Анастасия Глазкова

Всем здравствуйте! Меня зовут Анастасия, на данный момент я студентка Венской академии искусств, учусь на художника, с искусством меня связывает многое. Но первая моя любовь, конечно, не живопись, а словесность. Писать я начала давно, лет в 12, и даже более ранние попытки были, активно писала до 19, последние четыре года я гораздо больше рисую, иногда сочиняю прозу (чего в прошлом не делала), много переосмысляю прошлые стихи, и даже попробовала собрать их в сборник.

Добавлю сюда послесловие, написанное к сборнику, чтобы ещё немного представить мои поэтические взгляды:



"Сейчас, спустя некоторое количество времени, когда я уже не пишу стихи, я собираю их в сборник. Многие из них несовершенны и я думаю о том, что логичнее было бы работать над этим, когда они писались, поскольку это было бы обусловлено желанием поделиться актуальным и оправдывало бы моё стремление популяризировать что-то достаточно наивное, романтичное и незрелое, либо мне стоило бы писать ещё лет хотя бы десять и уже не таким составом выпускать что-то, что могло бы претендовать на представительную и серьёзную, сформированную поэзию.

Но для меня прелесть поэзии никогда не заключалась в представительности. Я влюбилась в стихи очень давно, и в подростковом возрасте эта любовь была самой острой. Тогда я безумно привязывалась к словесной экспрессии и красивая чужая строчка могла меня заворожить на месяцы переповторений её. Я любила поэта за один его стих из книги, а этот стих - всего за одну строку.

До сих пор чувствую волнение, когда вспоминаю слова Якова Полонского в "Н.А. Грибоедова" :
"Он так давно меня любил,
И так был рад, так рад,
Когда вдруг понял, отчего
Туманится мой взгляд…".
Для меня никто не писал лучше о любви, чем звучит в этой поэзии.

Наверное, можно сказать, что также остро я ощущала сочинение своих стихов. В этом было достаточно много юношеской страсти, и даже если они плохи как произведения, я любила их как проживание собственной жизни. Это сформировало мой основной взгляд на любое искусство: прежде всего всё создаётся от чувства и жизни и ощущения личной ценности, а потом уже следуют все остальные критерии на вроде стилистики, профессионализма, оригинальности. Можно было бы подумать, что это уравнивает между собой всё созданное и снижает планку для произведений, но к совершенно малому количеству вещей человек искренне небезразличен, поэтому найти их и изложить сложная задача.

Одним из самых больших открытий в поэзии для меня является то что я считаю правильной ступенью в развитии словесности, то что было открыто в стихах футуристической направленности, что явилось новым заворожением и чему я всё же не смогла научиться как своей вещи. К моему сожалению, футуристический яркий стиль очень развился как новый виток стихов, но именно что стиль. Я услышала в их стихах, что слова звучали согласно своему смыслу, форма стиха передавала основное ощущение. Эти звучные прежде всего (а не странные!) стихи показались мне более чувственными, чем многие другие вещи. Мелодичность слов мне так хотелось открыть и почувствовать. А ещё у футуристов есть новая, не буквальная очень таинственная и мистическая образность, когда смысл существует, но не явен.

Я разделила стихи на две части, хотя они достаточно похожи друг на друга и сложно полностью уловить грань «светлых» и «тёмных» тонов в них. Но несмотря на то что в них сюжетно много звучит о грусти, те что я отнесла в первую часть для меня обладают особым ощущением лёгкости и даже света. Мне не хотелось, чтобы это чувство, ощущающееся мной от доброй половины стихов полностью перебилось бы тем, что стихи со «светлой грустью» граничат с тематически мрачными стихами.

Сами стихи для меня не являются грустными в полной мере. Они скорее целостный мир образов, ощущающихся почти мистически и фентезийно. Все они точно принадлежат единому миру и хороши они обилием героев, что в них проявляются. Здесь живут цветы, зонты, мошки, лужи, звёзды. Если это смерть, то смерть цветастого — скорее что-то образное, а не буквальное, а вместе с тем насколько это избито писать о золотой осени, смерти листов и «умерших» цветах. Но мне кажется, что через своё какое-то звучание, достаточно мрачное, мне удалось сказать об этом по-своему. Я бы сказала, что мрачность тут как раз для сказочности, которая мне присуща. Ужасно люблю строчку «а потом к ней пришли тролли», и поверьте мне, в моей голове это очень мистический момент, он звучит совершенно не метафорично, я всегда представляла, что к героине, которая лежит вдруг приходят тролли и это означает какую-то загадку. Так что можете смело верить, что грусть в стихах больше от флёра и поэтичности, а потому грусть ненастоящая, а призванная служить красоте!"

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных

Произведения, не вошедшие в сборники (65)