Ведьмак, Саша

Сижу я сегодня себе в сауне, какая-то пара постоянно подливает воду на камни,
При чем сначала он полил и вышел, затем она полила и ушла, через время возвращаются и снова.
В очередной раз он собирается выходить, берется за ковш, я прошу его:
 - Не надо больше лить, пожалуйста.
Он улыбнулся, извинился, и вышел.
Но дама его демонстративно подошла, налила на камни сразу три ковша, а сама села внизу, где не так жарко.
Я не настолько смелый, чтобы делать замечание женщине. Сижу потею.
Тут заходит еще одна дама, видимо её подруга, и давай обсуждать мужа, типа он тряпка, ни характера, ни уважения к себе, ему, видите ли, сказали не лить на камни, он стушевался и ушел, как с ним жить вообще с таким?
Это было сказано так, как будто меня вообще тут нет. Хотя понятно, что речь обо мне.
И вроде она не меня ругает, а мужа своего, но как-то не приятно все же это слушать.
Вторая еще ей поддакивает.
Довольно скоро они дошли уже до того, что он, муж её, вообще её не достоин, тут пошли уже эпитеты, типа козел, баран, мудак бесхребетный.
И мне стало как то жаль его.
Я то сейчас попарюсь и домой пойду, а ему куда от неё деваться?
Продолжая слушать как они его чихвостят, вдруг где то проснулась мужская солидарность, и я тихонько так говорю:
- А знаете, моя бабушка жила в лесу, она была ведьма, ей в селе жить не разрешали.
Они притихли, смотрю прислушались.
- И вот - продолжаю я - повадился один мужик в тот лес ходить, рубить деревья, каждый день.
Придет срубит, на сани, и повез куда то, продавать наверное?
Как то бабушка ему говорит:
- Ты прекращай давай, сколько можно, и так уже вон какую поляну вырубил.
Лес все-таки, зачем портить?
Но он её не послушал, и продолжал вырубать нещадно лес, ежедневно.
Тогда бабушка подошла к нему в очередной раз, и сказала:
- Ты не любишь деревья, отныне они тебя тоже любить не станут.
Мужик рассмеялся, ну и что, говорит.
- Как что - говорит ему бабушка - это же может отразится на твоем желудке. Срубишь дерево, и тебя может стошнить. Два срубишь, будет тошнить неделю. А три срубишь, вообще весь желудок выблюешь.
Сказала и ушла.
Мужик посмотрел ей вслед, выругался и пошел рубить деревья дальше.
Но вот какая штука, чем дальше он рубил, тем больше у него крутило живот. А как срубил, его стошнило так, как будто он выпил литр водки без закуски.
Уехал он домой, даже дерево с собой не взял. Говорят, что еще раз он попробовал рубить в другом лесу.
После чего попал в больницу, и, кажется, оттуда уже не вышел.
Я замолчал.
Дамы слушали, слушали и вдруг как давай на меня рычать.
Что такого не бывает!
Что я все выдумал!
Что за чушь я несу, и зачем я им все это рассказываю, что мол за намеки?
Я говорю, что когда человек говорит о ком то отсутствующем плохие слова, его тоже может стошнить от этого, и мне кажется это справедливым.
Вам нет?
- Какое твое дело, что я говорю о своем муже, сразу поняла, о чем речь первая дама, сам смотри не простудись, тоже мне ведьмак нашелся.
– Ну – ответил я - вы меня правильно поняли. Это главное.
Я собрался уходить уже, но она решила подлить еще, и я вынужден был подождать.
И тут она говорит:
 - Ну где этот козел застрял, сколько можно…
Договорить она не успела.
Видимо ком к горлу подступил, она прикрывая рот, и подавляя спазмы поспешила к двери.
Уже за дверью было слышно, как с неё полилось.
Я спокойно слез с полки, и направился тоже к двери в мужскую раздевалку.
Я видел взгляд, которым меня провожала её подруга, что то среднее между ужасом и благоговением.
Не знаю, может это случайность?
Но ведь моя бабушка и правда жила в лесу.