Неоконченная война. Часть 2. Глава 11

       А между тем вечерело, темнота спускается быстро в это время года. Оксана хотела было по привычке выйти во двор и покормить собаку, но тут вспомнила, что кормить-то уже некого. И к их великому горю, которое сегодня принесли с собой эсбэушники, прибавилась и эта боль за собаку, и сердце опять защемило и невольно вновь ее глаза наполнились слезами. И не понятно от жалости или от досады? Просто потекли треклятые, хорошо хоть в плач при этом не впала.
 
        И как тут не вспомнить: пришла беда - открывай ворота. Беда не приходит одна. Вот уж действительно так и получилось! Теперь никогда не будет с ними их верного и умного пса Рашпиля и не будет уже того радостного и задорного лая, который слышался по утрам, когда он встречал весело каждого домочадца, выходящего из дому по своим делам.
 
        И тотчас всем же в доме напомнила об убитом Рашпиле. Однако при этом пристально посмотрела, прежде всего, на Александра, как бы обращаясь к нему, что после ужина надо похоронить, негоже ему лежать так долго во дворе. Наум Ефимович ответил, что скоро вывезут его на машине в ближайший лес, там и захоронят, пусть женщины не беспокоятся. Только бы не забыть взять с собой фонарь. И поручил это сделать Александру.
    
       А тем часом время подходило уже к ужину, и женщины стали неторопливо собирать на стол. Правда, порой у них это плохо получалось, все валилось из рук. Волей-неволей Александр, кроме этого, случайно подметил, что у обеих нет-нет да начинали дрожать пальцы рук.  Раньше такого  не было, раз не замечал. Это он хорошо помнил! А тут вот наяву сразу бросилось в глаза. Разумеется, он сразу понял, это произошло из-за сильного нервного переживания и душевного срыва, который сегодня случился у них и, по всей видимости, еще не прошел и дает о себе знать: нервы ведь не железные, да и сами уже женщины были далеко не первой молодости!
    
        Расселись за стол без особой радости, а какая сегодня отрадность может быть?  У всех было тоскливое и подавленное настроение. Даже и говорить никому не хотелось. Поэтому и неудивительно, что такое же состояние   передалось и Александру. С той лишь разницей, что они воочию были участниками и пропустили все через себя и находились еще под впечатлением, а он только мог себе живо представить случившиеся по их рассказам. Поэтому и сидели сейчас за столом пока тихо, а что говорить, когда уже было обо всем проговорено, а потому молча, без прежнего аппетита ужинали.
 
       Как ни крути, а Александр поневоле стал и уже притом сравнительно давненько, живя здесь под одной крышей, единственным и ответственным за судьбы двух стариков и тетки Оксаны с ее дочерью Лизой. Ведь он один здесь остался сильным мужчиной, которому все должно быть по плечу. Так и произошло, по-другому уже не будет и не стоит даже ожидать!  А раз так, значит, он обязан защищать и ограждать своих родных от всех неприятностей и бед. И он это хорошо знал и бесспорно понимал без каких-либо там вариантов, что сейчас только у них - на него одного надежда!

       И это осознание пришло к нему не исподволь, а со временем и копилось потихоньку. В ту пору, когда он появился у них, Наум Ефимович сам был еще достаточно крепким и занимался всем подворьем, а Александр был как бы на подхвате, его помощником. Но, увы, годы берут свое, дед постепенно отходил от дел, и вот уже несколько лет на хозяйстве состоит именно он!
 
       Александр в принципе к этому был готов. И вот настало время проявить себя. А куда деваться? И теперь перед ним в полный рост стала неприятная проблема, может быть, даже по значимости сравнимая с той, которая была в Сходне, когда пошел добывать для больной матери обезболивающие препараты и получил за это тюремный срок. И сейчас от него требовалось найти некие решения или действия, может быть, даже какие-то необычные и даже простые, но зато крайне действенные, чтобы сгладить и разрулить сложившуюся ситуацию. А еще лучше напрочь убрать ее из их жизни вообще или хотя бы на время. Вот это был бы высший класс! 
      
       «Ничего себе так задачка и положеньице! - промелькнуло в его разумении. - Так-так! Что же делать и как поступить?» Но разум пока не готов был дать ему совета или тем более четкого ответа. Но Александр также знал: рано или поздно он какой-то компромиссный вариант обязательно найдет, что подтверждалось, и было не раз в его, безусловно, непростой жизни.

       А было в ней в прошлом столько всего, что и завидовать не надо! Но он всегда находил нужный выход и решения, не надеясь на подсказки и советы от других, не приучен был. И полагался только по-прежнему на себя с тех самых пор, как оказался на зоне. Ну и, естественно, на своих родных, которые были рядом.
 
         И он очень уповал, что и на этот раз судьба и жизненная участь его не подведут и выручат! А они последние годы всегда шли рядом и были верными попутчиками одна для другой. И он верил, что его такое предчувствие в очередной и в этот решающий момент не подведет.  И он, в конце концов, найдет нужный выход. По крайней мере, свято верил в это и в свою удачу!
 
         А потому и ел он теперь не спеша, тщательно пережевывая каждый кусок. А между тем в его голове уже закрутился не один десяток вариантов, которые, промелькнув мигом, за ненадобностью тут же исчезали, а на их место приходили новые мысли и идеи. Рассудок делал свое обычное дело, к которому привык всю жизнь: всесторонне анализировать. И в голове соображения крутились, словно шестеренки, набирали обороты и шел поиск нужного решения. Но когда оно еще придет?

       И пока в голове пестрым калейдоскопом быстро пробежали явления и события, которые развивались в отношениях Киева с непокорными республиками. Без этого ни как нельзя, его рассудку на что-то надо было опереться для анализа, чтобы подобрать какой-то приемлемый способ выхода из  возникшей их непростой проблемы!
   
       Не только он, все знали, что какие-то действия украинская власть обязательно предпримет, и она не будет сидеть просто так, сложа руки. Ведь Киев  четко дал понять, что ждет население самопровозглашенных республик: мирного решения просто не предусмотрено и не может быть. Сломают через колено.
 
        И в том числе уже начали обрабатывать родственников на территории Украины, чьи родные служат или живут в  ЛДНР. Вот добрались и до Ковалей. Ведь СБУ не зря приходило к ним и теперь не отстанет, пока не достигнет нужного им результата. И в этом, конечно, нет ничего хорошего.

       Кроме нападок на родных и близких, наряду с АТО Киев почти одновременно ввел экономическую блокаду, набросив ее удавку на шею этим непримиримым республикам. А вскоре прекратил и подачу пресной воды в Крым со своей территории, остановил бюджетные выплаты, банковское обслуживание и пассажирские перевозки по железной дороге и автомобильной сети на неподконтрольной им части.И положил конец торговле углем и другими природными и производимыми материалами.
      
          Понятное дело, расчёт от всего этого был прост: без денег, электроэнергии, продуктов питания сами запросятся обратно, в Украину. И не случайно по всем каналам и СМИ в это время не раз показывались бодрые титры, где президент П.Порошенко взахлеб победно провозглашал, обращаясь к украинцам: 
      
        – У нас работа будет, а у них нет. У нас пенсии будут, а у них нет. У нас выплаты на детей будут, а у них нет. Наши дети пойдут в школы и детские сады, а их дети будут сидеть в подвалах. Вот так и именно так мы и выиграем эту войну.
       
          Ему тут же вторил один из особо оголтелых журналистов, которыми буквально кишели все СМИ и находили поддержку среди остального населения, лояльного киевской власти:   
        – Пусть сдохнут! Мойтесь в лужах, пейте привозную воду с континента. Хотели к Путину, пожалуйста!
         И продолжал, что выплата пенсий жителям Донбасса «является преступлением», назвал вдобавок пенсионеров из ДНР и ЛНР «кагэбэшными недобитками».
 
         И что здесь сказать на это? Но и промолчать Александру никак было уже невозможно. В нем кровь кипела от негодования и возмущения! Но что он мог сделать? И только  гневно выдавил из себя одно лишь слово – сволочи!
 
         А сумбур в голове продолжался, но, как оказалось, до определенного момента. И Александр сам в себе вдруг неожиданно ощутил, что все второстепенное уходит и отодвигается куда-то далеко на задний план. И сейчас настало полное просветление в мозгах! Вот ведь он знал, что именно так будет! И это, в конце концов, свершилось!  Ему вроде как-то даже стало легче сейчас дышать. Да и на душе, несомненно, стало радостнее и спокойнее! Что и говорить, когда он сам чисто внешне немного преобразился, взбодрился и стал веселее. И было от чего!
 
       С этой минуты в его голове стало ясно вырисовываться, как реально отвести угрозу от деда, бабки и тетки Оксаны. А между тем он нисколько не удивился, знал, что выход им будет обязательно найден. И вот решение пришло!

       Надо идти служить контрактником в ВСУ, как мимоходом предложил ему полковник в тот день при их первой встрече. И он попросит, чтобы тот переговорил с кем надо, и эсбэушники, может, перестанут давить на Ковалей. Чем черт не шутит! Или хотя бы на время прекратят преследование, а там уже дальше будет видно, что и как делать!

        И он пока только обдумывал и переваривал пришедшую идею, рассматривая ее со всех сторон. И после непродолжительного раздумывания окончательно убедился, что все, полезных вариантов, по существу, больше нет, кроме этого!
      
        Он еще и раньше думал, что Микола с Тарасом вряд ли пойдут на предательство. И более того не станут сотрудничать с СБУ – не той закваски эти парни! И вообще они ни при каких условиях не прекратят своего участия в ополчении, если, конечно, не будут убиты или тяжело ранены! Не приведи Господь. А посему и промелькнул сразу в нем мысленный посыл за здоровье и удачу ребятам. Так на всякий случай – не лишним будет!

       А ведь эсбэушники, собственно, сами тогда прямо сказали деду, что за определенную мзду они готовы снять «вопрос» по Миколе и Тарасу. Да, но где гарантия здесь, что «доить» Наума Ефимовича в таком разе дальше и больше не будут? Вот то-то и оно! Веры то им нет никакой, не будешь же брать с них расписку! Хоть и это тоже вариант, но получалось так, что все равно откупиться им не получится, столько денег они просто не наберут. А взлезать в кредит Александр был категорически против, он уже был на этот счет научен своим горьким опытом.

          Уж, в крайнем случае, потом можно будет вернуться к рассмотрению этого вопроса, если полковник не сможет договориться со своими людьми из СБУ.  Но тут надо знать еще и психологию большинства украинцев, если есть возможность хоть малюсенькая не платить, то они этого делать не будут. Тут уж с этим никак не поспоришь, жизнь сама показала и доказала это!
 
       Он не раз наблюдал и был свидетелем, когда прижимистость их была, как говорится, налицо! Ладно, он русский, а вот Ковали-то коренные украинцы! Но уж чересчур тоже рачительные – сто раз взвесят и обдумают, прежде чем лишний раз потратиться. И при этом он машинально тепло улыбнулся и даже вновь поднял глаза на своих родственников! Конечно, что сейчас в его голове промелькнуло, и было в мыслях, он вслух им не сказал.

         И потом спустя какое-то время попросил выслушать его.  Собрался с духом и выложил им свой план действия.
 
        Услышав, в чем, собственно, заключается план, домашние сначала было малость опешили. И по ним это было видно. И потом Наум Ефимович, немного подумав, строго взглянув на внука, веско разразился тирадой:
 
       – Ну, что ты такое несешь? Не иначе как ты, Сашка, сегодня сбрендил? Нешто ты собрался воевать со своими братьями, а значит, и с нами? Ты знаешь, за что я проливал свою кровь, как и многие мои родственники. Между прочим, среди них есть и твои родные дядьки.  Но, которые, к сожалению, стали в годы войны жертвами от бандеровских пуль. И геройски погибли, здесь же на Украине, освобождая от врага Киев.

А наш отец, твой прадед, тоже всю войну прошел, партизанил против фашистов  в отрядах Сидора Ковпака и остался потом инвалидом без ноги на всю жизнь. А их весь хутор немцы сожгли дотла за связь и помощь партизанам, убив без разбора всех, кто там был, не пощадив при этом даже маленьких детей. А мою мать, твою прабабушку Пелагею Петровну, заживо сожгли огнеметом, когда она отталкивала немцев, не давая им огнем поливать свою родную хату.

С какой такой радости, после того что случилось, мы должны теперь поддерживать эту киевскую власть, которая показывает себя только на словах образцовыми демократами и борцами за свободу и независимость. А на деле они, по сути, являются самыми настоящими нацистами, которые запрещают в школах обучение на русском языке, а празднование Дня Победы заменили Днем памяти и примирения, во время которого главные почести воздают не воевавшим в рядах Красной Армии, а наоборот, которые сотрудничали с нацистской Германией. И особенно идет хвала аж до небес бандеровцам из Украинской повстанческой армии (УПА), от пуль которых подло погибли твои родные дядьки!

Такая подлая власть фактически предала своих дедов и отцов, сражавшихся в годы войны против фашистских захватчиков, а также и подвиг всех, кто боролся и  освобождал Украину. Противно слушать и смотреть мне на все это! И фактически теперь эта власть узаконила отношение к жителям Донбасса и Луганска и вообще к русским как к людям «второго сорта».

Именно так считала в свое время гитлеровская Германия, а теперь это утверждение про русских стало обыденным делом в верховной власти Украины и теперь повсюду слышатся с трибун лозунги украинских нацистов типа приветствий: «Слава Украине – Героям слава!» и другие. Тьфу ты, прости меня, Господи! И ты же сам неоднократно говорил, – и при этом опять строго посмотрел на Александра.

      – И не далее, как вчера, что это сволочная власть, и для тебя она как ком в горле стоит. Так чего же ты, Сашка, такое сейчас говоришь? Отвечай, хватит уже молчать.

        Все это время Вера Андреевна с Оксаной смотрели на него тоже с укоризной и полностью поддерживали Наума Ефимовича. Иногда обе даже в знак согласия с Наумом Ефимовичем кивали головой.
      
        Александр выслушал этот эмоциональный монолог деда и попросил, чтобы быстро все сейчас же успокоились!
       
         – Хватит вам напраслину всякую на меня возводить! Я все обдумал! У нас просто больше другого выбора нет. Если есть, что вам сказать - говорите и предлагайте тогда другое. Свое!

          И при этом выразительно посмотрел на них. Но видя, что все молчат, продолжил:

       – А раз так слушайте дальше. Откупиться мы не сможем, сами знаете, что больших денег у нас отродясь не было, открыто переехать жить на Донбасс нам просто не разрешат, а окольными путями мы не доберемся. Были бы вы помоложе, тогда, может быть, и другое дело было. А так - дохлый номер и опасная затея, уверяю вас! Разве не так?

       Или еще хуже, что неровен час подстрелят не те, так другие при пересечении серой зоны!  А Микола и Тарас на путь предательства не встанут. Так? Так! Значит, остается только один, но он, же и реальный  вариант: пойти мне самому на службу к ним, и все тут.
 
       Думаете, мне есть большая охота идти служить этой сучьей власти, как выразился Наум Ефимович? Уверяю вас, у меня нет абсолютно никакого желания, и только иду ради вас, чтобы спасти.  А что делать, если жизнь нынче такая! А буду при погонах, может, это как-то уравновесит нас, и все успокоится. Не мы одни в таком положении! Вон сколько людей оказалось по разные стороны. Микола и Тарас там, а я здесь на Украину буду служить. Ну и, конечно, нужно будет показать  ваше всякое лояльное отношение к киевской власти.

Может, прокатит и трогать больше не будут.  Или хоть на какое-то время эсбэушники отстанут. Дальше будет все ясно. Поживем - увидим! Одним словом, или грудь в крестах, или голова в кустах. И знайте, я никогда не направлю свое оружие против моих братьев, тут даже никакого разговора не может быть.

 И как только вам это в голову пришло!?  Короче, вот такой мой план. Знайте, вы очень все для меня дороги, и я за вас в ответе, а потому и иду на службу! Что скажите?

         Домочадцы внимательно выслушали Александра и некоторым образом подискутировали, высказывая свои суждения на этот счет. И потом после недолгого обсуждения согласились с доводами, поняв, что в самом деле из двух зол всегда следует выбирать меньшее. Успокоились, и за столом стало совершенно по-другому, все повеселили и даже вроде бы как распрямились, словно сбросили некую тяжесть со своих плеч.

      А ведь груз  действительно был и довлел над ними. И вот уже под налитый в чашки  свежий крепкий чай стали наперекосяк, нередко перебивая друг друга, вести разные разговоры, обмениваясь  впечатлениями от сегодняшнего дня. И как он трудно для них начался и вот как удачно завершается.
 
      А Александр между тем не преминул напомнить им, что сегодня уже поздно и звонить не будет, а вот завтра обязательно переговорит с Белобородько по этому делу. На этом и решили.

      Осталось только проститься с Рашпилем. Женщины вышли из дому на проводы с ним. Стояли рядом, прижавшись друг к дружке, и молча наблюдали, как Наум Ефимович с Александром завертывали его в брезент, а затем с необычной осторожностью погрузили в машину и двинулись в дорогу, чтобы их любимого и верного пса навечно предать земле! Нет необходимости говорить, что у женщин при расставании на глазах появились слезы и обе кончиками своих головных платков то и дело вытирали их, а они все текли и текли… И уже потом, выйдя на дорогу, обе перекрестили вслед отъезжающую машину. После закрытия ворот, всхлипывая, медленно пошли в дом. 

        Без преувеличения трудный день для Ковалей подходил к концу. Но тут внезапно вечернюю тишину их улицы нарушил многоголосый, и разнобойный заунывный и тоскливый вой бездомных и домашних собак, живущих в округе. Животные как бы почувствовали и таким образом отреагировали на смерть своего сородича и столь необычным завыванием провожали его в последний путь.
   
       И вскоре мужчины приехали на то самое место, где часто бывал и их Рашпиль, когда брали его с собой в поездки по грибы или на рыбалку и где он вволю бегал на природе.  Сейчас было настолько уже темно, что закапывать его пришлось под свет фар машины. Дед держал еще фонарь, освещая место погребения.

       Когда Александр закапывал, нечего тут говорить, у обоих невольно на глазах навернулись скупые мужские слезы. Молча и не стыдясь друг друга, они сжатыми кулаками время от времени вытирали их. Мужики тоже иногда плачут, ведь не железные же! Сколько лет они были вместе, и на тебе, не дожив свой собачий век, сегодня погиб их замечательный друг и отважный пес. Он до конца пытался выполнить свой псовый долг, стремясь защитить своих хозяев от непрошеных гостей.
   
       Закопав Рашпиля, Александр сложил лопату и фонарь в машину. Потом напоследок недолго постояли, перекурили за разговором здесь же у могилы. И решили, что завтра он обязательно вернется и посадит дерево или какой ни будь куст, чтобы как-то обозначить место последнего приюта верному псу. И надо каким-то образом присмотреть себе нового пса. 
        По приезде домой дед им обоим налил по стопке-другой горилки, и так сидели тихо за разными разговорами до тех пор, когда обоих их не сморил здоровый сон. 
      Через месяц с небольшим Александр Коваль был зачислен контрактником в артиллерийский полк.
Продолжение следует...