда появляется еще один брат.

— Ты что, с ума сошел? С чего это вдруг тебе захотелось обратно?

— Там лучше, - сухо ответил Пал.

— Лучше, чем здесь?

— Итак.

Его глаза жгло, чего ни один из них больше не чувствовал на своей шее.
его святые фотографии с ней.

Их напряженные губы вокруг похожих жестких черт лица,
как у Стефана Арато, обычно прикрытых эмоциями.
Ольтвалайстен, улыбнись! Теперь они действительно поразительно напоминают
два рога зовущего Замаскировали трон Девы.

Внезапный гнев поднял Каталинину голову. Он пожал плечами
и ушел от них одеревеневшим, как дерево. Казалось, что a
для головы цыплят было сделано всеобщее послабление! Что ж, может быть, завтра они
поумнеют...

Но они не стали намного мудрее. Жесткая решимость,
невоздержанные нетерпеливые шансы, они шли напролом инстинктами
контролировать направление.

Они приходят и уходят, пошли в дом его старшего сотрудника и написали
заявления, они дают рекомендации, замалчиваются и используются хитростью
только для того, чтобы быть отправленным обратно в свой полк.

Будапешт, воздух был для них ядом, они не могли есть и не могли больше спать.
каждый вдох был для них болью.

Каталин следила за ними с растущим опасением. У него
защемило сердце. И что ты скажешь, Стефан?

Капитан Милка, в котором он оплакивал свои горести, взял на себя задачу
поговорить с ними. Он верил, что ему удастся добиться превосходства
власть смягчит детей.

Он вошел в полумрак их комнаты. Они уже были на поле в костюмах
кожаные сяаристимины, кобуры page yellow. Он
обсуждает с ними тепло и фамильярно; по-отечески
и ласково ваш цвет своим глубоким басом.

Он начал с рассказа о кровавой борьбе, которая была лучшим временем для тебя.
Карпатен, описанный ими в "Зимней кампании террора", дал признательные показания
они датируют свои операции, но, однако, в то же время будут
предупреждать их о молодежном энтузиазме, чтобы они сдались и пошли
лиоиттелуйен... Для всех вот настоящее решение не сейчас, конечно, зависит только от
двух мужчин.

Мальчики слушают немого. Они застыли в неестественной позе,
но на лицах у обоих насмешливая улыбка.

Это, возможно, Милка, несколько растерянная... Он подумал, что он
усердие и добрая воля моей картины, возможно, приведут к нарушению спокойствия
к мыслям, более чем подходящим для офицера, и именно поэтому
он изо всех сил пытался дать объяснения. Он восхищался самим собой.
личная доблесть, проявленная сууртеко в качестве крушения родины
от имени, но, конечно, только при условии, что в то же время
служит какой-то высшей цели...

Насмешливая улыбка мальчиков сменилась гордостью и презрением
ирвистиксеки. Беспощадный взгляд на их nuorekkailla его лицо выглядело так
как это ни странно набережная снег герани.

Милка понятия не имею, о чем они думают. Лихорадка собственное лицо
он чувствовал, что он покраснел...

Он говорил мне на ухо и при этом все больше и больше запутывался,
потому что чувствовал, что его слова были совершенно невысказанными.

В мгновение ока в нем просыпается старый капитан Милка, безжалостный
железный человек. Да, он победит этих двоих в самолюбовании
ребенка.

Но когда он подошел ближе, kaksoisia, кто стоял в Таута
внимание позицию, он был встречен двумя противными, сталь жесткий
парой глаз, которые сверкают номер гнев в темноте.

Капитан не понимал, что их необузданная ненависть - его вина, но он
знал, что эти два диких волчьих щенка могли отнять что угодно
в любой момент.

Снова он почувствовал похожее на холодное оцепенение в своем сердце, как той ночью
Закликовин.

Ошеломленный, он замедлил шаг.:

Что ж, делай, как хочешь... И она вышла из комнаты.

Питер и Пал за все это время не произнесли ни слова.

Но только тогда капитан правильно рассудил, когда у него суконный склад
осмыслил свой визит. Он был уверен, что те
два нахальных мальчика виикарилле должны были что-то отметить, помогая ей
спровоцировали нервный приступ, но этого он, конечно, не сделал, сказал Каталле, который
Я подумал то же самое.

— Ах, эти Аратоджа! Совершенно беспрецедентно, как они смеют
так вести себя со мной! Сувенирные деньги "Храбрость" выглядят
идеальное сочетание для их головы... Они даже не захотят
иметь со мной ничего общего, они отвернутся и будут смеяться надо мной
в лицо.

Каухистуксиссаан схватил Каталин капитан за руку, как раз в тот момент, когда
чтобы защитить его...

Милка продолжила:

— Никогда со мной не обращались так оскорбительно, я могу определенно сказать,
итак, перст презрения внутри... точно так же, как я был бы их.
выше тебя по званию, но кем—то совершенно обычным - я действительно не могу сказать,
кем... Если бы я не принял во внимание, что они твои родственники, ты! —

Он остановился и махнул рукой меттивасти. Внезапно ей вторило эхо.
голос довольно низкий, когда он сказал:

— Пожалуйста, успокойся, я ничего не делаю против них. Нигде.
И последнее. Все. У них то же имя, что и у тебя.

Глаза Каталинина наполнились слезами, сердце наполнилось горечью.

— Спасибо, - сказал он, - я благодарен тебе и прошу прощения.
Прости... Я виноват во всем. Я должен был знать. —
Я знаю Аратота.

Ах, эти Аратоя! Теперь уже наблюдал за его броском издалека
в качестве гостя гонки. Каждый Арато был холодным, гордым и
насмешливым. Все они думали, что он на голову выше других людей.
Презрительной улыбкой они хотели расписаться в жизни и смерти...
Такими были и близнецы, и Стефан в том числе...

Ката из вращаются вокруг идеи невероятного импульса... И вдруг
сукельтауту задает горький вопрос: я люблю жену Стефана?

Могла ли она обычно любить? Так, по крайней мере, было ясно, что...
ему не нужна жена? Она нуждалась в нем так же мало, как
церковная башня с ласточками, которые гнездятся на крыше колеи внизу.

Но это нельзя было обсуждать даже со Стефаном. Ибо тогда
на его лице сразу появилась та Арато-улыбка... Ах, какой была Каталин!
колченогий бык Олтван, убитый пилкаллисеном с улыбкой на лице!

— Милка, — сказала плачущая женщина мягким голосом, — давай не будем забывать
это... Если ты хочешь быть добрым ко мне, если ты хочешь быть правым
хорошо, так что приложи все усилия, чтобы принести тебе виолончель. Сегодня я хотел бы услышать
Schumann. Он снова исцеляет меня...

До сих пор ни одна Каталин не разбиралась в музыке, но Милка
искусство открыло ему аккорд врат.

Именно ту музыку, она поняла, это было похоже на горячую ванну, где
озноб души блаженно можете погрузиться в и tenhoon пропустите его крови
каждую каплю.

Ниньпянь поет, как виолончель, унося их, чтобы освободить их мысли.
плоские крылья, чем грудь, друг с другом, приключениями, и когда
Милка наконец убрала смычок, показалось почти странным, что они
могут разговаривать друг с другом в обычной повседневной речи...

 * * * * *

Питер и Пал были готовы к поездке.

Иджарто, который следовал за теми же маршевыми батальонами Карпатен, что и они
я уже был впереди, ожидая отправки багажа на станцию,
тем временем они быстро попрощались в больнице.

Врачи и санитар хоитаджаттарет ругали и жалели их.

Каталинину нужно попрощаться. Им нужно поцеловать
ему руку и уйти, не сказав ни слова...

Склад белья перед ними, напротив желтокожей монахини.

— Невестка внутри? спросил Пал.

— Да.

— Кто с ней?

— Кто еще там был бы похож на капитана? кяхиси серая ведьма. Он создал
свои пронзительные глаза и рысью выбежал из отеля, после чего копейлен вышла в широкой
поимутетуссовой юбке.

Мальчики стояли как вкопанные за дверью. Внутри
душная тишина. Если бы кто-то внутри заговорил, это было бы
услышь, как раздаются звуки... Почему о них говорят?

Питер и Пэл не смели взглянуть друг на друга. Им было стыдно, и
горькая ревность разрывает их юные сердца.

Внезапно тишину нарушил. Внутри зазвенел голос виолончели. Вперед,
хекувин, чувственно вярисевин поглаживает смычок... Сфинкс — кот - кошка
мяукнул в сумерках.

Мальчики слушали, затаив дыхание. Но потом сбросили они
с пеленок цепи нежных объятий.

— Давай.

И они ушли, не попрощавшись.

Но на улице говорят, приятель, что, по крайней мере, кант жеребец должен был попрощаться.
Питер тоже считает это вполне уместным. Когда идешь на войну,
хочется, чтобы хоть кого-то тоже немного пожалели.

Кантор, прояви к нему сострадание, достойное любой ценой
последует ли оно за ними на театр военных действий, и, завывая, оно все еще в царапинах
дверь в холл, когда ее убрали, друзья давным-давно были
пропущены на улицу.

Каталин был бесконечно озлоблен, когда узнал, что мальчики уезжают.
Он поехал к нему, не попрощавшись.

— Ох уж эти Аратоджа! У них не хватает духу, ни у кого из них.
Но здесь я говорю о Стефане.

Питер и его приятель засели в то же время, сняли вагон, который тянули максимум,
худой, коричневая лошадь. Конь рванулся вперед , изворотливый лойккауксин и
для них это было то же самое, что измерить большую голову.

Когда они проезжали по Ринг-парк-стрит под лучистыми фонарями,
увеселительные заведения на сценах были в самом ослепительном свете флуоресцентных ламп. То тут, то там
входные лестницы, которые купаются в свете, стоят группой
мистер. воротники пальто подняты, а также короткая юбка и туфли на высоком каблуке
женщины.

Наконец—то они сели в полутемный, прокуренный
вагон второго класса, и со скрежетом и тойттейксином левые колеса
под ними зашевелились...

Не только они, но и шесть офицеров находились в фургоне, все из которых уже были
в глубоком сне. Один сидел, наклонившись вправо, другой влево,
кто-то гордо храпел, в то время как другие довольствовались смирением
тухисемиста из.

Повезло, что остальные спали, чтобы не было Арато -мальчикам не нужно было стыдиться
горячий ребенок, прилипающий к востоку, который вьется вдоль их
щеки, всегда до тех пор, пока она не заплакала, засыпая.




ВЕСНА В БОЛЬНИЦЕ.


Vigorous vuorivuohihypyin come alil;;k;ri and a medisiinareista
Я сбежал по лестнице в подвал. Последнее, гладкая
побрился, энергетических свойств венгерско-американского типа
представительный, сказал нарочито певучий голос.:

— Вид, который приходит с весной. "Мама" влюблена в.

За поворотом лестницы оба молодых человека были разбиты вдребезги
один офицер золотого каулуксисена, который поднимался наверх.

Алиляакари побледнел от изумления и поздоровался, поклонившись.

Внизу, на первом этаже, он что-то хрипло прошептал и сменил тему разговора.
- Ты знаешь, кто это был? - спросил ари.

— Ты знаешь, кто это был? Professor Arat;!

Другой ударил себя кулаком по лбу и прошептал в ответ:

— Ты когда-нибудь видел совиную голову, как у меня?

Стефан Арато тем временем поднял огромное окно.
Во двор открывается вид на Даун-хоспитал.

Взгляд профессора приковывает немного идиллической картины.

Во дворе рос конский каштан. Каркас из черного дерева мягко вытягивается
и одухотворенно тянется ветвями к небу. Одежда, которая сияет
послеполуденное солнце на свету, как тысяча маленьких золотых кулачков, удерживает
от усилий, и цвет силы в тисках весны, которая хотела разорвать
связи.

Завтра разболится кулак и покроет все ветки золотой вишней
листья.

Под деревом стояло глубокое кресло, в котором тусовался красивый белокурый солдат. Он не
отражение в Бонда, но его лицо выражало страдание. Рядом с ней
СБ нежный медицинская сестра p;;huntuineen и читать сладкий
забронировать punakantista серьезностью.

Точно так же, как обычно покупают открытку с фотографией за десять центов, как описано в a crowd,
что соответствует требованиям kainot. "Весна в больнице".

Но посмотрите туда, больную медсестру зовут Каталин.

Арато, который недавно прибыл в столицу, на мгновение остановился
с сомнением посмотрел в окно, но решил, однако, сначала поговорить об официальном спутнике
С кадаром.

Может быть, она сможет объяснить ей, что Питер и Пэйлин слишком рано
результат, отмеченный Каталин, постепенно становился ее кирджиллом в фильме
рассказывай, пока не стало слишком поздно.

Но Кадария огорчен, он ни о чем не спрашивает.

Мальчики было действительно начинают радоваться, и это заполняет лазарет, находясь,
но потом они, не дожидаясь бури, возвращаются на театр военных действий
так невоздержанны нетерпеливые шансы, как будто у ангелов золотые рога
тойтотуксин, если бы они позвонили.

Итак, многие из вас знают Стефана по себе.

Каталинин столкнулся с ней на лестнице.

Он притворился очень усталым и, не говоря ни слова, поцеловал
ее мужа в холодный лоб.

 Думаю, на этот раз я смогу остаться здесь на несколько дней — поздоровайся с нами.
профессор. Следовательно, для тебя освободят тебя из больницы.

Жена подняла удивленное и серьезное лицо, как сказал ее муж.

— Это невозможно, Стефан! Я так связана — просто ужасно!
связана... И когда уходит время...

Этот незрелый фанатизм нервировал Аратоа.

Я только что разговаривал с Кадаром... Он сказал, что на данный момент
здесь нет ничего подобного, что никто не может предоставить
вместо вас ... возможно, вам нужно немного отдохнуть, вы выглядите усталым.

Каталин сама склонила голову в задумчивости.

Однако ей нужно привести в порядок пару пунктов. Возможно, она понадобится Авайметану.
кроме того, оставьте какие-либо. Одним словом, было бы лучше, если бы Стефан
вперед, лицом к лицу, перед ужином был дома.

 * * * * *

Комната профессора, расположенная рядом с бывшим гнездом мальчика.

Теперь он был заполнен всевозможной гражданской жизнью для нужд, которые
теперь будут принадлежать резерву: бесплатная спортивная форма куосинена,
фехтование хансикоита, теннисные клюшки, а также изображения воймистелевии,the
катайся дальше, плыви дальше, кайлпевистя юношей и девушек...

Стефан стоял и наблюдал за происходящим на пороге, точно он был этим твоим.
искал ответ на вопрос, который заставлял его волноваться еще больше.

Как там сын пут? Если бы их так использовали до сих пор
в больших делах, а не в мелочах, чтобы узнать мнение его брата —
они не купили бы даже dome dove без ее одобрения
но теперь вели они себя так, как управляли они только им.
сами.

Каталин сказала: "награды за храбрость прикреплены к их головам".

Но на самом деле это не должно быть похоже на Питера и Пэйлин.
лаусунтокин, кстати, у меня была характеристика Каталле.

На столе лежит нахкарахин. Он принадлежит другому мальчику. Замок сломан,
а владелец - мой юный унохтамис, кстати, забыл его починить.

На коробке большой запечатанный штамп владельца: "наши завещания —
будут открыты до тех пор, пока мы не умрем".

Торжественный стиль k;;nn;htelev;st; показывает, насколько они уважают себя.
самоуважение - это глаза, которыми вы смотрите на слова завещания...

Но с другой стороны, когда они впервые отправились на войну на поле боя,
были ли их мысли далеки от написания завещания
.

В руке Стефана звенит маленькая круглая аптечная коробочка.

Он открывает его: в нем по две золотые монеты на цепочке к каждой руке,
эти изображения Святой Екатерины, которые им подарила невестка.

Они оставили их дома?

Профессор памяти и бесконечная радость от амулета были созданы
ими... Им больше нет дела до огня и пылающих
Мария-Терезия-созвездие и определение силы скалы были
они повесили их ему на шею, и даже смерть не пришла бы, чтобы снять
их.

И теперь они, однако, самостоятельно снимали их... Питер и Пал Аре
больше не будут хранить память о Каталинине.

Здесь похоронены несколько болезненных секретов.... Сотни вопросов
один за другим лезут в голову Стефана. И предположительно,
мальчики сбежали только для того, чтобы получить ответ.

 * * * * *

Секундой позже я услышала звук Каталинина.

У меня такое чувство, что он только что вернулся домой, но он не ушел.
Стефан, но поинтересовался посудой на кухне.

Профессор в еще большей спешке облачился в гражданский костюм. Ему нужен был
кенганнапитинта, но никого не нашел, ни своих сиделок по вызову
никому не отвечал.

Одно время казалось, что весь дом находится в состоянии упадка.
Персонал договорился о том, чтобы принять иск в каждой из различных областей для действий.
и вечно измученная Каталин молчала, и
ей было наплевать на это.

Профессор в одиночку обращается к мужскому совету человека с настойчивостью
даже вернувшись в комнату.

Между прочим, чувствую его взгляд, нежный и способный отвести глаза: это
Кантор, который повсюду следует за ним по пятам. Ах, я просто хочу этого!
я должен быть в состоянии помочь, какое чувство счастья, что это можно сделать!

Собака также последовала за своим господином леди в голубую комнату, где этот
мужчины ищут пуговицу в самых невероятных местах. Даже
он искал коробку Katalinin y;p;yd;nkin. Кенганнапитинта, он ненастоящий
найдена, но вместо нее получила фотографию руки: капитан Сунна
фото.

Что она здесь делала?

Два, три раза был он обменян рукопожатиями капитана
и после этого всегда ощущал в нем тайное, неопределенное отвращение
, с которым обычно выражался его собственный персонаж
возражения против такого особого качества человеческой души по отношению к старине.

Но он знал, что Обложка по- особому ему понравится
капитан, который "должен был поблагодарить его за жизнь", и именно поэтому он сам
боролся со своей собственной нервной системой заблуждений.

Но в любом случае, что оставалось Милкалле, ее супругу в ложе
делать?

Внезапно против него посыпались ненавистные подозрения отеля — неожиданно, как будто
из пепла просто вызвали дьявола... но он снова тукахутти.

— Значит, даже сейчас все еще отсутствует! — Мы - это мы, мужчины, на самом деле,
изначально простые. Самый порядочный тоже, впрочем, мы видели так много
грязи в его жизни, что ему трудно поверить в чистоту.

— Каталин! Покрыто! Ее супруг!

Похьялтаан оценил Стефана, несмотря на то, что он повидал в жизни всякое
женщина такая же, как и близнецы: мы и тот
другой. Человеческие женщины и самокопание закона были действительны только для других
отзывы женщин в.

Позже я нашел исследование ее супруга.

Закутавшись в большой шерстяной шарф, он зябко посидел в кресле.
Сам он утонул в большом кресле.

Даже сейчас он казался более рассеянным и подавленным, чем обычно.
в последнее время. (Бедное дитя, как сильно я сайраалати не испытывала
свои силы!)

Нервными пальцами он крутил маленькую серебряную цепочку с вялькяхтели
ножницы и что-то вроде письменного расписания. Он обычно носил это с собой.
пояс от больничного халата.

Профессор намеренно не расспрашивал жену о плохом ветре, но
начал говорить о ближайших намерениях. Но все время думал
он Милкаа и каксосия.

Ближайшим взглядам не было свойственно солнечное сияние.

Если враг, который с упорством крови осадил пограничный перевал, убирайтесь восвояси
Горы Рахон, заполняйте свои казармы госпиталем номер три, переезжайте в другое место.

Молитесь Богу, чтобы в Укрытие вам пришла телеграмма, остановившая Стефана.
в низкий голос. Пять тысяч медицинских перехода через горы! Только
идея этого вторичного озноба на спине!

Каталин не понял ни слова из того, что муж сказал.

Прижатый к телу, неподвижно смотрящий на нее перед собой пустыми глазами,
вокруг рта были четвертованы, чтобы остаться, и я улыбнусь, просто нахмурившись
киусаутумиста отражает морщины, выраженные тем, как голос Стефана
беспокоило его и то, какую боль для него причиняют непрекращающиеся ласки ее мужа
даже спиной ко входу перед ней...

Арато удивленно посмотрел на него. Он никогда раньше не навещал тебя
он был таким... Он был как пустая сцена, когда убрали все декорации
. "Сегодня не спектакль, труппа в гостях в другом месте".

Так и было, Каталин перестала играть. Он не хотел
угождать. На него это никак не повлияло, хотя Стефан и заметил
ее пустоту, бледность, простоту.

Это враждебное безразличие было ясно читаемо на ее лице
улыбка исчезла из-за его дружелюбного характера,
волосы, которые нужно укладывать на лбу, эпаниселлисеста
поза, даже это тоже, то, как неуклюже он позволил моей юбке задраться
kurttuihin...

Arat;n души через расщепляется до мозга звучал в один миг убежденность, что теперь он
подумайте о мужчине. Чужие люди.

Мужчина, жаждущий, окруженный подобными ласками жидкости со своей женой, и он
отдается блаженным силам вечности, сладкой власти для экспорта в...

Он был почти как соперничающий отвратительный запах — ужас,
гнев, отвращение застыли на краю его сердца.

Редкая способность внутренней наблюдательности, что между ним
может быть несколько бесконечно малых, цвета невинных пятнышек, которые
он под микроскопом обнаружил, обнаружил грехи целого поколения
и грехи ингредиентов, осознал он, ярко вспыхивают, что происходит сейчас
вокруг него.

Каталин была влюблена... Тот мужчина, в компании которого он ее видел
конский каштан внизу... Чью фотографию он хранил в ящике стола возле своей кровати.
В самый последний день он всегда много писал о нем.
в своих письмах, в последние дни молчания, он - он...

Мысли с молниеносной скоростью мелькали в его мозгу. Теперь из-за
ее ума и того, что гладко выбритый медик - простая
теорема.

Стефан стиснул зубы — как эта женщина сделала себе имя?

И теперь я узнаю, что он также ведет себя так же, как Питер и Пэйлин! Мальчики
у них было что-то, что я видел в больнице...
А потом они ушли, сбежали от него, они не хотели
винить вайету, которого у них не могло быть...

Кровью обливаясь, сердцем были они, потеряв веру, гордо вайетены
и стойко до самой смерти отступили туда, где гремели пушки.

Итак, убежище, подходящее для мальчиков!

Но с кем же он сам жил в один из этих пяти лет
!

Стефан сел на ничего не подозревающую супругу напротив и взял
газета в его руке. Его жена была погружена в журнал "Твой собственный".

Но никто из них не читал. Жена присматривается к самым жестким взглядом уведомлений
и думаю, что в то же время капитан; мысли мужчины последовали за ним,
шпионаж как сокол башня, которая является высота стебля домой через
перепела.

Взгляд профессора расследований упал на мелкую надпись Каталинина на доске,
которую он за минуту до этого бросил на стол. Почерк гостьи был
причудливый, каартелевия ривейн написала несколько букв и
цифры: John. I. IV. 18.

Ему не понравилось, что он внезапно проснулся, почувствовал, понял,
кому они написали.

Он отдал газету, попавшую ему в руку, встал и медленно вышел.
кирьялаудаккоен искал Новый Завет, но не нашел.
его из щели.

Он изо всех сил постарался успокоиться, закурил сигарету и передал "шпионаж"
эвену обратно на пол.

Маленькая черная книжечка была роялем наверху, где сидела Каталин.
у меня не было.

В первом письме апостола Иоанна она нашла следующие слова:

"Страх вовсе не в любви, ибо совершенная любовь изгонит страх,
но страх наказания за идею, а тот кто боится, не
совершенная любовь".

Каталин все еще болела, а его Библия прекрасно разбиралась в капитане
возбудили в нем слова апостола.

Стефан чувствовал себя очень похоже на тошноту файсиллинен, которую вызвала пара
несколько дней назад у них родился мальчик.

Что это была за женщина?

Пять лет, которые они были вместе днем и ночью, это было
Каталин поделилась с ней всеми своими мыслями... Теперь он был со мной.
впервые я был один, и первым, кого взял бы лучший человек на улице.
я взял его с собой в качестве отца объекта n;tt;m;n.

Это была жена Стефана Аратона? Собака Стефана Аратона не была бы
такого никогда не могло случиться.

Кем он жил все это время?

Странное любопытство к своей жене, точно так же, как если бы вы увидели его впервые.
впервые. Он может спокойно наблюдать за ним, Каталин погрузилась в его мечты
настолько глубоко, горячо лаская, что он ничего не замечает
о том, что происходит вокруг него.

Сила Аратона была редкой, почти фантазией хурмиоиссы.

Его катанскин был мертв. И это, которое сидело здесь, напротив него,
там была странная женщина, которая надела маску Ката и снялась в
теперь запутанная комедия.

Внешнего сходства, как между женщинами, впрочем, не было
особенно большого... Куда пропало право ката на золотую улыбку, которая
обычно сияла на его лице еще даже во сне? Где была его
простодушной скромности и изящным достоинством?

Черты, которые он сейчас видел перед собой, были какими-то тяжеловесными
и слащаво-мечтательными, а также незрелой важностью странных
искажений.

Внезапно в нем возникло горькое недоверие, даже прежняя Каталин
никогда ему не принадлежала. Ката была милым созданием.
возможно, существовал только в его мечтах, и его игра
воображение перенеслось в тело чужой женщины...

Так часто, как она хотела заглянуть в его сердце, он был там
найден только в своем собственном образе, и больше ничего. Мысли Аратона встретились.
Душа Ката, его чувства, его сердце, его слово, его
его рот и гордое самосознание сияли на его челе...
Но где была сама Каталин?

Возможно также, что он был ненастоящим
человеком, а единственной зеркальной рамой с зеркалом в каждом человеке, в котором
хотел найти себя.

Но, несмотря на все это, Арато сломал голову,
мысль о том, что эта твоя женщина в его душе глубже
секреты, которые он затем передал прекрасному гостю-мужчине.

Потому что Милка хочет быть женщиной, а не семьей Грацианинов,
но Арато-собственностью семьи. Это противоестественное и обратное замешательство
возбуждающее и унижающее профессора.

Он почувствовал непреодолимое желание напугать проснувшуюся во сне посетительницу.
- Может быть, она встанет? Если он сильный, коури схватит его за сердце,
пухкейси, он плакал?

— Скажите, у вас еще много пациентов? - спросил он.

Сбитая с толку сукелтаутуу Каталин поднялась с глубины унельмейнса и мрачно посмотрела на
него ничего не видящими глазами. Потребовалось мгновение,
прежде чем он понял, что должен ответить.

— Ах нет, не так уж много, она вернулась в глубину, скрытая.

— Это позер все еще там? насмешливо спросил Стефан.

Katalin kavahtui.

— Кто претендент?

- Капитан Милка...

Каталин совсем побледнела. Он шевельнул губами, но не понял.
слово было сказано надолго. Затем пристегнул ее бледные
губы, волосы, Мана в улыбке.

— Позер! — кяхиси его. Как оценивать людей!
Естественно, только ты на самом деле что-то значишь! Только ты знаешь себя?

Презрительная улыбка цепляется за уголки рта. Ноздри трепетали. Его
в сердце кипела и пенилась мятежная рабская подлая ненависть.

Секунды они в изумлении смотрели друг на друга через пропасть, которая была
открыта между ними.

Профессор больше не стал этого терпеть, он встал и пошел в соседнюю
комнату.

Кто-то тайком провел ее туда. Это был Кантор. Это стоит в мастерской
рядом...

Стефану показалось, что это его сзади втолкнули в темноту.,
темная трясина, которую не нашли ни при каких спасательных работах.

Его товарищ, с которым он все еще просто бродил рука об руку
счастливый и уверенный в себе, сбил его с ног. Какой каталуус!

У него закружилась голова, сердце разбилось и бешено колотилось...

Прорвавшись сквозь пелену, застилавшую его глаза, он увидел свет,
голова улыбающегося человека погрузилась в себя, которая была хаавейлуихином.

А потом давным-давно проснулся с обложкой, другой, под мелодию предков-своего свирепого отца
веди войну, мужчины, кровь которых вновь воспламеняется в его жилах.

Ее жгучая жажда мести, насилия, кровопролития, таких как
горный пик Саламойва Скай за темными ночами.




РЕЗИНА ТАЛИТА.


Именно таким он и был.

Пришла телеграмма. Были перенесены большие казармы, больница Карпатен,
враг уже занял перевал Рахон.

В тот день, когда я говорю, вы видите, к границе направлялись машины. Аратону пришлось проезжать мимо.

Он смял telegram до размеров кармана. Каталин была в комнате,
но он не стал возражать. Что двигало им сейчас
Рахо-сола, что обычно бывает на всей войне!

Он снова погрузился в мечту о мягкой грязи на кровати и
паахдатте был сам по себе вялым и бессильным, но все равно был
готов к следующему удару врага раздраженным хряйсемяном.

Человек, однако, не хочет, чтобы его больше беспокоили.

Он стоял, вытянувшись, и смотрел вниз, на реку Дунай.

Что это был за мир? Весенний воздух наполняют тревожные звоночки
щелчок одного, того, которым весь мир был покрыт постоянным, кровавым
морось, в казармах валяется около пяти тысяч мисрухоа, которые слушают
kuumekiiluisin пристально смотрит между ролью пушечного рева, а здесь Дунай
на пляже курили травку, джентльмены-суруттомат, сигареты, счастливы скучать по тебе
порхал тут и там действующий покейтаан, а в этой комнате сидела
женщина, которая кусала губы в кровь в результате того, что застрахованный
весь мир боли мог успешно сравниться со сладким цветом, который
он ощущал в своих венах.

Кто может сохранять равновесие в таком беспорядке?

Там, вдалеке, на другом пляже королевского замка наверху, побродите по сверкающим,
ярким весенним облакам в небе по стальному мосту, ведущему на луг.

Восьмое, десятое одинаково выглядящее облако с кусочком Самоа было тихим и застенчивым.
застенчиво, меньше вверху, выше сзади, чем где-то у учениц.
это было сверхъестественно для женщин в академии.

Арато посмотрела на них. Она почувствовала, что они были старыми знакомыми. Он был таким
встречал их раньше, может быть, еще маленьким мальчиком. Потом была весна
Тиканлиннавуорелла, затем так спокойно раскатал их
и порадовался всей своей простоте новой, heleist;
vaipoistaan.

Может быть, они как раз тогда были на нашем пути в школу, и сейчас был последний час.
В конце концов, возможно, что там, в облаках, школьные занятия длятся
тридцать лет.

Долго смотришь на него без детской яркой игры и испытываешь то же, что и раньше
столько раз до душевного изнеможения от момента...

Пильветкин снова ощутил поездку поиграть с товарищами смертными к
окну в шкафу, и нойвоккаасса русалка Шелли там их поднимает
его на солнечную высоту их.

Весна оставила после себя силу, которая невидимой стороной в небе,
заливая душу Аратон волной. Все ее существо внезапно наполнилось
кристальным покоем куулакка.

Он был поднят с земли той же силой, которая направлялась проплывающими облаками. Облака были
его братьями и сестрами.

Дешевый, бестолковый спор о соинтуизуусе, который просто треплет ему нервы,
раукени, тишина, смерть из глубин.

Не сейчас Арато услышал больше, чем блестящую, мрачную симфонию, с
пять тысяч больных смертельной болью пульсируют.

Пять тысяч человек ждали его в казармах.

 * * * * *

Стефан уже был в постели. Каталин все еще занималась в раздевалке.

Если подумать, Каталин, ты все же пожелала спокойной ночи?

Теперь там слышен скрип кровати... Он пошел прилечь! Он не
войти. Русалка пещеры в темноте. Так что, уж очень это
до сих пор.

Они лежали тихо, но ни один из них не спал, оба взволнованные
услышав тихий шорох, я остановился в соседней комнате, лицом к...

Несмотря на кеватьен, над их головами нависли тяжелые сентябрьские тучи
. Ноябрьский ветер со свистом проносится по их комнатам.

Ночь была джяахивайше, увядание, падение, куолонье.

То, что вчера цвело и пахло Аратоном в душе, теперь опало, как
глухо вянут листья вокруг нее.

Воспоминания о прошлом, надежды на будущее, прекрасный день, любовь
минуты, трепещущие усталым крылом, бьют по глубине варьокаттейсессы.

Для кого сейчас цветут белые сирены Тиканлиннавуорен? Для кого
кормит голубя-павлина?

Голубое кимоно из индейки Каталинин, которое утренний ветер трепал в саду
ваттупенсайтен между ними, тонут в сумерках, как большие, увядшие цветы.
цветы...

Game box отмечает, что обычно ему приходилось слушать вас
с юношеской преданностью, вспыхнувшей, играя в вопиющем диссонансе...

Регион, который они видели вместе, в книгах, которые они читали
прочитав чувства, которые у них были общими, они увяли,
пали, умерли...

Ржаво-красный Рим, аметистово-голубой Париж, жемчужно-бриллиантовый
Венеция, по которой они все вместе ходили, в былые времена,
все растворилось в дыму; туман и затуманенные Афины тоже сменились
желтая, как слоновая кость, слава удукси, исчез также золотой Византий,
куда они собирались вместе отправиться в путешествие в ближайшие дни...

Вся осень в тени.

Быстротечность мрачного не думала, что мне нужна ночь, и поселилась также в беременности
Сердце Каталинин. И на мгновение проснулся, он отправился в лето, чтобы вернуться
тоска.

Момент борьбы, против которой он выступает, но прошлое было сильнее его,
оно победило, захватило и потащило его за собой. И в этот момент я услышал
Стефан легкий шумит в голубой комнате: послушный, немного босой
ножки сходятся к тихим лапкам, будто.

Он почувствовал аромат ландыша — жена стояла у его кровати.

Он схватил ее за руку, занервничал из-за этого и бросился к ней, а потом вдруг это произошло.
разразившись такими же горькими слезами.

Ночь, сумерки сквозь великого Стефана на фоне очень знакомых черт.
Бывшая Ката, обожаю это лицо. Он был поражен, как и
он сам, изумлением ее мужа. Что здесь произошло?

Арато ничего не сказал, тихо притянул его к себе. Шея
он почувствовал ее горячие слезы.

Конечно, он мог бы вернуть ее, если бы захотел.
Утром Каталин последует за ним, и тогда он никогда не посчитает тебя своей.
он уходит... Прикрытие должно разделить с ним опасности и
сопротивления. Теперь бы она заболела холерой и тифом — просто
вероятно, ему следовало бы так поступить, она была его женой.

Через несколько месяцев она должна забыть, это во-вторых. Двумя позже
сказала, что будет плакаться мужу: спасибо тебе, я не гордилась, спасибо тебе за это
ты спас меня от самой себя...

И через три месяца? Тогда смейтесь иногда сами над собой
без какой-либо понятной причины и в любых условиях в мире
хочу сказать, что звездыЯ не знаю, но он знал, что теперь Обложка
вспомнила того странного, увядающего капитана Милка.

Ах, да, конечно, он мог бы вернуть ее, если бы захотел.

Испуганная и очень горячая Каталин прижалась к мужу.

Профессор почувствовал укол в шею. Он исходил от амулета, который жена
положила рядом с собой. Но это было не прежнее изображение Екатерины, а новое
амулет, маленький глазурованный крестик.

Смотрите, с третьего, последнего, изображения Екатерины, тоже сняли
шея владелицы!

— Ты больше не носишь деньги Кэтрин? - тихо спросил он.

Женщина напряглась. Стефан почти почувствовал, как она похолодела.

— Не носишь его больше?

— Он порван, цепочка порвана, я солгала ему.

— Откуда у тебя этот крест?

— Крест?

— Где ты его купил?

— Я получил его.

— Ну, от кого?

— Итак— от илихоита аджаттарена.

Он знал, что мужчина ему не поверил.

Долгое время он сидел неподвижно, окоченевший и холодный на своем
рядом с тобой. Даже дыхание его остановилось, сердце билось неровно
удары ты слышишь на далеком расстоянии.

Деньги старой Александрии кэтрин он уже получил Стефана
Девушка. Уже тогда он осознавал тот факт, что этот подарок
после был также его собственным будущим.

Золото создало память о вложении, и в нем хранились фотографии Каталин
супруга.

На реверсе крошечными буквами было выгравировано Стефаном::

"Будь верен до самой смерти, поэтому я подарю тебе жизнь
корону".

Katalinin была суеверная мысль, что просто так
пока она носит этот шее, удача была с ним.
Однажды он потерял его во время купания и именно он
было больное волнение два дня, пока сокровище кому-то не передали
чудесным образом вернули.

Тогда он объяснил, что образ был положен в ее гробницу
с. Или, точнее, с ними, потому что Каталин должна была
придерживаться фиксированной идеи, что она и ее муж
умрут в один и тот же день.

И теперь он сорвался на ком-то, кто переходил дорогу. Маленький застекленный
перейти дорогу, который я купил капитану Милке по очень выгодной цене
Ружичские древние артефакты из магазина.

Странно! Эта метафора неверности причинила ему еще больше боли
как измена себе!

Нет, так продолжаться не может.

Супруг—похититель возвращается к вору -? Нет! Таким сумерки, и
вор спрятал в любви может быть большего унижения, чем от удачи.

Он больше не мог смотреть на Katalinin самостоятельно. Он больше не мог смотреть
ее глубокие глаза.

Либо это была душа его жены, либо нет.

Если бы это было так, он был бы моим собственным рассудком, который помог бы тебе принять решение, и моими собственными ногами
чтобы пойти туда, куда он должен был. Однако он отошел слишком далеко от
котомайсты, чтобы взять ее на руки и отнести в
дом.

И если у него не было души, то — — —

Которая так легко теряется, не стоит того, чтобы ее
тебе стоило пытаться поддерживать.

Счет у тебя был чистый...

— Утром мы встали рано, - сказал Стефан.

Каталин поняла его. Он встал и подкрался к Глоссу с кроссом.
голубая пещера.

 * * * * *

Ранним утром Арато был готов к передвижению.

Когда я поймала его взгляд в Каталининой двери, крепко оперлась им о кровать
сомкнула веки.

В холодном утреннем свете, который пробивается сквозь голубые космы, должен ли он
его рот упрямо закрыт.

У него были кольца вокруг глаз, поэтому она не была в ночных
спать...

Он не двигался и все же она точно проснулась.
На протяжении всей своей мраморный белое тело было просто игнорировать, возражения и
смирится с потерей.

Он больше не хотел напомнить вам, что Katalinin, в которой в течение ночи выросло
постели и пойти босиком.

Теперь он снова был в челюсти, пока не завернулся в зачарованный костюм, который
снаружи превращал его в лед, но внутри я искупал ее
температура его тела была огромной...

Стефан долго смотрел на нее...

У них не было детей. Но скольким умственным
потомкам им была дана жизнь! Они томились сейчас
макуукаммариновый ковер, рауэннейна с широко открытыми в ужасе глазами и ртом.
Их мать приказала убить их, когда они были детьми Медеи.

Их мать, которая сейчас бледна и умителевана, предательски прикрыла
веки, а также испачкала губы, лежа там, на кровати.

Случилось ли это с хайдзюйдестой? Нет, наверное, нет. Аратолье уточнила
что он ныл на Каталинина больше, чем на нее саму.

— Прощай, Каталин Грациан! - тихо сказал он.

Когда он проходил через кабинет, то увидел маленький письменный столик Каталинина
на столе.

Он взял его в руку и нанес энергичный сабельный удар.
больше всего букв напоминает два слова "Капитан Милка", надпись ниже.:

Талита Каучук!

Это, которое сохраняет добротность заимствованных предложений, может быть то, которое я нашел у Марка
евангелие. Это арамейский язык и означает: русалка, вставай!

На самом деле написала ему это только потому, что ему было стыдно, если он
не был натуралом. Я подумал, что чудес он, конечно, не совершал, он чувствовал, что
на этот раз дочь Иаира не спала, но что он был мертв.

Одна она вошла в холл.

Но там его ждал кто-то другой, и это просто бросилось в глаза ему, одному,
единственная разница - идея сделать несчастным.

Это был Кантор.

И как странно устроено человеческое сердце! Сердце Стефана Аратона согревала
мысль о том, что в доме был хоть кто-то, кому было скучно с ним
уходи.

Он слегка наклонился к Кантору, похлопал его по шее и сказал с улыбкой:

— Итак, Кантор, я знаю. Однако я все еще нахожу в мире верность.

Каталин даже не вздрогнула, когда услышала, как машина отъезжает.
мобилизуй свое окно внизу.

Она даже не открыл глаза, но ресницы под выдавить
тяжелые разрывы.




КАТИЦА.


Пока Стефан был дома, жена всегда чувствовала себя
какой-то безумно бессильной перед враждебностью, совсем как заключенный
при виде тюремной решетки.

Когда мужчина ушел, может ли Каталин вспомнить ее без чего-либо?
подлая без причины, так что даже какая-то привязанность, такая как
участие, тоже как нечто респектабельное, чужое покойному.

Арато сами не подавали никаких признаков жизни в течение двух недель,
но это Каталин вряд ли, на самом деле, приписывала меркиллеке.
чудесная, свободная от действий, залитая лунным светом масса туннелей, где он сейчас находился.

Слова, которые произнесла капитан Милка, взгляды, которыми он ласкал
его, позу, которую он создавал, когда она только что ходила, как по раскаленным углям
.

Вечером, когда капитан перед ужином зашел в суконную комнату, повеяло
полным пламенем во всей ней, которое до затишья было у него кималлеллено
тлело.

Они сидели на золотые эффекты в udussa. Они не видят ничего другого
о том, что было вокруг них, как друг другу в глаза, с
в теплую глубину своей души восторженно упал.

Если молодым медикам в такие моменты случалось проходить инвентаризацию
мимо этой двери, морщась, они насмешливо шмыгали носом. Милки еще не было.
даже поцеловал ее.

Они просто разговаривали. Но в промежутке между падением хочу поговорить с вами наедине.
вярахиттават сууккосет исполняет свою музыку в vapauttamiin souls.

Время пасхи любви было подарено их словами the flight
и красоте эха. Их воображение воспарило по небесной дуге word of heaven.
головокружительная высота, и оттуда наблюдали, как они причиняют друг другу боль.

Они хотели быть хорошими, благородными и ценить друг друга.

Милка, которая заболела ложью, обожает женщину правду и
чистюля и Каталин любят его, укрощают зверя силу, который
послушно следует за ее шелковыми завязками, как лев Разницы.

Милка - хобби со значительным количеством Каталины в бывшей супружеской жизни
юдиселяма. Похоже, ему не нравится сумма, которую может потребовать отмена бронирования.
довольствуйся только ее будущей жизнью, но в то же время он хотел бы
управлять также своей mennytt;;n.

Но на самом деле, оказывается, что это просто его персонаж - призрак и
вампир. Он умел любить, только когда ему отсасывали
кровь другой любви.

— Ответить тебе прямо, если я спрошу тебя кое о чем?

— Ты знаешь, Кароли, что у меня не было от тебя никаких секретов.

— Тебя заставили выйти замуж за Аратона, не так ли?

— Нет, никто меня не заставлял, я пошла направо на добровольной основе.

Милая, элегическая, слегка сардоническая улыбка Леонардо поимуттаа
губы женщины. (Все для тебя, я думал, ты никогда не попросишь — и все же ты
ты знаешь, что только одна вещь очень дорога мне!)

Но капитан копал хеккумойдена все глубже и глубже
Каталинин в прошлом, совсем как золотой жук куккакупуа из.

 Я не имею в виду принуждение файсиллинен. Ни о чем подобном и речи быть не может,
ты силой должен совершить лаахатту перед алтарем... Но
неопытную молодую девушку можно морально принудить к тысячам.
следовательно...

— Что ты имеешь в виду, Кароли?

— Грацианит плохо с тобой обращался?

Малых, слабых мученическая улыбка озарила черты Katalinin.

У меня был мрачный молодежи, то я и не хочу отрицать. У меня было много
Несокрушимая. Вы знаете: происхождение!

Об этом уже несколько раз было между ними с речью, и поэтому
был дед Graczian, приносят толстые пузатые Старый господин. мост, прилегающая к нему
в доме, постепенно превратилась в своего рода народная песня гордого и
жестокий отец, как новый герцог Tankredin, который был готов Oltv;n
Гисмондан посылал своего гвискардона кровью сердца.

Взгляд Милки ласкал нежный, умеющий не торопиться Каталинин.

Я бы часто молила Бога, чтобы он никогда не позволил мне
умереть, прошептала женщина, которой бесконечно приятно было получать
жалость.

— Катика - бедная моя...

Он назвал ее Катица, и он сохранил это имя, которое никто не
прежде чем дали ему.

— Когда Arat; попросил моей руки, я увидел в ее свободное время.

— Но ты не любила его, наверное, и я не любила!

— Ах, тесинкохан, тогда что такое любовь? Я просто знаю, что я бы ушла
, если бы у меня было время подольше побыть с бабушкой и дедушкой
... Я все еще была ребенком, который не знал никакой другой жизни,
кроме этой — это плохо!

При этом заявлении он сам так ни пошевелился, что у нее на глазах выступили
слезы. Но и большие, бледные глаза капитана омылись
подозрительные изотопы в эмали.

— Именно такую я имею в виду морально нейтральную силу, — пробормотал он.
двигай движением.

— Мне не нравится это слово, Кароли! — сказала Каталин, подходя мне.
Мой муж всегда хорошо относился ко мне, она должна говорить громче
с уважением, которого он заслуживает.

Такое благородное отношение понравилось Милке. На самом деле, это был он.
От Катики вроде как этого ожидали.

Была еще одна вещь, которая его порадовала, а именно, что миссис.
Арато вчера вечером из "Дэй эм Эм" подал жалобу на обручальное кольцо...
Упомянул это в качестве оправдания, что оно было препятствием для жизни в больнице.
необходимо было помыться, если бы он забрал его.

— Я не виню никого из присутствующих здесь мужчин, кроме Грациании, - сказал он
уклончиво. Стефан Arat;a никто не может оценить выше, чем у меня.

Они нежно улыбаются друг с другом; в самом деле, они были уже довольно
единогласным.

— Аратохан ничего не мог поделать, он не мог сделать тебя счастливой.
- Немного позже сказал капитан.

— Ах, я все еще знаю, что такое счастье... Я была ребенком,
ответила Катика.

Милка горько улыбнулась.

— Этого недостаточно, чтобы задуматься о том, как складываются
наши обстоятельства, наши браки! Девочки, кто не знаком с
жизнь и себе, покидая чужой человек!

Этого не может утверждать, что угодно, ибо это был он, Мисс
да, совершенно верно.

Но Каталин-Katiczalla был сегодня нужно быть весьма своеобразный благородный
муж.

— Аратон как супруг носит известное имя, и именно поэтому я тоже нужен тебе.
чем-то пожертвовать.

— С твоей точки зрения, я посмотрел, была ли ты также полностью права,
Катика, но Аратол не имел права брать такую
жертву.

Милка часть моего умения говорить, и он делал это с удовольствием. Теперь пылающий
благородное негодование в его голосе.

— Одна человеческая жизнь так же ценна, как и другая, и каждая законна.
и долг состоит в том, чтобы жить своим собственным эламатьяном... У вас есть
богатая и могущественная личность, но Аратон рядом с вами не получил
узаконьте свое положение!... Кем ты была, Катика, когда твой муж был в комнате?
Цветы, которые служат украшением комнаты, драгоценный камень, который напугал мистера.
Рука Стефана — и больше ничего! Если бы я хотел быть горьким, я мог бы
сказать хуже... (Он мог бы сказать о зарплате). Но
этого будет достаточно! Твоя жизнь не была достойной. Ты
твой брак не был браком.

Женщина подняла голову.

— Нет у меня никто не слышал, как вы жалуетесь! он тихо сказал и
достоинства.

— Нет, потому что ты горд и аристократ настроенных характер.

Этот разговор сдались они часто.

Милка время от времени испытывает потребность покопаться в грязи мертвой Катики
брак, сравнительный показатель их собственной жизненной силы с разложившимся Аратоном
останки.

А также в их отношениях с умершим, может ли он почувствовать, как в них врывается сила.

 * * * * *

Однако солнце светило в их сердцах ровно до тех пор, пока они
совершают поездки в энтиситин. Когда будущее впервые проявилось в словах,
небо мгновенно потемнело.

Итак, перед нами была женщина, чей закон был принят ради незнакомца.
Катика, конечно, не любила своего мужа и никогда не любила
не может быть счастлива рядом с ним, но, тем не менее, сказала
он для настоящих женщин прекрасен близорукостью шансов: предпочитает
она хочет умереть, чем как-то нарушить его благодарность и
высокую оценку отношений, которыми она считает себя связанной с Аратоном на глазах.

Если бы это был вопрос только о нем самом, то задушив его собственными руками
тоскующий по себе, плачущий от счастья, он был так далеко
достаточно, чтобы научиться отказывать! Но у него были обязанности.
и еще один важный момент.

Было совершенно очевидно, что это здорово, что ребенок больше не мог жить без него.
он. Если Катика сейчас бросит его, возможно, снова упадет в его спину
во тьму бездны, куда он его привел.

Ситуация с Траагиллиненом!

Капитан, в свою очередь, спросил совершенно серьезно, вы обычно не принимаете Катику в расчет.
принимайте его в наименьшей степени; если она одна.
на это уйдет жизнь, знал бы, что найдет достойного человека
решением, по ту сторону которого Катика может спокойно уйти сама
договорились! Но теперь это вопрос не только к нему, но и к
Катике из.

Милка понимает, Катика, это относится к тем редким агавамайсинам,
природа которых цветет только раз в жизни, и которые
цветут после смерти... Могу только спросить, допустили ли вы это
женщина увядает со стороны своего мужа, с мужчиной, которого она не любила?

Можете ли вы позволить случиться чему-то подобному? Все зависит только от этого!

Сердца смерти суруйсина организовали они по праву доктора вяйттаяйсиа
вопросы: "Долг счастья" и "право на индивидуальную жизнь".

Долгое самоотверженное применение звездного космоса прервали они.
обычно дебаты заканчивались тем, что капитан Милка ставил мою виолончель
между колен и называл: "Там было двое королевских детей".

Мелодия была им самим сочиненным стихотворением Хайнена, или лучшими словами
хотел сочинить, пока их было всего восемь
следующий темп, но они были такими милыми и певучими, так что
мягкий и уверенный, что совершенно невольно приходило на ум
Мендельсон-Бартольди К.

 * * * * *

Будущее!

Катика была дома и одета.

Будущее! Его беспокойный разум тщетно искал освобождающий совет.:
повсюду наталкивался на черную гранитную стену.

Он боялся Стефании! Это никогда не должно было его покидать.;
по крайней мере, он не мог представить, что Стефан без каТика его...

Он не любил скандалов, он чувствовал даже страшный хоррор, тоже
все, что привлекает внимание. У него была хорошая репутация,
всем понравился знаменитый ученый хорошего хенгеттарена I
маленький верный товарищ мужского пола и леппи, домашний эльф... Мистер
Боже, что бы сказали ее старые поклонники, знаменитые профессора
Berlin?

Лучше всего было бы, если бы все оставалось по-прежнему, просто Арато... кто-нибудь...
с помощью чуда можно было бы сменить капитана "милки", вашего...

Когда он встал и высоко зачесал свои волосы перед зеркалом, услышьте, как
в его душе дети из палаты маленьких дерзких и жеманных людей звучат: "Если бы!
Стефан умер!"

Нет, нет, нет, нет, он не хотел.

Он положил руки на крест и начал бессмысленно молиться.:

"Не слыши меня, Боже милостивый", - сказал я, "Боже милостивый, не надо".
"не слышь".

Но потом она посмотрела в зеркало, чтобы увидеть твое собственное лицо сайкяхтинита, и
потом он улыбнулся... Надо уладить это школьное дерьмо!

Кто вообще ответственен за пузыри, возникающие в душе?

Но со временем подкрался другой Покров, кошачьи шаги и благочестивое любопытство
воображаемый храмовый зал, где тысячи и тысячи
маленьких свечных сердечек возвращаются... Он знал это место с детства.
детство, сотканное из сказки: что свеча - это человеческая жизнь...

И эта свеча принадлежала Стефану Аратону.

Защищающий удерживающий Покров розовый кетосиан мирный, белое пламя
вокруг... Я никому не позволяю причинять ему вред, он был
всегда добр ко мне, она любит меня все время.

Но в каком-то направлении, у кого-то из нечестивых, из маленького рта потекло
ледяной ветер спиртовых свечей пер. Пламя растекается по отелю, шипит и
сжимается окончательно, едва заметно для голубого сердца хохтеекси
вокруг...

Нет, нет, нет, я не хочу! Я этого не допущу! Я могу помочь!

Он снова увидел себя в зеркале, где сидел в большом халате.
его рука крепко сжимала густые волосы рускейхин...

Он рассмеялся про себя. Нужно уладить школьную чушь!

 * * * * *

На следующий день он позже обычного отправился в больницу.

По Дунаю ходили незнакомые люди.

У мужчин из пригорода серебро и цепочка пронизывают их головы, и они
возбужденные радостными возгласами друг друга, радостными возгласами.

Повсюду я слышу одни и те же слова: Горлице — Горлице! И это звучит как веселая барабанная дробь
звуковой эффект.

Горлице! Вражеские линии прорваны... Они преследовали, били,
убивали! Гонведи обгоняют заключенных десятками тысяч.

Асфальт вторит сильным шагам, жизнерадостный ритм наполняет весенний воздух.
как кошмарный сон разбудил гигантское учащенное сердцебиение.

Огромный флаг Каталинин над головой у Тонавальты превратился в ветер.

Профессор Кадар стояла в дверях своей комнаты и серьезно смотрела на него.
и явное изумление:

— Что это? Однако ты придешь?

— Почему я не могу прийти? удивился он.

— Разве ты не знаешь? Неужели ты ничего не слышал.

— Горлис? — весело переспросила суткаутти Каталин.

Но теперь он обнаружил, что лицо Кадара было новым, мрачным.
складки пореза и многое другое.

— Случилось большое несчастье... Ужасный несчастный случай, — бормочет
профессор.

Профессор сделал ему знак войти, он хотел, чтобы он
сел.

Катика сразу подумала "Милка". Обманчивая, ноющая боль от холода
распространилась на грудь... Он не осмелился заговорить, но остался стоять посреди комнаты.
зал затаил дыхание, неподвижные глаза Туйоттавина и
белое как мел лицо.

Ваш муж, профессор Стефан Арато.

Ах! Женщина глубоко вздохнула. Профессор схватил стул.
откинулся на спинку сиденья и пододвинул стул к себе.

— Пожалуйста, садитесь.

— Он болен? спросила Катика. Он болен?

И когда он говорил о человеке, ваписутти, теперь даже его голос звучал так же.
боль, которую он испытывал перед возлюбленной.

— Крупная авария, ужасная авария...

Наступила глубокая тишина. Миссис Арато дрожала за себя. —
Пламя кяхиси так и горело до сих пор... Зло, маленький ротик, дуй, дуй...

Катика подняла руку: нет, нет, нет, нет — Боже милостивый, до этого не доберется
событие.

Но в то же самое время, когда рот заговорил, жадно впиваясь в ее свирепый взгляд.
будущее.

Кадар думает, что лучше всего было сразу перейти к делу.

— Он мертв.

Так, это невероятное, немыслимое произошло...

Это был тяжелый удар для страны, науки...

Профессор, я поставил его сесть, затем он дал ему
вода. Он почувствовал жалость к нему. Недавно это было, хотя он вел себя
ничто не разозлило Кадарию больше, чем
больничные объятия — но теперь он дал ему все оправдания, его
пожалей Катику.

— Это неправда! Я в это не верю! Это не может быть правдой! повторяй, Катика
настойчиво. Он покачал головой, даже улыбнулся чаще: ах,
конечно, дело не в том, что я в это не верю!

И все же она была уверена, что это правда.

— Хуже того, в этом больше нет ни малейшего сомнения.

Дорогой, добрый Боже, ты знаешь, ты не хотел этого. Я молился за
"Ты от его имени", - сказал он себе.

Профессор был рад, что Каталин такая сильная. Он не боялся
ничего так сильно, как слез женщины. Он начал рассказывать
подробности. Но миссис. Арато слушает его только краем уха.

Все многочисленные личности, множество Ката, Катокат и катика ты,
которые жили в его душе, отключились и рассеялись, как
голубь, сокол, черная тень падает на голубятню. Назад
прошлое — вперед — в будущее. Как насчет "до сих пор"
будь собой — каким будешь впредь?

Только одно прикрытие, чтобы скрыть мошенничество и обиду на детскую,
это было похоже на то, что он боялся, что ему надерут задницу.

Но он говорил голосом, который душил нас эмоциями.

Уже последняя ночь была телеграмма, но тогда они не были
будет верить, все казалось им невозможным,
и на этот раз я двигался стране столько страшных слухов... Но теперь
было получено полное подкрепление... Сегодня утром был непосредственно покойный.
на носилках дежурного прибыл молодой полковой врач, доктор. Шандор
Эмбер... Арато был мертв, Ольтван, в больнице... И заболел тифом! Было
Непостижимо, как он мог заразиться... Тот, кто
Я сам знаю меры патрона лучше, чем кто-либо другой... Он был
уже болел, когда начал работать в крупных больницах
топ карпатен. У него была высокая температура, но он этого не сделал
вы хотели привлечь к себе внимание, он был побежден
болезнь и любой ценой нужно будет обеспечить больных
безопасная ... миграция была захватывающей, и дискомфорт сиял, даже когда
горы вокруг странствующих русских были покорены ими.
Казалось, чем больше он бы в той экспедиции израсходовал свои силы полностью
конец... болезнь проявилась как раз под властью таваттом и вскоре
ему пришел конец... Он рассчитывал на временную могилу,
позже я прихожу к выводу, что он более ценен для остальной части палаты...

А затем скажите своему профессору несколько слов также от правительства и
газеты.

Наконец, приложите к руке Катикан небольшой холодный предмет.:

Это привело полкана к врачу вместе с ним ... Другой будет отправлен вам.
позже, пока сохранилось их заведение дезинфекции.

На руке Катики покоилось золотое кольцо: обручальное кольцо Стефана Аратона.

У него давно не было запасов, но теперь он просто взял их.
снова его пальцы.

Я провожу вас домой, если вы позволите...

Профессор Билл в длинном халате, на ней белое платье.

Миссис Арато спускается по лестнице, чем в мечтах посетителя.

— Вдова! Вдова! — повторил он про себя и почувствовал любопытство и
окраску этого редкого слова со всех сторон. — Вдова!

Между поразившей его страшной мыслью, злобным враждебным призраком поселился
на его пути, но он прогнал это! "Я могу помочь! Я
хочу этого?"

С кадаром она за всю дорогу не произнесла ни слова.

Снаружи на Дунае шумел и бурлил большой белый пароход...
Золотые пятна танцевали по радиусу, искрясь на волнах. Город был заполнен
билетами... где-то я слышал зов... Горлице!

И вся эта весенняя звуковая и цветовая симфония утонула в величественном звоне
urkuinhymin;;n и тысячах колоколов kalkatukseen.

Но послушай, он просто совсем один — она, вдова! Суеверный
он был предан самому себе.

У него всегда была идея, что судьба была предопределена таинственными силами
расчистила и проложила ему путь — она всегда добивалась успеха
в жизни! Но теперь головокружение и ужас охватили его, когда он сказал
это возвышенное порочно, с дополнением от его неизвестных покровителей
работа!




СОБАКА КАНТОРА.


Прошлой зимой, когда профессор сидел на границе с супругой
в больнице унохтаутуи, Кантор Аратон был в доме единственным, кто думает вышеизложенное
семейная жизнь продолжается непрерывно.

Повар приготовил еду, горничная приготовила индейку и
горничная взяла ее с собой на прогулку.

А потом, когда кухонный персонал начал рассказывать историю земли на кухне, так что
больше не было сентиментальных джентри, а была Кантория, и сколько усилий было приложено
этот хитрец из.

Как мы знаем, Кантор был крупной белой овчаркой.

Мех Кихарайсина казался ему достойной такой чести.
и что ж, он был таким, каким изначально был сам
Эстерхази- пастушья собака.

Ее прародители были, по сути, зарабатывавшими себе на хлеб пастушьими собаками.
и всегда с честью стояли на страже местечка от двуногих и
четвероногих воров лицом к лицу.

Кроме того, Аратон в доме остался таким же крепким и жилистым, как
пустаэляймена, хотя, по общему признанию, его патрицианский народ в тот период
был пойман несколько более уравновешенный характер, проявляющийся в этом методе.

Друг выбрал ее на основе какой-то тайной симпатии, и
найти людей, с которыми она не в каком состоянии общаться.

Ее невозможно было подкупить. Молодой выпускник-врач,
с которым не ощущается, по крайней мере, слишком большой дружбы, в другой раз
вместе с красивой ветчинной косточкой; Кантор, правда, ее съел
но продолжим после того, как его убьют мусульмане. Такая большая
консистенция дозы действительно вызывала сострадание.
любимая собака-парасса тоже.

Это был степенный, такие как крестьяне, ибо он всей душой ненавидит
все виды материалов, визгами и развевающимися отцовство, и кот размер команды
бархатная лапа предательство вызвало отвращения.

Много неприятностей возникло из-за того, что она ни в каком состоянии не хотела приходить
миссис Каталинин любила кошку как друга, но в конечном итоге выжила
однако и здесь Кантор был прав, ибо невинные
- ищущий кот встретил канарейку на охоте и, наконец, прошлой весной
ушел в бега рыжий самец с кошкой.

Горлице после ночного боя встретился с Канторией - большая честь, это
вы можете видеть, что ее звали хозяйкой комнаты с голубой кроватью, где она получила разрешение
спать рядом с кроватью.

Каталин не осмеливалась оставаться одна в первую ночь вдовства
. Как только он выключил лампу, он увидел Стефана
лежащая Кирстуссаан с закрытыми веками и сцепленными желтыми руками
рядом.

Кантор совсем не был увлечен изгнанием троллей.

Нельзя было сказать, что это было чувствительно, но что-то было не так, и это имело значение.
он вздохнул так тяжело, как мальчишка в аптеке.

Теперь Каталин испугалась Кантории и снова зажгла лампу.

Собака лежала на циновке, большая, с круглой головой этукэпэляна между ними.
как осиротевший медвежонок; ее налитые кровью янтарно-желтые глаза
уставившись на застывшего каталинина, оно как будто не хотело ничего у него спрашивать
.

До сих пор ни одна Каталин никогда особо не интересовалась великой
тайной, с которой сталкиваются человеческие звериные глаза, но
теперь внезапно полоснула его вопросом: знает ли она что-нибудь здесь?
подумай, ты думаешь об этом? возможно ли это?

Он осознал тот факт, что у четвероногого может быть своя собственная воля
его воля и судьба, это были воспоминания и желания, их
любовь или ненависть могут быть в гармонии или конфликте с людьми
схожие эмоции при всех этих размышлениях начались у нее.
У меня кружится голова, как будто перед ним открылся неизведанный мир шахт.
перед ним.

Любопытство и страх были у него, Канториа: Интересно, почему это было так
грустно?

Затем ему в голову пришла самая странная мысль: интересно, на что это было бы похоже, если бы
Кантор внезапно начал разговаривать с человеком кэлом?

Было бы возможно, что животные иногда, я действительно мог бы говорить, но
было бы невозможно доказать, что это правда, потому что то, что принадлежит им, это
либо умер бы от страха, либо попал бы в самую сумасшедшую комнату... Или тогда
убейте своих людей, поговорите с животными, потому что животные хранят ужасные
секреты.

Каталин знала, что теперь каждый его вздох был взволнованным.
молитва: ах, я бы хотел, чтобы оно просто не заговорило.

Кантор ничего не говорит. Он просто лежал неподвижно и наблюдал за происходящим.
женщина в печали, с выпученными глазами.

Между тем ей казалось, что собака похожа на черного пуделя фауста.
one way вырастет слоном, заполнит все пространство и
захочет рассеять туман...

Ее сердце билось с бешеной скоростью, когда тикутти снова его
чуть-чуть, как он хотел бы, чтобы окончательно прекратить.

Последнее, что я слышал от нижнего Дуная пляже первый трамвай
грохот.

Первый трамвай мчится по улицам столицы и на самом деле
просто заменит рассвет криком петуха и прогонит ночных призраков
вернется хаутойхинса.

Каталин наблюдала за Канторией: вокруг ее головы уже был черный ореол
исчез, теперь это больше не был дьявольский посланец из другого мира.
всего мира, но только жалкий койрариепу, скорбящий о своем господине.

 * * * * *

Золотой солнечный свет залил комнату, тепло льенте наполнило молодое сердце
вдовы. При дневном свете все выглядело так по-другому. Нет
здесь не произошло никакого несчастного случая!

Стефан —? Он всегда был хорошим и любящим супругом, и если там
, где он сейчас был, у него была привычка думать и вспоминать, подумайте
вероятно, сейчас у него больше любви и доброты к маленькому Катоану. Каким было ваше
это так пугает?

Но капитан Милка-то? Ах, Боже мой, это случилось
ничего серьезного, ну, они даже не поцеловались...
Они, по общему признанию, гораздо больше разговаривали долгими зимними вечерами,
да, это было правдой, но это было всего лишь испытанием - сидеть и слушать
музыку... что за ускалтаут вытворял с другими женщинами!

Стефан ничего не знал... Каталин вспомнила их последний
день: в конце концов, они оба немного нервничали, но
Стефану ничего не было известно.

Талита каучук! Он подумал об этих двух словах, которыми затем
написал для меня свою маленькую квартирку. Но ему нужно было взять
всего пару аккордов viulullaan, таков был порядок.

Русалка, вставай! Я уверен, что это был игривый упрек Уникольн. Был
факт, что Като Эйс однажды проспала отъезд своего мужа
в путешествие...

Каким счастливым он почувствовал про себя, что он все время был
действуя в силах сдержать любви к капитану! Они не
тем не менее, даже поцеловали друг друга...

У него доброе сердце, но чистые и гордые собой эмоции, может ли он выглядеть отсталым.
Супруг испортил ему жизнь. Особенно, если
подумать о том, что может произойти в других браках!

Но когда он одевался, обдумывая эти мысли, и его глаза
навернулись слезы. Они были горячими и kipuisin, но
чистый и армаити слезы.

Его сердце стало грустно благодарность за прошлое и благородные
решения на будущее.

Кто-то робко постучал в мою дверь... Горничная! Портного отправили в
траур.

У Каталин вырвался возглас удивления.

Уже сейчас! И это было обещано только к середине дня... Что ж, это было
действительно просто превосходно!

Но это воспоминание у него снова оживило все, и когда дверь открылась, он был
пока скорбящей вдовой.

В остальном иск был успешным. Если бы было уместно привлечь внимание
такие факторы могли бы сказать, что это превзошло наши ожидания.
успешный.

Каталин долго смотрела на черный хаахмун, который с любопытством отреагировал на его взгляд.
глядя в его зеркальную глубину золотого кехиксисена.

Это была другая, совсем другая Каталин, это была "самая известная вдова
ученого". Хватайте грустных, интересных и возвышенных
женщин.

Когда он сдвинул шляпу на затылок, приземлившись на марлю с выражением черной печали
на мгновение его лоб затянули тучи, и он решился на слезы: ах, Каталин
Бедняга Грациан, ты действительно овдовел?—

Но это была как раз одна из тех унаследованных идей группировок, из которых состоит род.
позади остались старушки, скучающие по тебе, которые не могли
представить вдовство без слез и нытья.

Стефан Аратоа, несомненно, должен скорбеть по-другому.

 * * * * *

Черные и тяжелые блики волн торжественно телевают вдовью лодку и
туудителивают ее харджоиллан.

Человек, который был широко известен характеристики, полностью сталкивался
иностранных лиц пляж на берегу Дуная квартиры на лестничных клетках.

Но все те, кто общался с вдовой, были наполнены
понимание и участие.

Какой сильной была эта молодая женщина в глубоком горе и каким
естественным был поцелуй арвоккай кантойкаана. И все же знайте
все, что он ее муж, потеряли все.

То, что Каталин в этот тяжелый день говорила и делала, было похоже на Стефана
Аратон ценит то же самое.

Его внешний вид, опять же, полностью соответствовал ее мужу
личность под влиянием.

Арато всегда презирал всю театральную помпезность, и
Поведение Каталинина сейчас поразило ее своей кристально яркой печатью
простота.

Возможно, никогда еще в ее жизни он не был таким совершенным Стефаном
Супругом Аратона, как сейчас, когда Арато покоился на двух футах торфа внизу.

Кадарка, я приезжаю туда снова. Он был совершенно обескуражен, сейчас
пока она не поняла, как сильно любит знаменитость.
помощник по почте.

Он спросил вдову, потому что это должно было доставить его домой, в Ольтваан.

Ольтваан —? Только тогда, когда он смог отнести покойного в его
покои последнего упокоения. Это все еще было невозможно, поскольку это
путь на линии был закрыт для гражданского движения.

 Я просто подумал, что ты, возможно, будешь жить в Изованхемпене с—
сухо замечает Кадар.

Дом Грацианинко? Каталин качает головой. Обязанности
его арестовали в столице. Она по-прежнему было много работы perujen
организации. Там были записки ее покойного мужа,
которые он не хотел оставлять в чужих руках, он хотел самостоятельно
проверить их.

Кадар ушел, и вдова пришла к выводу, что таким человеком он не был.
был.

В тот же день один из очень высоких лордов неожиданно придет поздороваться
миссис. Arat;a.

В зале встречи гость долго беседовал с капитаном, который переставлял письма.
телеграмма и визитные карточки на столе.

Может быть, родственники покойного? спросил встречающий, когда капитан как великий и
илвасрихтисена представился ему.

Не только родственники, но я уважаю и люблю Стефана Аратоа
как человека, который...

Я имею в виду, он хороший друг, - сказал верховный лорд, и тепло прижмет
часть забираю капитана Милка силы.

 * * * * *

Я должен признать, что капитан Милка по этому поводу вели себя
модель. Следовательно, должен быть только рыцарь, пельвотонный и правильный,
может произойти.

Он принял участие в горе аттилаана одетым и в белых перчатках
(привлек бы внимание, если бы он не вошел), но он этого не сделал
была бы рука скорбящей вдовы в ее руке хотя бы сотую долю секунды
как любой равнодушный к приезжим.

И когда их взгляды встретились, я прочел в глазах Каталин френд
только глубокое и нежное сочувствие, ничего больше.

Капитан тоже не врал, это господь, он
на самом деле, Стефан Аратоа всегда испытывал величайшую симпатию
и теперь он просто жалуется, что был таким
мало возможностей встретиться с ним в жизни. Если бы они были больше времени вместе.
вероятно, между ними возникла теплая дружба...

Теперь он застенчиво отошел на задний план и оставил рыцарство у себя.
упомяните Каталинин маналле в прошлом их супругов.

Хотя она и не возродила его, я сказал, но вместо этого она одна:
плачу, плачу, мой дорогой друг, твой муж уверен, что это заслужил,
Я тебя не обижу.

И Каталин плачет... Ах, печаль так сладка, когда черный пильвизейн из
небес откроется золотым светом, где солнце снова дарит
луистинсу...

Милка может не вернуться в следующий визит, если он не был
обнаружил, что вдова нуждается в его услугах.

Каталин стоял совсем одиноко стране траур лавина с ним
ТВ. Огромное письмо с призывом к горю о количестве сопровождавшей его власти
договаривайтесь сами.

Все в доме держат красивые солдаты, служанки, открывайте их
ее двери, сэйтейлевин, в которых я вырос. Просто Кантор упрямый и гордый.
собачье сердце не хотело открываться ей.

Бог знает, что за таинственная память о какой-то древней расовой ненависти
кихахтелей у собак, но он у капитана острый и какой
ожесточение усилилось враждебностью.

Когда ит и капитан, впервые столкнувшись друг с другом, должны были отправиться в Катикан.
схватить собаку, О'ит не смог сразу напасть на Сунну.
букет.

Я увидел, что его никогда не использовали для обращения к господу, только к кошкам.
убедил горничную отеля, которая была хорошей подругой Кантора, потому что они оба
были из одного района.

Но позже началось рычание, как только капитан заговорил об этом.
интимность, и белые зубы сверкнули, втянутые вверх.
губы сзади.

В остальном было просто забавно обнаруживать тиранические наклонности,
который теперь проснулся после того, как вошла собака.

Даже раньше часто получались сцены ревности, если таковые возникали
хватал Каталинину за руку, но не дай Бог, если Милка сейчас
осмелился подойти к Каталинину.

До сих пор в прихожей висит дождевик Стефана Аратона, потому что
собака не разрешила повесить его в другом месте. Если кого-то задел
куртка, подняв его, как только такая суматоха, что она принадлежит всегда на улице.

Было необъяснимо, как отчаянно Кантор цеплялся за старый
порядок, и как он не собирался позволять что-либо менять
в доме.

— "Вокруг великого пса" не подходит для города тумана, чтобы процитировать капитана
Милка. Ты не думала пожертвовать его на зоотехнию
в саду? В Венгрии разводят породы.

Но Каталин и слышать об этом не хотела.

— Нет, нет, нет, именно туда они поместили бы бедного кейджа Кантора.

И вот, лежит собака на обычном неотапливаемом месте.
плитка-перед духовым шкафом. Услышав свое имя, поворачивается к ней.
печальный взгляд каталинин устремлен на нее.

Это было абсолютно нелепо, но сейчас, однако, дело обстояло так:
этот глаз беспокоил его так сильно, что ему пришлось отвернуться
голова...

Милка продолжает проходить мимо, как будто боится, что собака
поняла бы его!

У меня есть хороший друг в деревне, который совершенно без ума от
такой собаки... То, что, по вашему мнению, должно быть превосходным...

Каталин взглянула на заднюю дверцу духовки.

Он понизил голос.

— Нет, я никому это не раздаю... Я не могу... Но я могу отправить
это Ольтваану. Tikanlinnavuorelle... Там так хорошо... Когда
кто-нибудь будет здесь, Ольтваста, может ли он взять собаку с собой.

Слова Каталинина сбылись раньше, чем он сам думал.

Ольтваста пришел один и забрал с собой собаку.

 * * * * *

Прошло шесть недель, или, может быть, восемь, интересно, кто, может быть, сейчас
говорил со Стефаном Аратостой?

Судьба future x cap vomit keskeym;tt;m;n power в лоймуавии
события, и на второй день застывшая светящаяся лава застыла просто слоями
безжизненное продолжалось.

Карпатит, Лемберг, Ивангрод, Варшава, Брест-Литовскин — и кто, может быть, еще есть
сегодня пришлось бы поговорить со Стефаном Аратостой!

Круговорот других имен.

Названия, которые мелькают и jyrin;ist; louhiutuivat сознания как
световые бомбы.

Имя, которое ВВС в Иерихоне стали kupooli вы, они являются подавляющим, и
свернуться, как сгоревшая бумага.

 * * * * *

Капитан Милкаа, которому когда-то угрожали, может быть отправлен повторно
на театр военных действий.

Но все пошло счастливый поворот событий, и испытав несколько
медицинские осмотры приказал ему продолжать rekryyttej;.

Это было подходящее место для него. Его железная рука понимает, что дисциплинирует молодых
кровь, которая была войной пьяного человека. Он способен навести порядок.
те из них, кто хотел побывать в смертной казни,
в нарушение правил неправы.

А пока Каталин живет очень одиноко. Он даже не хочет
гулять выходила на улицу с людьми (за это придумала Аратону кличку
ее обязывала), но от вечного сидения без дела и снова это было
неприятное последствие, что она начала сильно толстеть.

Вот почему он начал совершать долгие прогулки в вечерних сумерках.
Естественно, капитан ее роты.

Сегодня они побрели в пригород Буды, и когда они, наконец,
поздно вернулись домой, обнаружили, что их ворота уже закрыты.

Это сейчас, по сути, ничего не значило, они могут ходить пешком
еще полчаса до людей в пустом кескикеупунгисса. Было так чудесно
быть вместе, так трудно расставаться.

Похожими бесшумными шагами бредут они по узким улочкам.
Ни единой живой души в поле зрения.

Милка заговорила о покойном и одновременно схватила Катику за руку.

— Жизнь Аратона была прекрасной жизнью... Жизнь человека не должна измеряться годами
но опыт Ее жизни включает в себя успех и
радости больше, чем в общей сложности в десяти других... Он всего этого достиг.
он был целью, настроенной индивидуально, размер его талантов зависел от его прав,
и она заставила себя собрать урожай...

Он все еще раскрывался, когда ушел... Такая смерть
из-за Стефана Араты - только зависть, а не скорбь.

Снова и снова он возвращался к этому речевому материалу, точно так же, как он бы это сделал.
в конце концов, он хотел свести профессора в могилу.

Катица ничего не говорил, но каким-то чудесным образом за счет
он думал Oltv;n itkij;tt;ri;, эти маленькие, черные, mutisevia
суки, что тело шкатулка захныкал тот же: счастливая
тот, кто уже выиграл.

Тепло прижавшись друг к другу, они свернули на
старую узкую улочку.

Эти неглубокие, маленькие домики, которые теперь стояли такими убогими
в полумраке, когда-то были каюллааном, подтвердил Петефи, и
Пильвакс-юноша из [Кафе "Пильвакс" было в 1818 году венгерским
свободным героем популярного места сбора] звучит в полночь.
как можно дальше друг от друга в разных домах проживать свои встречи и привязываться к ним.
дебаты, которым он никогда не хотел заканчиваться.

Где-то поет сверчок. А издалека доносится усердное кукареканье.
Вой вихельтелема. Вероятно, это внутри уборной.

Тукахуттава и затхлая, но необычайно приятная атмосфера сна
упершись в улицы вверху, дома увеличились в замкнутом и таинственном ты,
точно так же в них живут не люди, а прошедшие века
воспоминания, которые прячутся в темно-зеленом цвете окна за занавесками.

Катика сжимает, двигает рукой капитана. Кто-нибудь, передайте их
туда. Кто-то наступал им на пятки... Женщины прижали
на цыпочках ближе к своей, чтобы освободить место для другой ниши
тротуар... Кто-то переверните их и продолжайте спокойный, очень
знакомые шаги...

Это был один из офицеров... Он шел, опираясь на палку.

Сдержанный, ритмичный скрежет эхом отдавался в ухе женщины. Знакомый звук: бегущая собака
цепная собака калина.

Это было большое белое животное. Очень похожее на Кантора. Это принадлежит тому
офицеру... Теперь добрался до лорда и бегает вокруг довольный
рядом с ним, как минимум собака, которая знала, что он прав
на месте... Меж тем жадно обнюхал руку, которая размахивала им спереди и
сзади над ней...

Но затем напряжение внезапно нарушилось, и началось мерзкое рычание драйва
кота, который бесшумно подкрался к дому.

Кошка счастливо юркнула в дыру в подвале, но собака
был почти сбит с ног капитаном "Милки".

— Но это же Кантор! Наверное, это Кантор!

— И человекобог на небесах!

Человек и собака исчезли на улице в спину.

Каталин и Милка смотрели друг на друга. В глубокой тишине может
они почти слышу, как насильственные сердцебиение друг друга.

Ты видел? Ты заметил? Да, я видел... Но это просто
невозможно! Потрясающе! Должно быть, это ошибка... Должно быть!

Женщина была из команды капитана. Он начал проходить мимо, как
во сне посетители на углу улицы. Должно быть, он видел того человека, который
как солдат, он должен был посмотреть ему в глаза. Потому что, если не сейчас,
сразу же прояснится, что все это было ошибкой, тогда... значит, это не так.
никогда в жизни у них не будет ни минуты покоя...

Катока управляет jaless; своего покойного мужа.

Это был сон? Да, это было продолжение этого старого сна, который
был полон глубочайшей ностальгии... Мертвые не умирают, они просто
спрятаны среди живых. Они прячутся за ноющей, неизлечимой болью
в своих сердцах. Они остаются где-то в тайном месте сбора,
где они всегда думают о выживании. И если вы когда-нибудь встретите
их, холодно выкидывая из головы и быстро оборачиваясь вокруг них.
наступая на пятки, потому что они не могут простить нам, что мы такие.
так скоро о них забывают.

Но для каждого из доверенных лиц покойного среди живых, который является
тайным предначертанием, тем, которому, а именно, можно оставаться верным всегда
по ту сторону могилы. И Стефан Аратоллекин был единственным, кто остался верен:
Кантору.

И Катока Рун саркевин в сердце своего мужа ялессы...

Он дошел до угла. Она посмотрела вниз по улице, она была совершенно пуста. Нет.
мужчина, не собака, только бледный лунный свет.

Внезапно мимо него со свистом проехала большая черная машина. Она была уже далеко.
отъехала, когда черты постаревшего мужчины в зеркальном отражении начали все больше проясняться.
Вошел Каталинин.

Пугающе бледное, как в прессе, заросшее бородой лицо...
Вполне типичные черты гостя. Но эта странная, натянутая улыбка — она была той же самой
улыбка Ольтвана, убивающего быка.

— Ребячество, понарошку, - сказал капитан Милка вяряявин.
громкий бас, когда он достиг Катики Оф. Эй, я нашел, что ты выглядишь так же... Найдите
даже удивительное сходство между людьми... И белая собака
в мире много всего интересного... Смею поспорить, что когда ты придешь домой,
дома будет лежать Кантор, и тогда у нас появится тема для хорошего смеха.

Наверное, все зависит от того, как они нашли дом собаки, или
нет...

Каталин поспешил домой.

Я останусь здесь, - сказала Милка. Если что-то не так, просто скажи это
окно.

Прошло довольно много времени, прежде чем он появился. Капитан прошелся по этому делу по меньшей мере
от трех до десяти раз взад и вперед между двумя фонарными столбами.

Он не боялся. Чего она на самом деле должна была бояться?
Стефан Арато был мертв. Газетчики, они видели его.
грейв, the light описал это, даже предоставил свои визуальные материалы
журналы... В призраков он действительно верил! Нет
в призраков, но мы знаем таинственные явления транса,
относящиеся к полевой телепатии. Он был каким-то читать
вещи, как это. Полностью надежный человек пришел домой один
ночью и увидел себя лежащим на кровати... Если бы он сам,
Милкалле, если бы это когда-нибудь случилось с тобой, он бы сошел с ума.

Первый в окне ратиси на первом этаже. Капитан поднял свою
голову. Каталин, наклонившись, и газовый фонарь в свете пилы
оба, какие они были бледные.

— Отправляйся в Ольтваан завтра, - сказала женщина странным низким голосом.

А собака? Спросил капитан на редкость пронзительным тоном.

— Ее нет в доме...

— Кто это собрал?

— О котором никто не знает.

Кто-то пришел в Олтвасту и забрал это...

Капитан Милка снова почувствовал, как холод сковал сердца вокруг,
Заклинив от оцепенения.

Долгое время он стоял неподвижно, потом попрощался он вдруг и
ушел.

Он прошел вперед, поклонился, делая круговые движения. Не квартира, а
казарма. Ночью он будет спать адъютантом на диване.

Женщина долго смотрела ему вслед.

Никогда в жизни он не чувствовал такого одиночества, как
сейчас.

И, как ни странно, в приступе ярости я могу обнаружить, что он просто
он, что он боялся. Stefan Arat;sta.

Он сказал себе:

— Что бы ни случилось, для меня он не делает ничего плохого. Для меня он не такой.
никогда ничего не делай.




ЖЕНЩИНЫ, ЛИХОРАДКА И КАЗАК.


Стефан Арато был все еще жив.

Сам он надеялся, что весть о его смерти распространится. Он
Я считал себя правым и рассуждал здраво.

 * * * * *

Десятью неделями ранее был профессором майское утро.
дон покинула свою квартиру в Будапеште, первую после сдачи в аренду.
маленький с людьми даун, которым он стал спустя пять лет.
пригласил в жены, эти два слова: Талита каучук.

Он сел в машину, которая стояла в воротах на переднем плане, и поспешил туда
туда, где его так в порыве страсти пока не ожидали: в казарму наверху
Karpaten in.

Мобильные товарищи Аратона нашли его в тот день обычным
более энергичным. Он строит планы, обдумывает меры, которые нужно было
предпринять, составляет радиолокационные карты и обсуждает сотиластен, с которым они
встретились.

Все его мысли были устремлены в будущее,
теперь он закрыл дверь в прошлое. За дверью разлагаются на его части
убийство брака мертвых, расточительство, но его сейчас не было
время организовать мааханпанию, тысячи людей причиняют боль киусаамине
жду его наверху, в казарме.

Машина бешено рванулась вперед, нырнула в мелитен на холме и
на полной скорости понеслась вниз по склону.

Но Аратон Тьотармо после всего вышеперечисленного был благодарен гонке, и если
его сила на мгновение была слишком удручающей, чтобы ударить по силе воли,
как только это подстегнет, гони его вперед...

Так легко сказать: убит — мертв. но ненавидеть женщину, которая
оскалила ядовитые зубы, когда он назвал Милкаа
позером, теперь это тоже ненависть.

Катока даже не подозревал об этом, новое счастье снова должно было успокоить его.
она была дружелюбна, он совсем не осознавал, что его гнев был таким.
оторваться от нее, от себя и, таким образом, теперь независимой от вампирской жизни,
сражайтесь в битвах, которые простирались до гробницы на другой стороне,
в роли Чабы - главнокомандующего армией призраков.

Катоке это неизвестно, но Арато знают, насколько враждебен.
дух тармо преследовал его, обволакивал его, высасывая его кровь.
и жег ноющую рану на его теле...

Также, теперь выступал профессор, обеспечивавший руководство своей машиной, но
с этого момента она делала это только механически, медленно выползая на холод,
парализующая усталость в его сердце, как змея кеткиизин.

Господь пал, и они сообщили, что наслаждаются
вечерней трапезой, но на вершине горы у вас и у них было бесчисленное множество вещей
среди них выстроилась система багажа, и после этого вы можете проникнуть в машину
вперед только голубь катконайсин.

Увеличены запасы продовольствия. Стефан присоединяется к труппе.

— В этих краях снова много брюшного тифа, - сказал кто-то с набитым ртом.
еда.

Разлил вино, но Arat; отказались брать, она просто хотела
воды, никогда в жизни не сделал, то он не сталкивается с такой жаждой, чем
сегодня.

Гусар, который рысью подъехал к машине рядом, наклоняется к леккипуллоину
и предлагает Стефану выпить. Речь парреста решила прочувствовать.
его национальность - славянская.

Он был забавным, пугающим откровением веса. Все лицо
нижняя часть образует пугающе большие зубы, которые не принадлежат ему.
расслабьтесь, спазм, который может возникнуть при остановке движения губ, может быть у губ.
прикройте.

Эти области запрещено употреблять, кроме кипяченой воды.
вода... пока Арато каас разливает aluminiumi pikariinsa по бутылкам, кончай
он подумал, как часто предупреждал фриволуса
пить воду... состояние души лейхыса позволило ему, возможно,
впервые в жизни — чужаку захотеть взять власть над собой:
длиннозубый солдат.

По какой-то необъяснимой, неправильной причине и быть
не причиняя вреда мужчинам, чтобы преодолеть свое отвращение, и поднял свой кубок
к губам.

Вода была несвежей — но проглотил он ее сам
чудо... Ну и ладно! И оланкохаукселла научился всему сам.
наука...

 * * * * *

Пока не прибыл следующий день, они доставили.

Огромные бараки лагеря наверху покоились на страхе, как черный дым тукахуттавы.

Любой больной и медсестры только что сказали или сделали, в одно и то же время
они всегда направляются на слушание вдаль, туда, где звучат каноны
раскаты сердца, огорчающие паукуина...

Железным крестом больше нельзя было пользоваться, и, как и в предыдущий день,
виадук Рахон хаус провалился в яму на дне. Боевой молот
были разрушены его своды.

У нас есть Szentp;l-горы, и там мы вам
Oltv;-долина сторону трассы сустава, догадались Arat;.

Но это заняло бы не менее трех дней, прежде чем заказанная карета
есть...

На второй день вечером почувствовал Стефан, что у него был легкий жар.

Всадник с длинными зубами!

Было бы странно, если бы крысы начали ворчать о знаменитом
крысы убивают.

Выясняется, сможет ли он продержаться на ногах еще пару дней, и, следовательно,
сможет ли он привести все в порядок. В противном случае, он чувствовал горечь и
неописуемую травму, доставляющую себе удовольствие до предела, точно так же, как домашний мальчик, который
пуймаварсталла увеличил разрушение от укусов грабель.

На следующий день утром в казарму прибыли отряды солдат. Это были они.
силы безопасности, которых они запросили для поездки.

Стефан подумал, что это лихорадочное воображение жертвы, когда увидел обоих
лица братьев.

Но это был не сон, оба брата, Питер и Пал, были
действительно прибыли.

Лидером группы был Секей Стоуассер, который в последнем видении был
воспитан алилуутнантикси.

Братья обсуждали друг с другом лишь мгновение, каждый раз, когда
выбирайте мужскую расстановку.

О Каталинине они не упомянули ни слова, кроме одного особенного.
небольшая лепешка из них аналогичным образом сформировала костюм.
по всему видно, что все трое были из первого
милая каталинин, приходящая в отчаяние Каталин.

"Сумерки" добились своего.
"Без промедления" было больным шагом из...

Но лихорадка снова была взята Аратоном под свою власть, теперь более сильно.
как и накануне, Турруксисса так и равнодушно сидел.
он на кушетке в больничном кабинете. Врачи помоложе.
Я бы предпочел отправиться завтра утром, но профессор пожал плечами
для него это было совершенно неважно, они вполне могут отправиться
тогда на следующее утро...

Но посреди темной ночи их разбудили, всего в паре миль
от того, что казаки заползли в лес!

Никто не понимал, как враг туда проник. Если это не так
прилетали ли вы туда, чтобы узнать о лошадях, было ли это чучело, крадущееся по снегу
секретный пиилот.

Что ж, теперь перейдем к соединению с гневом, который простирался по другую сторону могилы, гвозди
к тысячам людей!

В одно мгновение профессор поднялся. Что это значит? Стефан
Арато, ты позволяешь своей жизни утонуть в этой тьме?

Необузданная сила оторвала его от боли паккоройджина.

Путешествуй! Путешествуй!

 * * * * *

Когда взошло солнце, сила внутри этого сказочного прогресса, фантастическая сила боли и страданий
гора вихериахохтейсилта.

Страх начисто смел казармы сумеречной сописсы, и это,
то, что сейчас появилось при свете дня, было ужасно. Плевел человечества, который
война огромным молотом отбросило подальше засунуть j;senin помощи.

Сложнее больных Роза ratisevia коляска, чем мертв
души Charonin лодке. Келланкалпейна, скучно уставившаяся на них
ряпайттелевин совиным глазом ослепляет весну.

"Более легкие случаи" тащатся вперед пешком,
цепляясь прицепом за края, тянут друг друга за собой.
Белые в бинтах, книга плохо ложится на кровать, покрывается одеялами.
плечи хейтеттины покидают их, они путешествуют как призраки-исполнители
карнавальное шествие.

Если бы такая печальная армейская война, объявляющая ночь, была бы прекращена
кауно маршировал к королям Европы во снах, так что, возможно, каноны были бы такими
на следующий день по-прежнему молчали.

Капитан армии смерти Его Величества Стефан Арато поднялся
верхом на лошади; его машиной были его дети, которых тошнило.

Армия смотрела на него как на своего спасителя; желтоглазый призрак,
который усадил кыйкылляана позади себя в седло, никто тебя не видит.

Кто-то заговорил с ним.

Энсин Стоуэссер выводит всадника рядом с костылем
рука с сигаретой во рту.

Эти собаки у нас на хвосте... конечно, они собирались напасть
на нас... Один из мужчин покатились вниз с седла пулей
пирсинг в сторону... Он был в Кавказской казачьей...

Он пошел и kiukkuili сигареты, было обидно, что все его
вещи были мокрые.

Второй трусит гостинице он молча и понуро вперед и сказать, что это
вдруг:

— Падай, топор, падай! Будь что будет, Отец Аттилы, помоги нам
да!

Это он произнес с похожей на ухмаиле самоиронией, которая всегда
звучала в его голосе, когда он упоминал отель hunnilaiset blood.

И, казалось, действительно хотели, чтобы Аттила-гунн, в конце концов, пришел к ним на помощь
лейтенант поднял голову и вернулся прямым и гибким.
твердыми шагами возвращаюсь к толпе на тропе.

После того, как авангард каравана киемуройва спустился по склону
Сентпальского перевала, я услышал винтовочные выстрелы на расстоянии позади.

Очередь в первую очередь подгонял крикливый и плотный хевоскаакки
хлыст паукке. Волна ужаса прокатилась по всей процессии.

Чуть позже позиция Аратона была изранена.

Он выглядел раненым в лицо и столкнулся с парой честных,
янтарно-желтых койранфильмов, которые были очень похожи на
Кантора...

Сержант—майор Иярто, - сказал кто-то вскоре поблизости. И позже добавил
он: Бедняга, пуля пробила позвоночник.

Другой раненый пришел, прихрамывая на собственные ноги, и пробормотал, что
русских ужасно много.

И шариковые шприцы тоже есть, когда мы без них... Прапорщик
Стовассер сказал, что придет к ним, чтобы забрать их, хотя я бы так и сделал
жизнь слишком беззащитна...

Где-то далеко пошел гонвед-военная контратака;
их боевой клич раздавался в отдалении, как бессмысленный шум,
как школьник, как правило, период, когда они играли
ry;v;reihin.

Опять же, позиции был ранен во всем. Это был офицер. Но когда ее
отправили в изолятор, он уже отказался от своей ценности, а также от людей, которые
как офицер — он был мертв. Энсин Стовассер получил еще одну
и последнюю пулю в голову.

Этот красивый мальчик каким-то образом попал в секюляйстенские сказки
круговорот очарования, он уважал короля Аттилу эпалайллисена, отца-предка
и в ее венах тоже светилась капля этого, звериного, воинственного характера
и где-то, каждый когда-то в коварном сне, в поле мечтал построить ровионса
лошадей, седла и колесницы. Это была всего одна капля,
но этого было достаточно, чтобы оставить ее жертву из шприца "Русский мяч".

Кроме того, этому телу передался гнев жертвы; если бы Арато не было в живых
путешествуйте накануне вечером, не враг никогда бы не достал их
дураки.

— Кто сейчас командует войсками? он услышал, как спросил алиляякярин.

Человек, который нес лейтенанта носилки, ответил:

— Лейтенант Питер Арато!

— Что принадлежит другому Аратолле? молодой врач продолжал спрашивать о чем угодно.

Он думает, что мы ничего не знаем. Мы его не видели.

Она думает, что они ничего не знают! Глаза профессора открылись раньше, чем
внезапно в воздухе появились черные точки, точно так же, как открылась дыра в пустоте
небытие.

Наступили сумерки, раздались выстрелы, все еще безумные, еще больше. Отпечатков множество
он был сильно поражен. Враг пустился в погоню за волками
дерзкие надводные корабли ранили следы.

Равнодушно, как восточные идолы дарят Арато.
ранившие линии текут мимо. Когда они смотрели на нее снизу вверх.
по сравнению с его каменным лицом, они были более миролюбивы; никакой реальной опасности.
нет, так не могло быть.

Но он сам в каждом ударе сердца был молитвой и обещанием.
Я просто хочу, чтобы он мог оставаться в седле! Я просто хочу, чтобы он мог остановиться
возвести!

Лихорадка, час за часом.

Вагон скрипит, piiskojen пить и перестрелки бурных
накапливаясь в мутных облаках вокруг нее...

В то время как я погрузился в его болезненную метискелихину... Он что-то искал, но
сам не знаю, что...

Конечно, теперь ему все стало ясно: последовательность
шариковый шприц отвращения иттаван в пульпутуксессе, лихорадка, от которой
заикается его охимоссан, и издание "Пути тяжелых страданий",
которые сжимаются до размеров его сердца... Его разум, который был
воспитан, чтобы думать и исследовать, нашел сейчас, когда он горит лихорадкой,
порядок и законность в игре айвокуммитуксет... Глаза
было совершенно ясно, что эти враждебные силы
согласно плану, работали друг с другом рука об руку...
Женщины, лихорадка и казаки... Они были в гневе, как... слова "ненависть" здесь нет.
однако я ему понравилась... Интересно, был ли гнев в дикой природе? Он вспоминал
слова на позолоченной бумаге: "Цель опустошения - созидать".
Но гнев, о котором я говорил тебе, будет, следовательно, любовью... Он был так уверен.
теперь на правильном пути! Катока ненавидит своего мужа, это инстинкт побудил его
создать семью с кем-то, кого он любит больше... И
русские пролили моря крови, распространив свою расу, которую они любят.
Я люблю тебя больше всего на свете... И так был прикреплен микрообит
его кишечник, чтобы увеличить свой вид ... вот что это было.:
женщины, лихорадка и казаки были влюблены как...

Пока что ей удавалось выпутываться из клубка, но это длилось всего мгновение,
затем снова запуталось все вместе и снова искать, о чем он думал
нить...

Найт чувствует, что раскачивающийся равильянин обязательно захочет заставить его
поверить, что он был в море.... Может ли он слышать машины
ритмичный звук подключения, шум горячего пара и пламя паровых машин
у него обожгло лоб...

Но он тут же схватил себя за плечи и резко выпрямился.
Ха-ха, где же этот корабль или море! Красный огонь, который сиял в ее глазах
, был хамитайваан внизу...

Он сидел на коне, и обращение с людьми у него было командное... Между тем
ей казалось, что он в одиночку тянул со всем этим без цели
рассеянная масса, такая как хвост звезды, в которую была впряжена
впереди повозки, а потом на нее навалилась неописуемая усталость... Но
воскликнул и сам луйккаси: писиппа только в седле!

Поезд прошел сквозь каменную стену из тысяч ступенек к корням...
Черно-синие тени поднимаются от боли изгиба и, шатаясь, устремляются к
пылающему красным небу... Голгофа! Тысячи Голгоф —!

Но не только люди готовы к восхождению наверх, к долгой койписии
призраки, вовлеченные в ... призраки со страусиными шеями,
ep;siki;it;, которые представляют собой когти в форме косы и выпуклые
тынныримаха ты, скелет гусарской кавалерии спины, который является елепаконом
крылья...

Арато слишком хорошо знал, кем они были: фотографиями
тифозный медицинский центр унельмисса, обычно они были такими
странные тени.. Прочь от них! Отойди, дай им! Иначе он не в состоянии
держаться прямо в седле.

Горячий дым, который сгущается вокруг нее, разрывают внезапно оборвавшиеся
дикие звуки.

Кто-то радуется, кто-то побеждает, кто-то бежит, и у него все отнимут
из чего-то: шариковый шприц...

И любимое, хорошо известное имя: Питер, Peter Arat;...

Глоток свежего воздуха, чтобы расправить крылья... в мгновение ока как слеза утусен ас
— о, это не море, это дорога.

Но вскоре пар сгущается, и Аратон возвращается в воду на яхте paiskelehtii
волнистый Аавойлла снова один и он собрал всю свою силу воли, чтобы
удержаться на мостике.

Пожалуйста, пыхтение паровоза, стартовые персонажи, ржание,
свистки, изгнание нечистой силы ... Трасса тянется, растет и краснеет
лампы, которые мигают до рассвета, бесконечность
дегтярными тряпками покрыты грузовые фургоны, солдаты и еще раз солдаты...
Соединенные винтовки, большие деревянные ящики-приклад, ружья подняты вверх.
погрузочная платформа... Гигант, который привозит своих членов.

Утро было серым в холодный, трезвый, холодный дождь струится с неба.

На рассвете снова ухудшилась Arat;n лихорадка. Играть заболевание
упорно с ней, кошек и крыс. Теперь это снова позволило ей
второй раз пробежать свободно, но без единого укола удерживая голову вне поворота,
желтые глаза следили за ним, не отрываясь.

Стефан поставил карету у дверей и обсудил кое-что общее.

Это был маленький, дородный лорд, умный и злой.
лягушачьи глаза и нижняя челюсть пожирателя людей. На нем было что-то блестящее.
матерчатый дождевик.

— Вчера я получил уведомление о нападении... С военной точки зрения
Я выглядел совершенно никчемным... Но у тебя это было, естественно, отвратительно
— ого, столько больных! В остальном, я слышал,
что гонведи отличились. Два офицера исчезли
естественно, естественно! Эти пустые поезда отвезут вас прямо сейчас
вниз по Олтва-долине казарм... и мы пускаем рысью нашу лошадь апостолов.
вверх по перевалу Рахо... Я думаю, мы посмотрим, куда мы можем вас отвезти.
вершина... Но сам профессор выглядит больным. Или это
просто ночные волнения? Что ж, будем надеяться, что ничего серьезного.
Качество хорошее! Счастливого пути, господин начальник генерального штаба!

Поезд начал двигаться с неприятной остановкой.

В вагончике был еще кто-то, кроме него. Питер был там, слева
на руке у него бесформенная белая обертка, которую он
осторожно поддерживает правой рукой. Он был очень бледен, и его
губы дрожали, чего они никогда раньше не делали.

Будто из его раны что-то спросили, пожал плечами — это не так.
ничего.

Стефан жестко посмотрел на него.

— Где другой? внезапно он вспыхнул.

(Я видел, что они спрашивали людей вообще, всегда, видят ли они другого Аратона
мальчика одного).

Питер посмотрел на братьев Лонг. Странный несчастный взгляд, в котором
просят прощения. Он обхватывает нюкехтели ртом.

— Мы не знаем, как он себя чувствует, саммалтели дышит неглубоко. Он
покидает поездку с группой добровольцев, чтобы атаковать русских
букет возвращается и забирает их пулеметы. Они
were forced to k;sik;hm;;n... и они были совсем маленькими ... и так далее...

Еще одна константа на его месте, большой нос, длинный, энергичный
кадет...

— Было видно, как он пал от окружавших его отрядов казаков...
Вскоре после этого наша атака увенчалась успехом, — повел за собой Петр, — и тогда
мы искали повсюду, но его после этого там больше не нашли. Он
там наверняка были схвачены, они забрали ее с собой — просто
вероятно...

Питер снова начал говорить. Ужасная печаль сквозила в его голосе.:

— Именно в тех регионах есть глубокие пропасти и свободно текущий горный поток...

 Мы даже искали, не хватало речи кадета нетерпеливо, и
самое лучшее, что вам пришло время продолжить, они ищут...

В вагоне воцарилась глубокая тишина.

Маленький Питер, бедняга, был так одинок, брошен и беспомощен без
своего брата-близнеца. Он чувствует себя так, словно его разрезали на половинки
в середине.

Мудрый, серьезный маленький Петр ушел, но если Arat;n семьи
там уже был пожар, шарм и изящество, это кадры потеряли
Palk;n включены.

 * * * * *

Поезд мчался вдоль Ольтванского пляжа.

Вода была малахитовой; там, куда он очень спешил,
обвила ее кисточкой с вуалью.

Еще больше облегчает течение и танцует с приятным достоинством, как русалка
церковная дорога, через широкий, солнечный авайн.

Вокруг возвышаются зеленоватые горы широкого каарин.

Они похожи на гигантский стадион. Травяной ковер получился причудливым,
дерзкие деревья могут составить неподходящую группу, у них всегда есть листья
от щиколоток и выше, и все они тяготеют к одному направлению, как
уроот, который ждет начала гонок, чтобы бороться.

После ужина они должны были увидеть группу деревянных домов с просмоленными потолками
ближе к воинственно организованным отрядам из четырех человек, выстроенных в линию.

За колючей проволокой забора к массе раскинул свой сад, который еще был
посади капалолапси, простой гиацинт откоси на восток и взбей венчиком внутрь
аналогично, немного саженцев деревьев, которые только начинали
лехдиттимян.

Шлагбаум над воротами будет зависеть от флага Красного Креста uinaillen
день на солнце.

Мы были в долине Олтва в казармах.




ТОСКА ПО ОСТРОВУ.


В нескольких минутах ходьбы от казарм ниже маячит,
Зеленом острове темный день viheri.

До того времени называлась Neitoskartano, а затем были
Тамошние принцессы зибенбюргенин ухаживали за широко известными
розовая роща, но время было, розовые деревья засохли и
название этого места каждый день используется островами казначейства.

Когда Стефан Арато проезжал по новому деревянному мосту, который вел на остров,
из-за ее быстрого ума, насколько серьезным он был в древние времена, было
здесь не хватало.

Маленьким мальчиком он убегал из дома — сюда шел пешком
Город Олтван в трех часах езды — сидеть полдня
пауэр рантаман, разноцветный, среди гальки, и с тоской смотреть на их
остров.

На другой стороне стоят огромные тополя на страже. Время от времени
напевает их торжественно, как всемогущий бог органа. Кто-то
одинокий башенный сокол каарейли на ветру, колышущем верхушки деревьев вверху.

Однажды во время захода солнца он увидел спящего павлина
далеко на другой стороне.

Он стоял на замшелой каменной стене, покрытой буйным хмелем.
виноградные лозы свисали между верхним крылом внизу.

Когда-то маленьким мальчиком наликиным овладела меланхолия,
сказочное настроение тоски по этому острову, той самой тоски, которая
до сих пор он испытывал это только при виде радуги или гелоиттавана
послесвечение облачных врат в небе.

Остров желания и по сей день оставался островом, но теперь это была стрелка компаса
в обратном направлении; остров, живущий настоящим, с
прогнившим внешним миром. Это neitossaarelle сейчас
военные госпитали чума причине.

Перед наступлением осени распространение болезни усилилось, превратившись в гигантского дракона
который расправил свои крылья по всей земле; к счастью, они снова появились
прижались друг к другу и болтаются на границе лимыпайкоисана, как маленькие
ядовитые змеи. Казармы, лагерь был освобожден, теперь вписываются в него.
Тошнит от маленького острова.

Стефан Арато спросил сестру няни Марию. Немедленно отправили в армию.
в казармах холера.

Профессор тоже направил свои стопы туда. Внутри в кустах
кухерси с многочисленными горлицами и глубокий, искрящийся
звук дребезжал, как самосвет солнца, который скрывают ветви
решетчатые сети, получили бы звук и начали разговаривать.

Благочестивое ощущение обретенной силы Аратоссы. Он бродил со святым местом.;
здесь под тополями торжественный пылвяйстонец внизу сидел, как судите сами
Природа.

Дело в том, что она надета с правой стороны, я добрался до покоя Матери
вооружившись. Те, опять же, кто остался с левой стороны, заполняют
еще раз вернитесь к деревянному мосту вдоль дороги, возвращающей к жизни тяжелое положение и
суматоха.

Когда он там, усталый шаг, журналы в туннеле, остров подлости
свежесть и безмятежный мир в его сердце. Как чудесно было бы заполучить листик
"забудь все и прилетай снова", как подобает лесному голубю, или
пылинку, танцующую на солнце!

Песок скрипел быстрее, слышались шаги внизу; Мария Узон пришла
воспользоваться.

Когда он подошел ближе к гиганту под деревьями, то снова почувствовал на себе взгляд профессора
поскольку он прибыл издалека, и таким он и был
скитался в одиночестве тысячу лет.

Сестра Мария сразу почувствовала Аратона. И, как ни странно, он подумал
почему-то в том же направлении в тот момент: как можно путешествовать в одиночестве, чтобы быть таким человеком?
здесь, на вершине деревьев внизу!

Я слышал, что ты приехал с Карпатена из больницы с
поздоровайся с ней.

Стефан кивнул. Итак, от их имени он теперь был готов.

— Могу я говорить по-фробишерски? - спросил он.

— Шеф только что спустился и искупал Олтвассу алиляакарин...
Но если будет спешка —

Нет, конечно, нет. Теперь я действительно хорошо провожу время.

В то время на острове было всего два врача, оба юриста из Америки.,
Фробишер и его ассистент. Просто случайно был военный сюрприз
они в Венгрии, они только что возвращались из Персии и
когда они подумали, что могут служить человечеству и в Венгрии, остановились
они там.

— Вы заедете в больницу? спросила женщина.

Арато покачал улыбающейся головой.

— Вы больны? — спросила сестра Мэри, которая ни на минуту не отводила
глаз от его лица.

— Вот почему я пришла...

— Чумной госпиталь?

— У меня тиф вот уже пять дней. Предпочтительно, я бы хотел...
а сейчас ложись спать, я устал...

Женщины с большими глазами стали еще крупнее.

— В павильоне в саду, — тихо сказал он.

Павильон находился внизу, у реки. Это было древнее, бесформенное,
но по-своему элегантное каменное здание, которое было оставлено навсегда
остров золото-время просыпаться и время, когда там была царственная женщина
от постели исходил запах сетки.

Они миновали восьмиугольный кабинет киветин, выкрашенный в белый цвет.
прошли по коридору, и сестра Мария открыла узкие дубовые двери.

— Мистер Сакач, теперь нам нужна комната!

Маленький красножелтый человечек с заостренной бородкой на подбородке,
выглядывал из-за двери. Мефисто, болезнь которого была сдержанной. Он
был невероятно худым, и его оттопыренные уши были просто
прозрачными.

Сестра Мэри сказала ему:

— Я спустился в кладовку, можешь вставить упаковку в правый глаз.
время. Когда я вернусь, держи мистера. Сакачин будь наготове.

Женщина с низким голосом не успела стать совсем крутой.

Мистер Сакач уважительно отозвался о руке — это была его рука.
движения разума — затем достал из рюкзака и выбросил его.
сердитый на все, что попадалось ему в руки.

— Я уже так оригинально устроился здесь, — пробормотал он, — и все же
отослали меня прочь. Это действительно грустно! Послушай, я человек,
и мне нравится жить в одном месте... Я никогда в Бога
дай, нашел место, где я бы уже на покой...

Он был всего лишь простым солдатом, но не был
ум Arat;n золотым кантом воротника, может быть, он уже пахнет
в его страдания товарищей.

Когда он стоял, склонившись над своим мешком, взгляните на его плечи
позади профессора.

Тиф? он спросил фамильярно, улыбаясь и подшучивая. У меня все
ты. Это не серьезное заболевание, уложи ее спать и о чем мечтают
удивительные вещи, в противном случае больной может ничего не делать, либо
умрет сам, либо также может стать здоровыми...

Снова поманил ее рукой, это было бы неважно, даже если бы выступал за это.
поговорил и положил свой альбом для рисования и набор необходимых принадлежностей в сумку.

— Производство Taiteilijak? - спросил Арато, который ни в коем случае не мог носить это.
красный человек более реален, чем что-либо в прошлом..."
унихахмоджа.

Ответ: вместо того, чтобы ловить на удочку альбом для рисования Сакача, положите его наверх, в заднюю часть сумки.,
прокрутите его немного и подержите Аратон перед глазами.

— Ваша светлость может посмотреть! (Он позвонил начальнику генерального штаба милосердия).

Это был карандашный рисунок. Портрет Марии Эмбер. Голова, которая
была нарисована пуританкой просто и потрясающе
охарактеризована тем, что соответствует действительности. Арато приписывается размышлениям о Гольбейне младшем
портрет из трактата о Виндзорском замке.

Как ни странно, несмотря на то, что фотография представлена миссис Узон by
высокий воротник и новое платье muotisen в хиуслайтине на нем
определенно мадонна на вершине.

Г-н Сакач просмотрел фотографии слишком очевидной ихастукселлы и
начните восхвалять ее такой же неприхотливой, как сулавуделла. Теперь ее больше нет.
обратитесь к украшенной его рукой, очевидно, что сейчас стоило поговорить об этом...

Это картина, которую мало кто сделает после меня... Сегодня обычно нет
никого, кто мог бы сделать это после меня. Он даже не сидит
в качестве модели, он даже не знает, что я его нарисовал. Есть ли у вас а
грейс смотрела на черты сестры Мэри? Наблюдала за ними правильно
точно? В них есть глубина, до которой, все, одним словом: они
и есть глубина. Он пиилоттелейксее, точно так же, как он кайноксуиси, что он
есть так, как оно есть... Обычно выглядит как его глаза, как будто носит с собой
она носит плотную вуаль или маску — вуаль, которую он сам сформировал
кайноудеста, или, возможно, гордость, или я не знаю где...
Но я лезу во все его секреты. Для меня это
поднятая вуаль, лицо, о котором мы говорили. Я видел ее в слезах
и молитве, я видел ее нуккуванкин... Он молился
за меня, когда думал, что поставит санки на горку... всю ночь
Я смотрела на него, каждая его черта была моей собственной, и теперь
часть его снаружи... У него женственные черты от lempeimm;t,
Которые я когда-либо видела в своей жизни. Скажите, вы
видите, как смеется сестра Мэри? Это само по себе нечто совершенно особенное:
восходящий росистый луг хотессы... Ее улыбка - озон.
kyll;stytt;m;;...? Но улыбающаяся Мария мне не подходит.
Я хочу получить грустную Мэри. Ваша милость увидите, когда
просто она цветная алтарный образ для! Ближайшая раз я не
буду писать не Мадонна-фотографии... Это будет настоящий
Матерь Божья, женщины, все женщины высшего ранга, королева и...
служанка в одном лице: Mater perfecta.

У Арато в руках альбом для рисования.

Этот мистер. Сакач, или как там ее звали, была
гениальным подражателем Отца, благодатью Божьей он был настолько полон
перефразируя навык, что для этого почти нужно было сохранять творческую силу.

Он видел и описывал как таковой то, чем Арато до сих пор был.
просто лицо Марии было как душа. Его чистая и
однако, такая причудливая, благородная, но все же скромная, сильная, но все же
однако, женственная душа.

Снаружи эхом отдавались шаги по кирпичному полу. Обслуживающий персонал больницы
пришел подмести белье и постельное белье.

Мистер Сакач взял брошюру Аратона из рук, закинул свою сумку за спину,
оказал честь, справившись лучше, чем кто-либо из солдат национальности до сих пор
поднялся примерно на два фута и пошел.

 * * * * *

Г-н Сакач был совершенно прав, утверждая: стадия заболевания - это не "ничего".
неприятная болезнь; болезнь от этого не доставляет никаких хлопот.

Пришло время подумать, хотя, конечно, идеи сменяли друг друга.
гигантские ботинки, и если температура поднимется, это просто кошачий прыжок.
Полярная звезда Орион.

Но между тем лихорадка также заставляет пациента бегать орионом по земле, как
детская щетка halkopinon, и это имеет свои отвратительные последствия:
если у больного есть раны в древнем состоянии, начните с них
повторное кровотечение.

Как только больной вернулся домой, на землю, он поставил ее напротив
глаза Каталины спереди. Тело Каталинина ныряет вперед, лихорадка испаряется
как жестокая тайна.

Ее супруг знал о нем все, но не понимал
ничего. Кто была эта женщина?

Китаянка Кирин пришла ему в голову... Кирин - животное,
что это блин haahmo и которые могут сами принимать слишком человеческом облике...
Неизвестные взять красивую девушку, которую он встречает в лесу,
к жене... Много лет живут они в покое и в мире, но
однажды, когда пара прогуливается по лесу, женщина снова становится животным и
пуйкки смеются над хохоттаен нарейккоен... Она была не женщиной, но
Кирин.

И те годы, с которыми этот мужчина прожил счастливо, были прекрасны.
чувствовать ее еще хуже, а смирение, которое нужно улучшить, взрывнее, чем
само по себе ошибка.

 * * * * *

Арато внезапно проснулся в постели.

Сестра Мэри стояла у открытого окна и смотрела на черные тучи,
кто проводил обеденный перерыв в стороне от неба, может быть, на пляже или, может быть,
он слушал монотонную кухеррусту диких голубей.

Когда больной зашевелился, развернулась сестра Мария и бесшумными шагами подошла
год сотворения мира, держа в руках градусник.

— Подтащи кровать поближе к окну — предложение Арато. Пейзажей я
не вижу, но это больше похоже на небо.

Медицинская сестра Мэри предпочитает облака. С улыбкой он сказал:

— В небе сегодня нет ничего нового. Вон там, далеко от гор
позади вчерашний день из лагеря облачных гигантов.

В настоящее время температура на термометре не соответствует норме.
достойно названия.

Профессор попросил посмотреть кривые температуры их. Он бросил взгляд на
кривую, в которой женщины проявляют именно заботу, и сказал:

— Растет снежный холмик. Сегодня или завтра начинается моя долгая неделя.

Затем сказала Мэри, не дожидаясь ответа.:

— С момента приезда вашего супруга?

— Он вообще не приедет, — сухо ответила больная. —

— Возможно, он не знает, что вы больны.

— Нет.

Сестра Мэри немного помолчала, а затем тихо спросила:

— Должен ли я послать телеграмму?

— Нет, не делайте этого.

Женщина вышла из окна, но все равно вернулась.

— Вы думаете, профессор, что мы имеем право держать это от нее в секрете?

— Да, я думаю.

Мария гладила подушку больного под его головой. Мягко, почти смиренно он
сказал:

Не думай, что я застенчивый невредимый, но это, безусловно, так
будь мудрым! Я боюсь, что ты тоже растопишь свою нежность.
Каталинин бесит... Некоторые моменты в жизни нуждаются в вильпиттоме и мне.
супругу нужно пережить вместе — ваша жизнь теперь стала а
смыслом...

— Искренние супруги — значит, это правда. Но я и Каталин
мы не супруги, — сказал Арато из-под закрытых век.

Нежный цвет лица сестры Марии стал белоснежным.

Арато снова открыл глаза.

— Будет лучше, если мы поговорим прямо. Моя жизнь растянется на недели
быть в твоих руках, и тогда мне нечего будет скрывать
это то, что есть болезнь похуже, чем стадия заболевания... Что ж, хорошо.:
мой брак разбит вдребезги... Каталин влюблена в другого, это
чистая правда.

Сестра Мария с ужасом смотрела на профессора и на властное лицо Тома.
Но затем он покачал головой быстрая:

— Это просто невозможно. Нет, я не могу в это поверить! Katalinin возможно
зависть, ненависть людей...

Стефан перебил его:

Вот что я знаю, я видел своими глазами. Мария подписала ее руками за
грудь.

Мне никогда не понять. Я никогда! — сказал он.

— Пять лет совместной жизни с женщиной, которая мне незнакома больше, чем кто-либо другой
как и все, на каждой улице, проходящие мимо меня, не узнавая меня,
ответил Арато! Я ищу объяснение, но не могу найти ничего, кроме слов.
"Война души". Насколько глупо это вообще звучит! Война шаткая
мир разрывает и в основном все великое режет и отвратительное
человеческая душа внутри... Но то, что поднимается на поверхность, оно уже было там
раньше, только скрытое в глубине души!

— Это... это ужасные вещи! — пробормотала сестра Мария.

Такая безнадежная боль, отраженная в его чертах, претерпевает, как и должно претерпевать все это.
горечь, которую, конечно, испытывали мужчины, теперь передана united press.
его сердце.

Страдающая женщина впереди была Арато всегда и немедленно безоружна.

— Оставим это, - сказал он. Болезнь делает меня киихойттуникси.
Возможно, у меня нет никакого права выступать в качестве судьи Истины
это всегда относительно, и, возможно, у Каталины есть своя, индивидуальная истина
. Может быть, и так, но я ее не понимаю, обычно я не во всем разбираюсь
в этом вопросе ничего не понимаю.

Только сейчас он заметил, что у Марии в глазах стояли слезы.

— Ты плачешь! Но ты едва знаешь Каталинина. Едва ли ты знаешь
мы тоже...

- Я не хотела проникаться вашим горем, - сказала миссис. Узон тихим голосом.
Нет, я не хочу, чтобы вы или ты потеряли свое счастье из-за кого-то другого
по какой-то причине, которую потеряла я.

— Что ты потерял?

— Это нелегко объяснить... Мы почти не видели друг друга,
но, тем не менее, я думаю о тебе намного больше, когда я был —
Я так же много думал о Каталинине... Я очень хорошо знаю, что это может показаться странным.
однако факт таков, что сейчас ты такой.
твой брак был одной из немногих незыблемых точек, которые поддерживают
Меня в равновесии... Это мысль о том, что вы можете делать добро и разумно.
друг друга счастливыми, придает мне спокойствия и сил...
Вот почему я люблю Каталинина и радуюсь его судьбе... И я верю
Теперь я потеряна. И я думаю, что все женщины потеряли это.
в то же время, что и я... Снова это неприятное совпадение, снова оно непредсказуемо
и непонятное, которое так бесконечно, я боюсь, победило в жизни...
Жизнь снова стала тяжелее и печальнее...

Он подошел к окну, чтобы вытереть слезы. Но потом я услышала
он профессор усталого дыхания, и он поспешил
испуганный и пристыженный вернуться в постель.

— Ах, как бедная медсестра поможет тебе. Я позволил тебе...
кстати, возбудился —!

Арато поманил его подойти поближе и сесть за письменный стол.

— Нам нужно внести ясность в эти вопросы, - говорит он. Это
то, что преследует меня хуже, чем сам жар.

Женщина взглянула на его агонию.

— Как ты думаешь, что Каталинин будет делать в будущем, если узнает
говорил о моей болезни? — спрашивает Стефан и жестко указывает направление своего взгляда
на него.

— Он доберется сюда, обязательно поспешит сюда, - говорит сестра
Мария.

Я так и думал ... Может быть, он делает это из жалости,
потому что у него доброе сердце, он создает общественное мнение
под давлением, потому что он тщеславен. Он приходит сюда, а потом
ввязывается в новый, странный материал, в битву супругов и любовниц
между собой: щедрость жены!

Лицо профессора стало темно-красным, когда он продолжил:

— Сестра Марии, борьба Бога с ангелом, я не хочу лгать.
контролируйте свою кровать поблизости, чтобы тот, кто молится за меня!

— О каких ужасных вещах ты говоришь, - пробормотала женщина.

— Сестра Мэри, помоги мне!

Что я могу сделать?

Пожалуйста, сообщи ей, что я умерла. Ему и всему миру.
Я сижу в вестибюле дома смерти... Не позволяйте моей жизни.
Проповедники и кредиторы преследуют меня здесь...

Через мгновение после праздников он продолжил.:

— Остров закрыт... никто не может видеть меня, как и Frobischer...
Профессор не является частью Венгрии, не читал газет, ни когда-либо остров
снаружи... Вся информация, которая доходит до него из внешнего мира,
проходит мимо твоих рук, сестра Мария... Если я выберусь отсюда
живой, я пришел, чтобы объяснить все снаружи... И если
опять вам придется остаться здесь, основываясь на фактах, то нет необходимости
объяснять...

 Смерть - великий повелитель... Только это спасет тебя от стыда и отчаяния.

Арато положил что-то на столик, стоявший рядом с кроватью. Это был маленький,
круглый предмет, который прокатился по столу, спрыгнул на пол и
продолжил движение к ногам сестры Марии.

Оно было освящено кольцо, которое он взял сегодня отгул пальцев впервые
после пяти лет.

 * * * * *

Больной пристально глядя в окно хранилища. Оконные рамы
ограниченная линия - это почти нереально красиво, живописно
пейзаж, в котором виден дверной или оконный проем в старом
Итальянский святой, покровитель картин.

Серебристо-размытая вдали возвышалась высокая одинокая гора
к небу поднимались ее склоны, одетые темными лесами, на вершине ее
покоилась широкая, резко обрывающаяся скальная корона. Каменный остров без воды
кристально чистый океан, у берегов мирского журнала волн. Жители
находятся в движении.

— Теперь я больше не могу видеть Тиканлиннавуорта, неясный черный туман,
- сказал больной.

И как бы ни было ярко солнце на улице...

— В Тиканлиннаметсасе теперь много икихаркии, очень много икихаркии,
он начал снова.

Он был в бреду. Его горящий взгляд блуждает по комнате.

— Где харанпяя, которая была у меня дома на прошлой неделе?
Это, должно быть, в этой пещере.

— Заткнись! спроси сестру Мэри.

Бездомная медицинская кошкаона остановилась на старом кожаном кресле,
там, где была спинка люрюмяйнена... Он улыбнулся.

— Вот оно, я его вижу... Красивые рожки, не правда ли?

Он приподнялся на локтях на кровати.

Но самый большой, черный бык, следы которого прошлой ночью нашли в лесу, был
намного, намного выше.

Он упал на спину и тяжело задышал.

— Зверь толкнул меня... И раздробил каждую косточку в моем теле...

— Молчи! — молила сестра Мария.




Убийца быков.


Вынырнул из глубокого сна.

Он нырнул на дно злых, бурлящих глубин, это было похоже на то, что он
стал изюминкой начала создания тумана.

Он начал искать что-то в слепой неизвестности вокруг себя, и он
обнаружил себя, лекуттелевана, непознанную тайну живой воды
на пляже.

В изумлении и с придыханием схватил свой улов, который в темноте
океан стал вискаутунуть ему на колени. Осторожно переворачивал он отель
ит и лукаво разглядывал его со всех сторон.

Кто ты, что есть в тебе, в тебе, в тебе глубина ребенка?

Ответа нет.

Медитируя, он собрал те воспоминания, которые принес с собой.
тысячелетний мир грез. Он помнил себя десятым
человеческая жизнь, радикальность и хаос в перебрасывании их друг другу
повсюду... В чем они были правильны?

Ученый, наемник, фермер, моряк, искатель приключений,
икихаранместая — но кто из них я сам?

Поднимите глаза? Давайте не будем обманываться слоями, которые веками
стопкой лежали друг на друге!

Внезапно его пронзила жгучая боль в членах...

Ikih;rk; — black ikih;rk;!

Теперь он знал: он сам был убийцей быков.

Он полностью проснулся, он мог вспомнить все...

Вчера он изобрел старого быка, величайшего из когда-либо существовавших
разделанный крупный рогатый скот икихарка.

Безветренный хенгахдискян переместился в сентябрь, в сумерках небо пылало.
желтое золото в лесу, черное давление позади, как вдруг
в кристально чистой тишине внезапно выскочили тысячи кеглей, издавая
страшный, глубокий, вихловатый вой.

Бык пришел! Он не видел его, но он чувствовал это; земля затряслась, ее
под ногами, как pelonly;m; сердце...

Именно тогда кусты перед ним раздвинулись и он побежал к человеческой паре
хейскахти, бык, убитый в прошлом.

Это были его жена Талита и незнакомый мужчина.

Они не отпускали его рук, но крепко обняли друг друга
вокруг, непостоянные, они вместе растают при одном взгляде на бледное
облачко пьют, как сквозь пензастон с горного склона вниз.

Окаменело смотрят на быка-убийцу им вслед. У Лэнса задрожала рука
впервые в жизни.

Но бык подходит ближе... Его рев становится на а диким ревом, на а
превосходящим звуки завтрака. Деревья, воздух, скалы корисевают, и внутри
у быка, убитого, в жилах набухает грубая кровь ;rjynn;n be.

Буйство готовит ему гиппейксен — пиилукирвин мой!

Но кто-то близкий обнимает ее, чтобы мягко уложить его на кровать
насилие.

Кто-то просит успокоиться и помолиться.

— Это ты, Талита?

— Это сестра Мэри.

Талита никогда не вернется.

 * * * * *

Он лежал сломленный, избитый, члены дергало от боли, твердый
унижение корахделлен... Землю топтал бык-убийца.

Над головой он увидел черный каменный свод, который над красным
Я пришел, чтобы сразить наповал его семью, он увидел рога икихарана, древний знак победы,
кто бы я ни был, хотиесса выглядел как синобери рэд.

Это была его пещера, замок бычьего утеса, который только вчера был
каджахделлут Талитанский смех.

Теперь он увидел всю свою жизнь, она окружает его, как разноцветный круг...

Ikih;r;nmets;st;j;t live up Tikanlinnavuoren top. Это
знают все свои. Они живут там, наверху, в золотых облаках каникул.
серебряное мерцание куккулайна вверху, высоко, голубоватое в
метсайн в долинах валкайттен. Гордое одиночество
держатель выше самой жизни.

А может быть, все это было просто сном! Просто сказкой? — Все может быть просто больным
кипящая кровь, немало покрывшая, изменившая наследие отцов, которое
воспоминание о прошлом в тысячах.

В древние времена вся власть принадлежала икихаранметсастаджану.

Но гости толпы ворвались в их гущу, сикьявия,
жадные крысолюди-ву-ву, которых преследует их добыча.
с копьем, но был пойман его паулой — и эти захватывают теперь его самого
власть.

Они приходят снизу с ветром, как сыйсусват, и их было сто один
против.

Страна столкнулась с Паулой, они остались у власти, но тучи остались
икихаранметсястялялле. И с тех пор остался только один свободный остров
без небесно-голубого океана: вершина горы.

Но теперь повсюду вокруг них начали подкрадываться серые крысиные люди.

Когда больной взглянул на них, ползи, их хитро спрячь,
вделай в камень и в корень дерева, но если он отвернется от тебя,
они тут же, в одно и то же мгновение вбежали внутрь и поскользнулись на лестнице
выше...

— Хойджа, бык убивает, хватай ружье!

Я закричу, — прохладная маленькая рука опустилась на его горячий лоб
— и он успокоится...

— Дай мне руку, останься, Талита!

Я Мария, господин профессор!

"Господин профессор". Звездное пространство вдалеке становится знакомым.
слабый, маленький валонвяльке... "Господин профессор". Но он снова отключается.

 * * * * *

Талита была народной дочерью Полы Троуэр... Ее отец попросил
у дочери пять овец, но молодым людям это слишком нравится
дорого.

Внизу, в долине, покупают, продают, обменивают девушек, ведьм
пугливых, белых животных... Внизу, в долине, дамам не место
любой ценой — если кто-то захочет десять, он может купить их для себя.

Но на вершине горы он готов заплатить каждой женщине в своей жизни.

Тукахуттаван горяч!

Брокеры Паулы сделали ставку на долину, и я соглашусь
танцующие девушки цветут в кутрейссе...

Валонлойму сакенойтсе заходит далеко за полночь. Это привлекает и соблазняет молодых
охотники отвергают его гору...

И если икихаранметсястая пойман в ловушку, насаживают ему на голову
шест. Он, который живет на вершине горы и спускается к женщинам долины
звезда также снова заслужила участь кола!

И все же, приходят молодые охотники. Тихо спускаются они вниз
когда йепилвизуйкалеет...

Кеватье полон горячих ароматов. Долина полна цветов, —
женщина, там, на утесах, не растет ни одного.

Девушки пробежали хулмувин хапсин топать сквозь пламя...
Черные тихейкоисты наблюдают за похотью, сотни горящих мужских глаз
песийтинины, мягко и гибко благодарят пограничные тела.

Теперь Талита бежит к огню... пламя взметнулось вверх по его
длинным прядям, чтобы разжечь огонь...

— Помогите! Он вернулся!

Но нет — это был всего лишь безумный сон!

Пациент просыпается... Как хорошо, что он проснулся! Вот и все.
не было огненного костра - весна-солнце сверкало в прессе...
Сверчков серебряный тон звуков и лесных источников lirisiv;t круто и
свежий,...

— Плохо просыпаюсь...

И вдруг течь сладкий neitosnauru бык убивает сердце и
переплетенный источник лоруилуун звучит как арфа, рог.

Внизу, глубоко в скале, в кастрюле, стоят обнаженные женщины и протягивают руки.
содрогающееся и смеющееся молодое тело - источник кристал в дополнение к вам.

Черная вуонаннахка, которую ему освободил лантейлтаан, находится
в глиняных горшках пуллеакупейзен рядом с источником грани...

Он один в лесу. Его губы между ее красными цветами,
и его руки поднялись на высоту ее стройного тела
дрожь удовольствия от холодной воды, поливающей ее во время мытья.

Весеннее солнце освещало золотистую зелень купулина насквозь, вихертавилта
со скал стекает серебристо-зеленая, шелковисто блестящая вода, и девушка
хипиалла танцует в дрожащих зелено-желтых световых пятнах, которые
ууртелевают на ней, как на мраморе.

— Какой яноанкин! тяжело дышать тошно.

Мягкая рука осторожно обвивает его голову, он пьет
глубоко и долго.

— Спасибо тебе, Талита.

— Нет, Талита, я Мария.

Лихорадка-нос тоньше, Февраль, яркий свет рассвета, тихо — летний миновал
тяготею к знакомым чертам.

— Как ты выбралась из леса, Мария?

— Мы внутри комнаты, а не в лесу.

— Ты не слышала звуков лесного сирккаина?

— Сверчки поют здесь, иккунайн, под нами... Но сейчас ты нам нужен.
спи!

 * * * * *

Ему нужно поспать!

Но там сидит старый убивающий бык размером с психиатра за своим
прикроватным столиком ... Волосы белоснежные, глаза холодные и
лицо как медный вазароидут — могущественное, злое. И все же
он сам настолько похож на этих молодых больных, что
считает их своей собственностью.

Не подбирайте себе жену из долины, чтобы отвезти его на вершину горы.
Ты делаешь это напрасно: у жены воздушное тело, поднимающееся хоть и ввысь, но
его глиняная душа остается внизу. Долина снова забирает его у тебя
назад, и если ты позволил ей пустить корни в сердце, будет ли твоя кровь
истекать кровью до смерти. Вид на долину всегда поднимаю вверх и думаю
сам по себе, чтобы размер у него был ближе к верхней части глаза, чтобы он получился более плоским
какой-то сверху вниз у меня... Внизу указана общая цена за пять штук
баранины, но если они будут только на вершине горы,
платят они за него десять... Если вы поместите радиус женской макушки
голову, отнесите ее в долину — видите, я десять овец
стоит. Гордость пурпурной мантии, тащит его в долину праха, чтобы
паула их получила, ему позавидовала бы женщина.

Больной изгнанный злой старик. Ему нужно будет поспать?

Он рисует ночь как прикрытие над головой, а затем приземлился в Нью -
облако покрывало его более. Он покоится глубоко в мягкий бархат ночи
k;tkyess;.

Вдалеке, очень далеко от него сияет нежным серебром синервя утупалло:
это луна, которая светит в его пещере.

И затем ее сила заставить быка убить священное, таинственное
одиночество.

Но послушай! Железо в твердом звуке тишины Я услышал в том же самом
в одно мгновение тихая, теплая, мягкая и ритмичная пульсация
в ответ на удары его собственного сердца... сладкая, измученная тень
вибрирует рядом с ней... Горячий, смиренный голос шепчет:

Я Талита, в долине я родился, но я скучаю горами, и если
вы, сэр, я palvelijattarekseen!

И ночью тысячи звуков сверчка плавят серебряный аккорд сексуального псалмикси .:

 Встаньте на их тропу в глуши, чтобы встретиться лицом к лицу,
 через чащу окахан
 их путь к вырубке, опыт
 икиметсан отсолуолат,
 кальваана, но высокий
 он пробивает себе дорогу, чтобы бросить вызов,
 хотя тучи сгущаются".

 Уникулкияна , только он
 перепрыгивание куйлуин
 ловушки, от которых нужно уклоняться,
 даже несмотря на то, что моя нога кровоточит,
 сухожилие было повреждено,
 это разбивает мне сердце
 достичь своего пика.

Внезапно в темноте я услышал смех пациента...

Но это безумие — детская шутка!

Я Стефан Арато, доктор. Stefan Arat;. Я лежу
переход болезни в больницу, заболел брюшным тифом, и лихорадка
мучает...

Я тоже профессор и живет в двадцатом веке —
Я не имею никакого отношения к быку таппаджайну или Пауле, с которыми они остались
.

Я не имею никакого отношения к — но, однако
будут ли они, опять же, представлять собой фантазии о серой лихорадке.

Когда ты топчешь мои ноги, они падают, боясь упасть на землю и размыться
бесцветные маамукуроикси, но когда я повернулся в другую сторону, ударил их
тирскуэны друг другу в глаза и должны немедленно снова вырваться вперед
избранное...

В долине платят за женщин пятью овцами, но после того, как он поднялся в горы
, платят ему до десяти.

Теперь сидят они, скорчившись, в болоте на берегу моря полукругом и
пялятся на Талиту похотливым взглядом и...

Тиркистелкяя, но доставь мне удовольствие, руикуттакаа, только я счастлива.
степень хявии буквой янне, лягушка с головой человека — я Стефан Арато,
и я знаю, что все это просто сон, не более.

Но даже если это сон, хотя на это было бы несколько сотен коэффициентов
спи, так почему ты, Талита, все еще смотришь на долину?

Талита в зависимости от подкладки щетки подобна облаку, натянутому как парус, готовому к путешествию
... в середине дня он был золотистым облачком, но к вечеру вся продуктивность исчезла
бледнеет его серое облачко сахарной ваты внутри.

... Что-то надвигается... поднимется безымянный, бесформенный, черный призрак
туман в море ... Огромное облако, бык, гигантские бугры несутся
из глубины...

Из ее глаз капает кровь, ее хлыст в груди и ужасающая голова
нажмите на приклад...

Судьба, черная судьба приближается...

Убийца Таурус стоял неподвижно, как статуя ... Сердце бешено колотилось
... Камни дрожат в тяжелом ритме... Мрачный,
угрозы, звон, все более мощные удары молота нарастают
встречайте пространство вокруг него.

Затем смажьте нежным, мягким кетоненом его кузницу до охимойтаана. Все
ночное сияние в ужасах гаснет, исчезает.

— Кто это? спрашивает он.

— Мария... ты меня не узнаешь?

Или ты Мария... Замаскированный под Марию, таурус таппаджайн
святой покровитель...

Он тяжело дышал, потом сказал он.:

— Пока мы были сильны и молоды, зашифрована твоя особенность...
Но когда черный бык - это кто-то, топчущий землю, ты снимаешь маску
эта передняя часть...

Она не отвечает.

— Ты навсегда останешься моей пещерой? — меня снова тошнит.

— Да, я останусь здесь. Но это не пещера, а павильон.

Павильон! Медитирующий, крутящийся, он такой причудливый
слово. Она знает, что у него замечательная сердцевина и что он бы многое выиграл
если бы мог снять скорлупу... Но круглая, гладкая
слова выскользнули из его неуклюжих рук и упали в мир грез
глубина...

 * * * * *

Но потом — через час или, может быть, через месяц - он откроет глаза.

И его взор наслаждается ярким, чарующим светом.

Долго и тарккаавана разглядывает ее, интересно, интересно, что это должно быть,
пока, наконец, не понимает, что это крошечная радуга
оконное стекло сложено калкитулле, белая стена.

Свет исчезает, знакомое лицо оперся на протяжении многих лет.

— Это профессор из сна?

— Спасибо, я спала. Но теперь ты не спал всю
ночью?

— Ах, нет, я сам заснул, тогда в этом случае я буду в кресле.
выживу, если буду очень мало спать... А как ты, кстати, сможешь сегодня?

— Не думаю, что у меня жар... Но мы были.
сестра "унылой ночи", Мария!

Миссис Узон поит вас утром молоком.

Вы были беспокойной...

— Мне казалось, что я говорю о множестве глупостей!

— Тебе оказали сильное сопротивление некоторые из черного быка и
отличные стрелки Паулы... И ты упомянул имя Талиты.

— Мне снятся облака.

— Это было здорово, я знаю, тебе нравится облачно, не так ли?

Профессор посмотрел на маленькие небесные арки на стене.

— Паула метатели - это облака ... разорванные серые облака на лоскутки
нижняя часть неба на пляже... черный бык тоже в облаке...
грозовая туча золотого воссоединения.

Сестра Мария поднимает стакан высоко над окном и разбивает его.
молоко.

— Талита тоже на облаке? — его спрашивают.

Больной ньокейттаа покорно, скорее похож на голову, готовую дать ответ.

— Итак ... этим утром это была роза пунерва, днем мерцающая золотом. —

А вечером —?

— Вечером этого обычно не было. Оно распалось на серую
облачную кашицу.

Сестра Мэри ставит пустой стакан обратно на стол, теперь очередь плевательницы
.

 Я скажу вам кое-что, сестра Мария, — снова заговорили пациенты, - но
никому не говорите об этом, потому что это горе жителей большого города
секрет...

Сестра Мэри вопросительно посмотрела на него — безумно интересно, знает ли он сейчас?

Я не говорю об этом.

Стефан Арато, чтобы рассказать ему секрет.

— Облако над проходом - это вечно голубое небо.

Сестра Мэри на мгновение задумывается, он ничего не ответил, но ей доставляет удовольствие творить.
ее прекрасный взгляд, который освещает его черты, размер комнаты.




НАД ОБЛАКАМИ К ДОРОГЕ.


Несколько раз вскакивала лихорадка, торопливо поднималась, перематывая
враг несколько раз крутанулся на пятках и показал
зубы, но его атаки были уже более разбавленными, и
в один прекрасный день внезапно исчезла та зловещая сила, которая только что
был сукельтаутунут из леккипуллоновой шейки. Он провалился в спину
на неизвестную глубину.

Телосложение Аратона вышло победителем в дуэли.

"Победитель" снова ступил на мост, который приведет к жизни. Теперь он был худощавым,
меланхоличным, отжившим свой век человеком, у которого кружилась голова, чьи глаза
huikaisi и который почти с горечью обнаружил, что его дорога привела его обратно к
жизни.

Это его не привлекает, это опасно напоминает церковь за городом,
которая была завалена большими камнями, которыми пишет арвоитукселлизина, и
он не спешил разбираться в том, что ждало их внизу.

— Хорошо, тогда до завтра! И по сей день я остаюсь с ней на острове...

Торжественный коридор тополиного парка, по которому он шел, беспокоил лоисести.
палка, на которую она наткнулась, казалась ей теперь подземной.
тени ходят на месте.

Два бледных солдата, заболевших холерой и тифом
принимают солнечные ванны в мрачном молчании.

Только лесной голубь отчаянно прижимался и тосковал, как
мертвые души, жаждущие жизни.

Сестра Мэри казалась ему письмом, пришедшим давным-давно.

Это был почерк Каталинина... Он зарекомендовал себя перед достопочтенным
администрацией больницы и запросил дружескую информацию о том, когда он
сможет получить возможность путешествовать, благо, могила любимого супруга
чтобы позаботиться о его последнем и под ним услышать
похороны.

Арато бегло просмотрел его и вернул, не сказав ни слова.
Почерк Каталинина был настолько ихмеести изменен — и, кстати, кто он?
стало известно, что деловым людям свойственна манера хикертять руками и
использовать в речи вежливые фразы для исправления?

Но теперь ты должен пойти со мной к старой башне, к руинам,
- тогда ты не пожалеешь, - сказала сестра Мария.

Их провели по цветущей сельяпенсайте. Тысячи
пчелы жужжат в уши.

Вон там, далеко, на другом берегу сидел молодой солдат; точно такой же
похожий на кайхуна погруженный в воду смотрел на его власть над другим
берег, как у древних маленький Стефи Арато.

Когда профессор загнула страницу, сила ее эмоций была так велика,

— Питер!

Ему показалось, что он только что смутно вспомнил, что мальчик был
переведен на театр военных действий... Или она мне просто приснилась
как и многое другое?

Он знает, что я жив? тихо спросил Арато.

Миссис Узон кивнула.

— Да, я сказала ему это. Но только ему.

Если бы Арато был в полном сознании, попросил бы он об этом
сестру Марию.

Изначально Питер даже не знал своего брата. Но как только он услышал
голос своего брата, свет упал на его лицо.

— Стефан!

Улыбка и движение следили за ним больше, чем мощь широкого, тихого океана.
шум воды и другого берега.

На левой руке у него была белая перчатка, и пальцы были
причудливее, чем манекен в витрине магазина.

— Что у вас с рукой? - спросил профессор, в то время как подозрение внезапно проснулось.
в нем проснулся.

— Ах, слава Богу, нет, оно в очень хорошем состоянии... Теперь
Я просто жду ответа.

Желтое лицо Стефана стало вихеряным, когда он намекает на это.

— Они его отрезали? спросил он неуверенным голосом,

Мальчик растерянно улыбнулся и кивнул — так сделали.

Ему еще не было двадцати лет... Стефан Арато вспомнил свою
умершую мать... Тогда он узнал, что милевен пошевелился и сказал:

— Это маленький Питер, однорукий, тоже может быть полноценным мужчиной. И я
верю, что у нас двоих все еще три руки, мы неплохо ладим.
ладим в жизни, не так ли?

Питер стоял на расстоянии вытянутой головы, чтобы прижаться. Заходящее солнце
в свете виднелась его длинная, тонкая тень.

Профессор уже закрывал глаза на ее лицо из-за мягкости и неуклюжести
тот взгляд, который так свойственен обычным калекам.

Сейчас ему были нужны великие и мудрые руки, отчасти материнские, отчасти...
самый верный спутник, возможно, который мог бы вернуть его обратно...
юность в солнечных высотах, где он скатился по...

Я бы хотел, чтобы ангел Господень принял на себя женскую форму, она могла бы найти это
благодарен за задание.

Насколько точным был запах Катокаллы, когда она пришла вовремя
покинул поле, где черный бык отметил свой проход!

Сайленс посмотрела, как они обоюдно окинули взглядом зеленую воду, и оба
подумайте об этом в третий раз. И оба понимают друг друга
тишина, ты все еще что-нибудь слышал, Палкоста.

Вот еще один, который не хочет верить, что ты был
мертв, — говорит Питер сразу вслед.

— Кого нам не хватает?

— Иджарто.

— Иджарто... Я думаю, что спинной мозг бедняги был пробит пулей...
Может быть, я просто сплю.

— Нет, к сожалению, это правда. Он уже несколько недель сражается насмерть
с.

— И он разговаривает со мной?

— Когда-нибудь... Он сказал, что ему есть о чем поговорить. Его
кровать в казарме номер 4.

— Память Арато, насколько важной в ваапелилле была его нуорукаистенса
сердца.

— Пойдем, пойдем к нему!

Теперь, когда его больше нет, я не мог больше ждать завтрашнего дня, как только он уехал
мост через Элон баттл.

В казарме номер 4 уже стоит почетный караул бедного сержанта-артиллериста Иджара веб-сайта
начальником корабельного отряда и невидимым телохранителем была коса на плече.

Но сержант держался по-прежнему мудро, его желтые глаза были широко открыты.
он лежал на спине и сразу узнал посох доктора.

— Вы пришли как раз вовремя, — сказал он с томной улыбкой. -
время ужина никогда бы не встретило меня здесь.

Арато знаю, что этот человек, возможно, был затишьем, трусы лгут старикам.
колыбель.

— Иярто в начале: вопрос о моем маленьком мальчике. Я вообще не знаю, кто такой
будущий сирота...

Но его мать?

— У него нет матери, только мачеха. Сын с первого задания...
Мачеха в хорошем состоянии, как и сын, тоже, но женщинам хватает забот.
позаботься о себе сама, и я не хочу быть мальчиком налликом, который у него есть.
в ногах. И вот почему я подумал попросить, чтобы ваша светлость, которую представляет вся страна
сочли, что было бы хорошо и не пытались отправить ее в один из детских домов.
Ее отец погиб за отечество.

Каким человеческим характером обладал Иджарто, когда у него было так много друзей среди
была мысль каждой закрытой только Arat;n?

— Возьми ребенка, говорит профессор на мгновение
без колебаний.

И чтобы придать еще больший импульс своим словам, Питер повернулся направо
наполовину: ты поедешь завтра, чтобы забрать мальчиков.

Иджар тусклым взглядом еще раз внимательно окинула Аратона.
лицо, точно такое, каким она хотела бы запомнить все подробности.
эти черты еще раз иногда меняют цвет.

Рука высовывается из—под одеяла - как вывести красивую, работящую руку
действительно похудела! — двое мужчин пожимают друг другу руки, и маленький толстощекий
нипыкка был заменен на Отца.

Теперь Иярто принимал хейнанса под одной крышей. Он повернулся к Питеру вполоборота:

— Сэр, пожалуйста, напишите письмо!

— Кому, Иярто?

— Только шерифу там, в деревне. У меня нет ни одного родственника.
Потому что я обнаружила ребенка... Напиши, что я шлю приветы.
жители деревни и я мертвы... Мои деньги - это он.
сэкономленные сорок шесть крон. Их отдает ей мой супруг.

— Или он, но что я ему напишу?

— Никаких, — коротко ответил Иярто.

И я отправлю ей сообщение?

— Нет.

— И он не был хорошей женой? спросил Арато.

— Да, должен признаться.

Он помолчал мгновение, а затем добавил:

Она молода — пусть забудет!

Арато нюкахитти откинул голову назад. Как беспощадно унижают
представитель доводит простого крестьянина, который кивенла, до обнаженного состояния
порядочность в его сердце переступила порог смерти, по сравнению с
шелковое платье из всплывающего окна, которое также на этот раз
вести праздную жизнь на углу улицы и выпрашивать у меня удовольствий.

Но и его собственная душа пудистаутуи выходит из состояния сна...
Он поднял голову и почувствовал, как болезнь покидает последний слой грязи
.

И в это время, как всегда, прозвучали слова Иджарто. После долгого совета
наушник Line set принесли на ужин,
он больше не спрашивал о капусте и жире в приготовленной дозе. Он
был мертв.

Спокойное достоинство покоилось на его коричневом, отделанном белым, лице
больничный матрас напоминал его самого, бронзовую статую.

— Поедем завтра в Будапешт, - сказал профессор, когда получил свое.
вид тела винной Мэри, которое сияло белизной больших тополей из
безвестности катвейсессы.

— Ты можешь приехать в путешествие?

— Теперь ты скрывался достаточно долго. Но когда я устрою
самые необходимые вещи в Будапеште, я вернусь. Мне нужно
собраться с силами... восстановительный период я провел в Тиканлиннассе.

Госпожа Узон понимала его душевное состояние; сейчас ему нужна была его работа,
задачи, обязанности, заботы и сражения.

— Сандор Эмбер был бы рад присоединиться к вам, - тихо сказал он. Тут же
добавил::

Вы едете в Питер, чтобы забрать детей Иджара? Было бы действительно хорошо, если бы
он заставил женщин следовать за ним... Как будто мальчик начал выть, Уилл
младший лейтенант Петр уверены, дернуть стоп-кран... Казармы начнется,
Слава богу, уже слив и я не думаю, что у меня больше ничего
делать.

Вы догадались, вы Народно-тайные мысли, сказал профессор.

— Я только забивать себе голову, думая, как бы я смог получить
сами страхователя с тем, что я совершенно ненужной в мире.

Зажги тууленлейхк, чтобы положить головы на дремлющие деревья
сухисеман. Женщина внезапно остановилась и сказала тихо, но бесстрашно:

У тебя нет ни малейшего шанса забрать Каталин с собой
обратно в Тиканлиннаан?

Он бросил Аратолле вопрос как веревку, я направляюсь к кораблю, который
ближе к пляжу — как, вероятно, это произойдет, если он попадет в страны?

Арато посмотрел на маленькие белые звездочки, которые вилккуили совсем одни.
ветви дерева прямые.

— Каталин в этот день ближе к Канопус звезд, как Tikanlinnaa,
он тихо сказал.

Веревка была сброшена в воду. Сестра Мария вытащил его немного стыдно
обратно.

— Не поймите меня превратно, хотя я начал говорить об этом, когда
вы оказали мне свое доверие...

— Только вы и моя совесть получите полную свободу высказывать свое мнение
мое дело!

— Я хочу обратиться к вам только с одной просьбой, — начала сестра Мария.
re: обсудите Каталинина с! Не закрывайте свою дверь
я, пока вы этого не сделаете. Я уверен, что вы найдете
нового Каталинина, Каталинина, который, возможно, и не потребуется
отчет о том, что произошло вчера... Вчера он был еще ребенком, имутта
тогда это ее судьба из-за его серьезного поворота событий, Он
вот уже неделю живет в уверенности, что она вдова, ее
его душа была наполнена мыслями о смерти... А завтра он
еще раз посмотрите, что он считается мертвым... Я совершенно уверен,
в моем романе вы найдете совершенно нового Каталинина. Но ты этого не делаешь
больше нет, это прежний Стефан Арато - ты собираешься предстать
перед ним как таковой, который, по твоим собственным словам
, вернулся в преддверие смерти тех... Как тот, кто знает,
что движется к облаку над дорогой... Я ничего не могу тебе дать
за советом... Кто я? Все, что я знаю, что жизнь коротка и
заполненный печалью и что многие бедные правда безжалостна
как для себя, так и для других... Я всего лишь женщина, но ты понимаешь
это кеситтаматтемайден, который ты можешь пожертвовать "Женщинам удачи", ты можешь
руководить им — даже в условиях чрезвычайного положения против его воли.

Когда Мэри заговорила, Стефан улыбнулся сам себе в сумерках.

Посмотрите, вряд ли когда-либо две женщины были на таком расстоянии друг от друга, как миссис.
Узон и миссис. Я. Стефан улыбнулся сам себе в сумерках. Посмотрите, вряд ли когда-либо две женщины были на таком расстоянии друг от друга. Арато, но связывает их друг с другом
какое-то уверенное, женское ощущение связанности нитей.

Однако он стал очень серьезным, очень быстро; звезды мерцали, когда он видел
со слезами на ресницах. И эта женщина, однако, не был
легко усваивается металлом.

Но эта слеза была пролита впустую, как и многие до этого.
небо под звездами: там целое море слез могло бы быть.
смойте рифы, на которых сейчас торчит Арато.

Как бы верно и достоверно ни было, что холидей, смерть которого была дана ему сейчас
, когда-то была концом a, поскольку уверенная и
категорически нет Каталин Грациан больше не будет его супругой.

Эта расширяющаяся простота - расходящиеся лучи никогда не будут
пересекать друг друга.

Лихорадочные ночи были цепью вулканов, возвышавшихся между ними, и над ними
больше не было певчей птицы, неспособной летать.

Однорукий Питер, судьба Пэйлин, зловещая тайна, Иярто, размер самого большого
война жгучей и шокирующей боли, все это не закончилось.
певчая птица больше не может летать.

Он молчал, так как не хотел расстраивать миссис Узон. Но
молчанием дама сказала достаточно.

— Сделай хотя бы то, что пойди к ней и поговори о ней
с... ему не нужно было слышать запомните это, что он должен был
услышать, как вы молитесь ему.

— Вы, наверное, пришли поговорить с ним. Скажите ему, чтобы он этого не делал.
Я не ошибаюсь, он действительно овдовел.

 * * * * *

Однажды был Шандор Эмбер со слухами о Стефане Аратоне.
смерть Будапешта.

Молодой полковой врач был тогда самим собой, полностью и непоколебимо верил в то,
что Арато мертв; его двоюродная сестра миссис. Узон был полный мастер
лежать где реально, как все остальное, и он договорился
дело в том ключе, что только он совершенно неправильный ответ
распространяя слухи.

Доктор Эмбер был теперь чрезвычайно счастлив, отправляясь в Будапешт
в жизни Стефана Аратона с.

Изначально они сильно опаздывали, и я был уже тусклым, когда машина
остановилась в Будапеште, профессор жилищного строительства вышел из ворот на передний план.

Арато отправил юному другу заранее подготовленную Каталинину
на встречу.

Взволнованно ускорил этот подъем по лестнице, опасаясь, что приближается,
неожиданное удовольствие слишком сильно трясет Каталинины нервы.

Его деликатные опасения были, однако, совершенно напрасны;
хуонусто, дома никого не было.

Привратник маленькой дочери сказал мне, что в это время суток было
миледи обычно гуляет с капитаном. Но
она регулярно возвращалась домой до закрытия ворот. И
слуги ушли куда-то с соседями.

Арато взглянул на часы. Ему все еще предстояло наносить по три визита за визит.
Итак, вперед!

Из медицинского факультета Деканус и профессор Кадария - это он.
удалось встретиться, но в обоих местах его назначили заранее.
заранее написанное письмо, министр, напротив, он встретил
дома, и там ее приняли из мертвых воскресшей против
приветствие, в котором отражалось большое удивление, изумление и радость.

Еще до десяти часов он снова был на набережной Дуная. На этот раз роза
они обе поднялись по лестнице на этаж.

Но потом позвонили в дверь, но безрезультатно, ни мэм, ни служанки
еще не вернулись домой.

Но, однако, что-то двигалось в коридоре. Кто-то, кто проходил через дверь
почувствовал, что людям и животным Бог исполнил простое
в собачьем сердце загорелось желание и отправил ждать активного хозяина
Назад. Безумно счастливый и возбужденный Кантор ворвался в дверь
против...

И Кантория преуспела; кое-что из кармана его униформы Kantor mr.
алюминий eteisavaimen.

Теперь они могли бы войти в квартиру, но вот что:
арестуйте Аратоа: хуонеусто ему больше не принадлежал.

Он забрал с собой только то, что действительно принадлежало ему: собаку Кантора.

Они снова вернулись на улицу. Пару, три раза прошлись они взад и вперед.
внизу зажгли газовые фонари, затем ударили по ограждению ворот, чтобы оно прилипло к их глазам.
впереди.

— Как ты думаешь, если бы мы могли вернуться домой в Ольтваан уже ночным поездом?
сказал Арато.

Затем она слишком постепенно узнала эмбера, чтобы заметить что-то во всех этих вещах.
братство, и он стал глубоко равнодушен.

Он взял на себя задачу заранее отправиться на вокзал и позаботиться о
приобретении билета на спальное место.

Арато остановил машину, ограничивающую угол улицы, и продолжил самостоятельно
Кантор следует по призрачному проходу жизни за вратами на переднем плане.

Но, тем не менее, легче умереть, чем снова восстать из мертвых.;
черное окно там, наверху, плохо освещает.

Чтобы привлечь внимание реки Дунай, жителей, выберите направление, в котором ваш он
движется в центре города.

Он уже порядком устал, когда проходил мимо глухого звона на улице
; внезапно он почувствовал знакомый запах кьелойсты...

Перед ним женщина в костюме скорби, ласковая, внимательная.
за лайстансой на каблуках следуют красивые солдаты...

Миссис Стефан Арато и капитан Милка!

Они любят подкрадываться поглощены друг друга, капитан положил
его руки в ее руку под плечо до локтя растопить эти
два призрака, тени просто идеальны друг с другом.

Вечерний бриз обдувает отель, играя с траурной тканью, как если бы это были вы.
морсиушарсо...

Профессор мелкими шажками приблизился к влюбленной паре
и подошел. Он даже не взглянул на них, просто сохранял каменную твердость.
по-своему спокоен.

На углу улицы он нашел машину, сел в нее, позвонил Кантору — расстояние
направление было к железнодорожной станции.

 * * * * *

Кем, в конце концов, была эта женщина?

Несомненно, Аратон в мозгу сам работал над бессознательной разработкой идеи,
ибо он внезапно подготовился и узнал результат.

Великая головоломка, которая еще накануне напрягала и
мучила ее мозг, раньше никогда не была никакой загадкой.
Теперь она знала это.

Решение было таким простым, что ему почти стало стыдно.

Evil, synti;k;?

Господь Бог, лесной ли голубь, разглядевший сокровищницу острова
гроув, грешники, это грех сиркасса, что чирикать будет Олтван
пляжи?

Та же возвышенная сила, которая возносит сиивитетинского лесного голубя весенним вечером
над тополями, та же сила также заставила Катокана покинуть
бывшее гнездо.

В конце концов, да, верно, это женщина, да, наверняка это —
что развитию дороги от нескольких до сотен тысяч лет
лесной голубь и сверчок раньше, но не Катока. Его
супруга ускотелла форс спустя пять лет заменила его.
сила и достоинство человеческой души. Но когда эта сила впервые
перестала воздействовать на него, уменьшилась в размерах.

Все это было безжалостно просто.

Вначале Арато держал ее сложной и загадочной,
потому что он не нашел в нем тех черт характера, которые он
ожидала найти в ней.

Каталин Грацианилла, однако, никогда не была ничем
внутренний контакт Стефана Аратона с небольшим Потолком с этим Потолком был
Каталин восприняла от своего мужа как нечто незнакомое, артистичное
предмет, который он спустя пять лет называл viulullaan
виртуоз, обращающий меня в свою веру.

Эти маленькие вариации Стефана Аратона на крыше покорили и его.
капитан Milcah, the heart.

Это была его прекрасная и однотонная песня, и крошечная бантинг пела его...

Теперь Стефан Арато был со своей женой без какой-либо горечи и
гнева, скорее спокойно, можно даже сказать,
с веселым любопытством, с которым обычно делают комментарии
малоценная природа явлений. Но как только он ушел.
понаблюдайте за ним в этом цвете, нет, он больше не мог оставаться.
в нем. Нетерпеливые руки вытащили из мешков с песком его дирижабли
, и вскоре он покинул сооружение, в котором его так долго держали под арестом
.

Звенит свежий ветер и уносит другого, удушающего и вздымающегося мимо
хайтумьен с далеким также Катоканом утукувой при виде границ.

Вместо этого наступила ослепительная пустота.

И хоть, несмотря на всю осеннюю меланхолию, чем
большая замерзшая земля, подвижные сердца, так не прощаются
тронула больше Катока Грацианиа, но молодость Стефана Аратона, в которой
содержание золота было настолько велико, что оно было пожертвовано в splendor
и значение также Kat;ka Graczianille.




ПЕРЕОДЕТЫЙ МАРИЕЙ.


Ранним утром Катика отправляется в Ольтваан.

Однако теперь у него нет покоя, пока он не заплачет.
Могила Стефана.

В нем все еще есть чувство одиночества, душевная пустота
ужас, когда он ходил туда-сюда ранним утром, экейстен
кто путешествует; в людных местах.

Но вдруг ласки разлились теплом по его сердцу: он был
ожидающий в холле получил видение винного капитана Milcah, высокого телосложения.

Капитан чувствовал, что его нервная срочности, от которых
под влиянием его накануне вечером оставил катица для
прощай, могут порождать зло недоразумения; поэтому он
сразу же решила задать праздники и мчался на станцию, предложил
Катица присоединиться ко мне в путешествии.

Она была счастлива, что мужественна в той роли, в которой он играл главную роль,
и когда в его душе обычно поднималась рябь, поднималась,
пока он не был вынужден идти против ветра, так что теперь и она тоже, она вошла внутрь и
надел фуражку терхакасти и гусарскую косу, почувствовал себя
сильным и свежим, каким я обычно могу чувствовать себя только на шести футах.
утро длинного воина в золотой заре.

Кстати, мужчина с собакой не выглядят так уж ужасно в полном виде
при дневном свете.

Этот идиот слышал похожие загадочные истории,
но, как оказалось, это было всего лишь заявлено, что всегда что-то изначально.
простая и незамысловатая ложь в их сценах.

Каталинину даже в голову не приходило, что Арато может быть
жив. Скорбь и соболезнования куохуттамана время оставило позади
настолько сильное и решительное впечатление о нем, что он должен был бы
однако, не могу даже представить, что добрая Стефания, оставшаяся в живых до конца жизни, могла бы быть
воображаемой.

— Он сказал, что Ольтвасса собирается заехать к Грацианину.

— Почему не к Тиканлиннассе? спросила Милка, у кого еще Катика общается
на основании перепутанного старого мистера. Грацианин мистер. Танкреди Фалернон из.

В Тиканлиннассе в настоящее время нет никого, кто бы готовил блюда.
Каталин умолчала, однако, об истинной причине, о факте, а именно о том, что
наверху говорили о мебели исключительно от Стефана, и у него есть
есть ли у вас что-нибудь, с чем можно взять настенное зеркало для дебатов или
от кого получить выговор за кожаное кресло.

Мистер Грациан возражает дочери, спрашивает дочь, потому что он
вспоминает Будапешт.

Если тема вашего отделения - смерть Аратона, не так ли?
сказал, что ничего не слышал, его личные интересы были.
поднят только вопрос о завещании профессора.

Полчаса спустя после визита капитана Милки. Пришло время.
все должно было быть сделано, и лучше всего было доставить это вам как можно скорее.
насколько это возможно.

Уже по дороге сюда он взял на себя задачу закупить экипаж
на следующий день — их целью было доехать
ранним утром в чумной госпиталь — и теперь он объявляет
в Ольтване нет прицепа, водители-однодневки этого не делают
а именно арендовали багги на день.

— Давайте пройдем немного в сторону садов, чтобы мы могли отойти от старого.
Багин создает. Если я попрошу у него взаймы, он, конечно, даст мне
свою лошадь, - сказала Катика.

И мгновенно блеск в его глазах, прежняя беспроигрышная обманка, которая
раньше его привлекала к торговке вику уже взвешенной
русинойхин добавила еще пол-ложки того же продукта.

Мистеру Грацианину показалось немного странным, что густая вуаль
вдова планирует покусать капитана "Милки" в окрестностях города, такого как
военнослужащий в компании, но ситтекун Катока владеет большим опытом, чтобы
дать возможность обнаружить своих высокоуважаемых особ женского пола, а не
у него больше не было ни слова, чтобы сказать о проблемах с поведением.

Поэтому он удовлетворился тем, что попросил Пилата умыть руки, его это нисколько не взволновало
происходящее в Катокане, как и было запланировано
сам мууаллаоло-свидетельство возможно для судебного разбирательства.

Миссис Грациан снова принимает дочь матери дочери Бонапарта.
образ светлой скептичен: Господи Боже, я просто хочу, чтобы все это закончилось
счастливо.

Такого рода комментарии, однако, были сделаны и капитаном "милки".
в ходе дебатов прозвучали слова. Как бы мимоходом,
без всякого хвастовства, скорее с какой-то привлекательностью,
неотразимым гусарским легкомыслием в голосе он заметил:
что его отец был в армии, где приобретал постельное белье — он был последним
приобрел пару сотен тысяч постельных принадлежностей...

Этим он добился того, к чему шел. Грациан, который был
почти таким же большим, как мысли офицеров об актрисах, на вершине
в нем было уважение его достойного отца.

Расстояние позже снялась Катика Олтван "Достопримечательности".

Теперь поговорите с ним неожиданно так трогательно и по-детски.
мягкий, сочувствующий голос о весе при рождении его города, каким он не является.
Будапешту никогда бы и в голову не пришло увидеть Неолтвана, повелителя шелка
в шелковой шляпе.

Он начал со старой пуусиллаллы, где все еще стоит святой Непомук
на страже, его лицо выглядело таким усталым от жизни, как будто он
не хотелось многим жертвовать, если бы мы могли избавиться от всего этого
общественное зло до тех пор, пока не соберутся водители грузовиков, которые проклинали утро
дневная кабина вместо крутой пожарной лестницы.

Они свернули на Большую улицу, и Катика привлек внимание своего спутника.
Провиденс описывал крокодила.

Был субботний вечер, и из всех коридоров портов сливали воду для умывания puresi as.
Темные дворики, стоящие голыми руками, узкие нитки от nilkkain.
дамы, которые передали истинную мощь образцов кисти и ведра.
вы ведете переговоры и в то же время рассказываете о сумматном количестве вещей.
Но в мгновение ока меняли они каменную статую, если их припортовать.
у побережья нашли сурухарсо из женщин или светловолосого офицера.

Завтра наденьте эти испанские платья для маленькой девочки
леди и отправляйтесь комеуксистой на суд церкви.

Ольтвалла была абсолютно счастливейшим днем.

На большой а-стрит расцветают даже старые липы, дома с арками на фасаде
роятся и хиришивают горожан, как пьяный человек, осы,
коническая крыша k;rkisten под излучающим окном такая же огромная
драгоценности хамывалона, весь город проснулся столетней давности
спите и становитесь моложе, когда излучаете это в вену кого-то красивого,
внутреннее сияние.

Что не гнездится там, никогда не знало, что такое война, или, если
это было сейчас в пути, было ли это, по крайней мере, мгновенно забыто.

Капитан Милка любил. Кстати, он просто восхищался всеми старыми;
яркий спектр предмета одежды, старый письменный стол с затхлым запахом,
полуразрушенный дом с почерневшим сводом потолка доставляли ему таинственное,
почти чувственное удовольствие.

Он был страстным любителем искусства, но в старинных предметах было
ее особое влечение, хотя они были бы в малейшей
перекликается с искусством.

Его вампирский персонаж с удовольствием высасывал пищу прошлых поколений
тело Атоомейкси.

Он не понимал, как можно участвовать в пульсирующей, нетронутой жизнью жизни,
он мог только наслаждаться этим, тем, что другие уже переплавили и
подготовили.

Вот почему хобби у него также искусство и литература.

Он любил вместе с голдом Марка, Шумана, он служил
Богу, улыбка, которой он поделился с Шоу, зажгла Нордау ненависть,
Оскар Уайльд дает ему повод совершить духовную смерть прыжков и
Ницшесса: он почувствовал, что его разум отключается.

Пение птиц, понимает, что ему только тогда, когда Вагнер представил его
заметки на листе бумаги, поклонение природе, он просто якобы эпопеи, так как он зависит от
ногтей. Его нервная система была построена как насосная станция, он
плавал по морю жизни в образе медузы и ее настоящего.
его миссией было поглощать питательные вещества из отходов животного происхождения их гостей.

Ольтван, город, проглотил ее так же жадно, как это сделала бы лагуна
столетний насквозь протухший сыр, когда устаешь от этой грязи.

Катика гордится успехом, которого достигла в своем родном городе,
и вейкистеллен, он поимуттовал ее обыкновеннее, чем старую, красивую
шелковый шарф, в тени которого его молодое, цветущее лицо
выглядело по меньшей мере мило.

Собор, однако, был закрыт.

Это ничего не дало, завтра они, по крайней мере, приедут, чтобы проехать мимо, и
когда они смогут остановить фургон на мгновение. Марии в маске нужно
Милка определенно увидит, это было как раз для него.

Старый Баги жил в садах внизу, прямо у порта Колозварин
напротив.

В садах они увидели редкое видение.

One direction открыла ворота сразу за туокиокси.

На ядовито-зеленом склоне холма группа черных монахинь танцует в ночном небе
русоттавия облаков внизу.

Монахини держали друг друга за руки и делали маленькие, забавные, неуклюжие движения.
подпрыгивали туда-сюда, как ягнята. Детские хороводы
были последними танцевальными движениями, которым научились эти женщины.

В следующее мгновение ворота снова закрылись...

Это было похоже на прекрасный, сладкий летний сон, — рассказала Милка.

Катика, которая знала все, что есть на Олтваа, знает и скажи мне, почему
Нотр-Дам-сестры Олтвасса хотели танцевать.

Старый женский монастырь изначально был построен с учетом церковного контекста. Это
была древняя каменная пещера, куда никогда не проникало солнце,
потому что это лес церкви — благочестивая сестра тоже не является.
сад, Олтван, город был заселен уже сто лет назад
так же переполнен, как и улей.

Насколько помнится, жизнь монахини была размеренной по продолжительности.
очень скудной. Редко достигал их кто-нибудь из двадцатых
на пятом году жизни.

Хурскаасса простонародье было, те бедняги успокоились
сама с мыслью, что Господь рано был приглашен избрать его,
а жители города Олтван привыкли к постоянно реформирующимся монахиням
захоронение, в котором интерес значительно вырос, сенкаутта,
сестры обычно стояли на носилках перед одетыми
белое свадебное платье.

Имя Олтвасса было полностью романтичным из-за болезни легких
смерть монахини...

Однако, как только Стефан Арато появился, все изменилось.
пришлось заскочить в собор и услышать непрекращающийся сухой кашель.
на гриле поджаривается корочка "нун".

Его способность духовного слуха на переднем плане была затем поднята до занавеса,
и он увидел, как бедные девочки траагиллинен стали судьбой всего сущего
его запустение. Это было невежество и безразличие.
игра в скорбь. Виноваты были все, даже он сам.

Столетия назад монастырь был поражен болезнями. Болезнь легких
отвратительный дракон поджидал в засаде древние подвальные своды
в полумраке, похожем на гробницу, он сосал кровь юных дев.

В тот же день его посетил епископ. Это была
дружелюбная к человеку и сильная личность, которая сразу же стала
разрешите девице херскастен смениться из монастыря.

Теперь монахини жили в садах, пока у нового монастыря не нашлось времени
достроить здание, и у бывшего братства хуонеусто в планах было
вложить деньги в городской музей.

Танец монахинь, в котором солнце и запах лип дарили музыку,
танец теперь был побежденным петохирмуном, земля была растоптана после Смерти тела
вокруг. Хвала Господу; и если он предпочел быть понимающим
херскастенская леди песни, почему бы и ему не порадоваться за них
тансистан.

— Яйцо Колумба, - сказала Милка, когда Катика немного притормозила.
грустная история.

Странно, да, но его наблюдения относительно катики соответствуют действительности.

В последнее время, когда у него начало возникать подозрение, что Аратон
имя великолепие начало рассеиваться у него на лбу, он почувствовал постоянное желание увидеть
все мои колени перед ним, когда он только упомянул имя покойного.

Милка снова недавно начала вести себя подобным образом, как будто
хотел бы он проявить уважение к Аратону.

Между ними в их отношениях уже был всплывающий опыт широкого круга
эккиваихейта. Недавно появилась Милка, которая без друга начала использовать Аратоста
только имя Стефан и говорить о нем как о верном друге.
С тех пор отношения снова стали холодными, возможно, Милка устала от этого...

По особой просьбе Катики, съела капитана Грацианина на ужин.
дома, где чувствуешь себя лампадным маслом и паром респектабельности.

По дороге домой столкнулись они с каким-то старичком, который пришел на вокзал с
столичными ежедневными газетами. Капитан купил одну и положил ее в карман. Он
собираюсь прочитать это перед тем, как ты ляжешь спать в гостинице.

 * * * * *

Багьин кускипа оборотни, они сказали: как можно раньше
— Секей отнесся к их призывам серьезно с точки зрения
он постучал моей катикой по большому окну в нужный день, когда поднимался рассвет
Окно Грацианина.

Теперь они послали к нему еще и капитана Милкаа с привидениями, и вскоре началось
вдова кастейсена и ее друзья отправились в паломническую поездку "утренний момент"
могила незабываемого покойного.

— Это будет довольно приятное удовольствие, — думала Мария про себя,
пока он укутывал одеялом ноги вдовы.

Ворота собора были уже открыты, и Катока разила ранним утром.
секеля вернул дневной свет в ручку.

Капитану он сказал, что хочет прочитать молитву в маске.
Мария перед алтарем.

Его религия фактически полностью основана на глазомере
карточный игрок суеверен, что таинственные силы
контролируют ее кохталоан, и эти добрые силы моделируют, каким он был
недавно увеличилась Дева в маске.

Старейший храм в подвале в сумерках отбрасывал раскрашенные окна по диагонали.
церковь золотого розового и серебристо-голубого света пучками лучей.

Расстояние, отдаляющее от защитных колонн в боковом алтаре. Оттуда проникает
мягкий свет на страницу большого иллюминатора корабля с розеткой.

Женщина вздрогнула от неожиданности... произошло чудо! Мария сняла свою
черную маску.

Его сердце заколотилось... Он оставил Милку, спеша
только вперед.

Итак, чудо произошло.

Киловалкейн отс, с чистыми глазами и приветливой улыбкой,
полная боли, все понимающая и все прощающая улыбка,
гордо, но все еще по-детски смиренная, сидела Мэри без маски
трон в облаках.

Как это было возможно? Что произошло?

Катика внезапно осознал, что его преследует тайна
идея, замысел, который сбежал и спрятался глубоко в его душе, как
фиш-Крик качается на каникулах.

Когда-то, давным-давно, может быть, это был сон? — неужели он понятия не имел
что святая Дева времен грядущего дня сняла черную маску,
и тогда все было кончено, проявись в этих чертах герккине боли
улыбнись...

И теперь я знаю, что и он тоже, где он до сих пор тщетно пытался
выяснить, кого именно напоминают эти лица: Марию
Эмберия.

Мария Эмбер... Его правая и левая стороны были покрыты
железными доспехами и всеми тремя золотыми рогами быка-убийцы
нежный взгляд и мужественное смущение от ее рта
страж хенгетарта навстречу.

Почему Катока так возражает? Так волнуется, как
он потерял то, чего у нее никогда не было.
у владельца этого не было, но что, однако, было для него важнее всего остального.
другое, важнее самой жизни.

Капитана Милки. Он разбирался в старинных картинах и
объяснил иставаттареллин, как изображение эпохи было номером кисти.
используйте тональный крем, но также и черты Девы, благодаря их
понимание ильмехикка.

— Эти лица, в любом случае, написаны до Урбинолайзена
Время Рафаэля — помните, мой дорогой друг, Филиппо Липпина и Фра
Анджелико дефинитивное исследование мадонны —?

Миссис Арато не ответила; несмотря на его снова глубокое подавленное настроение
строуб, однако, слегка ироничная улыбка на его губах, улыбка,
которому он, казалось, научился у быка, как у Девственницы-убийцы, с правой стороны...

Он имел в виду Сунтиолле и спросил его:

Кто нарисовал лицо Марии в маске?

— Реформы, направленные на стимулирование работы, были проведены для художника Сакача. Он пришел туда
Больница долины Олтва, он забыл дом священника и все еще находится там
по сей день.

На самом деле, если бы ему поручили только покрыть золотом корону puukynttil;
, но однажды днем он закрыл церковь,
взялся за алтарную работу и снял черную маску Марии
с лица.

Другие были недовольны, но нация в целом любила
красивую белую богоматерь в.

Когда могильщик заговорил, подняв свою Молочную голову к расписным окнам.
Черты его лица нельзя было разглядеть, но оно было
кроваво-красным... Теперь он понял, на что Катика с насмешливой улыбкой
подписалась!

— Теперь мы можем идти, - сказал он.

Вагон ратисиват к северным воротам туннеля по коридору и они придут
почти светило яркое солнце, когда они прибыли
выходило, что в среднем время от базы Фокс.

Впереди они увидели великолепный Тиканлиннан. Темный лес посередине,
что покрывал склоны, возвышаясь скальными пиками, крутыми и высокими на пер
небеса, как остров среди бурных волн моря.

Серебристо-серый цвет на стене создается древними стаканами для воды.
глубокие синие тени.

— Наверху бесчисленное множество онкалолта, - сказала Катика. Через несколько лет
они встретили рога икихаркиена...

Олтва-место расположения старого дома, возвышающегося на склоне холма,
невысокая постройка и ее пареформенная крыша были установлены
илискамарин к. Одна из страниц была довольно мрачной, вторая окрашена в восходящий цвет.
солнце серебрило хелоттаван бе.

Также разместите темные листья кроны на участке, окаймленном вибрирующим серебряным серпом.

Капитан Милка вспомнил, где он видел подобное
пейзаж из фильма, когда причудливый голос Катики вараяваллы воскликнул:
Tikanlinna!

Капитан ничего не ответил. Катика только что сардонически улыбнулась.
в соборе ему все еще больно...

Процессия певцов приближалась ровным, быстрым шагом по проселочной дороге.
Это были солдаты.

Секей придержал лошадей и осторожно поехал по лугу у дороги.

— Подожди, пока они закончатся, - сказал он.

Но Катика не увидела ничего, кроме Тиканлиннана... окна были
открыты, старый Миклош, возможно, так и не узнал, что Катика приедет.
Ольтваан.

Потолочной щеткой распушил голубиные крылышки и уютно устроился.
Огромный голубь с ржавыми пятнами сидел отдельно от остальных. Он вел себя так.
всегда было похоже, что у него есть какая-то тайная печаль.

И Катока вдруг вспомнил о большом папочке Аратоне, синих книгах
и золотой скрипке... Как часто он ломал голову над тем,
туумайле, как ложь из сказки снится гостье-принцессе!

Милкалле, - сказал он.:

— Заскочи туда ненадолго — прихвати кое—что из бумажной переписки.
после... Одотаттехан?

Он уже выскочил из экипажа и поспешил к садовой калитке.

Молча наблюдала Милка за его стоимостью, он видел, как ее черная юбка
исчезла сзади, а потом снова мельком взглянул на верхнюю
на дороге.

У нее было странное поведение Катокана, почти оскорбление...
Появись там ненадолго! Он мог бы добавить: у тебя есть
хочешь прийти?

Он достал из кармана газету и с раздражением погрузился в чтение
как человек, которого якобы ущемили. Он купил его прошлой ночью,
но забыл прочитать.

Внезапно листы задрожали в его руке. Туманная пелена позади
, которая закрывала его глаза, была замешана в письмах...

Жизнь профессора Стефана Арато ... Слух о его смерти был
начать действовать из-за какого-то необъяснимого недоразумения.
У него был брюшной тиф, и он лежал в долине Олтва
течение болезни в больнице... Но позавчера вечером он был очень жив.
был в столице, опровергая слухи... в ночных поездах был он.
путешествие обратно в Ольтваан... его супруга последовала за ним.
Утром в поезде.

Капитан "Милки", глаза смотрят на Катику. Прямо сейчас она была широкой
лестница, теперь стоит он на крыльце Тиканлиннана.

Там, наверху, ждет Катика смерть! Если Милка заплачет, сможет ли он
все равно арестовать его, заставить повернуть назад...

Она не закричала. Снова почувствовала вокруг сердца холодное оцепенение,
зажмурилась... размер обмяк, ужаснувшись
без эмоций он сидел в карете и наблюдал, как черное платье
ступило в зеленые ворота яисестя...

Катока вошел, прошел через весь коридор, открыл дверь
каждый день заходит в комнату и идет в свою библиотеку.

Ни одна живая душа не смогла бы украсть хоть весь дом
у старой, респектабельной Миклосиллы.

Он мягко обошел большое зеркало, доходившее до пола. Когда
он увидел себя в черном платье в рекомендациях, он просто взбесился: Боже,
на небесах, какой беременной она должна была стать! Для него это означало
двойной несчастный случай, так как его лицо выглядело тогда
легко, просто и неприятно. Он действительно должен
принять одно!

В библиотеке, он направился прямиком к ней создан laudakin, где большой папа Arat;n
книги были. Золотые скрипки, тем не менее, он обнаружил, что бывший
место.

Как жаль! И знаю, что он вполне уверен, что он выразился
назад в последний раз...

Он посмотрел вокруг ... ах, как хорошо, запах был здесь! Он этого не сделал
неужели вы никогда не могли понять, что это такое, нигде больше
в мире так вкусно пахнет, как здесь, Тиканлиннасса.

Он оглядел большой дубовый стол, она увидела вино.
другие бумаги среди блокнота в синем переплете... Она взяла его; дедушка
сиролла и размашистым почерком селлы было написано: "Золотая скрипка".

Она просмотрела ее наугад и быстро прочитала в электронном виде.

Посетительница мечты принцессы сидела у моря и звала золотую
скрипку.

Затем появился серый корабль, проплыл по морской воде, и лодка поднялась
страна серых женщин.

Серая женщина сказала принцесса: а вы знаете мне, в посетителя мечты?

И Царевна испугалась, потому что голос женщины эхом, как в подвал
глубина.

И снова сказала серая леди: И если ты не заставляешь меня чувствовать себя посетительницей снов, так что
это самое близкое, чему ты научишь меня, потому что теперь я всегда буду с тобой...

Сказочный источник должен быть продолжен лирисемистяном, но внимание Каталинина
было направлено в другую сторону. Его взгляд остановился на голубой, штрафа
дым вьется, что, хотя в зависимости от светильник ниже и тихо tuuditusta из
стремился баланс.

Бронзовый kipposen на краю сигареты... сигареты
Стефан обычно курил, даже между нами полутайно.

Царила мертвая тишина, только его собственное сердце билось
громко и сильно...

Был абсолютно уверен: в комнате был кто-то еще, не только он один! Может быть,
замаскированное окно за занавесками или шкафы в убежище, тиркист, если только не противный
злорадствовать — следующим в мгновение ока может напасть пришелец
оттуда, или также может быть знакомый голос, который намеренно притворился незнакомым,
крикните что-нибудь из угла: Като — Като — Катока!

Но потом наморщил лоб — чего на школьном дворе херню улаживать! Испугался
прикурил использованную сигарету! Като, Като — ты, может, не гомо сапиенс?

Он восстановил равновесие и начал поиски на полную катушку
в библиотеке... Он исследовал каждый уголок, но ничего не помогало
никого не нашли!

Выступ духовки по краю представлял собой маленькую круглую бронзовую рамку; до времени
на фотографиях была девушка-Каталинин, но теперь она улыбается
ее лицо приятеля Аратона, причудливого суруисета... Кто был изменен
фотография? И для чего?

Его взгляд упал на стол, и он смертельно побледнел...
Лист бумаги, исписано полстраницы, последняя строчка чернил блестела
все еще влажная... Это был его, Аратона, сектор почерка!

Он подошел ближе, наклонился и уставился на бумагу самым пристальным взглядом
. В самом верху страницы было написано: "Микроорган", и это больше, чем
было нарисовано двумя линиями.

Это было под латинскими цифрами и названиями произведений. Книга
первый дизайн.

Да, верно, он всегда говорил, что книгу должен написать
он сам.

Несколько раз он собирался это сделать, но работа не шла.
по его словам, шутка заключалась в том, что он стал
ленивым и женатым...

И теперь он должен был прикоснуться к этому!

У Катокана разрывается сердце, как и в ту ночь, когда он искал
мертвую супругу по улицам города.

Теперь она снова ищет его по всем комнатам. Он уже был готов разрыдаться
и хуутамаисиллаан: Стефан, не улыбайся больше — я
вот и я, Катока!

Но внезапно застыв, он описывает статую лицом к балкону
к двери.

Со стороны Олтвана на балконе была толпа.

В зале были ребята. Сквозь стеклянное окно silkkisuojustimen можно увидеть Катоку
ты окутываешь период ослепительно белой дымкой.

Из хотиессы восходящего солнца она увидела его, своего мужа.

Питерка тоже был там.

И еще одна женщина — Мария Эмбер! — у него был маленький мальчик нипыкка
на руках он учил ее держать ложку в руке... Когда Мария
с улыбкой наклоняется к мальчикам, напоминающим ей просто Марию-Деву.
фотографии Олтвана в соборе.

Кем был этот ребенок? Он был силен, как бычок, и в глазах
великолепных пяти-десяти нерожденных поколений была жизненная сила...

Взволнованно шпионит Катока за ребенком, изучая характеристики чего-то такого
семейное сходство — интересно, кем может быть этот ребенок?

Было еще одно существо: Кантор. Она стоит рядом с Мэри, подсчитывает
положив голову ей на колено, и внимательно наблюдает, когда учит детей
есть. Она всегда берет фиксированную часть всего, что на еду.

У Катоки появилась странная прихоть.

Он рассказал, что Грациан бездельничал в школе, откуда сбежал.
Он заперся в своей комнате для гостей. Это был знаменитый Стефан
Аратон, и вот он смело прошел через все комнаты через
и теперь он стоял, подглядывая за тем, как семья завтракает.

Он был бы супругом Стефана Аратона? Хахаха! Время было одно из тех
принц был ее мужем и снова английским министром.
Обычно у нее были такие странные приключения во сне.

Но те, кто там, на балконе, не знают его, если и он не знает их.
 Они там вместе, их связывают мысли и боль.
на их лицах отпечатался родственный отпечаток.

Катока не чувствовал их мыслей, он также ничего не знал
об их боли.

Здесь он чувствовал себя гостем больше, чем когда-либо где-либо еще.

Буквально в тот же момент Кантор поднял голову и начал тихо рычать,
глядя в сторону двери. Пахнет чем-то посторонним.

Нет, Катока не хотел, чтобы они видели его в трауре...
Здесь, далеко отсюда!

На цыпочках он поспешил обратно в гостиную, в коридор —
туфли на каблуках, плотно облегающие тело юбки.
он исчез в глубине сада...

Никто его не видел, только большая шляпка дрозда промчалась мимо
ваттупенсайтед встрепенулся, торопливо взмахивая крыльями.

Он был уже близко к воротам, когда внезапно вспомнил о
одоттаджане на улице: капитане Милкаа.

Как теперь он должен быть капитан? Он должен сказать
что-то Milkalle, но что?

Он остановился vattupensaitten в середине. Там не было никого, кто мог бы его увидеть, и
он начал приводить в порядок костюм и немного аджатуксианкина.

Он должен был смеяться или плакать, все отрицать, или вы признаете, что расстаетесь с?

Разве он не презирал холодный, пылающий луккаутунинский жар
или цвет боли?

Был он лучше, что он оказался гордым, ни подавлен, или
сильные женщины, сильные слова любви: любимый человек, это я
сделано для вашей пользы, так много я страдала из-за тебя, но я не
сожаление. Видишь ли, я счастлив, я - это ты...

Прекрасная дочь Золкина остановилась в ваттупенсайтене посередине и забрала
быструю и душевную одежду k;mm;hdellen запастись во множестве
штопка одежды; она брала их за руки, осматривала и снова выбрасывала
подальше от всех этих разных Ката, Потолка, Катоката, Каталинин и катики ты. Он
не знал, где она будет одета по такому случаю.

И пока он медлил и рассматривал себя, изменилось его лицо
такое, как едва заметные, слабые вихревые течения на поверхности воды
внизу — совершенно противоположные выражения лица: выражающие радость, страх, любовь,
дева крутизны, стремления и подчинения рябит.

Там, внизу, по дороге маршируют неподвижные солдаты.

Навстречу яркому, сверкающему росой летнему утру Я попал, небо парит красиво,
сладкая военная песня: Я был девственно чист, мама дорогая, цветы розовые.
*-**-*