Капитализм переживает новый расцвет

Почему в середине 2020-х мы наблюдаем не кризис, а новый расцвет капитализма.


В последнее время мне на глаза попались несколько материалов, в которых авторы рассуждали о гибели капитализма, которая якобы имеет место в настоящее время. Действительно. На протяжении всего XX века и значительной части XXI века идея «заката капитализма» была одной из ключевых в левой интеллектуальной традиции. Марксисты, неомарксисты и их последователи регулярно объявляли капитализм системой, обречённой на гибель под тяжестью собственных противоречий. Начиная с работ Маркса и Энгельса, через кризисы XX века, Великую депрессию, распад колониальных империй, нефтяные шоки 1970-х, до финансового кризиса 2008 года — каждый крупный слом мировой экономики рассматривался как возможный финал капиталистической системы.

Так что базис для размышлений о смерти капитализма имеется внушительный. Однако на самом деле реальность середины 2020-х годов демонстрирует противоположную картину: капитализм не только не исчезает, но переживает очередную фазу усиления — жёсткую, национально окрашенную и политически наступательную. Попробую это доказать.

Почему прогнозы о «смерти» капитализма не сбылись?

Марксисты исходили из предположения, что:
1. Капиталистические кризисы перепроизводства, порожденные анархией производства, будут нарастать линейно;
2. средний класс исчезнет;
3. государство не сможет стабилизировать систему.
На практике произошло обратное:
• капиталистические кризисы благодаря гипотезе Николая Кондратьева и теоретическому обоснованию Шумпетера стали объясняться циклическими сменами технологических укладов, что сделало их отчасти управляемыми, а марксистские догмы о перепроизводстве стали маргинальными;
• средний класс трансформировался, но не исчез;
• государства научились спасать рынки (пример — вливания более 10 трлн долларов после кризиса 2008 года и пандемии 2020 года).
Капитализм оказался не статичной системой, а адаптивной.

Экономические показатели: рост, а не распад


Если оценивать капитализм через его базовый показатель — накопление капитала, — то последние два десятилетия стали рекордными:
• Совокупная капитализация мировых фондовых рынков выросла с около 30 трлн долларов в 2003 году до более 110 трлн долларов в 2024 году.
• Рыночная капитализация пяти крупнейших корпораций мира (Apple, Microsoft, Saudi Aramco, Alphabet, Amazon) превышает 10 трлн долларов, что сопоставимо с ВВП крупнейших государств.
• Количество долларовых миллиардеров выросло с 470 человек в 2000 году до более 2 600 в 2024 году (данные Forbes).
Это не признаки умирающей системы — это признаки системы, успешно концентрирующей и перераспределяющей ресурсы.


Капитализм стал глобальным окончательно


В XX веке капитализм конкурировал с альтернативными моделями — социалистическими и плановыми экономиками. В XXI веке эта конкуренция фактически завершена:
• Китай, формально оставаясь социалистическим государством, стал второй экономикой мира, встроенной в глобальные цепочки капиталистического производства.
• Более 90% мировой торговли осуществляется в рамках рыночных механизмов.
• Даже государства с сильной ролью государства (Китай, Вьетнам, страны Персидского залива) используют капиталистические инструменты: инвестиции, фондовые рынки, частный бизнес, венчурный капитал.
Капитализм перестал быть «западной моделью» — он стал универсальным языком экономики.


Разочарование в социалистических ценностях

Однако сейчас наблюдается не просто продолжение развития капитализма, сейчас мы стали свидетелями торжества самого духа капитализма. Одной из ключевых причин нового поворота к капитализму стало разочарование в социалистических и квазисоциалистических моделях, активно продвигавшихся в 2000–2010-е годы.

По данным МВФ, в 2010–2020 годах темпы роста развитых экономик, делавших ставку на перераспределение и расширение социальной нагрузки, в среднем снизились почти вдвое по сравнению с 1990-ми. За последние 20–30 лет целый ряд стран пытался строить экономику, опираясь на:
• чрезмерное перераспределение,
• раздутое государственное регулирование,
• идеологизированную социальную политику,
• отказ от рыночных стимулов.
Результаты хорошо известны:
• стагнация производительности труда,
• деиндустриализация,
• рост долговой нагрузки,
• утрата конкурентоспособности,
• зависимость от внешних рынков и кредитов.
Даже в развитых экономиках государственные расходы в ряде стран превысили 50–55% ВВП, а темпы роста при этом упали до 0–1% в год. В развивающихся странах социалистические эксперименты часто заканчивались инфляцией, дефицитом и бегством капитала. В результате классический капитализм стал восприниматься не как идеал, а как горькое, но необходимое лекарство для спасения привычного жизненного уклада.


Возвращение капиталистов к власти

Показательно, что в последние годы к власти всё чаще приходят политики, напрямую ассоциируемые с классом капиталистов или корпоративных элит.
Примеры очевидны:
• Дональд Трамп в США — миллиардер, предприниматель, открыто отстаивающий интересы национального бизнеса;
• новый канцлер Германии — представитель деловых кругов, ориентированный на промышленный капитал;
• новая премьер-министр Японии — выходец из корпоративной среды, делающий ставку на перезапуск внутреннего рынка.
Это не случайность. В условиях экономической нестабильности избиратель всё чаще доверяет управление тем, кто ассоциируется с деньгами, рынком и «умением зарабатывать», а не с перераспределением и идеологией. Это системный сдвиг: избиратель всё чаще делает ставку не на «социальные обещания», а на тех, кто ассоциируется с умением создавать, защищать и приумножать капитал.



Капитализм и национализм: старая связка


Важно понимать: капитализм исторически тесно связан с национализмом. Именно при капитализме в XVIII–XIX веках сформировалось само современное понятие нации как экономического и политического целого. Сегодня мы наблюдаем возрождение этой связки:

• защита внутренних рынков от иностранных товаров;
• тарифные войны и протекционизм;
• субсидирование «своих» корпораций;
• ограничение доступа внешнего капитала к стратегическим отраслям.

Всё это не отклонение от капитализма, а его возвращение к базовой логике. Государства всё чаще действуют как корпорации, защищающие «своих» производителей и инвесторов. Международная торговля снова становится полем жёсткой конкуренции, а не абстрактного «свободного обмена».

По данным ВТО, с 2018 по 2024 год количество протекционистских мер в мире выросло более чем в три раза. Это прямое свидетельство того, что государства всё активнее защищают национальный капитал, а не абстрактные глобальные рынки. Данные за 2025 год однозначно покажут, что данный тренд только набирает силу. Чего стоят только тарифы Трампа?


Антимигрантская волна как следствие


Отдельного внимания заслуживает рост антимигрантских настроений. Массовая миграция, ранее оправдываемая экономической целесообразностью и гуманистическими ценностями, всё чаще воспринимается населением как угроза:
• рынку труда,
• социальной стабильности,
• культурной идентичности.
 В капиталистических странах миграция долгое время рассматривалась как:
• источник дешёвой рабочей силы,
• способ сдерживать рост зарплат,
• инструмент демографической компенсации.
Но в условиях стагнации и кризиса это перестало работать. Массовая миграция стала восприниматься как:
• конкуренция за рабочие места,
• нагрузка на социальные системы,
• фактор культурной нестабильности.
Не случайно именно капиталистические лидеры с националистическими программами сегодня получают растущую поддержку избирателей. Они обещают защиту внутреннего рынка труда, капитала и социальной инфраструктуры — и тем самым действуют в логике национального капитализма. Это ещё один признак трансформации капитализма из глобалистского в национально ориентированный, то есть классический капитализм.


Конфискации и конец «священной собственности»


Ещё один признак нового этапа капитализма — легитимация конфискаций активов иностранных государств и корпораций.
То, что ещё 20 лет назад считалось немыслимым нарушением «священного права собственности», сегодня становится нормой:
• заморозка и изъятие государственных резервов,
• арест активов зарубежных компаний,
• принудительная передача собственности под национальный контроль.
Это говорит не об отказе от капитализма, а о его жёстком огосударствлении в интересах национальных элит.


Возвращение империалистических войн


Наконец, нельзя игнорировать и военный аспект. Империалистические войны, которые многие считали пережитком XIX–XX веков, вновь стали частью мировой политики.
Борьба идёт:
• за рынки сбыта,
• за ресурсы,
• за логистические коридоры,
• за технологическое доминирование.
История повторяется: капитализм в фазе обострения снова требует силы для защиты экономических интересов. То есть это проявления капитализма в чистейшем классическом виде. Это также признак не упадка, а активной фазы капитализма, в которой экономическое соперничество перестаёт быть чисто рыночным и всё чаще подкрепляется силой государства.

Капитализм не умирает — он возвращается

Мы наблюдаем не кризис капитализма, а конец либеральной версии социализма. На смену приходит более жёсткий, прагматичный и национально окрашенный капитализм — с сильным государством, защитой внутренних интересов и готовностью к конфликту.

Те, кто продолжает говорить о «скорой смерти капитализма» ошибаются. Капитализм не умер — он изменил форму. Он снова стал классическим «плохим парнем». Но именно этот «плохой парень» и  должен снова всех спасти.