Гл. 18. История Адамаса

Его разбудило предчувствие, ощущаемое, как незримый толчок откуда-то из глубины сердца, Адамаса это не напугало, но встревожило. Сейчас, на новой земле, стараясь контролировать свое сознание, он начинал узнавать себя и мир вокруг себя, мир за пределами Эвельдор. Он взрослел.
Мать Драконов, казалась, понимала и помогала ему, пусть и слабая, но она старалась поддерживать его и делала неутомимые голоса в голове тише. Сейчас Адамас гораздо яснее мыслил, а голоса слышались, как шум моря неподалеку, и как к звук моря, он привык к голосам и перестал обращать на них внимание.
Адамас вышел из убежища и осмотрелся, это место должно было стать его новым домом, но он чувствовал враждебность по отношению к себе. Эта земля не принимала его, но и он не искал признания. Ему нужно было место для жизни и Лея подходила для этого, большего ему не требовалось. Дракон взмахнул крыльями и отправился изучать свои владения, он еще не был голоден, поэтому решил пока не охотиться. По сравнению с Эвельдор, эти земли были изобильны, он не сомневался, что легко найдет себе добычу, стоит ему только захотеть, он видел беззащитных зверьков с высоты своего полета, пытавшихся спрятаться от огромной тени.
Адамас чувствовал, что он что-то ищет: он помнил о той самке, что видел у озера, и не сомневался в том, что ее вид был разумен. Дракону хотелось услышать настоящую речь, живые голоса, ему было не важно поймут они его или нет, поймет ли их он, в конце концов он всегда может все здесь сжечь, но ему был очень любопытен этот контакт. Ему было интересно, как поведут себя эти низшие существа, будут ли бороться или пресмыкаться, спалит ли он здесь все или разрешит им жить на своей земле.
Эти мысли позабавили его, и он издал громоподобный рык, возвещая о своем пробуждении.
“Жги!”
“Еще много островов!”
“Сожги их всех!”
Адамас потряс головой и отогнал чужие мысли, он не должен поддаваться им. Дракон продолжил летать над островом, изучая его, но не увидел ни одного разумного существа, он чувствовал их. Знал, где они прячутся, но не хотел их обнаруживать, почему-то ему хотелось, чтобы они преклонились пред ним самостоятельно, лишь основываясь на силе, что он уже показал.
Так он и пролетал над островом весь день, а к вечеру вернулся в свою пещеру и заснул.
“Невежество”.
“Почему просто не покажешь им силу?”
“Почему не летишь дальше?”
Адамас никого не слушал и просто спал, игнорируя внутренний голос. На следующие утро его уже разбудил голод, он повторил свою вылазку и, как и предполагал, без какого-либо труда нашел себе добычу. Ни у одного существа не было шанса укрыться от него, он слышал их всех, всех, кто ходил и дышал на этой земле. И их бездействие раздражало его. На второй день к нему снова никто не вышел и не выразил своего почтения, и он, с полыхающим от злобы сердцем, вернулся в пещеру.
Коренные племена боялись, страшились выходить, они все еще отказывались верить в происходящие, и надеялись, что дракон улетит, но своей нерешительностью они задевали гордость Адамаса, задевали гордость всех поколений драконов, живших в нем. Уязвленное чувство саднило и не давало покоя, и через пару месяцев Адамас проснулся среди ночи, от злобы и гнева, с твердым намерением сжечь здесь все дотла.
В нем говорили сотни, он снова не помнил себя, лишь кипучая злость была в нем.
Эта изначально была неравная борьба, на его стороне была лишь слабая Эвельдор и победить настойчивое эхо тысячелетий им вдвоем было не по силам, этот гул лишь на время отступал и возвращался с новой силой, он, как и море - долгая тишина оказывалась лишь предвестником шторма.
В полной тьме, совершенно бесшумно он воспарил над беззащитной землей, он искал жизнь, жизнь, которую собирался уничтожить, сжечь до основания. Его сердце пылало, а тело источало нестерпимый жар, но он смог усмирить его... на время. Его безумию хотелось помучить, понаблюдать за жертвой, за ее счастливым неведением и потом уничтожить их всех, принеся истинные муки и отомстить за непростительное оскорбление.
Дракон притаился и наблюдал, это было небольшое и слабое племя без когтей, клыков и шерсти. Тела их были гибкими и тонкими, мягкими... их легко разрезать, раздавить.
“Ничтожества”.
“На один укус”.
“Непростительно”.
“Мерзость”.
“Они похожи...”
“Похожи на того...”
“Где ты, мое дитя?”
“Отвратительно”.
“Я не могу найти тебя”.
Голоса спорили о том, как следовало их уничтожить, как заставить больше страдать, а существа сидели у костра и издавали какие-то звуки. Им было весело и спокойно, непростительные чувства перед лицом дракона. В конце концов, голоса решили сжечь всех, кто находился в небольших хижинах и съесть всех, кто сидел у костра. Они уже собирались раскрыть свое присутствие, как из одной хижины раздался странный звук.
Звук был протяжным, стройным и успокаивающим, он не вызывал раздражение, как остальные, а наоборот притягивал к себе.
“Он просыпается”.
“Остановите его”.
“Слабак не умеет себя вести!”.
“Адамас!”
“Не позволим!”
Резко и неожиданно он осознал себя и моментально снова потерял контроль над собственным телом, сильная волна жара быстро подожгла ближайшие деревья и вызвала панику в племени. Слабые существа в панике стали спасать свои жизни, бросая все имущество. Адамаса это не волновало, он с трудом остановил свой огненный рев, сейчас для него имел значение только тот звук, пусть он и умолк, но он не потерял его источник, который все еще находился в хижине. Мощным движением крыла он снес крышу хлипкого убежища и увидел дрожащие и слабое создание.
Он думал схватить его лапой, но потом понял, что жар уничтожит его и захватил его хвостом, самой дальней от сердца частью тела. Существо закричало, но его кожа не обуглилась, лишь покраснела от ожога и Адамас понял, что существо сможет пережить перелет.
Он не стал терять времени и взмыл в небо, не обращая внимание на горящее поселение.