30. Почти пуд соли

     Мы с Романом, можно сказать, съели, пуд соли, общаясь очень плотно более десяти лет.
     Рома приезжал ко мне домой чуть ли не каждый день, как на работу. Мы разбирали стихи, беседовали на различные темы, в том числе о литературе, об искусстве. Как-никак, он был педагогом, имел университетское образование.
     Пока мы предавались музам, Лена готовила обед, накрывала на стол, ставя в центр графинчик спиртовой настойки на ягодах.
     Ягоду, как и фрукты, мы с женой выращивали на даче. Спирт я покупал у знакомой, которая доставала его оптом где-то на спиртзаводе. В те времена подобным образом промышляли многие, крутились, как могли, восполняя дефицит.
     Продавщица спирта, к слову сказать, – моложавая бабушка своих внучат, очень симпатичная вдовушка, еще вполне энергичная, обожала мои стихи. Приобретала книжки для своих внучат, заучивали их наизусть. При наших встречах она восторгалась моими скромными твореньями, не скупясь на комплименты.
     Из настоянных на спирте садовых ягод, получался отличный напиток. Под хорошую закуску да песни под гитару, мы "приговаривали" порой не один графинчик.
     Бывало, что Роман засиживался у нас допоздна, а то и оставался ночевать на диване, не рассчитав силы с настойкой…
     Не нравилось мне одно обстоятельство, в таком состоянии он обычно начинал жаловаться на свою долю, на то, что его снова обошли с губернаторской премией, что у него нет достойной подруги, как у меня, и что он устал от неуюта.
     Я утешал друга, но он раскисал все больше, становился неуправляем, срываясь порой на непечатные выражения, чего в трезвом состоянии никогда себе не позволял.
     А дома ждала больная мать, за ней был необходим уход. Ему самому приходилось убирать квартиру, готовить еду, чего он страшно не любил.
     Наконец он засыпал на диване, а утром спешил к матери, чтобы объяснить свое отсутствие, загладить свою вину, ведь она оставалась без ухода, может даже голодная...
     В конце концов, Роман не ребенок, все прекрасно понимал, но считал, что иногда имеет право расслабиться, не всегда же быть паинькой. 
     Я это время вспоминаю, как золотое времечко, нашу безоблачную дружбы и мой рост в творческом плане. Сколько бы я после не клал на чашу весов отрицательных моментов, они не перевесят того бесценного груза, который образовался за часы нашего общения.
     Но и Роман не остался в накладе. Не хотелось бы попрекать его нашими с женой угощениями, но это тоже давалось нам не задаром. Наверно, каждый получил то, чего хотел, может, первоначально не сознавая этого до конца.

     * * *
     Последнее время, как и у меня, у Романа сильно стало сдавать здоровье. Мы не становились моложе. Но навсегда остались в памяти яркие впечатления, эмоции, встречи и бесценный опыт. А так же я приобрёл много друзей в разных городах.
     Благодаря полученным навыкам, я теперь тоже помогаю другим, подсказываю, редактирую книги людям.  Оказывается, авторы даже с высоким статусом и образованием, имея в других областях звания, положение в своем амплуа, на начальном этапе творчества также неуверенно выступают в роли поэтов и писателей, как и любые новички.
     Но я заметил, чем выше этот самый статус, тем труднее эти люди постигают элементарные азы стихосложения. В своей области они достигли высот, а тут приходится начинать все заново.
     Гениям в детстве счастливым образом повезло с талантливыми педагогами, гувернёрами, нянечками. Но у нынешних новичков, такой привилегии нет. И теперь даже в солидном возрасте приходится познавать азы. У иных есть  обманчивое ощущение, что они сами достигнут высот. Ну что, казалось, такого: срифмовал строчки, прочитал коллегам и вот ты уже новоиспечённый пиит, ощущаешь себя чуть ли не Пушкиным.
      Что касается друзей и родных, то они, скорее, из вежливости будут восхвалять, превозносить вас до небес.
     Можно долго плавать по этим волнам заблуждений, но так и оставаться неповоротливым баркасом в бушующих океанских просторах современной поэзии и прозы.
      В возрасте, в каком начинал я, достичь чего-то существенного практически невозможно. Но я невольно ещё тешу себя этими иллюзиями. Вкусивший однажды этого сладкого меда или яда, вряд ли уже сможет выбраться оттуда…