Необычное утро бухгалтера из Североморска

1 
Утро в Североморске начиналось тихо, почти бесшумно. Холодное солнце пробивалось сквозь низкое небо, отражаясь в лужах, схваченных тонкой коркой льда. Город, как будто ещё не проснулся окончательно, а лишь дышал во сне.
Мария Михайловна, аккуратно поправив воротник простого бежевого плаща, вышла из дома, придерживая дверцу подъезда, чтобы та не хлопнула. На ней был её привычный серый костюм, строгий, но аккуратный — она не любила излишеств. Только сегодня позволила себе маленькое отклонение от повседневного порядка: новый жёлтый шарф, вязанный крупной пряжей.
Пусть хоть что-то сегодня будет по-другому, подумала она.
В руках — стаканчик кофе, купленный в автомате за углом дома возле аптеки. Кофе невкусный, но Мария Михайловна пила его из упрямства — привычка, ставшая якорем в сером море дней. Каблуки её осенних сапог мерно стучали по асфальту, отзываясь эхом в пустых дворах.
Сегодня нужно сесть наконец за отчёт. Обязательно. Уже пятница на носу, а у меня ещё не все накладные собраны. Эти накладные… где же они? Вроде бы Аня должна была вчера собрать их в архив, но, зная её, они опять где-то в стопке. Посажу её за отчёт. Пусть учиться. Время до пятницы хватит. Курьер приедет забирать их на главный офис, как всегда, без предупреждения. А сама займусь сегодня документами. Александр Александрович уходит на пенсию — нужно оформить все начисления, компенсацию, премию. Не забыть пересчитать отпускные… и не перепутать даты. Лучше проверить всё дважды. И не забыть обязательно посчитать и уплатить долг наёмным работникам за эту неделю.
Она вздохнула.
Хоть бы Андрей Сергеевич не заглянул сегодня со своими расспросами. Всё ему интересно, что я делаю вечерами, читаю ли книги, почему не завела кого-нибудь. — Вы такая серьёзная, Мария Михайловна! — говорит он, с этим дурацким прищуром. Будто в этом есть что-то смешное…
Она усмехнулась про себя, глотнула кофе и ускорила шаг. Обычно её путь был прост: через двор, потом направо к остановке, мимо старого киоска с газетами, по узкой улочке, и дальше — до главной площади. Но сегодня всё как будто чуть сдвинулось. Сначала показалось, что поворот сделала слишком рано. Потом — что дома какие-то другие.
Она остановилась.
Перед ней тянулась длинная улица — однотипные серые пятиэтажки, облупленные балконы, чёрные окна. Ни души.
Что такое? Где это я?
Мария повернула голову по сторонам.
Может, я просто свернула не туда? Но ведь… я шла как всегда…
Она шагнула вперёд, потом ещё. Всё казалось знакомым и незнакомым одновременно. Номера домов — другие, фонари — чуть ниже, чем должны быть. Где-то вдали шумел ветер, но не слышно было ни машин, ни голосов, ни шагов.
Ладно, — сказала она вслух, пытаясь звучать уверенно. Думаю, я недалеко ушла. Сейчас разберусь.
Но уверенность быстро растворилась. Она посмотрела на часы — стрелки застыли на восьми, не двигаясь. В груди сжалось что-то холодное.
Может, просто остановились… давно не меняла батарейку.
Она попыталась улыбнуться, но улыбка не получилась. Мария пошла дальше, чувствуя, как каблуки глухо отбивают шаги по пустому двору.
Странно. Почему нет людей? Ни дворников, ни школьников, ни тех женщин, что обычно идут с сумками на рынок. Даже собак не слышно…
Она остановилась у перекрёстка, пытаясь найти хоть какой-то ориентир. Вывески на домах были выцветшие, буквы — неразборчивые. Один магазин назывался «Продукты». Ничего знакомого, что она могла бы узнать ранее. Ветер поднялся, зацепил край её шарфа, будто хотел потянуть за собой.
Мария Михайловна огляделась и вдруг почувствовала, как к горлу подступает беспокойство. Не страх — именно растерянность, как будто её привычный мир тихо выскользнул из-под ног.
Что, если я действительно заблудилась? Но как? В своём городе, где я живу уже столько лет?
Она попыталась вспомнить — на какой улице повернула, через какой двор шла, но всё будто стёрлось.
Где все люди? — шепнула она. — Хоть бы кто-нибудь…
Ответом было молчание и редкий шорох листвы, цепляющейся за ветки старой рябины у дороги. Она медленно пошла вперёд.
Наверное, просто устала. Работы много, нервов много. Может, это сон какой-то. Пройдёт. Нужно просто идти прямо. Должно же наконец появиться что-то знакомое.
Мария Михайловна остановилась посреди пустой улицы и попыталась глубоко вдохнуть.
Так, спокойно, — прошептала она, убеждая саму себя. — Без паники.
Всё должно быть просто. Любой человек может случайно свернуть не туда.
Первый шаг — спросить дорогу.
Она обернулась: ни машин, ни людей. Ветер гнал по асфальту редкие листья, как рассыпанные по тротуару обрывки бумаги.
И вдруг она заметила движение. На другом конце улицы, в сто метрах от неё, спокойно шли в её сторону двое мужчин в деловых костюмах. Оба — высокие, статные, одинаково собранные. Один держал в руках чёрный портфель, другой — сумку на плечо. Мария облегчённо выдохнула.
Ну вот, наконец. Люди. Всё просто.
Она ускорила шаг, каблуки застучали громче. Когда она подошла ближе, мужчины остановились одновременно, как будто ждали её. Лица были добродушные, но почему-то трудные для запоминания.
— Простите, — сказала Мария Михайловна, стараясь говорить как на работе. Подскажите, пожалуйста, как пройти к площади Возрождения?
Мужчины переглянулись, будто коротко обсудили между собой что-то без слов. Потом тот, что с портфелем, улыбнулся лёгкой, учтивой улыбкой.
— Вам нужно идти прямо, — сказал он негромко. — Потом, когда увидите перекрёсток с двумя рябинами, поверните налево. Оттуда уже будет видно.
— Благодарю, — ответила она, чуть склонив голову.
— А далеко это? — спросила она.
— Совсем нет, — добавил второй. — Совсем недалеко. Только не сворачивайте раньше времени.
Они снова обменялись взглядами, и в их лицах мелькнуло что-то странное — будто они знали больше, чем следовало. Но Мария не придала этому значения.
— Вам чем-то помочь ещё? — спросил первый.
— Нет-нет, — ответила Мария. Она поблагодарила и поспешила идти в указанном направлении.
Сначала ей стало легче.
 Вот, всё решилось. Просто немного заблудилась, бывает. Хорошо, что эти двое мужчин встретились и подсказали дорогу. Теперь смогу наконец выбраться отсюда.
Она шагала быстрее, стараясь восстановить уверенность. Но чем дальше уходила, тем сильнее у неё возникало чувство беспокойства.
Двое мужчин. Откуда они взялись? Почему больше никого не было рядом? И почему они так одинаково говорили, даже интонации схожи… кто это был? Я забыла даже спросить у них, сколько времени. Стрелки ведь на моих часах стоят. Наверное, уже десятый час. Интересно, что скажет начальник на то, что я опоздала? Да и как мне объяснить, где я была? Я и сама-то не знаю? Как же странно всё это.
Улица тянулась и не кончалась. Ни рябины, ни перекрёстка. Только одинаковые дома и застывший воздух. Мария Михайловна снова замедлила шаг.
Почему ничего не узнаю? Может, они ошиблись? Или я не так их поняла и снова не туда пошла?
Она остановилась.
А если они специально направили не туда? Нет, глупости. Это просто люди. Но… всё равно странно. Улица пуста, а они будто появились из ниоткуда.
Сомнение, как ледяная капля, растеклось по груди. Она обернулась — мужчин уже не было. Ни на углу, ни вдали. Будто их и не существовало. Мария шла дальше почти наугад. Вскоре узкая улица перешла в небольшую парковую аллею.
Деревья здесь стояли плотнее, земля была усыпана осенней листвой. Воздух пах осенней влагой. Мария замедлилась. Впервые за всё это время ей стало чуть легче. Скамейки стояли по обе стороны, чуть сырые, и тишина парка успокаивала.
Как красиво всё-таки осенью бывает, — подумала она, глядя, как ветер перебирает листья на ветках. — Всегда хотела выбраться куда-то просто так, без работы, без отчётов, без разговоров про премии и вычеты. Просто погулять вот так…
Она присела на ближайшую лавку. Холод дерева пробрался сквозь пальто. Кофе в бумажном стаканчике уже остыл.
Тьфу, ты — всё это время ношусь с ним в руках, подумала она, поставив стакан рядом.
Что если всё это — сон? Или, может, просто усталость. Я ведь давно не отдыхала. Город, конечно, маленький, но и он иногда утомляет своим однообразием. Всё серое, аккуратное, привычное. А тут — тишина, листья, воздух. Может, оно и к лучшему, что я потерялась. Возможность немного отдохнуть и переключиться.
В этой тихой грусти было что-то очищающее. Как будто мир сам предложил ей короткую передышку.
Мария Михайловна открыла глаза, посмотрела на пустую аллею и чуть крепче обняла свой жёлтый шарф, будто в нём было единственное живое тепло в этом странном, выцветшем сером мире.



2

Долго ли она сидела на скамье — Мария не знала. Кофе остыл, руки чуть озябли, но в этом спокойствии было что-то умиротворяющее, будто всё лишнее — тревоги, расчёты, планы — на время растворилось в холодном воздухе.
Вот бы так остановиться… хотя бы на день.
Но мысль, как обычно, тут же натолкнулась на привычный страх: а если не получится вернуться? Если никто и не ждёт?
Мария Михайловна устало вздохнула.
Одиночество, казалось, поселилось в ней давным-давно — не как чувство, а как естественное состояние. Она вспоминала свою квартиру — аккуратную, но слишком тихую. Старый чайник, обои, папки с документами, сложенные на письменном столе ровными стопками. Всё по порядку, всё как надо, всё отлажено и отмерено…
Вдруг — она услышала лёгкий звук шагов. Мария Михайловна подняла глаза. По аллее неспешно шёл мужчина с собакой. Невысокий, в длинном сером пальто и вязаной шапке, он казался удивительно спокойным. Собака шла рядом, не тянула поводок, лишь время от времени поднимала голову, будто проверяя, не отстал ли хозяин. Когда они поравнялись, мужчина посмотрел на неё с лёгким удивлением.
— Доброе утро, — сказал он, заметив её растерянный и печальный взгляд.
Мария не сразу ответила — в его голосе было слишком много тепла, непривычного для этого странного и холодного утра.
— Доброе… — произнесла она тихо.
Мужчина остановился. Собака уселась у его ног и с интересом посмотрела на Марию.
— Я заметил, что вы чем-то расстроены. Я могу вам чем-то помочь?
Мария на миг замерла, потом тихо сказала:
— Пожалуй… да. Шла на работу и вдруг поняла, что не знаю, где нахожусь. Всё кажется одинаковым. Я уже совсем запуталась, не знаю в какую сторону мне идти. Вокруг всё такое похожее друг на друга. Вы не подскажете, как пройти к площади Возрождения?
Он мягко улыбнулся:
— Это часто бывает. Когда человек слишком сосредоточен на себе, ему всё кажется одинаковым. Надо иногда просто остановиться и посмотреть по сторонам. Наверное, вам туда, — он указал рукой на узкую дорожку, уводящую за деревья. — Только идти лучше не спеша. Тут легко пройти мимо нужного поворота.
Она смутилась, будто её застали за чем-то личным.
— Наверное, вы правы… — сказала Мария Михайловна неуверенно. — Просто я спешу. Работа, отчёты… всё время боюсь не успеть.
— Спешка — тоже способ потеряться, — ответил мужчина.
Он говорил спокойно, без поучений.
— Вы не проводите меня? — спросила она. — Я уже долго брожу тут одна.
— Конечно, — кивнул он. — Мы как раз гуляем.
Она поднялась, чувствуя странную благодарность. Они пошли рядом, медленно. Собака шла чуть впереди. Шаги мужчины звучали размеренно, будто в такт дыханию. Марии показалось, что с каждым шагом вокруг становится светлее, воздух — теплее. Она начала узнавать очертания домов, форму забора, старый плакат на остановке — будто город постепенно возвращал ей себя.
Вот оно, — подумала она. — Всё просто. Нужно было лишь встретить кого-то, кто знает дорогу.
— Знаете, — сказала она после паузы, — я всё время куда-то спешу. Работа, отчёты, цифры, сроки… А теперь вот стою среди улицы и понимаю, что не могу найти дорогу. Смешно.
— Не смешно, — мягко ответил он. — Просто вы, может быть, давно не смотрели вокруг. Иногда, чтобы увидеть дорогу, нужно остановиться.
Он прав… — подумала она. — Я ведь всё время только думаю, как бы успеть. Всё о себе, о работе, о долгах, о сроках… А вот человек идёт рядом, собака шагает тихо, листья падают — и в этом тоже есть жизнь. Настоящая. Просто я перестала её замечать…
Какое-то время они шли вместе. Но когда впереди показался перекрёсток, мужчина вдруг остановился.
— Дальше вам одной, — сказал он, погладив собаку. — Мы здесь свернём.
— Как… уже? — растерянно произнесла Мария. — А вы… не подскажете, далеко ли ещё?
— Недалеко, — ответил он мягко. — Только смотрите внимательнее.
Он улыбнулся ещё раз — просто, по-доброму — и пошёл по другой дорожке. Собака, обернувшись на Марию, махнула хвостом, будто прощаясь и последовала за своим хозяином.
Мария Михайловна вновь осталась одна. Она стояла, глядя им вслед.
Недалеко, — повторила она мысленно. Но в груди снова стало пусто.
Они исчезли за поворотом, и тишина вернулась, будто никогда никого не было. Ветер усилился. Она подняла воротник плаща и пошла туда, куда он указал, всё ещё чувствуя, как в груди медленно нарастает тяжесть. Вместе с ней возвращалась и неуверенность. Она шла по узкой улице, где ветер поднимал пыль и сухие листья, загоняя их в углы подъездов. После того как мужчина с собакой исчез за поворотом, вернулась холодная тишина одиночества. Мария остановилась и вдруг с досадой ударила каблуком по плитке.
— Ах, глупая. — прошептала она. — Снова не смогла запомнить, куда идти. И почему-то даже не спросила, который час…
Эта мелочь почему-то показалась важной, почти обидной.
Как будто всё могло бы быть иначе, если бы я просто спросила… Почему я понадеялась на то, что кто-то придёт и выведет меня? Почему же жду помощи, когда давно пора научиться идти самой…
Она вздохнула и пошла дальше. Пальцы машинально потянулись к жёлтому шарфу, поправили его — он дал некоторое ощущение тепла, будто тихо напомнил, что не всё ещё потеряно.
Она шла снова, как будто не в том направлении. Те же серые фасады, одинаковые окна. Она уже почти смирилась с мыслью, что идёт по кругу, когда впереди показались две фигуры — мужчины в костюмах. Мария замерла. Сердце дрогнуло — опять они? Или не они? Как это возможно? Похоже на какой-то сон.
Когда подошла ближе, ей показалось, что лица другие, мягче, глаза спокойнее. Она аккуратно спросила:
— Извините, мне кажется, мы уже встречались, но я никак не смогла найти дорогу. Вы не подскажете, как пройти к площади Возрождения?
— Как жаль, что вы потерялись, — сказал один из них. Его голос был мягким и сочувствующим. — Мы очень хотим вам помочь. Вот ваш путь: идите по нему прямо, потом направо у аптеки, за ней — улица, которая выведет вас к площади.
— Спасибо, — произнесла она.
— Не бойтесь, вы почти дома, — добавил второй с лёгкой улыбкой. — Я уверен что вас обязательно кто-то встретит и проводит домой. Не расстраивайтесь. Идите по пути, который мы вам указали.
Мария кивнула. В этот раз их слова не вызвали тревоги. Внутри, наоборот, возникла тёплая уверенность — как будто действительно всё под контролем.
Идя дальше, она заметила, что город постепенно меняется. Становится светлее. Она дошла до здания с надписью «Аптека». Пройдя ещё немного по улице, на углу, она увидела знакомый газетный киоск. Издалека доносился запах свежего хлеба из пекарни. Она подошла к уже знакомой транспортной остановке у перекрестка, глубоко вдохнула и спокойно выдохнула от облегчения.
Она остановилась у перехода и вдруг увидела впереди мужчину — высокий, в старом пальто, с густыми седыми волосами. Он стоял на той стороне дороги, как будто ждал кого-то.
Мария перешла улицу и пошла к нему на встречу. Подходя ближе, её дыхание перехватило.
— Папа?
Он улыбнулся. На лице была та же мягкая, чуть усталая улыбка.
— Ну вот, нашлась, — сказал он просто. — А я уж думал, заблудилась совсем.
Она подошла, не веря глазам, и вдруг ощутила, как всё в ней расслабилось — плечи, дыхание, мысли. Как будто все тревоги этого дня растворились в одном простом слове: папа.
— Папа, откуда ты здесь? — тихо спросила она.
— Я просто почувствовал, что тебе нужна помощь, — ответил он, пожав плечами. — Просто пошёл на встречу тебе.
— Пойдем домой? — спросил он с доброй улыбкой.
— Пойдем. — ответила она.
Они пошли вместе. Город вокруг снова наполнился звуками: лай собак, шаги людей, голоса вокруг. Мария Михайловна чувствовала лёгкость, словно вернулась из долгого сна. Она шла рядом с отцом, не торопясь, и в первый раз за долгое время не думала ни о работе, ни о сроках, ни о цифрах. Вместо этого она просто слушала, как шаги отца отзываются рядом — уверенно, спокойно.
Иногда мы так спешим, — думала она, — так боимся потерять себя, что сами и теряемся. В заботах, в отчётах, в своих маленьких тревогах. А потом вдруг понимаешь — идёшь уже не туда. И всё вокруг становится одинаково серым.
Но сегодня она напомнила себе нечто простое: если остановиться, оглянуться, принять помощь других — дорога всегда найдётся.