О забытых деревнях. На рыбалку за мёдом

Начало http://proza.ru/2025/12/21/1398

И садки наполнены золотистыми карасиками, и на душе тепло и весело, а уезжать с этого волшебного места не хотелось. Да и куда спешить? Развели костерок – решили ушицу сварганить. Хотелось просто валяться на бережке, уставившись в небо, наблюдать за пушистыми облаками…
— Володька, расскажи ещё что-нибудь про этого деда.
— Про него столько сказок ходило! Правда это или нет. Сам не рассказывал. Проверить сложно. Возможно, что-то из этого и было, но люди, пересказывая добавляли что-то своё. Теперь уже не разобраться, что было на самом деле. То ли байка, то ли правда — кто знает!
 
 
За весёлый нрав и тягу к розыгрышам дед приобрёл немало прозвищ. В дополнение к уже знакомым «баламуту», «трепачу» и «балаболу» появились новые: «ни дня без шутки» и «ни слова правды». «не верьте мне люди».
Окружающие верили с трудом, или совсем не верили, а напрасно:
— Кондратьевич, смотри, какой-то инопланетянин на твоем «Москвиче» проехал!
— Вот врешь и не улыбнешься! Я на такие шутки не покупаюсь! (Через два дня только поверил, когда нашли угнанный автомобиль.)

Ну никак не мог без приколов! Характер своеобразный у человека! Дружил с таким же веселым дедом Трифоновичем —  прижившимся на совхозной пасеке! На дух не переносившим посторонних. Общался только с подругами пчелами да с закадычным корешком Андреевичем. Вот в этой кампании мог болтать, не умолкая, с утра до вечера. Пасека на берегу речки — потому и лодка-казанка под рукой.
Сын у Трифоновича в командировку уезжал на пару лет. Привёз к деду на передержку кобелька ротвейлера. Мол: «Батя, выручай! Некуда девать, а жалко в чужие руки отдавать! Он смирный и весёлый. Я его любимую игрушку привёз!» — и хоп из багажника покрышку автомобильную на землю.
И это дитё малое из машины выпрыгнуло — чуть меньше телёнка годовалого, и давай скакать, колесо зубами хватать да вверх подбрасывать. Как тут отказать любимому сыну? Согласился.

Собака на пасеке полезна, спору нет! Подскажет, что чужой рядом, лаем отпугнет, да и с ней веселее. Но этот же здоровенный, такому вольер оборудовать надо. На первое время решили смастерить будку из двух старых ульев. Посмеиваясь над этим малым ребенком с нежной кличкой Рекс, соорудили деды одним махом крепкое сооружение. Из толстенной фанеры смастерили запор на будку. Рексу сооружение понравилось. Вдоволь наигравшись, пес пообедал и прилег отдохнуть.

Теперь за охрану можно не переживать. По характеру добродушный и весёлый. Целый день бродил как тень за Трифоновичем, заглядывая в глаза и наблюдая за его работой. Но страстно любил играть. Подбегал, хватал зубами колесо и начинал бегать с ним вокруг пасеки. Если какой-нибудь медведь или другой зверь видел такую картину, у него сразу пропадало желание приближаться к медовому царству.

А если уж гавкнет — так со скуки, то с перепугу и ветер затихал! За хозяев принимал только двух человек: Трифоновича и Андреевича — вот кому был предан и всегда рад! Но порядок есть порядок. Если на пасеке появлялись гости, Рекса на всякий случай закрывали в будке, он там смирно сидел, нисколько не возмущаясь. Знал — так надо.


— Андреич, выручай! Ты же друг, помоги старому! — попросил однажды пасечник. — Напарника уже неделю нет. Видимо, опять запил, а мне срочно нужно к бабке, иначе совсем забудет! Можешь попросить у супруги разрешения остаться на пасеке ночку одну? С рассветом уже на рабочем месте буду.

— Конечно, не откажу! Пасеку без охраны не бросишь. Рекс надежный, но и его одного оставлять нельзя.


Солнышко катилось к закату – яркое, красновато-нежное. Тишина. Соловьи заливались на все голоса. Покой. На душе светло и радостно. Так захотелось окунуться всей душой в этот волшебный мир! Посидеть с удочкой в руках…
 
Не выдержал дед: взял удочку, банку с червями; потрепал Рекса за ухо, погладил; сел в лодку и оттолкнулся от берега веслом.
Загнал казанку в густые заросли прибрежного тальника так, что только корма выглядывала. Скрутил самокрутку, закурил. Поплыл запах душистого самосада, по-над водой легкий дымок... Начался вечерний клёв, да такой, что только успевай — выдёргивай! И садок уже полон… Пора и честь знать. Стал дедок не спеша удочку сматывать…


 Нежданно по берегу рев двигателя… Машина остановилась в аккурат напротив лодки — буквально в метре-двух от зарослей тальника. Вечерело, да и заросли до того густые, что деда и не видно совсем… А ему спешить особо было некуда… Свой интерес — решил побыть разведчиком, как вождь краснокожих. Притих, не шевелится, слушает…
 
Захлопали двери машины. Резво задымил костерок. Голоса доносились рядом громко и внятно:
— Колек, ты запаску-то из багажника выкини — места много занимает, а я там спать собираюсь. Аккумулятор сними. Сети раскинем, а ночью проверять поедем, переноской подсвечивать будем.
— Жека, колесо сюда к костру кати — сидеть на нем классно будет. А ты лодку-то давай накачивай.
Звуки суеты заполнили пространство: насос шипел, накачивая лодку, слышались глухие удары и лёгкий мат из-за темноты и торопливых движений.
— Сеня, не ворчи, но у меня ничего не выходит. Качаю, а она не надувается! То ли прокол где-то, то ли ниппель слабый! Вот беда! Сеня, ты же её проверял.
— Проверял, конечно! Ладно, ребята, забудьте про эту лодку! Стол накрыт, костёр разгорелся! Что ещё нужно? Садитесь. Давайте выпьем, а там посмотрим.
Распространился аппетитный аромат копченого сала и колбасы, послышалось бульканье жидкости, наливаемой в кружки.
— Колек, ты что, краев не видишь? За недолив спросят! Смотри, брат!
— Вкусная зараза! А на чем ее, Жека, настаиваешь? Если не секрет, конечно.
 
 
Андреич уже хотел заканчивать наблюдения и аккуратно удалиться, не привлекая внимания парней. Представил кружку с волшебной жидкостью; шмат запашистого сала; сглотнул слюну; взял в руку весло и… неожиданно насторожился от услышанной фразы.

— Жаль, что с лодкой проблемы! На этот раз не удастся насладиться медом. Знаешь, Сеня, в прошлом году мы с Кольком не столько улову, сколько меду радовались, который добыли.
— Да не переживай так, Жека! Рассветет, а там посмотрим, что и как! Может, еще до подъема пасечника успеем! Прошлый год на рассвете поехали сети проверять. Смотрим, а рядом ульи стоят…
— И не страшно было, парни! А если там собака или дед с ружьем? Да и пчелы-то кусачие! Как жахнут – мало не покажется!
— Кто не рискует, тот не пьёт шампанского! Ты такое, Сеня, слышал. Мы с Жекой с одного улья хватанули резко две рамки. Сразу их в мешок полиэтиленовый. Завязали и ходу! Ну, пару-два укуса от пчел. Но ведь не смертельно, а даже полезно! Да и по полторашке меда на нос! Всё на халяву! А в этот раз есть и перчатки, и накомарники! Специально сюда рванули! Жаль, лодка подвела!
— По одной ещё наливай! Накатим, с лодкой поковыряюсь – глядишь, ещё не всё потеряно!


Старый- старый, а быстро смекнул, что делать. План созрел моментально. Без единого всплеска весла и хруста веток тальника, как безмолвный призрак, казанка отчалила в направлении пасеки… Любой вождь краснокожих мог бы позавидовать смекалке и неординарным навыкам деда.
Рекс носился по берегу, радостно повизгивая, но не лаял. С удовольствием съел обед, который оставили для него, и облизал миску. Потом склонил голову набок и посмотрел на деда...
Волоком, тяжело дыша и часто останавливаясь, дед притащил будку к самой воде. Долго что-то шептал собаке на ухо. Пёс с удивлением смотрел на деда и изредка кивал, словно соглашаясь.
— Понял? Вот и молодец! Давай, залазь и сиди молча! Так надо! Смотри, не подведи! — запихал пса в будку. Закрыл крепко.
Рекс молчал — раз надо, значит надо!...

 
Старый оттолкнул лодку от берега и, изображая из себя подвыпившего рыбака, затянул: «Сняла решительно… Ох!.. Спинджак накинутый…» (Особо выразительно и душевно получалось «ох!») Захлопал веслами по воде.
С ремонтом резиновой лодки так ничего и не получилось – причин много: неисправный ниппель, потертости в нескольких местах от неправильного хранения и перевозки без чехла и основное – не в меру употребленный алкоголь. Догорающий костер. Безвыходное положение. Всё создавало не благостную картину состояния.

И вдруг среди ночной тишины всплески весел по воде и: «Зачем вы, девоньки, жанатых любите…» - такое родное и пронзительное, что заставило встрепенуться душу.
— Сеня, ты тоже слышишь? Или мне показалось? Парни, вот это удача!
Все трое одновременно бросились кричать и махать руками:
— Эй, мужик! Греби к нам! Нужна помощь! Поможешь — отблагодарим! У нас даже бутылка есть!
А рыбак, как ни в чем не бывало, горланил, качая головой в такт песне, сплавляясь вниз по течению, изредка подправляя казанку.

По берегу трое пьяных, чертыхаясь и спотыкаясь в темноте, уговаривали деда, суля ему горы золотые, уговаривая дать напрокат лодку хотя бы на часок!
— Ага, нашли дурака, - ворчал вполголоса. - Наобещаете и обманете! Я тоже не святой! Чо-надоть-то?
Долго сомневался, а потом подумал и как бы согласился, но только при условии, что сам примет участие, не покидая лодки!
— Выбирайте: я с вами, или, - и выразительно показал незамысловатую фигуру из трех пальцев.
— Только по-честному! Колитесь, чего задумали?
Покуривал душистый самосад, ожидая клиентов и притворяясь подвыпившим простачком.

— Старый, ты готов? — запнулся за корягу и упал на землю полупьяный Колян. — Ах ты ж, чтоб тебе... Понеслись маты! — Поднялся и предстал перед дедом в накомарнике и резиновых перчатках.
Андреевич схватил весло и встал во весь рост.
— Так и знал, что тут чой-то не так! Инопланетяне? Сейчас  покажу вашу инопланетную мать! — раздавались крики над рекой вперемешку с руганью.
С трудом успокоили. Пришлось признаться в планах.
— А сразу-то сказать нельзя было? — ворчал дед. — Сети поставить... А сами приходят в скафандрах, перчатках. Инопланетяне хреновы.

— Значит, как я понял, гребём до пасеки, забираем ближайший улей и сюда...
— Вы мне фунфырь, полтораху мёда...
— Не полтораху, а рамку с мёдом, — уточнил Колян. — А там дальше куда хочешь, туда и лей!... И разбегаемся! По рукам?

Лодка отчалила и медленно стала удаляться к пасеке в полном безмолвии… А дальше всё пошло по плану… Колян вдвоем с дедом резво добежали до ближайшего улья, подхватили словно пушинку и поставили в казанку. Дед крепко обхватил громоздкое сооружение и доверил мужикам самим грести к месту стоянки. Рекс затих. Он четко чуял запах друга-деда и слышал шепот: «Так надо, Рекс!» — потому и помалкивал до времени…



Потом… Потом всем стало весело. Неожиданно протрезвевший дед, инопланетяне, быстро рассевшиеся в старенькой «Ниве», и Рексик, каким-то чудом поднявший зубами тяжеленую запаску и подбросивший её вверх, — все наслаждались моментом. Из автомобиля доносились приглушенные голоса.
 
— Колёк, заводи машину и поехали, пока нас не съели!
— Ох, Жека, ты всегда такой умный! А кто мне советовал аккумулятор снять? Может, сам выйдешь и поставишь его на место? Вон он, рядом, у костра…
Но Рекс, услышав такое предложение, на всякий случай гавкнул так, что с сосны шишки посыпались, барабаня по корпусу машины.
— Сеня, а ты чего скромно молчишь?
— А чего тут говорить? Дурак, что с вами связался, вот и весь сказ! Задницей чувствовал, что случится чушь какая-нибудь, а поехал, дурень!
Один Андреевич сидел молча покуривая самосад и изредка подбрасывая дрова в костерок…
Трифонович сдержал слово — на рассвете вернулся на пасеку.

История завершилась счастливо и позитивно: вещи инопланетян сложили в «Ниву». Андреевич подарил им весь свой улов. Пасечник выделил трехлитровую банку меда из личных запасов, проявив сочувствие. Рекс гавкал так выразительно и громко, что лес дрожал, и машина удалялась со свистом, как выпущенная из лука стрела.

Трифонович смотрел на удалявшуюся машину. Обнял Андреевича: «Спасибо, дружище! Грех с души снял.
 
Когда мёд с напарником в прошлом году качали и двух рамок не нашли, оба промолчали скромно по этому поводу. Промолчали, а друг на друга косились и подозревали. Мёд-то не главное. Доверие, душа чистая и светлая – вот в чём соль…»

Продолжение следует