Анна-Мария. Последнее танго

29 августа 1944 года

Париж, Свободная Франция

15 августа 1944 года дивизии армии США и сил Свободной Франции подошли к Парижу. В тот же день началась всеобщая забастовка, которая почти полностью парализовала работу города к 18 августа.

Адольф Гитлер приказал любой ценой удержать Париж, а в случае невозможности - уничтожить город. Выполняя приказ фюрера, военный комендант Парижа генерал от инфантерии Дитрих фон Хольтиц 17 августа приказал заминировать наиболее важные объекты и здания в городе. Пьер Теттенже (председатель вишистского Совета Парижа) тщетно пытался переубедить Хольтица.

На следующий день бойцы Сопротивления по всему городу расклеили листовки с призывом начать вооружённое восстание против оккупантов и вишистов и предупреждением о скором возмездии для коллаборационистов и тех немецких солдат и офицеров, которые не сложат оружие.

Наиболее трезвомыслящие из последних уже понимали, что шансы успешно противостоять объединённым силам Сопротивления внутри Парижа и армии США и Свободной Франции извне у них чуть менее, чем никакие.

Поэтому уже вечером 18 августа 1944 года некоторые части вермахта, сотрудники оккупационной администрации и просто сторонники режима Виши стали стихийно покидать город.

В распоряжении Хольтица и вишистов остался гарнизон численностью в 20 000 человек при поддержке 200 орудий разных калибров и 80 устаревших танков и самолётов. 15 000 солдат гарнизона составляли оккупанты, ещё около 5000 полицейские и вооружённые формирования сторонников режима Виши, боеспособность которых была, мягко говоря, невысока.

Утром 19 августа 1944 начались первые вооружённые стычки между бойцами французского Сопротивления, с одной стороны и оккупантами и вишистами, с другой. На улицах начали появляться первые окопы и баррикады, созданные как теми, так и другими.

Уже на следующий день, от мелких стычек противостояние перешло день, в полномасштабные уличные бои по всему Парижу. Силы французского Сопротивления теснили немцев и вишистов.

Днём 20 августа под контроль Сопротивления перешли городская тюрьма Парижа и концлагерь, действовавший с октября 1940 года. Однако оккупанты всё же успели расстрелять большую часть заключённых — как в городской тюрьме, так и в концентрационном лагере.

Несмотря на успехи, бойцам Сопротивления всё ещё сильно не хватало боеприпасов и оружия. Их противники хотели перегруппировать оставшиеся у них силы, получить подкрепление с фронта и одним контрударом подавить восстание. И тем, и другим нужна была передышка.

Поэтому вечером 20 августа при посредничестве генерального консула Швеции в Рауля Нордлинга было заключено временное перемирие, благодаря чему немцы и вишисты смогли хорошо укрепить оборону в контролируемых ими частях города.

Вопреки страхам оккупантов и вишистов, верховное командование союзников изначально вообще не планировало воевать за Париж. Они планировали обойти столицу Франции и не вовлекать свои вооруженные силы в возможные затяжные уличные бои в городе с населением в несколько миллионов человек (ибо число жертв среди военных и гражданских могло быть просто колоссальным).

Приоритетом союзных войск в то время был наступление на Германию для взятия под контроль промышленного района Рура, который был базой вооружения немецкой армии. Освобождение Парижа ожидалось не раньше середины октября или даже позже, после окончательной капитуляции Германии.

Однако восстание парижан радикально изменило эти планы (на войне вообще мало что идёт по первоначальному плану). 21 августа, французский генерал Филипп Леклерк направил разведывательные подразделения своей 2-й бронетанковой дивизии в сторону Парижа на помощь восставшим.

Союзное командование осудило эти действия, но их поддержал де Голль. Он пригрозил генералу Эйзенхауэру, что если тот не позволит 2-й танковой дивизии атаковать город, то он сам отдаст ей соответствующий приказ. Поставленный перед свершившимся фактом, Эйзенхауэр в конце концов сдался и вечером 22 августа согласился ввести в город американские войска.

24 августа 1944 года в город сразу с двух сторон начали входить 4-я пехотная дивизия США и французская 2-я бронетанковая дивизия, общей численностью в 16 тысях человек.

С помощью артиллерии и танков им удалось почти полностью подавить сопротивление немцев и вишистов. К концу дня бои с переменным успехом продолжались лишь в центре Парижа и на нескольких восточных окраинах.

Взбешённый фюрер (к тому времени уже категорически не друживший с головой), приказал взорвать город, однако фон Хольтица больше заботила собственная судьба, и он не выполнил этот людоедский приказа.

Около 3:30 ночи, 25 августа 1944 года был подавлен последний опорный пункт немецко-вишистской обороны у отеля H;tel Meurice, в котором располагался штаб Дитриха фон Хольтица. Фон Хольтиц сдался в плен союзникам. 11 800 немецких и около 4000 вишистских солдат сложили оружие. Париж был освобождён.

Сразу же после освобождения (обычное дело во Франции) прошли массовые аресты и казни наиболее активных коллаборационистов. Которые по масштабам и жестокости были вполне сравнимыми с «подвигами» СС на оккупированных территориях на Востоке (а нередко и превосходили их).

Клуб Этуаль представлял собой коллаборационизм par excellence, ибо оказывал жизненно важную эмоциональную и энергетическую поддержку и оккупантам, и вишистам. Поэтому Мадам Клеман имела все основания опасаться и за свою жизнь, и за жизнь своих девушек – с «немецкими подстилками» бойцы Сопротивления и французской армии расправлялись с чудовищной жестокостью.

Однако её опасения оказались напрасными – уже вечером 25 августа в Клубе Этуаль появился майор французской контрразведки и официально уведомил:

«Вам совершенно нечего опасаться. Работайте как работали… только теперь вы будете обслуживать освободителей и установленную ими новую власть…»

Улыбнулся и ответил на незаданный вопрос: «Благодарите за это некую Анну Шёрнер. Она превратила ваше заведение в источник важнейшей разведывательной информации, которая сильно облегчила нам жизнь и во время высадки в Нормандии, и потом… и при освобождении Парижа…»

Козырнул и отбыл по своим делам. Анна никак на это не отреагировала… она вообще никак не отреагировала на освобождение Парижа от оккупантов. Ибо это был для неё чужой город и чужая страна и ей было абсолютно всё равно, кто ими правит. И потому просто продолжила работать на тех, кто платил.

Однако на парад на Елисейских полях 29 августа всё же пришла – чисто из любопытства. И была вознаграждена - немецкий снайпер с крыши одного из домов в центре Парижа выстрелил в выступавшего на параде де Голля, но промахнулся (потом такое повторится не единожды) и был уничтожен ответным огнём охраны. Де Голль же спокойно договорил свою речь и покинул трибуну.

Когда парад закончился, к Анне подошёл (уже в форме подполковника) майор Гийом, который стал её связным после того, как Жюли неожиданно исчезла после ликвидации Потрошителей и Охотника (и, по слухам, предотвращения грандиозного теракта в Базилике Святого Сердца) в середине декабря 1941 года.

И проинформировал Анну: «Мне поручено передать Вам благодарность генерала де Голля… он лично поблагодарит Вас, как только разгребёт дела…»

Сделал небольшую паузу – и продолжил, махнув рукой в сторону симпатичного лейтенанта: «А сейчас лейтенант Мерсье сопроводит Вас на аэродром. Вас с нетерпением ожидают Его Величество Георг VI и принцесса Елизавета…»

Через полтора часа переделанный в скоростной транспортник бомбер Москито с Анной Дойл на борту приземлился на ВПП неподалёку от Виндзорского замка.