Владимир Яковлевич Яковлев

....."такие люди были всегда, но в разные времена их именовали по-разному. В нашей стране в прошлом веке тех, кому «надоело говорить и спорить», стали называть «романтиками», и, поразительное дело, в романтики подалась чуть ли не вся страна. Даже тем, кто относился к новым героям времени иронично, трудно было не признать: настоящий романтик – настоящая личность, и этим все сказано.
Владимир Яковлев
А теперь живое впечатление от сидящего передо мной человека. Седые вихры, мрачноватый взгляд, белозубая улыбка и мощная энергетика, которая безошибочно угадывается по характерным интонациям, смеху, жестам. Родился Владимир Яковлев вскоре после войны. Семья: отец — фронтовик, будущий майор госбезопасности, мама – будущий преподаватель литературы, старший брат. Домишко, в котором они жили, был настолько темным, что родители не придумали ничего другого, как прорубить окно в… потолке. Ночью туда смотрела луна, днем над ним с ревом пролетали краснозвездные бомбардировщики. Еще одно, правда, уже трагическое, воспоминание детства. Он сидит на табуретке, а братишка завязывает ему шнурки. Вскоре они расстанутся на веки вечные. Брат кинется спасать утопающего в пруду мальчишку, спасет, а сам, обессиленный, не сможет выкарабкаться на берег…
Давайте представим, как однажды к симпатичному подростку из его же будущего подойдет взрослый Яковлев, единый в самых разных неожиданных обличьях. Если и в самом деле осуществить такой эксперимент, это бы означало, что иные люди проживают за свою жизнь столько разных судеб, что собери их вместе, так ведь могут и не узнать друг друга… Молодой художник, солдат Советской Армии, выпускник знаменитого московского Литературного института, моряк, отходивший четыре северные навигации, корреспондент Ставропольского крайтелерадио, сержант пожарной службы, майор милиции, преподаватель университета – и это, знаете ли, еще не всё. А чуть поодаль, не приближаясь к живописной компании, стоит молча наблюдающий за самим собой сегодняшний Владимир Яковлевич – седые вихры, серьезный взгляд (в кармане удостоверение члена Союза писателей России), но при этом человек, у которого по обычным меркам профессии, считай, нет, потому что он – поэт.
Учиться в Смоленске на художественно-графическом факультете было интересно. От города после войны осталось лишь семь процентов «живой плоти» и 113 сохранившихся церквей! В те времена нашего героя особенно волновала история русского художника Александра Иванова, 25 лет писавшего знаменитое полотно «Явление Христа народу». Одной этой великой картины хватило, чтобы перевернуть представление обо всей мировой живописи. Как же это могло произойти? Однажды молодой Яковлев понял, что надо научиться преодолевать в себе посредственность, постоянно искать себя. Это так же, как идти к горизонту: дойти невозможно, а если показалось, что дошел, подписывай «акт о капитуляции». Он жил высокими примерами – «Явление Христа», «Как закалялась сталь», «Повесть о настоящем человеке», но в жизни преодолевать себя приходилось часто совсем в других ситуациях. Работая уже преподавателем живописи в Брянском строительном техникуме, он вел секцию бокса. Как-то в зал вдруг ворвались десятка два полупьяных оболтусов. Володя крикнул своим ученикам: «Бокс — это не драка, а борьба за правое дело!». Появился смысл жизни, и «яковлевцы», разумеется, победили!
А с Литературным институтом произошла почти смешная история. Он трижды поступал, блестяще проходил творческий конкурс, но потом, убоявшись не сдать экзамены, уезжал. В армии «дедов» не опасался, те понимали, что сила Яковлева не в его мышцах, а в отчаянной способности поставить на кон всё — и жизнь, и судьбу, если цена вопроса — человеческое достоинство. А тут…
Учился в Литинституте и по-студенчески стихийно бродяжничал. Сидит как-то в речном порту, а мимо идет капитан московского парохода «Помяловский»: «Пойдешь ко мне матросом, только платить не буду, за еду?». Одна за одной были северные навигации, от которых остался прекрасный поэтический цикл. Последнее плавание едва не завершилось отчислением из института. Пора сдавать экзамены, а он шлет радиограммы: «Затерт льдами, вертолеты не ходят». К этому времени Ахмадулину исключили за неуспеваемость, Евтушенко — за пропуски, к Яковлеву – уже автоматически – отношение «зверское». Наконец он положил на стол грозному ректору сорок великолепных стихов. «Объяснительную писать?» – спросил романтичный студент. «Да вот она, твоя объяснительная», – был ответ. Значит, стихи понравились.
Владимира Яковлева хорошо знают одновременно в силовых и творческих ставропольских организациях. В наш край он попал в конце семидесятых по распределению, здесь вышел его первый поэтический сборник, и здесь же, по неписаным законам своей судьбы, он из успешных радиожурналистов неожиданно ушел в… пожарную службу. Может быть, показалось, что дошел до горизонта? После крещения огнем наивно спросил у товарищей: «А что, разве вам не дают ордена после каждого такого пожара?». Эта адская огненная работа, которой он отдал почти пятнадцать лет, нравилась ему больше всех других.
Так же неожиданно для многих он открыл первый в системе МВД России реально действующий корпункт Всесоюзного радио, а затем и телестудию ГУВД СК с еженедельной телепрограммой «Тревога». И к журналисту, а не к генералу, как это часто и бывает, шли за правдой и справедливостью. Подобных примеров Яковлева-первооткрывателя множество, в каком-то смысле писать об этом даже «утомительно», материала на десять жизней хватит. Интереснее, может быть, понять, что же это за человеческий тип, который так трудно предугадать в «минуты роковые»?
– Действительно, – смеясь, соглашается Владимир Яковлевич, – люблю найти пустое пространство и заселить его собой. Но вообще, уверен, логически объяснить жизнь почти невозможно. Человека ведет шестое чувство, а это значит, что бессознательно он ищет такое место на земле, где прошлое сходится с будущим… Меня всегда влекло к работягам, к народу. Трудно писать о людях, не окунувшись в их жизнь…
Один из первых его телефильмов, прошедших по Центральному ТВ, посвящен учебному теракту в Пятигорске. Люди, тогда еще не вкусившие радостей цивилизованной свободы, облепили Машук, окна, балконы. Думали, все всерьез. А позже он будет снимать сюжет уже о реальных буденновских событиях. Пленка запечатлеет министра МВД России В. Ерина и «божьего одуванчика» С. Ковалева, которого охранники буквально спасли от разъяренных людей, желающих «поговорить» со знаменитым миротворцем… Были и другие военные ленты: гибель московского погранотряда, в кадре страшные подробности — жирные мухи на мертвых лицах. Тогда же запомнилась собственная мысль: если б при Сталине завелся какой-нибудь терроризм, фронтовики его бы и порешили.
…Однажды Владимир Яковлев узнал о трагедии, произошедшей с пациентами Ставропольской краевой психиатрической больницы № 1. Во время немецкой оккупации фашисты вывезли 66 беззащитных больных людей и, заточив их в газовые камеры на колесах, уничтожили по пути в Бешпагир.
Эта история глубоко тронула поэта, он стал говорить об этом, писать и даже придумал памятник невинно убиенным. Не так давно на территории больницы в присутствии первых лиц края была торжественно открыта стела памяти. Эти события укрепили сотрудничество поэта с главврачом больницы, главным психиатром края Игорем Былимом, человеком исключительно деятельным и творческим. Его реабилитационный центр — один из лучших в России, и созданная здесь Яковлевым его новая телестудия многократно усиливает воздействие лечебных методик…
Романтик, как правило, ищет себе препятствия, перемены, препоны. Ему необходимо то и дело преодолевать себя.
– Знание живописи дало мне чувство цвета, и оказалось, что жизнь, к счастью, не «Черный квадрат» Малевича. Армия приобщила к силе и вере в «общее дело». Горжусь тем, что служил. А Литературный институт вылечил от комплекса неполноценности. Именно там я понял, что можно жить дерзко, смело, по-своему.
…Стихи Владимира Яковлева – поэтические воплощения его удивительной личности. Он печатается в центральных журналах, газетах, сборниках, в ведомственных СМИ, которые любит за отсутствие «болтовни».
…Если кто-то думает, что время дерзновенных личностей безвозвратно ушло, глубоко заблуждается. Интерес к ним, по многим признакам, лишь возрастает, и не только в нашей стране. Чтобы это понять, нужно «попасть» в стихи Владимира Яковлева или в то заветное пространство, в котором прошлое соединяется с будущим."

Ставропольская правда. Светлана Солодских

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных