Сияние Софи. Часть 3. Глава 7

                Глава 7.

   Кабинет генерала.
   Владимир Николаевич, ослабив галстук, сидит за рабочим столом и просматривает почту, только что принесённую из секретариата управления. Её много. Раздувшаяся от бумаг папка с гербовой символикой лежит прямо перед ним.
   Раздаётся негромкий щелчок селектора, и слышится спокойный голос секретарши:
   — Владимир Николевич, к вам представитель из Москвы.
   Генерал наклоняется к селектору, нажимает кнопку:
   — Да-да. Пусть входит.
   Он быстро подтягивает галстук, отодвигает документы в сторону.
   Дверь тут же открывается. В кабинет входит мужчина в штатском — лет сорока, широкоплечий, подтянутый. Лицо тщательно выбрито, волосы аккуратно подстрижены.
   — Разрешите представиться, товарищ генерал? — остановился он у порога. — Подполковник Щербаков, Главное управление.
   Генерал привстаёт с кресла.
   — Здравствуйте, Игорь Константинович. Проходите, присаживайтесь.
   Дождавшись, пока приезжий устроится за приставным столиком, генерал продолжает:
   — Мне звонили, что вы подъедете. Как добрались?
   — Спасибо, всё хорошо, — кивает Щербаков. — Ваши люди встретили, в гостиницу устроили.
   — Кофе не хотите?
   — Благодарю, я уже позавтракал.
   — Ну и ладно. Так какова цель вашего визита?
   — Меня направили по делу Дроздовой и Кузнецова, — чётко произносит подполковник.
   Генерал опускает голову, механически перебирает бумаги, передвигая их с места на место.
   — И как? — вновь поднимая глаза на гостя, осторожно спрашивает он. — Разнос нам тут устроить, что не тем занимаемся? Или всё-таки речь об оказанием практической помощи?
   — Вы угадали оба варианта, — откровенно отвечает Щербаков. —  Сначала склонялись к первому. Но потом руководство решило перестраховаться — разобраться на месте.
   — Это уже радует, — с заметным облегчением говорит генерал. — Мы тоже, после визита профессора… решили подстраховаться. С чего начнём? Вы в курсе собранных материалов?
   — Да. Я ознакомился с вашими докладными записками.
   — И как? Какое мнение сложилось? — генерал внимательно вглядывается в лицо Щербакова, словно пытаясь угадать ответ. —  Какие-то выводы уже сделали, раз приехали?
   Подполковник слегка пожимает плечами:
   — Трудно пока сказать. Всё на уровне общих слов. Анализ провести невозможно из-за недостатка информации и дел подобного рода, даже по аналогии. Но руководство главка, как я уже упоминал, решило не игнорировать сообщение профессора Молчанова. На этом настояло руководство и нашего подотдела. А направление его деятельности вам известно. В его словах, возможно, есть рациональное зерно. Может, не такое уж и апокалипсическое, как он сам утверждает, но проверка необходима.
   — И как проверить? — упирает взгляд в собеседника генерал. —  Кузнецова и Дроздову мы установили. Вот они, рядом. И что из этого? Как мы можем подтвердить или опровергнуть то, что их встреча приведёт к чему-то необычному? — Он делает паузу, потом добавляет: — Можно, конечно, поговорить с ними… По раздельности. Объяснить, в чём дело, и выяснить, что они сами думают обо всём этом.
   — Нет-нет, — подполковник резко отмахивается. — Такой вариант рассматривался, но решили, что пока рано. Зачем заранее подогревать ситуацию? А если не подтвердится? Вдруг, пресса узнает? И какой престиж нашей службе тогда будет? Чем они, мол, там занимаются? "Вместо того, чтобы шпионов ловить, они за влюбленными следят".
   — И где выход? С какого боку к ним подойти, что бы, как говорится, и волки были сыты, и овцы целы? Что конкретно решили в Главке?
   Подполковник выдерживает небольшую паузу, после чего говорит:
   — Принято решение провести контролируемый оперативный эксперимент. Мы не станем ждать, пока они сами встретятся. Мы устроим им эту встречу. Другого выхода нет. В противном случае, всё может затянуться на неопределенный срок.
   — Тут я полностью с вами согласен! — с энтузиазмом поддерживает его генерал. — Не век же за ними топать.
   — Рад, что наши мнения совпадают. Так вот, — Щербаков устраивается поудобнее. — Первый этап начнём уже на днях. Вот его суть. Мы установили, что муж Татьяны Борисовны, Андрей Викторович Дроздов, служил в Афганистане. Помимо этого, она недавно отправила свою дочь в Прибалтийск, поступать в университет. Исходя из этих данных…
   Подполковник начинает излагать содержание разработанного плана. Генерал слушает внимательно, потом задаёт резонный вопрос:
   — А если ситуация выйдет из-под контроля?
   — Не должна, — уверенно отвечает Щербаков. — По крайней мере, вероятность такого случая очень мала. Кузнецов будет под контролем в Прибалтийске, Дроздову возьмём под наблюдение ещё здесь. Если что-то начнёт происходить — изменения в их поведении или обстановке — действовать начнём уже открыто.
   — А если она откажется? — настораживается генерал.
   — На этот случай заготовлен второй вариант. По схожему сценарию поступим и с Кузнецовым. Один из двух обязательно должен сработать.
   — Такой вопрос, — генерал слегка ёрзает в кресле. — Может, подключить Молчанова? Пусть посмотрит на ауру Кузнецова, если он так хорошо в ней разбирается. Вдруг окажется, что это совсем не тот человек, о котором мы все думаем?
   — Это был бы идеальный вариант. Но, увы, он сейчас за границей, — с сожалением отвечает Щербаков.
   — Да-да, он мне говорил, что уезжает на симпозиум в Париж.
   — Мы созванивались с ним перед моим отъездом к вам, —  уточняет подполковник, — и он сразу изъявил такое желание. Но не может вылететь — забастовка авиадиспетчеров. Поэтому решили не тянуть. В любом случае, мы ничего не теряем.
   — Что ж, — как бы подводит итог генерал, хлопнув ладонями по крышке стола. — Будем надеяться, что всё пройдет гладко.
   — Я тоже в этом уверен. Были дела и посложнее. А тут… — Щербаков замолкает, подбирая слово. — Посмотрим.
   Генерал на секунду задумывается, потом, немного смягчив голос, говорит:
   — Игорь Константинович, а ваше личное мнение?.. По-человечески?
   — Личное?.. — подполковник чуть улыбается, будто не ожидал вопроса. — Ну как вам сказать…
   Он на мгновение замолкает, взвешивая слова, и продолжает уже решительно:
   — О какой любви вообще речь? Сами посудите: она, любовь, как явление не материальна, и потому вообще не существует. Это люди её придумали, чтобы жить на этом свете было не так скучно. Даже с духовной стороны если брать, то и тут ей нет ни определённого понятия, ни объяснения. Это… — он поднимает глаза к потолку, — это… Короче — кто это всё выдумал, пусть он и объясняет.
   — Похоже, вы убеждённый пессимист, — улыбается Владимир Николаевич.
   — Ну-у… — полковник поднимает густые брови, — не без этого. И к тому же, я — закоренелый холостяк. Ни одной женщине ещё не удалось, скажем так… вскружить мне голову.
   Владимир Николаевич бросает взгляд на его безымянный палец — кольца нет.
   Могозначительно усмехается.