Сюрприз с последствием

             У Цыганковых большой праздник: день рождения Виктора Васильевича и новоселье. Семья получила трехкомнатную квартиру. Было много народу, званого и незваного, по простой привычке зашедшего на веселье. Раскрасневшийся хозяин немало удивлял гостей: то легко, как мальчик, поднимался, согнув колено, немыслимо выворачивая ступни, отбивал " барыню", то садился " вприсядку". А когда начинал петь, сам себя не узнавал. Собравшиеся веселились от души,и казалось, ничто и никогда не омрачит жизнь этой семьи.Вот только хозяйка, Галина Степановна, немолодая, всегда одетая по моде, с причёской, была в центре внимания, но выглядела подавленной...  
         -  Что-то ты, подруга, вроде, сама не своя, как в воду опущенная, - проявила любопытство соседка Совенкова. Галина Степановна задержалась с ответом:
          -  Не по себе как-то, устала очень от всех нахлынувших забот.          
          - Пройдёт, Галя, отдохнёшь и все будет хорошо...   
         Уже которую ночь Галина Степановна спала не раздеваясь. Воздух чистый весенний, но к утру становилось холодно. А не раздевалась она ещё и потому, чтоб сразу же, по необходимости, быть готовой к любой неожиданности. Слабость ей теперь ни к чему. Она должна показать силу характера, а там уж как получится. И потом, может, ребята уже и забыли, кто она такая и как выглядит. Темно было. Тайком у нравственного закона решила вымолить дозволения на маленькую выгоду для семьи. И сейчас её мучили угрызения своей нечистой совести. Ей даже некому раскрыть свою душу. Да и что тут скажешь в оправдание...           Как же это тяжело: скрывать от семьи, чтоб сохранить себя в чистоте...               
                *   *   *                          
         Затевалось все как нельзя лучше, но едва ли кто мог предположить стечение обстоятельств, не способствующих улучшению жизни одной семьи.Основные работы кооператива " Фриз" на объектах завода «Прогресс» были приостановлены на неопределённый срок из-за недофинансирования. И чтоб занять строителей, руководители решили произвести работы по чистке и вывозу перегноя из ферм животноводческого комплекса совхоза "Жемчужный" техникой  «Фриза». Согласовали сроки, объем, реализацию удобрений населению. А в отношении оплаты по взаиморасчету произведут сами кооператоры по установленной цене - восемьдесят рублей за тонну. Подобная практика стала широко использоваться в годы известной перестройки. Условия данного договора были утверждены представителями Анучинского райсельхозуправления и местным комитетом народного контроля.               
         Геннадий в кооперативе не так давно. Устроился сразу после освобождения. Отбывал год и два месяца. За «дебош справедливости», как он сам говорил. Водитель опытный, стаж его за рулём - тридцать восемь лет.              
         Первые рейсы оказались неудачными, клиентов не было. И только к обеду, как по заказу, сизая хмарь уступила солнцу, и вторая половина дня принесла удачу. В «бардачке» машины скопилось более тысячи рублей.             
         В другое время и в другой обстановке Геннадий отнёсся бы внимательнее к подошедшей женщине... На часах 20.10. На базе ждут ребята, и в магазин ещё заскочить надо, как без закуски.        
         - Вижу, мужики, вы уже больше часа тут торчите. Поздновато, конечно, но похоже, я возьму их у вас, оба кузова. Участок у меня здесь недалеко и заезд хороший,- она улыбнулась.    
           - Хорошо, продаём по 80 рэ, но тебе, так и быть, скинем десятку. Идёт? - Геннадий окинул её доверчивый взглядом...             
           - Ну тогда - за мной по одному...           
           Съемный пролёт ограждения метров пяти осторожно перенесли в сторону и по очереди, регулируя друг другу въезд, выгрузили удобрение.               -
           - Только это, парни, - подбежала к старшему хозяйка, - я не предупредила, денег при мне нет...Предлагаю ехать с вами в город. Укажу дом, подъезд. Вы подождёте чуток... Я сбегаю и рассчитаемся... Пойдёт?   
           Как только женщина скрылась, Геннадий тут же предупредил сына:
           - Ты, Ромка, смотри внимательно и запоминай. Знаю я этих улыбчивых, того и гляди зашорят глаза, вроде бы так и было...     
           Он не упускал возможности подвоха. После двадцати минут ожидания Геннадий начал сомневаться, что женщина вернётся. Ещё через двадцать он понял, что его просто нахально надули. И, когда его злоба особенно накалилась, сумерки сгустились, Геннадий включил двигатель и зло сплюнул из кабины в сторону притихшего подъезда. Обдав угол едким выхлопом солярки, машина скрылась в темноте...      
           На базе об этом случае старались не вспоминать. У людей не укладывалось в головах, как одна бабенка  объегорила группу водителей. Точку всему поставил Геннадий Куракин:
          - Если у людей нет предела наглости, таких нужно учить тем же по тому же месту!         
          Вдоль берегов реки Дачной вытянулись тысячи садовых участков жителей города машиностроителей.У калитки одного из них мы и встречаемся с семьёй Цыганковых. Небольшой домик, крытый шифером, с ярко-крашеной верандой венчает их участок.      
          - Ну, показывай мать, свой сюрприз, надеюсь он того стоит, - довольно произнёс Виктор Васильевич.И действительно, со стороны заезда, в углу участка, возвышались два огромных бурта перегноя.     
          - Что да, то дааа, - хозяин тут же заботливо обнял улыбающуюся жену.            
          Участок поделен на длинные прямоугольные грядки, бугры перекиданной земли из парников, повреждённый ветром каркас теплицы, обтянутый рваными кусками полиэтилена. Вдоль ограды сухие бадыли  полыни вперемешку с крапивой. Единственная зелень - лук батун. И делянка клубники. И все это - на фоне огромных куч коровьего перегноя.День прожит с пользой, именно такой день весной год кормит.
                *   *   *                  
          Галина Степановна то и дело старалась веселить всех и подбадривать. Но ближе к вечеру она погрузилась в немое раздумье. Когда муж спросил её, о чем она мечтает, она ответила:
          - Всё хорошо, а как дальше будет, одному богу известно.
          Солнце словно запуталась в кронах деревьев в ожидании, когда семья закончит работу. Позади хороший, даже счастливый день... А усталость - в большую радость.          
          Тот выходной стал у них последним ясным днем перед долгим сроком наступающей непогоды...                                           
                   *    *    *           
          Утром на разнарядке, подписывая путевые листы, механик Зырянов озадачивал звено Геннадия Куракина: 
           - Поработаем  в пригороде тем же составом, в подмогу вам ещё Сергей Суровцев. Объект - строящаяся дамба водохранилища. На её укрепление скальник возить. Заправка по месту. Норма - двадцать рейсов в смену. Самосвалы не перегружать.             
           Ромка радовался - даже батьку обошёл - 24 рейса! Отец подошёл, пожал ему руку.             
           - Следи за гидравликой, шланги изношены. Но я о другом. Предупреди ребят - на базу пойдём груженые. Скальник сбросим по пути. Место помнишь? Вот именно... Как забыть... С экскаваторщиком договорено. Выбери глыбы покрупнее. Да, задние борта сбросьте, Сергей на базу отвезёт.          
           Возвращались тройкой, замыкал колонну самосвал Геннадия. На серую ленту дороги в свете фар он смотрел задумавшись. Его коробил намеченный вариант отмщения. Один он едва ли бы так поступил...В кузовах их самосвалов загружено почти сорок тонн огромных глыб, предназначенных к выгрузке на ухоженном участке Цыганковых. Даже в последнюю минуту он все ещё хотел отменить операцию со скальником, но, глядя на настрой ребят, переборол себя окончательно... Таких шустрых учить надо!           
           Груз глубоко осаживал самосвалы на задние колеса и в хорошо унавоженной земле они оставляли глубокие рытвины.Содержимое кузовов заботливо укрыло каменным одеялом все восемь соток грунта.
                *   *   *        
           Он сразу увидел крупный валун и смотрел на него так, словно тот должен сообщить, как его сородичи захватили эту территорию. Даже через повседневный загар Цыганкова, работающего газосварщиком на свежем воздухе, было видно, как схлынула кровь с его лица и побелели губы...       
           Дома его не ждали. Была пятница рабочей недели. Галина Степановна, обычно уравновешенная и спокойная, теперь не могла обойтись без поддержки мужа. Но так, как сейчас, он ещё никогда не смотрел на неё, пронизывающе и враждебно со сжатыми кулаками. Вдруг решит поднять руку.      
           - Скажи честно, поступок не связан с твоей личной неприязнью к этой шарашке? Они же беспредельщики...         
           Уже устоявшаяся её уверенность в том, что ей все же удастся избежать неприятностей, вмиг исчезла, но она и тут ещё не теряла надежды: дескать сама плохо запомнила тех людей.
           - Но откуда же я знала, - развела она руками. - И вообще, не смотри на меня так. Прежде реши, что для тебя важнее, семья или эти кооператоры.     
           - Значит, все это правда? Как же ты могла?!        
           Врать ей не хотелось, а сказать правду - ещё того хуже.      
           - Как же теперь быть? - спросила она сквозь слезы.       
           Который день прошёл с того злопамятного происшествия, а Цыганков до сих пор не мог понять её. И только после того, как он побывал на даче и увидел всё, понял, отчего виновница не в себе. А кулак он поднял, и вряд ли она забудет тот удар, который предназначался ей, но так и не был нанесён.        
           - Всё, что положено кооперативу, завтра же оплатишь. И не вздумай своевольничать.            
           - Твоя воля, Витенька, - в голосе жены звучала покорность, - как решил, так и будет.              
           Она стояла перед ним, размякнув, с припухшими от слез веками. Ей было не по себе от того, что было сегодня, но ещё больше её пугало, что принесёт ей завтрашний день.             
           Следующий день был выходным. Несмотря на раннее время, соседи по даче собрались кучками у садового домика Цыганковых. Шушукались. Каждый был удивлён такому количеству скальника на их ухоженном участке. Довольно быстро распространилась весть о происшедшем. Кто-то из толпы не выдержал:              -           - Да, бог шельму метит. Обидели Цыганковы небось кого-то. Вот и прилетела ответка. Хотя он ,вроде, и мужик неплохой.

           Председатель Нефёдов, бросив щепоть семечек у калитки, открыл её и прошёл на участок.             
           Галина Степановна, разъярённая, выбежала из вагончика кооператоров. Следом за ней вышел мастер Зотов. Проводив её сочувственным взглядом, он подумал, жалко тётку, вроде с виду баба ничего, а при близком знакомстве…             -
          - Ну, что у тебя? - сухо спросил её муж, когда она появилась на пороге с заготовленным заранее выражением агрессии на лице.         
          - А ничего хорошего. Деньги за перегной отдала согласно квитанции, вот. Обидно стало, подержала в руках несколько минут и отобрали.               Цыганкову сделалось особенно тягостно от сказанного женой. На лице у неё застыло крайне напряжённое выражение, как и в другое время, когда ей что-то не нравилось.              
          У неё все же была решимость не говорить пока мужу главного, оставить на потом, но он вдруг сам недовольно бросил:    
           - А что же с каменьями?             
           Она промолчала, затем как-то уж официально продолжила:               -
           - А то, Витенька, что даже страшно сказать. Часа на четыре предложили выписать самосвалы, час работы каждого - 417 рублей, экскаватор на такое же время -  290 рублей и, если ещё человека два в помощь для погрузки, то по 50 рэ на брата.            
           - Это же мне почти четыре месяца вкалывать впустую. Вот это ты выгадала!          
           Время для неё будто остановилось, само течение его замерло, как  те напольные часы в прихожей, от которых так и не нашли потерянный при переезде ключ.           
           За годы совместной жизни эта будет её первая ночь, которую она проведёт здесь в одиночестве. Семья, конечно, простила её, простили бы люди…            
           Она стояла у ещё не закрытых ворот своего участка и долгим взглядом провожала уезжающие самосвалы, груженные хорошо знакомым ей скальником.
           Когда грузовики скрылись за поворотом, до неё вдруг донеслись прощальные звуки автомобильных клаксонов. А чтоб она не забывала о происшедшем, ей постоянно будет напоминать не иначе намеренно оставленный у колонки огромный одинокий               2025 год, декабрь.