КрымНаш 2021. Знакомство с санаторием

   На сегодня это последний рейс до Симферополя, два с половиной часа и мы в Крыму. Вылетели вечером, а сейчас здесь уже ночь, ищем свой трансфер – оказывается, это вполне себе престижная иномарка «Мерседес». Молодой мужчина приятной наружности, обходя лужи, грузит наш багаж:
– У нас два дня подряд шёл дождь, но завтра обещают, что тепло вернётся.
– Да, рановато ещё для осени, у нас и то ещё совсем тепло. Мы уезжали, а вода в Волге была около + 20 градусов. Сколько до Евпатории, часа полтора?
– Да, где-то так.
   Чувствую, супруг «нацелился» продолжать беседу в приятной компании, а это чревато неизменными вопросами типа: какого года выпуска ваша машина, сколько потребляет бензина, сколько стоит бензин в Крыму… и все такие мужские вопросы. Только у меня совсем нет желания полтора часа слушать не раз слышанное… и я тихонько оттираю супруга от передней дверцы. Он понял и безропотно усаживается на заднее сиденье. За окнами темень, смотреть не на что, и я «исподтишка» пытаюсь разговорить водителя на интересующую меня тему: – Как вам живётся после того, как Крым снова стал российским?
– Да знаете, я никогда не чувствовал себя украинско-подданным, здесь родился, здесь живут мои родители, сюда вернулся после увольнения из армии в запас.
– Ой, тогда вам проще адаптироваться…
Водитель оказался очень коммуникабельным и тут же откликнулся: – Не скажите, работать негде. Да, и как таковой, специальности гражданской не имеется, а у меня семья. Выручает машина, приобрёл ещё во время службы – и вот теперь таксую.
– А сколько стоит у вас бензин? – начинает Игорь издалека.
– Да цена такая же, как и во всей России, тут понимаете другое... здешние «украинские хлопцы» не довольны конкуренцией с нашей русской (как они говорят) – «понаехавшей» публикой.
– Как так, – снова не утерпел Игорь, – с правовой точки зрения был же в Крыму референдум и все были за воссоединение с Россией?
– На бумаге-то они согласны. Но ведь прошло столько лет, и хохлы чувствовали себя здесь единственными хозяевами (даже татары и греки им не перечили). А тут вернулись русские… – поначалу они резали нам шины, выбивали стёкла… Короче, не давали работать, доходило и до драк.
– Вот это да, а мы в России и представить такое не могли, – восклицаю эмоционально! «Встреча с хлебом-солью, с цветами»…
– Так-то оно и было, но это наши русаки! А хохлы затаились – надо знать эту лицемерную публику.
– И что, воюете до сих пор?.. что-то я не слышал про это по телевизору, – Игорь, как и всегда, доверяет только тому, что увидел своими глазами, либо услышал своими ушами.
– После того, как поменяли всю местную милицию, стало потише. Теперь хохлы действуют только исподтишка… боятся они российских законов.
– Вот мы и приехали, хорошего вам отдыха!
– А вам терпенья и здоровья, всё здесь наладиться, не сомневайтесь!
   В санатории быстро оформляемся – и спать, спать. Утро, столовая – завтрак. Обычная дежурная пища (заказные блюда будут только на третий день), то есть, пока мы обязаны питаться тем, что предложит администрация. Сегодня это макароны серого цвета и «тощая» сосиска (ладно, не «помрём»), бутерброд с сыром и кофе из общего бачка.
   После завтрака отправляемся на ресепшен за дальнейшими направлениями, у окна администратора группа женщин энергично чего-то требует. Прислушиваемся:
– Вот вам наше коллективное письмо, вы должны сегодня же предпринять меры, мы сюда приехали отдыхать, поправлять здоровье, а не тратить нервы!
– Не понимаю, что вам у нас не нравится? – не отрывая голову от бумаг, вопрошает дежурная.
– Вчера, в устной форме мы просили вас избавить нас от травмирующего вида кормления больных детей… неужели так трудно отсадить их в другой зал, места у вас предостаточно! Знайте, мы так это дело не оставим, сегодня же будем звонить в Москву! Их четверо – энергичных дам пенсионного возраста и настроены они решительно. Действительно, выходя из столовой, я заметила за крайним столиком мать, пытающуюся накормить дёргающегося во все стороны ребёнка с диагнозом (скорее всего) церебральный паралич.
   Во-первых, то что это детский санаторий, известно из документов, во-вторых, цены сюда гораздо ниже, чем в обычные санатории. Летний сезон закончился, детей везут только по льготным путёвкам (бесплатным, оплаченным из бюджета России). Свободные места продают всем – ибо санаторно-оздоровительный комплекс «Руссия» должен себя окупать. Теперь о «Руссии»… так, в основном, именуют нашу страну за рубежом. А почему здесь? Ведь Крым с 2014 года снова наш, российский! Вопрос без ответа… Дамы и не думают поступаться «принципами». Мы с супругом деликатно помалкиваем.
– Просим принять меры! – неуступчиво заявляют пенсионерки, иначе ...
   Заполняя наши санаторные книжки, администратор ворчит:
– Как же надоели эти москвичи, не успеют заехать, как начинают выставлять свои требования: и то им не так, и это ни этак! И всё грозят:  – Будем жаловаться… Да, жалуйтесь, жалуйтесь! К нам со всей России детей везут, да ещё и спасибо говорят!
И в нашу сторону: – Поднимайтесь на третий этаж, в кабинет врача Копейко Сергея Николаевича, он даст вам направления на все лечебные процедуры.
У кабинета сидят две дамы:
– Опять опаздывает, может быть приболел, кашляет он очень сильно…
– Курить нужно меньше, – Отвечает её соседка, – Дымит, как паровоз.
   В конце коридора показался пожилой, худощавый мужчина среднего роста
– Здравствуйте! – подобострастно и дружно в один голос запричитали дамы, а мы опять к вам пришли.
В ответ холодное: – Сейчас всех приму…
  Я зашла в кабинет последней, врач отсутствовал. Повсюду валяются пустые пачки из-под сигарет. На столе, на подоконнике, на холодильнике «Саратов» – не удивлюсь, если даже и внутри. Из открытой двери на лоджию, тянет табачным дымом. Наконец, появился хозяин кабинета, он почему-то был без халата и врачебной шапочки:
– Так, что у вас? – без преамбул начал он, перелистывая мою санаторно-курортную карту, – Сестра, пишите: лечебная диета, сердечно-сосудистый чай, термальные сидячие ванны через день, вихревые ножные ванны и лечебная физкультура.
Робко вставляю: – Доктор, мне бы ещё грязевые аппликации на коленный и тазобедренный сустав, в карте указан диагноз – остеохондроз.
– Так, и кто у нас здесь врач, вы или я? ; и немного смягчившись: –У вас подтверждённые диагнозы: гипертония и аритмия… хотите получить грязь, записывайтесь к кардиологу, вот пусть он решает.
А в конце, наставительно так, добавил:
– Все процедуры принимать, но без… фанатизма.
Я не совсем поняла, что сие значит, но переспрашивать не стала. Лишь когда мы с супругом обсудили наши общения с доктором Копейко, то поняли, что это у него такая присказка. Потом и сами по любому поводу (в том числе, и принимая алкоголь) шутили – «только без фанатизма!»
   Сразу оговорюсь, моя попытка попасть на грязевую процедуру увенчалась успехом только за три дня до отъезда. Приём вёл самый известный на побережье врач-кардиолог (очередь к нему превышала временные рамки приёма, но он принял всех «страждущих»). Ожидая приёма, услышала превосходные характеристики в адрес сего специалиста (ко всему прочему оказалось, что он ещё и практикующий хирург). Именно, думаю, в силу такой плотной занятости он всего лишь один раз добрался до нашего санатория. Не ставя это во главу угла, всё же замечу – деньги никогда не бывают лишними (по слухам, он консультирует все санатории Евпатории).
Полистав мою карту и услышав, что жалоб на данный момент не имеется, а есть только просьба – назначил-таки грязевые аппликации.
   Но, как правильно предупреждал врач Копейко, такая процедура рассчитана на длительный срок, но обострения возможны даже после разовых аппликаций … Так оно и случилось после третьего (последнего) раза: я не могла без адской боли разогнуть колено. Предположу, что сие ещё и «следствие расположения» ко мне сердобольной медсестрички – «забывавшей» меня в грязи вместо рекомендованных 15 минут на целых полчаса. При этом, мило беседуя со мной по поводу «безалаберного» украинского руководства санаторием, в результате чего, по её мнению, он и пришёл в упадок.
– Понимаете, вся «помощь» Москвы уходит только на «латание» дыр. И попытки возродить былую славу Крымских здравниц пока… (добрая женщина безнадёжно машет рукой – ах!): – Украина выкачивала из нас всё до последних копеек, приезжайте, приезжайте к нам, мы ждём вас! – Добавляла она всякий раз в конце.
И почему-то мне казалось, что делала она это искренне.
   Чтобы закончить с назначениями… – Игорю Ивановичу, кроме уже перечисленных процедур, добавились ингаляции с эвкалиптом. Таким образом, каждодневный «забег» по процедурным кабинетам нам был обеспечен и начинался он сразу после завтрака.
   Получив все назначения от врача – Копейко, мы первым делом отправились на санаторный пляж. К нему ведёт центральный выход (есть и центральный вход, но это в сам санаторий).
Небольшая аллейка заканчивается калиткой и упирается в деревянные мостки на песке, ведущие прямо к морю. Сразу отмечаем, что это удобно для родителей с больными детьми.
Ах, море, море! Оно сегодня ещё сурово после прошедших дождей. Отдыхающие тоже пока не спешат на пляж и все лежаки свободны. Лишь несколько активных пенсионерок (возможно, те самые москвички) энергично что-то обсуждают, принимая солнечные ванны. Чайки и голуби преследуют гуляющих по кромке моря: и те и другие выглядят счастливыми – птицы «даровым» обедом, люди избавлением от хлебных крошек (прихваченным из столовой).
– Мама, мама, – радостно пищит девчушка, – чайка на лету схватила мой кусочек хлеба!
– Не ври, не твой, а мой, это я подбросил его так высоко! – ворчит, «закованный» в инвалидную коляску, пацан.
   На пляжном термометре температура воды + 16, воздуха + 22 градуса; совсем неплохо для начала (в конце сентября).
 – Подожди, омою ноги морской водицей и пойдём осматривать, «наши угодья», – кричу супругу, стоя по колено в воде.
– Да-да, необходимо обязательно найти те два бассейна, что указаны в проспекте, – замечает Игорь, – возможно, они с подогретой морской водой. Не полезу же я без подготовки сразу в море, как ты. Не хватало ещё простудиться. Ты заметила, что у нас в номере совсем не жарко.
   Прохладный ветерок позёмкой наносил песок волнистой лентой на пляж. Возвращаемся на аллею вдоль красиво подстриженных шарами кустов. Трава и листва на деревьях еще нетронуты увяданьем. Делаем фото и пытаемся найти вход в бассейн, но его нет! Только металлическая ограда, а за ней высокие метёлки камыша (или растения, похожего на него):
– Игорь Иванович, не трудитесь узнать температуру воды... - вижу, как он просунул руку сквозь ограду.
 – Это всего лишь бутафория – дизайн пространства перед санаторием. Видишь сам, камыш-то ни разу не кошен!
– Не может быть, в проспекте указано два бассейна, – Твердит упрямо Игорь. ; А если это так, как ты говоришь… то, скажи на милость, где я буду купаться?
– Потерпи, солнце греет и в море вода тоже прогреется.
   Мы продолжаем обследовать территорию – парк довольно большой, с детскими игровыми площадками. С «ребячьим» восторгом покачались на доске (той, где как на «весах» – кто кого перетянет). Передохнули в закутке с цветущей в горшках геранью, усевшись в ажурно плетёные металлические кресла. На зелёной полянке Игорь углядел футбольные ворота:
– Бей, я на воротах! – закричал он и катнул подспущенный мяч в мою сторону. Конечно, я первый раз промазала, зато со второго раза «уложила» Игоря на газон, пробив точно в угол ворот.
   Недалеко от центрального входа «пятачок» – трава на газоне основательно вытоптана.
– Утром, когда мы шли на ресепшен, я обратил внимание на группу людей, которые энергично машут руками, встав в круг. Возможно, это то самое ЛФК, что нам рекомендовано (начало в 8ч. 05 мин). Только лично я не собираюсь в такую рань вставать ради какой-то физзарядки.
– Хорошо, хорошо – давай пока доживём до завтра, а там решим... ; миролюбиво соглашаюсь я, наперёд зная, спорить бесполезно.