Воспоминания

Девочке очень интересно: кто этот дядька с карандашом и бумагой? Глазки ищут ответа, но взрослые молчат, не сказали ничего, и оттого обидно, но всё равно любопытно. Её не пустили играть — велели сидеть смирно и смотреть на дядю. Ей кажется, что лето и детство будут всегда, а вот игра закончится, и подружки разбегутся по домам. Она крутится, неугомонная, и карандаш едва поспевает за ней. Сидеть ей трудно — хочется скорее бегать и играть.

Пройдёт время. Когда она, взрослая, взглянет на тот портрет, написанный в Ахтубинске, улыбнётся: узнает в себе ту искренность, ту светлую доброту, что когда-то жила в сердце. И, может быть, подумает: детство и лето не исчезают бесследно, если они возвращаются в памяти.

Наступил Август. Волга дышит широко, степь пахнет травами и арбузами.
Река красавица, щедрая, как сама жизнь. Урожай обильный — поспевай только собирать. Сады стоят тяжёлые, переполненные грушами и яблоками, наливными, прозрачными — коснись веточкой, и плод лопнет, брызнет соком, будто солнце в ладонь упало.

До октября, из Ахтубинска, по реке идёт «Ракета».
Шесть часов пути — и ты в Астрахани.

Мы сидим в креслах, как в самолёте, за окнами мелькает берег.
Разговоры идут неторопливо: про то, что делается в Астрахани и Волгограде, про реку, какая она была прежде, и сколько в ней водилось осетра да белуги.
В Сероглазке подсела к нам Мария Степановна — большая, весёлая, розовощёкая, с корзиной в два обхвата. Всю дорогу причитала, что не успела у соседки выменять, чая на пшеничную, и теперь везёт в Астрахань гостинцы: свежий балык, и три пачки индийского чая.

Алёнка тоже ехала с нами. Отец её каждую неделю бывал по делам в Астрахани, а мама решила составить компанию. Собрались всей семьёй на выходных в планетарий — звёзды посмотреть, ракеты. Алёнка по теплоходу бегала, баловалась, её осадили, наказали. Потом дали баранку с конфетами, прижали к себе, поцеловали. Она всхлипнула, но оттаяла. А поиграть с подругами всё равно не вышло.

Прошло время: ушло лето, пришла зима, за ней взрослая жизнь. Но осталась память: как наказывали — из любви, и тут же извинялись сладостью.

И всё это вспоминается: река, сады, дорога на «Ракете», добрые лица собеседников и искренние детские глаза.