Красная Япония

Красная Япония

- Так у вас получится отремонтировать это за сто евро?!
- Нет проблем,- для своих обязательно исполним всё по высшему разряду,- с лёгким
грузинским акцентом говорит средних лет мужчина очень тучной комплекции.
Его собеседник колеблется: он не знает этого человека, который представился, как Моше,
совсем не знает, но ему надо сейчас принять решение, чтобы отдать или не отдать свой
автомобиль в кузовной цех Моше на починку крыла, на его рихтовку и покраску. Уже
поздний вечер, но ещё светло: летние Белые ночи Санкт-Петербурга заботятся об
приятном естественном освящении. Ари смотрит на Моше. Номер его телефона он получил
от некого Бори из ленинградской синагоги, которого знал он очень “шапочно”. А на Борю
вывел другой посетитель религиозного учреждения, некий Леви,- тоже не весть какой
знакомый. Они прослышали про мятое крыло ариного автомобиля и его бесплодные
попытки починить его за доступную сумму и без замены элемента и решили помочь ему -
дали номер “надёжного и хорошего кузовщика”.
 Узкий выезд из строительного супермаркета. Ари аккуратно подруливает к колоне с
щелью в которую надо сунуть бумажную карточку, чтобы открылся шлагбаум, когда
раздаётся звонок мобильного телефона.
- Алло!
Это звонит его “Икс вайф”, как он экзотично называет свою бывшую. Ари отвечает на
звонок и из динамика телефона звучит околесицей невнятная пулемётная очередь,- бум -
машина встала, на что-то наткнувшись. Ари разъединяет связь, пытается открыть дверь,
чтобы установить природу скрежета. Дверь поддаётся с трудом. Выйдя наружу Ари с
грустью констатирует, что его красно-малиновая БМВ упирается в бетонный невысокий
столбик. Крыло замялось и препятствует свободному открытию двери водителя. Ари кое-
как распрямляет, выравнивает крыло, потянув его на себя, но уродливая вмятина остаётся.
- Вы знаете, если мы сейчас не отвезём машину в гараж, то промзона закроется и
следущая возможность туда попасть появится, вероятно, только через несколько дней,-
Моше пытается своими словами привести Ари к скорейшему решению.
Ари задумчиво молчит. Этот Моше кажется ему довольно искренним, открытым и
симпатичным человеком. За какие-то три четверти часа здесь под опаловым переливчатом
небом на Петроградке он рассказал Ари о большей части своей непростой жизни, о
юности, о переезде в Ленинград, о попытках заработать пропитание для своей семьи.
Через грузное тело с тяжёлой отдышкой проглядывает душа доброго и радушного ребёнка
готового помочь всеми доступными ему способами.
- Вы знаете, Моше, давайте попробуем всё же сегодня. Не спроста же мы встретились и
столько беседовали. Должен же быть и результат. Да я даже складной велосипед с собой
взял, чтобы на нём домой возвращаться.
- Ну, тогда поехали, - командует Моше - езжай за мной и старайся не отставать.
Моше хлопает блестящей дверью лимузина “С” класса со звездой на капоте, машина
проседает под его весом, срывается с места и устремляется по трамвайным путям вперёд.
Хотя Ари и опытный водитель, ему стоит усилий, чтобы следовать за всё ускользающим
Моше. Это поездка по почерневшему ночному городу кажется бесконечной. Промчавшись
через многие плотно застроенные многоэтажками районы, два автомобиля выезжают за
город. Ари уже почти не различает движущиеся за окнами машины окружающие предметы
- только тёмные силуэты вокруг и красные огни фар Мерседеса Моше, на которых
сосредоточено всё арино внимание. Дорога из шуршащей и достаточно ровной
превращается в ухабистую, скребущую по дну когтистыми выбоинами колею. Много
поворотов налево и направо и вот, машина Моше, наконец, остановилась, из неё вышел
хозяин.
- Всё приехали, можешь глушить двигатель.
Ари в растерянности выходит на глухой пустырь окружённый гаражами-контейнерами -
наследием и изобретением советских времён.
- Давай ключи.
- Подожди, сначала заберу велосипед,- говорит Ари и достаёт из багажника свою
маленькую алюминиевую лошадку, раскладывает её.
- Где здесь ближайшее метро, реб Моше?
Недалеко. Езжай вперёд за ворота промзоны, потом через дорогу - там метро
“Гражданский проспект”. Да поспешай, скоро оно закрывается!
Ари стоит на ветреном пустыре, среди скучившихся домиков- гаражей, среди темени, на
грязной в больших лужах всклокоченной изрытой земле с незнакомым человеком,
который хочет забрать его машину и ключи от неё, машину с нидерландской регистрацией,
о пропаже которой, сможет такая, не дай Б-г, случится, будет тяжело что-либо доказывать
и расследовать: люди смогут только посмеяться и покрутить пальцем у виска - “мол, отдал
машину кому-то, где-то, зачем-то…”
Время позднее и, понятно, что у Моше свои дела и, что ремонтные работы ариной машины
не его основные заработки и предмет обогащения; он нетерпеливо спрашивает:
- Ну, что ты решил?
Ари держится за ручки велосипеда и со скрипом в тяжёлом сердце протягивает ключ.
- Да успокойся ты! Всё нормально,- приговаривает Моше.
- Когда будет готово?- напоследок интересуется хозяин автомобиля.
- Дня через два. Здесь работы всего ничего. Рихтовка, покраска. Позвони мне,- хлопает
Моше Ари по плечу.
 Велосипедный фонарик, работающий от динамо крутящегося колеса, скупо освещает
влажные комья земли, извилистую дорогу, покрытую частыми оспинами ям, заполненные
затхлой вонючей жижей. Вдалеке на пригорке появляется освящённое здание из белых
бетонных плит - метро “Гражданский проспект”. За несколько минут до его закрытия Ари
успевает войти внутрь и спуститься со своим верным двухколёсным товарищем по
эскалатору на перрон. В поезде, который последним из своей смены всё-таки приходит,
Ари один. На станции “Балтийская” он выходит и вдоль Обводного канала в спокойствии и
тишине добирается домой. Усталость от впечатлений и продолжительности дня настолько
велика, что не оставляет больше места для сомнений и дум об автомобиле, Моше и обо
всей этой афере с ремонтом. Ари просто и очень глубоко засыпает.
 Первые мысли при пробуждении Ари были - “а что же с его БМВ?” Но он сразу же
отогнал их, успокоив себя и представив, как работники добросовестно трудятся, подбирая
нужную краску и лак и, что уже через пару дней он сможет разъезжать на ней, как было
договорено с этим энергичным, деловым парнем по имени Моше. На эти “пару дней” Ари,
действительно, забыл о своей машине и обо всех передрягах, связанных с ней. Наступал
Шаббат, в атмосферу которого Ари погрузился с большим удовольствием и
самозабвением.
- Ну, как, ты звонил Моше по телефону, который я тебе дал?- спросил Борис у Ари, увидев
его на службе в синагоге. - Да ты не волнуйся, я всегда к нему обращаюсь: он делает и
дёшево и качественно,- успокоил Борис.
 Прошёл Шаббат с его несравненной атмосферой, разговорами с людьми, которых
встречаешь только в синагоге и раз в неделю, с его трапезами, молитвами, учёбой. Прошёл
и иссяк, исчезнув с дневным светом за вышедшими на небе колючими звёздочками на
тёмно-синем раскинувшемся бархате. С уходом Шаббата пришла новая неделя с новыми
хлопотами, новыми делами, новыми и старыми переживаниями. Вернулись переживания
связанные с находящейся неизвестно где машиной. Ари гнал их от себя, стараясь
переключится на вещи конструктивные и созидательные. Прошло ещё два дня, в которые
Ари смутно надеялся на то, что первый позвонит Моше с радостными новостями. Но
звонка не было. После прошествия условленных сроков, Ари решился и сам набрал номер
Моше. Оператор сообщал, что владелец номера “находится вне зоны действия”. Ари
выждал некоторое время и опять набрал этот номер. Прозвучало тоже сообщение. Тогда
он начал звонить чаще и чаще. Результаты от этих звонков не изменялись: Моше не
отвечал.
Вместе с нарастающей частотой звонков, росла и тревога: “Где же этот Моше? Зачем я в
это ввязался? Надо было обратиться в обычный гараж поблизости и к знакомым.
Когда Ари совсем отчаялся услышать голос Моше, он набрал номер посредника Бориса.
Тот ответил сразу:
- Моше умер. Как умер? Да так умер, как все умирают. Умер и всё. Ничего страшного, со
всяким бывает. Что с машиной? Да ничего. Подъедем, заберём. Там узбеки с ней
занимаются.
Связь разъединилась, а Ари стоял и пытался проникнуть в смысл услышанного: Моше, с
которым он ещё вчера стоял, разговаривал и договаривался - умер. Машина Ари
находится где-то на неизвестной промзоне у каких-то узбеков! Какое-то наваждение и
напасть!
 Ари стоял и смотрел на свою БМВ.
- Цвет крыла отличается от краски всего кузова, значительно отличается. Краска машины
называется “Japan rood”, “Красная Япония”. А это что у вас за цвет?
- Послюшяй, ми не зняемь, как тяк,- отвечает чумазый узбекский эмигрант,- мы списяли
номер с кюзова и заказали по нему краску. Всё по компьютеру, всё по компьютеру.
Немного подождав он добавляет:
- Если хочешь, то ми перекрясим…
Ари задумывается: ведь, если попробовать перекраску то, может быть, выйдет лучше. С
другой стороны, крыло относительно ровное, покрашено, дальтоник да ещё вечером не
увидит никакого отличия в покраске элементов. И потом, надо ли продолжать с этими
людьми отношения, людьми живущими в гараже, спящими в нём же на засаленных
матрасах, которым почивший Моше остался, по их словам, должен кучу денег. Ари смотрит
вопросительно на Бориса. Тот безразлично отмахивается рукой:
- Делай, как хочешь. Крыло покрашено, поездишь, подзатрётся, подвыгорит на солнце -
станет совсем незаметно. И за этих людей я конечно ручаться не могу - не исчезнут ли они
куда завтра.
Ари мысленно принимает доводы Бориса, соглашается с ним. Рассчитывается с
узбекскими рабочими:
- Асалам алейкум. Благодарю вас.
- Алейкум ассалам. Пожалюстя. Удачи.
Борис приоткрывает форточку своего автомобиля, выглядывает:
- Извини, у меня ещё много дел. Поеду. Ты дорогу-то обратно в центр найдёшь?
- Благодарю, Боря, за поддержку, помощь. Конечно же найду. Нет проблем.
- Шалом. Зайт гезунд. Увидимся,- отвечает отъезжающий Борис с чувством
удовлетворения от достаточно легко разрешившейся проблемы.
 Шоссе стелется, отремонтированная машинка радостно катится не испытывая никаких
комплексов из-за несоответствия цвета на крыле и кузове, время бежит, приближая арин
отъезд домой в Голландию, арино возвращение. В один из незаметно подошедших дней,
Ари собирает вещи, складывает из в чемодан, относит в машину отливающую тёмно-
бордовым закатом. Что-то не даёт ему покоя, и это “что-то” - дальнейшая судьба Моше
или, точнее что от него осталось, его тела. Ари набирает номер телефона вездесущего
Бориса:
- Здравствуй, Борис! Как твои дела? Что слышно о Моше? Были ли похороны? Был ли ты
на них?
- У меня всё - Барух АШем!- хорошо,- отвечает неизменно бодрым голосом Борис- а у
Моше… у них там заминка с похоронами произошла: Моше оказался необрезанным, а по
еврейскому закону, чтобы похоронить надо обрезать даже покойников.
- Так в чём же дело, Борис?
- Дело в том, что мать у Моше - еврейка, а отец - грузин. Ну, вот и возникли споры: одна
настаивает на обрезании, другой сопротивляется. Я слышал, ты уезжаешь? Когда снова - в
наши края? Не знаешь? Ну, доброго пути, зайт гезунт.
В трубке слышаться короткие звонки: Борис закончил разговор и побежал, как всегда
кому-то помогать, что-то решать, что-то организовывать.
 Солнце уже не видно, но на улице довольно светло: “Белые ночи” полностью реализуют
своё право на освещение города в отведённый им срок. Арино авто катит Ари через весь
город, чтобы вывести на скоростную трассу ведущую в Выборг, а затем и в Финляндию.
Путь пролегает через “Петроградскую сторону”, через то место где они стояли и
беседовали с почившим Моше. Ари приглядывается к этому месту и ему кажется, что на нём стоит он сам вместе с очень тучным, одутловатым мужчиной, который беседуя
энергично подкрепляет свои слова богатой жестикуляцией. Мужчина опирается задом о
капот своей машины, который украшен звездой в кружочке. Ари стоит перед ним и
внимательно слушает. Кто знает, сколько, может быть, ждал Моше этого Ари, чтобы за три
четверти часа раскрыть, излить ему всю свою душу, всё наболевшее скопившееся за его
сумбурную жизнь. А, может, сказал ему этот Ари те самые слова, о которых теперь не
помнил и сам, из-за которых пришёл Моше в этот мир и, услышав которые, мог теперь его
покинуть, закрыв свою книгу и исполнив свою “миссию”. “Кто знает, кто знает. Вся
человеческая жизнь большая мистерия, большая загадка, большое чудо. Благословен
Творец дающий нам эту жизнь и поддерживающий её в нас”- еле заметно шепчет Ари,
которого городская дорога незаметно вывела на скоростное шоссе. Ландшафт изменился:
постройки исчезли, по обеим сторонам выстроился во фронт дремучий, еловый лес. На
небе играли зарницы, отражаясь в лаке катившейся по чёрному асфальту небольшой
машинке цвета “Красная Япония”.
Со стороны могло показаться, что это озорное малиновое облако убежало с неба, чтобы
порезвиться, пробежаться, побегать по земле.
04.03.2019 Гаага Ари’с Сторис ©