Анна-Мария. Визит старой Девы

27 ноября 1941 года

Дублин, Ирландия

Вернувшись домой из Лондона после «недели примирения» с королевской династией Виндзоров, Мария Нолан (она же великая княжна Мария Николаевна Романова) вдруг почувствовала, что она не одна.

Что было в высшей степени странно, учитывая, что её обитель охраняли лучшие из лучших боевиков ирландской мафии, а оплачивал их услуги её приёмный старший брат (хотя хронологически он был моложе) Роланд фон Таубе – один из самых могущественных людей в Европе. Поэтому за такое разгильдяйство её охранники запросто могли поплатиться головой.

Как и все Романовы, Мария не расставалась с короткостволом (разрешение на скрытое ношение ей подписал лично генеральный комиссар ирландской Гарды Шиханы по распоряжению премьера Эймона де Валера, которого она консультировала по России).

Она добыла из наплечной кобуры Smith & Wesson Model 10 c трёхдюймовым стволом (стандартное табельное оружие детективов полиции в США - подарок осевшей в Бостоне Татьяны), взвела курок, сняла с предохранителя и приступила к осмотру дома.

В столовой обнаружилась неожиданно дружелюбного вида невысокая коротко стриженая брюнетка явно французского производства с высокой грудью и большим родимым пятном за правым ухом.

Француженка приветливо улыбнулась: «Ты знаешь, кто я; что я тебе не враг и что я не причиню тебе зла. Поэтому можешь убрать револьвер… или оставить, если тебе так комфортнее…». Произнесено это было на чистом, правильном русском языке с едва заметным французским акцентом.

Мария сразу узнала непрошеную гостью, поэтому поставила ствол на предохранитель и убрала в наплечную кобуру. Узнала потому, что долго и тщательно изучала историю француженки для своей монографии История человечества в пытках и казнях.

В результате пришла к выводу, что и огненная казнь француженки была умелой инсценировкой, театром… и Баронесса никак не могла проигнорировать столь ценный кадр. Ибо не было в то время в Европе для Лилит более ценного приобретения, чем Орлеанская Дева.

Сожжение Жанны д'Арк, вне всякого сомнения, самая известная казнь на костре в истории человечества (спасибо французской пиар-машине такой мощности, что доктор Геббельс умер бы от зависти).

Второе - с огромным отрывом - сожжение Великого магистра ордена Тамплиеров (весьма неоднозначной организации) Жака де Моле (и примкнувшего к нему Жоффруа де Шарне); третье - более двухсот катаров после падения замка Монсегюр; четвёртое - Яна Гуса... впрочем, это уже не так важно.

Важно, что – профессор истории и археологии Дублинского университета Мария Нолан в этом не сомневалась - никакого сожжения Орлеанской Девы не было. То есть, сожжение, конечно, было - но на огромном костре (совершенно не по принятой тогда технологии) сожгли накачанную наркотиками бедолагу, которая оказалась в очень плохом месте в самом прямом смысле убийственное время.

С кочки зрения Марии Николаевны Романовой (к 1941 году канонизированной Катакомбной церковью в СССР и Сербской православной церковью, что её немало забавляло), святая Жанна д’Арк - действительно одна из самых неоднозначных и противоречивых католических святых (если вообще не самая неоднозначная).

Надо отдать должное Орлеанской Деве – к своей канонизации она относилась примерно, как Мария к своей. Пожалуй, даже жёстче – она не сомневалась, что это был чисто политический акт – Святому Престолу нужно было срочно наладить в хлам испорченные отношения с правительством Французской Республики.

Ибо было совершенно непонятно, за что, собственно, Жанну канонизировали (причём, что занятно, аж в 1920 году – через пять столетий после смерти). Ведь все её заслуги не имели ни малейшего отношения ни к защите, ни к распространению католической веры, ни даже к благотворительности.

Во всяком случае, она не сделала ровно ничего даже из довольно минимальных требований Евангелия от Матфея (25:31-46), которые многие считают сутью христианства. Да и с Нагорной проповедью Спасителя её деяния имели очень мало общего (точнее, ничего общего). Как и вообще с евангельским вероучением.

Жанна д’Арк, по большому счёту, добилась в своей жизни только одного – помогла возвести на престол Карла VII – к слову сказать, претендента, обладавшего наименьшими правами на этот престол (хотя, как потом выяснилось, наибольшими способностями к управлению государством).

Поскольку в то время (начало XV века) наций как таковых не существовало (как и национальных государств), говорить о роли Жанны в какой-то там национально-освободительной борьбе не приходится.

Ибо не было никакой такой борьбы – была банальная грызня за власть и территории между тремя группировками, каждая из которых представляла собой весьма интернациональный сброд).

Командовала войсками дофина отнюдь не Жанна (она была лишь символом – источником вдохновение), а некий Жиль де Рэ (получивший, на минуточку, в 25 лет чин маршала в армии дофина).

Позднее совершенно незаслуженно оболганный и безвинно приговорённый к смерти по сфабрикованному обвинению в убийстве нескольких сотен детей (да-да, это тот самый Синяя Борода). В общем, жертва политических и финансовых интриг par excellence.

Да и с обвинением в ереси (за которое её, собственно, и сожгли) не всё ясно. Есть мнение, что не таким уж и необоснованным было это обвинение. А её реабилитация в 1456 году была как раз обусловлена чистой политикой (и пиаром), ибо как-то неудобно было, что царствующего монарха на престол возвела еретичка, впоследствии сожжённая на костре по приговору епископского суда.

Если её вообще сожгли. Ибо версия о том, что на самом деле вместо неё сожгли какую-то накачанную наркотиками несчастную, оказавшуюся в неподходящее время в неподходящем (для неё, разумеется), месте, а саму Жанну тихо вывезли в безопасное место (выкупили, то есть), скажем так, имеет под собой весьма серьёзные основания. Мария так и вовсе в этом не сомневалась.

Ибо иначе нехорошо получается - она дофина Карла на престол возвела, а он и пальцем не пошевелил, чтобы спасти её от ужасной смерти на костре (а то и вовсе сдал бургундцам). Это тааакое пятно на репутации…

А в те годы репутация монарха – это если не всё, то почти всё. Тем более, что такое предательство – единственный случай в биографии этого в целом, выдающегося и исключительно порядочного короля.

Внимательно изучив матчасть, Мария пришла к выводу, что просто чудовищно распиаренная «Орлеанская Дева» была не более, чем марионеткой в умнейших и искуснейших руках настоящего творца победы Карла VII (и французского войска). Ныне совершенно незаслуженно и прочно забытой.

Великой (реально великой) Иоланды Арагонской - королевы четырёх королевств; по отзывам современников, прекраснейшей и мудрейшей из всех принцесс христианского мира. И ... тещи дофина, будущего короля Карла VII.

Именно её, а никакую не Жанну (с кочки зрения Марии, отмороженную на всю голову, если не вообще сумасшедшую) совершенно справедливо называли «женщиной, создавшей Францию» ...

Сейчас уже нет никаких сомнений в том, что и появление Жанны при дворе дофина, и её разговор с будущим королём были спектаклем, умело срежиссированным Иоландой. Как и, разумеется, все предыстория – Жанну и нашли, и тщательно подготовили люди Иоланды Арагонской.

Известно и другое - что и оборона Орлеана, и содержание армии Жанны, впрочем, как и шинонского двора дофина, осуществлялись практически полностью на деньги королевы Иоланды...

Жанна рассмеялась, словно прочитав мысли своей визави (возможно, так оно и было – за 500 лет и не такому научиться можно): «Да, да, да, да, да и да»

И продолжила: «Да, в то время я была серьёзно психически больна - меня Баронесса вылечила потом. Да, вместо меня сожгли сильно на меня похожую ведьму… пробы ставить негде, так что по делу сожгли. Да, я была марионеткой в руках Иоланды – та ещё стерва, прости Господи… но дело своё знала зер гут…»

Сделала небольшую паузу - и продолжила:

«Да, я была лишь символом и источником вдохновения, а войсками командовал и операции планировал Жиль де Рэ, которого действительно оболгали – он не Синяя Борода ни разу…»

Глубоко вздохнула - и продолжила:

«Да, меня Баронесса взяла к себе в Общество Чёрного Солнца… я пошла, ибо мне было уже некуда идти… меня ведь публично официально заживо сожгли. Да, она помогла мне сколотить роту таких же отморозков, как и я… с тех пор мы 500 лет кошмарим всякую нечисть - и вообще мы единственная силовая структура Общества Чёрного Солнца…»

«Есть хочешь?» - осведомилась Мария. Жанна благодарно кивнула:

«Я на службе… перманентно, а моя служба дело такое – ешь и спи, когда можешь; когда в следующий раз сможешь, неясно совершенно…»

Мария на скорую руку соорудила картофельный салат (ингредиенты у неё уже были готовы), бутерброды с сыром, ветчиной, бужениной и деревенским хлебом (прямые поставки из благодарного Киллили), солёной рыбой (аналогично) и щедро налила гостье бочкового Гиннеса (подарок Лиама О’Грэди).

Когда они насытились, Мария осведомилась: «Чем обязана?»

Орлеанская Дева вздохнула:

«Я типа парламентёр… от Баронессы. Она поручила… попросила меня передать тебе её просьбу…»

Мария удивилась:

«Почему она сама не пришла? И почему тебя попросила, а не Марту или графа…  она же им может просто приказать?»

Ибо Марта Эрлих, граф Вальтер фон Шёнинг и ещё доктор Кристиан Кронбергер составляли свиту баронессы Элины Ванадис фон Энгельгардт… примерно, как Гелла, Азазелло, Коровьев и Бегемот составляли свиту Воланда. Знакомые с текстом романа Булгакова и Баронессой её и называли Воландом в юбке.

Жанна объяснила.