Не хочу коня

Вот лягу в Новый год и буду лежать на диванчике. Пусть все остальные коня на скаку останавливают своими салатами, а я не буду. Он всё равно огненный, за ним не угонишься. Неизвестно, когда прискачет, ещё и без пальто, наверное, раз огненный. Лучше тортик слопаю. Только сахарницу рядом поставьте, а то тортики нынче несладкие все какие-то пекут, сахар на людях экономят.
А конь всё равно углеродный след оставит – гонись за ним – не гонись – целую огромную сумищу на велосипеде припрёт. Лучше залечь. На диванчик. Меня папенька с детства Илюшенькой называл. Так что, не некрасовская я женщина, эт-точно. Не тургеневская тоже, наивности не хватает. Гончаровская? Таких в природе нет, красненьким подчеркнулось. Обломовская, значит, как есть, обломовская. Видишь, спокойный шрифт пошёл.
Помню, Собачий год был. Летела я в Сочи, да в аэропорту Внуково 31 декабря и застряли из-за нелётной погоды, снегопад не прекращаемый случился. Серо-буро-малиновый уровень погодной опасности. Двое суток нас из аэропорта в аэропорт мотали. Из Внуково – в Домодедово, из Домодедово – во Внуково. Бабково, слава богу, не построили, время было советское, люди хоть и работали ударными темпами, пятилетку за час выполняли, да новых технологий не было, как ни крути, объекты, как грибы не вырастали, только через надрыв, штурм: «И вновь продолжается бой! И сердцу тревожно в груди…» Это оттуда.
В общем, мотались мы мотались, жалобу в Министерство путей сообщения коллективную накатали, уже все перезнакомились, сроднились. Сели в самолёт. Студент-медик, до последнего дежуривший на скорой помощи, навостривший лыжи на родину, в Абхазию, заснул на моей белоснежной груди, склонив голову из соседнего кресла. Снегопад уже прекратился, а самолёт всё не взлетает и не взлетает. Кого ждём? Ну не коня в пальто, эт-понятно. Пока суд да дело, начали друг друга гостинцами для родных и близких, закупленных к Новому году, угощать. Разлили шампанского бутылку. Капитан дальнего плаванья, летевший к маме с Дальнего Востока, скормил народу половину красной рыбины, чтобы не успела протухнуть с головы. Женщина московский зефир фабрики «Ударница» домой везла. Открыла коробочку, стала всем предлагать.
Объявили, что самолет готовится к взлёту. Тут все пассажиры зашумели:
- Подождите! Ещё одного человека нет!
Народ единодушно ждал этого одного человека. Гоги вскочил с «Бородинским» хлебом и палкой «Докторской» колбасы. Салон облегченно вздохнул:
- Заводи мотор!  Все на месте!
Женщина протянула Гоги коробку с зефиром. Он взбрыкнул, как конь ретивый:
-  Нэ хачу сладкого! В этой Москвэ и хлэб-то сладковатый! Панымаэшь, я хлэба, хлэба хаачу! Началса год Саабаки, и сам я, каак саабака матаюс. Хлэба хачу!
Гоги разламывал хлеб и раздавал всем, кто тоже был голоден, «каак сабака». То, что доктор прописал.
 Так что, с конями на скаку и другими шахматными фигурами поосторожнее, поберегите свои лошадиные силы-то, не буцефалствуйте хотя бы до середины февраля. К тому же, по славянскому календарю год Волка грядет. Так-то.  Уменьшайте, уменьшайте свой углеродный след. А сахарок-то не убирайте, не доела ещё тортик-то.

(С) Наталья Менщикова