Гл. 12. История Фриды

- И что же с ней?
Врач убрал руку с пульса пациентки и внимательно посмотрел на мужчину, на чьем лице отражалась смесь озабоченности, раздраженности и усталости.
- Это можно исправить к следующему месяцу? К балу дебютанток...
Врач будто сдержал вздох и внимательно посмотрел на девушку четырнадцати лет, тяжело дышащую девушку с невидящими глазами, явно сейчас ничего не слушавшую и находящуюся где-то на грани бреда и реальности. И все же он не мог обсуждать “это” при такой молодой пациентке.
- Ваша светлость, давайте выйдем.
Герцог неохотно повиновался, и они прошли в соседнюю комнату. Врач снял перчатки, немного задумался, а потом положил их себе в карман. Дальше взгляд его снова скользнул по фигуре герцога де Нила и, сделав выводы, о ее хладнокровии и спокойном отношении к дочери, врач решил выложить ему все как есть.
- Я бы рекомендовал вам вызывать храмовника. Следует готовиться к худшему.
Герцог на мгновение замер, потом его лоб нахмурился, он посмотрел куда-то в бок, сомкнул руки на груди и погрузился в себя, представляя последствия этих слов для своих планов и амбиций.
- У нее же просто жар.
- У нее жар, который нельзя ничем сбить... Даже магией... В лучшем случае мы выиграем еще неделю, горит само ядро маны. Очень редкий и, увы, неизлечимый случай... Ваша жена...
Герцог резко махнул рукой и тут же вернул ее в сложенное положение, и быстрым шагом подошел к окну. Врач терпеливо ждал.
- Моя жена умерла во время родов… Другого ребенка, не Софии, они ушли к Богине в один день.
Взгляд Маршала де Нила стал каким-то невидящим, его унесла река собственных воспоминаний, его взгляд будто стал жестче, холоднее.
- У вас же фамильный склеп... Следует подготовить все.
- Да, он за лабиринтом и там достаточно места... - взгляд герцога стал еще темнее, он будто думал вслух, - мой отец очень боялся смерти, и его раздражала необходимость поддерживать склеп, всегда помнить о нем, но и разрушить его не мог... Он везде мерещился ему. Вот он и посадил целый сад в форме лабиринта, там не пройти, если не помнишь всех поворотов... Безумное решение... Хотя мать всегда смеялась над этим, мои родители ненавидели друг друга.
Врачу с более чем двухсотлетней практикой, было совершенно наплевать на историю семьи де Нил, но у него было повышенное чувство такта, поэтому он сдержанно кивнул, а про себя уже извинялся за опоздание перед другой семьей.
-Содержание такого лабиринта настоящие разорение, впрочем, меньшее, чем его уничтожение... Этот сорт роз...
- Герцог... Ваша дочь.
Маршал де Нил вынырнул из глубокого омута собственных мыслей и с трудом заставил себя вернуть в реальность.
- Прошу прощения... Так надежды нет?
- Боюсь, что так. Пошлите прошение в храм, если еще можно надеяться, то только на Богиню... В любом случае, ваша дочь должна готовиться к переходу… Если желайте, то могу порекомендовать хорошее успокоительное, оно поможет вашим нервам.
Маршал снова задумался и взгляд его застыл на окне, он смотрел на склеп, точнее место, где он находился, полностью скрытый лабиринтом. Герцог ненавидел необходимость вновь зайти в него, он не желал вновь видеть ее могилу... Врач сочувственно посмотрел на него, молча выписал рецепт и оставил его на столе, а потом взглядом дал понять горничной, что уходит.
- Необходимые лекарства я вам оставил и дал все необходимые инструкции вашему семейному врачу. Они ей не помогут, но снимут боль, избавят от страданий. Стоит сказать, что вы вполне можете доверять ему, в его... прогнозах. Моя консультация это лишь подтвердила. Прощайте, Ваша Светлость. Если что, то я всегда к вашим услугам.
Врач ушел так и не услышав ответа, да и не хотел его слышать. Уже у самой двери он оглянулся на длинную, прямую фигуру герцога и покинул комнату, надеясь, что тот все же не забудет написать в храм.

Запрос был отправлен в тот же день, и рано утром его уже читал Просвещенный, так как прощение было от высокого дворянского рода. Просвещенному предстоял тяжелый выбор.
- Какая юная душа... Герцог лишился своего “сокровища”, хотя теперь можно не беспокоиться, что политический курс правящей семьи может измениться.
- Да, с одним наследником он не сможет развернуться.
- Зря он не женился второй раз, тогда бы у него могла быть замена.
- Я слышал он обожал жену, так что такой вариант ему не подходил...
- И это же причина его ненависти к нам. Он преподнес невероятно щедрые дары храму, но их не хватило, чтобы выкупить жену из лап смерти.
- Что ж... это в характере мирян. Их вера всегда очень хрупка.
Верховные жрецы неторопливо пили чай, и пускай они говорили вещи довольно жесткие для их чина, но на самом никакой злости (и вообще никаких чувств) в их словах не было. Их мнение было только политическим, так как правящая семья шла на сближение с храмом, а герцог Запада и его небольшая, но сильная фракция, наоборот были противниками данного курса, боясь за свои титулы и привилегии, они планировали изменить этот курс через брак с будущим королем.
 То, что главный противник храма лишился своего козыря, не могло не успокаивать храмовников, так как освобождало хотя бы от одной проблемы.
- Хаа... И все печальная участь. Она еще совсем ребенок...
Устало промолвил Просвещенный и положил письмо на прикроватный столик, а сам сбросил одеяло и встал с кровати, похрустывая старыми костями. К нему подошел храмовник-прислужник и помог ему облачиться.
- Верс, вроде ты молчишь уже почти все... пятнадцать лет... Тебе еще месяц обета, да?
Храмовник коротко кивнул, не отрываясь от работы, он поправлял складки на одежде Просвещенного.
- Абеляр, возьмешь на себя это?
Мужчина с длинными черными волосами удивленно поднял бровь и посмотрел на Просвещенного.
- Знаю, что у тебя полно других дел и все они, безусловно, очень важны. Но мне нужно знать настроение герцога. Просто измени лицо и все разузнай, из всех Верховных у тебя самый большой опыт взаимодействия с дворянами. Только твой взгляд на это дело сможет удовлетворить меня.
Абеляр продолжал удивленно смотреть на жреца, но опровергнуть его аргументы не мог. Он посмотрел на Фарела и Георга, надеясь на их помощь, но те лишь смешливо отвели взгляд.
- Ты думаешь, что это бессмысленная перестраховка...
Просвещенный облачился и повернулся лицом к Верховным жрецам, один из которых когда-нибудь займет его место.
- Да, это возможно... Но! Герцог ранен, ослаблен и поэтому может пойти на риск, у него есть влиятельные единомышленники, недавно паладины подтвердили их тайную переписку с герцогом Востока. Нам нужно убедиться, что он не планирует никаких серьезных шагов. Хотя бы в ближайшем будущем... Фарел, Георг и Верс заменят тебя на это время.
Все названные невольно вздрогнули, даже Верс, несущий тяжелейший обет молчания, на которым сдаются большинство претендентов в высшее жречество, невольно сжал губы.
- Ничего... Можешь даже считать это отдыхом. Девочка скорее всего будет мучиться, пощади Богиня ее душу, около недели... Даже с лучшими лекарствами, горящее ядро маны слишком трудно сдержать. У тебя будет достаточно времени и на отдых, и на расследование. Будешь брать помощника?
Абеляр мысленно закатил глаза, он безмерно уважал Просвещенного, но не мог отрицать, что с каждым годом тот становиться все осторожнее и ... равнодушнее. Неужели он тоже станет таким со временем? А может уже становиться?
“Какой может быть отдых рядом с умирающим ребенком?”
Вслух он ответил совершенно другое.
- Как прикажете... Я возьму с собой Дариуса.
На этот раз удивленно поднял брови Георг, жрец с темной кожей и коротко стриженными черными волосами.
- Он же совсем юн и только недавно был посвящен. Уверен?
Фарел согласно кивнул копной своих русых и кудрявых волос.
- Верно, зачем рисковать? Легче все сделать самому.
Абеляр вздохнул.
- Дариус очень способный, намного способнее своих сослуживцев того же ранга. Я говорил с Маратом, что с ним нужен особый подход, иначе его талант никогда не раскроется, но этот старый паладин, гребет всех под одну гребенку.
Верховные жрецы задумались, на какое-то время в комнате воцарилась тишина и был слышен только легкий шорох бумаг, которые уже начал просматривать Просвещенный и передавать некоторые Версу.
- Я понял тебе Абеляр, - ответил Просвещенный, так как на самом деле слова Верховного жреца были обращены к нему, - я давно подозревал, что Марат теряет хватку и больше не хочет возиться с новобранцами, а мы не можем позволить себе терять таланты. Понаблюдай за мальчиком, дай ему шанс проявить себя, раз он зацепил тебя. Что касаемо другого...  Марат хорошо служил храму, но, как и всем нам в будущем, ему настала пора выбирать дорогу: отправиться в мир или в Белый город.
На упоминании Белого города вздрогнули все жрецы: место, покрытое одними загадками, место смерти Апостола, место последнего приюта всех верных служителей Богини. Этот фанатик Марат никогда не захочет жить простой жизнью, он, как верный пес храма, послушается и отправиться в это место доживать свои дни... Как и они когда-нибудь, каждый из них до последнего будет стараться доказывать свою полезность храму.
- Теперь достаточно болтовни. Расходимся по кабинетам, господа. Абеляр, уладь свои дела, передай, что нужно Фарелу и Георгу, забери мальчика из крыла паладинов. И завтра же утром вы должны быть у герцога де Нила. Никаких отсрочек.
Верховные жрецы поднялись, сложили руки, так, чтобы переплетались пальцы и поклонились, подняв руки на уровень головы.
- Пусть Богиня осветит ваш путь.
Быстро пробормотал Просвещенный, повторив их жест, но не кланяясь, он только переплел пальцы на груди, потом плавно отодвинул руки и развернул их ладонями к жрецам и неторопливо разомкнул пальцы, только тогда Верховные выпрямились и вышли из комнаты.
Весь длинный путь по коридору они шли молча. Они работали вместе довольно долго и, в целом, хорошо понимали характер и направление мыслей друг друга.
- Абеляр, ты же идешь в корпус паладинов? Зайди ненадолго в мой кабинет. Я передам некоторые бумаги для Марата.
- Хорошо, Фарел.
- Георг, ты сегодня собираешься в город на проверку черного жречества?
- Возможно, в любом случае я сделаю это в самое ближайшее время.
- Ха... Тогда тебе не стоит заниматься делами брата Абеляра, а посвятить себя этому заданию. До меня дошли печальные вести с окраины о неподобающем поведении черных жрецов...
- Буду благодарен за помощь, брат Фарел. Я знаю о них, и начну свою проверку там... Очень надеюсь, что слухи будут ложны…
- Тц.
- Кха-кха… Прости, Фарел.
Георг, не стесняясь, передал чувство облегчения и некоторого злорадства через свои слова, радуясь, что ему не прибавится бумажной работы. Фарел в ответ выразил такое ледяное осуждение, что другой жрец тут же опомнился и откашлялся. Абеляр чувствовал, что ему лучше не встревать между ними, дабы не отхватить сразу от двоих.
- Черные жрецы живут среди мирян, поддерживают приходы, заводят семьи... Скорее всего семьи их и развращают, они чересчур грязнут в мирских хлопотах и желаниях, - попытался вернуть разговор в нейтральное русло Абеляр.
- Мы уже не сможем вернуть всеобщий обет целомудрия. Теперь он распространяется только на белое жречество.
- Я понимаю, Георг, но... может стоит изменить немного систему обучения, объяснить важность и почетность данного обета. Они все еще могут принимать его добровольно.
- Я понимаю к чему ты клонишь, брат Фарел, но соблазн и любопытство слишком велики. Трудно не использовать возможность, если она есть.
Беседа замолкла, как и всегда, когда они чувствовали, что есть риск ссоры, которая помещает работе.
- Вот и наш поворот, брат Абеляр. Георг, лучше разберись со всем побыстрее и потом вернись к бумагам. Поверь моему опыту, они быстро накапливаются.
- Хорошо, Фарел. С нами свет Богини.
- С ней наши сердца и души.
Последние слова Абеляр и Фарел произнесли одновременно и больше механически, чем с осознанием глубокого религиозного смысла. На этом их разговоры закончились и, даже идущие вместе Абеляр и Фарел, больше не восстанавливали ее. Все они предпочитали молчание, да и вообще среди высшего жречества было очень немного разговорчивых храмовников, а болтливых и вовсе не встречалось.
Они прошли длинный коридор, освещенный утренним солнцем, периодически отвечая на приветствие монахов.
- Милостивые...
Одна из монахинь остановила их.
- Я прошу дать мне благословение. Сегодня я отправляюсь в монастырь Лета и, скорее всего, более не вернусь сюда. Благословите меня напоследок, прощу.
“Она же только недавно прибыл в главный храм”.
Абеляр вежливо улыбнулся и установил мысленную связь со своим братом по вере.
“Брат Абеляр, эта девушка из моего крыла. Постоянное обучение и сдержанность в чувствах угнетают ее. Она избрала для себя работу с детьми и решила вернуться в Лето, как учитель. Там она будет полезнее, я уверен”.
“Что ж... Только в Лете учителей предостаточно, а вот Зима и Весна...”
“Я знаю это, но девушка желает жить там. Или нарушим запрет и применим магию?”
“Сдерживай огонь сердца, Фарел”.
“Как и ты, брат, свои причитания”.
Они понимали, что продолжать паузу будет невежливо и
Фарел вышел вперед и повторил точно такой же жест, как и Просвещенный для них, а девушка в поклоне ждала, когда Верховный закончит благословение.
- Мне жаль, что ты переменила свое решение, ты прилежная ученица и хорошо справлялась в храме. Ты бы могла стать моей личной помощницей со временем или отправиться помогать нашим братьям и сестрам в других землям, путешествуя и изучая мир под светом Богини.
Девушка выпрямилась и улыбнулась, в ее лице не было и тени сомнений.
- Спасибо, милосердный, но я нашла свое призвание, Богиня уже призвала меня, и я не буду противиться этому зову. В Лето попадают не только подростки, избравшие путь религии, но и сироты, которых предали родители. Именно им я хочу принести и показать любовь Богини, как когда-то там показали мне.
“Вот видишь, Абеляр. Сколько ни пытайся, но ее ответ будет тот же”.
“Хаа... Я понимаю… просто я несколько раздражен сегодня. Все из-за этого задания, не люблю дворян”.
“Как и они нас. Богиня же никак не объясняет их власть, вот они и бояться за свои места уже три тысячи лет”.
“А зачем они Ей? Толку от них нет, одни интриги”.
“Верно...”
Абеляр поравнялся с братом по вере и так же благословил монахиню.
- Сестра, твоя цель благородна, и Богиня поддержит тебя в пути.
- Благодарю вас, милостивые.
Вдохновленная девушка, поклонилась и побежала дальше, своей дорогой, счастливая и окрыленная. Верховные жрецы какое-то время смотрели ей вслед, а потом пошли своим путем. Наконец, они дошли до кабинета Фарела, тот быстро открыл свой шкаф ключ-заклятием и, недолго порывшись в бумагах, передал небольшую папку Абеляру.
- Раз Марат вскоре покинет наши ряды, то пусть обновит личные дела паладинов и заполнит листы наблюдений. Возможно, не один Дариус остается недооцененным, эти результаты помогут храмовнику, выбранному на его место.
- Ты все предвидел?
- Стараюсь быть готовым ко всему. Более не смею тебя задерживать. Удачи на задании Абеляр, может ты и не слишком рад этому, но лично я поддерживаю решение Просвещенного. В этом деле есть много возможностей, которыми ты несомненного воспользуешься.
“Ааа, снова куча работы... Из всех нас Фарал самый безумный трудоголик”.
- Конечно, брат.
 Абеляр в спешке покинул кабинет жреца, боясь, что тот найдет еще пару “просьб” для него. Он не был уверен, что успеет разобрать свои собственные дела к ночи, возможно, сегодня ему снова придется не спать.
“Но сейчас не время думать об этом... Нужно поговорить с Дариусом. Ему тоже нужно время для подготовки”.
Абеляр быстрым шагом направился к корпусу паладинов, снова проходя через, казалось, бесконечные коридоры с аудиториями и кабинетами, галереи, колоннады. Против воли Абеляр вспомнил утренний тон Просвещенного, он снова почувствовал неприятный холодок от всплывших в памяти словах...
“Снова... Снова предчувствие чего-то... Ненавижу это, ведь никогда не ошибаюсь”.
Он спускался по крутой и темной лестнице, в казармы новобранцев. С Маратом он уже встретился и поставил старого зверолюда в известность своих планов и освободился от документов Фарела.
“Теперь нужно только поговорить с мальчиком”.
Абеляр вошел в казарму, но Дариуса там не было.
- Он в малой моленной.
Жрец коротко кивнул ответившему новобранцу и направился в молельную, остановившись перед дверью, он коротко постучал и стал ждать . Прошло около минуты перед тем, как Дариус открыл ему. Абеляр внимательно посмотрел на напряженное лицо паладина, красота этого лица уже была ближе к человеческой, но слабая синева зрачка и особая бледность кожи говорили все же о принадлежности к нефилимам, хотя его волосы уже никак нельзя было назвать золотыми, скорее песочными или светло-русыми.
“Лим…Скоро кровь духов окончательно исчезнет из мира. И вернуться люди… лимы точнее, хотя как не назови… Все уходит, меняется и возвращается”.
- У меня есть для тебя особое поручение.
Взгляд парня остался таким же холодным и спокойным, может лишь на секунду бледно-голубой зрачок стал ярче и сразу погас.
- Хотите поговорить при Ней или в комнате для собраний?
Абеляр слегка улыбнулся, в нем проснулась странная и трогательная любовь, которую он чаще испытывал, когда был юношей...
- Комната занята, поговорим здесь. Она и так всеведущая.
Паладин на секунду замер, а потом пригласил жреца в моленную и закрыл за ним дверь. Отпуская ручку двери, Абеляр почувствовал, как сомкнулось заклинание изоляции и комнату будто отрезало от остального мира (это порадовало Абеляра, он понял, что не ошибся в выборе). Дариус обернулся и увидел, что жрец стоял на коленях перед Ней и явно читал молитву. Дариус наклонился и оперся на дверь, тихо наблюдая за жрецом, а потом просто любуясь Ей.
Всегда прекрасная с печальным взглядом и легкой улыбкой на лице, всегда ждущая тебя, всегда любящая, верная, всегда протягивающая к тебе руки, чтобы ты не совершил... Он, как жрец, как большинство мужчин и женщин, избравших религиозное призвание, был влюблен в Нее, осознавал ценность собственной жизни, только потому что эта жизнь была дарована Ею и посвящалась Ей.
- Спасибо, что подождал...
- Вы сделали тоже самое.
Уголки губ Абеляра снова приподнялись.
- Присядем.
Моленная была маленькая: на небольшом постаменте стояла каменная Богиня, рядом небольшая циновка для коленопреклонения, а сбоку, прижавшись к стене, расположилась скамейка, куда и присели мужчины.
- Дариус, как давно ты уже в храме?
- Около трех лет... Если говорить именно о храме. В монастыре я рос с трех лет, а сейчас мне двадцать.
- Ты помнишь лица своих родителей?
- Возможно, иногда они мне снятся, но я все забываю, когда просыпаюсь.
- Тебе уже давали какие-нибудь поручения?
- Верховный, вы же сами знаете, что нет. Вы знаете обо мне больше, чем я сам. Зачем оттягиваете дело?
- Ха-а... Тебе стоит научиться терпению. Я хочу предложить тебе помочь мне в одном деле. Деле светского характера, нам пришло прощение о подготовке души дочери герцога Запада к переходу.
Абеляр снова внимательно посмотрел на Дариуса, ожидая какой-то реакции, удивления или хотя бы внимания к его словам, но парень был спокоен, как скала, и продолжал устало и вопросительно смотреть на жреца.
“Сложный характер, но я справлюсь...”
У Абеляра были свои слабости, о которых знали все высшие и верховные храмовники. Первой его слабостью была страшная лень, что периодически так охватывала его, что он неделями не мог встать с кровати и тормозил дела храма, а второй, из-за которой ему прощали такой значительный недостаток, было  безошибочное умение находить таланты и раскрывать их.
Все помощники Верховных жрецов, и даже помощники самого Просвещенного, в том числе и Верс, были выбраны и обучены Абеляром. Каждые пять лет он ездил по монастырям и лично отбирал, направлял наиболее способных учеников в храмы, сам тестировал их и распределял. Собственно, именно он заведовал всей системой обучения жречества в Королевстве, состоял в соответствующих советах других королевств и частично участвовал в организации светского обучения, которое стремилось сравняться по уровню с тем, что предоставляли монастыри.
“Хмм... Может позже отправить его на другой континент? Суровый и холодный климат гномьих островов подойдет ему, а их грубый и прямолинейный нрав будет ему ближе. Или лучше пока придержать подле себя? Я должен быстрее понять к какой работе он будет пригоден, не уверен, что роль паладина точна его”.
- Думаю, ты знаешь, что большинство аристократов видят угрозу в постепенной клерикализации общества. И не зря. Стоит сказать, что прикладываем огромное количество усилий, чтобы этот процесс стал еще быстрее. В первую очередь они все бояться за свои привилегии, земли и титулы.
- Для Богини каждая жизнь имеет равную ценность.
- Именно! Это их и волнует. Богиня никак не защищает их права, а в “Посланиях” Избранник открыто пишет, что рано или поздно все сословия сравняет вера! Некоторые из них даже до сих пор тайком поклоняются Старым богам, лишь бы найти подтверждения своей инакости.
- Тц, - лицо юноши почернело при упоминании о Старых богах, а зрачки вспыхнули голубым цветом, - Глухие, слепые боги... Не они спасли их.
“Хорошо, хорошо... Этого у Марата не отнять, его крепкая, почти фанатичная вера передается новобранцам очень быстро”.
- Король избрал другой путь, он идет на компромисс, уже двое его младших сыновей служат в Весне и Осени, скорее всего он надеется на объединение светской и клерикальной власти с частичным сохранением привилегий.
- Я не понимаю зачем вы так долго говорите…
Паладин тут же опомнился:
- Простите… Я обещал быть терпеливее.
“ Да, с ним нужно работать…”.
- Маршал де Нил на данный момент возглавляет оппозицию. Его вера... Когда увидишь его, то поймешь, что он в целом личность не склонная к какой-либо религии. Смерть дочери подорвет его, но из колеи не выбьет, нам нужно убедиться, что он не планирует никаких действий в ближайшее время. И узнать, как можно больше о его фракции. Понимаешь? - потом Абеляр добавил уже с улыбкой, - и для этого тебе нужно уметь отвечать на пустые вопросы, слушать долгие речи и держать в руках свой нрав. Понимаешь?
- Верховный, вам действительно необходим помощник?
- Мне было бы спокойнее, зная, что у меня есть тыл. Твоя задача будет скорее в отвлечении внимания.
- И вы хотите, чтобы вас прикрывал новобранец, который раньше не был ни на одном задании?
- Это не настолько сложная миссия. Если бы не просьба Просвещенного, то туда бы отправили кого-нибудь из личных помощников, как и положено по правилам в таких случаях.
- Почему я?
Впервые Дариус посмотрел жрецу прямо в глаза, это был сильный, угрюмый взгляд исподлобья. Абеляр с трудом сдержал улыбку, чтобы не спугнуть мальчика.
- Сам знаешь ответ. Или не замечал, что много превосходишь других новобранцев? Не казалось ли тебе, что ты способен на большее, чем только роль паладина?
- Паладины защищают Богиню и храм, если бы не наша сила, то аристократы точно бы восстали, только наше превосходство их сдерживает. Один паладин стоит тысячи профессиональных воинов или ста рыцарей.
- Но ты сомневался, когда выбирал... В Зиме учителя не знали, что делать с тобой, у тебя есть задатки и белого жреца, и паладина. Зачем отдавать предпочтения только одному таланту, когда можно развивать два? Я могу помочь тебе.
Юный паладин встал и направился к двери. Его ранее согнутые плечи выпрямились, осанка приобрела прыть и силу, к нему вернулась уверенность в своих способностях.
- Когда встречаемся?
- Завтра на рассвете. Возле главного выхода.
- Понял... Не опаздывайте, Верховный.
Абеляр снова хотел сделать ему замечание, но паладин сразу же вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Жрец вздохнул с облегчением и оперся о холодную стену, заклинание Дариуса развеялось и из комнаты можно было услышать тихие звуки бытовой жизни храма... Абеляр не спешил уходить. Он пошел к Ней, сутулый, слабый, будто в чем-то провинившейся, и, вопреки правилам, положил голову Ей на плечо.
- Я очень устал... Мне все труднее и труднее преодолевать свою лень, а самое страшное... я все меньше и меньше вижу в этом смысл. В конце концов, мне тоже найдут замену. Это страшно, я... теряю веру... теряю веру в общее дело, дело, ради которого была построена наша религия. А худшее… Богиня, иногда я вижу в Тебе лишь камень и искусную работу ремесленника.
Абеляр посмотрел в Ее глаза: все также загадочна и прекрасна, как и в самый первый день их встречи, когда он был совсем мальчиком.
“Только я уже не мальчик”.
Он поднял голову и снова взглянул на Нее а потом, больше не оборачиваясь, вышел из комнаты.