Рецензии на произведение «Юрий Трифонов нравственность и революция»

Рецензия на «Юрий Трифонов нравственность и революция» (Валерий Суриков)

Блестяще!!! Спасибо!

Владимир Костылев   18.04.2015 17:00   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Юрий Трифонов нравственность и революция» (Валерий Суриков)

"Странные - затырканные, безвольные, дряблые - герои глядели на нас с их страниц ." Как это верно сказано!
В "Обмене" Трифонов пишет конфликт маслом по холсту - и это уже какое-то предверие Петрушевской, которая спела конфликту не одну оду.

"Это вы написали, зачем, ведь неприятно читать", - так, по словам самого Трифонова, прореагировала на повесть одна дама.
"А жить так можно?" - иронизирует одна из рецензенток фильма Киры Муратовой "Чеховские мотивы".

Но что интересно. В 1947 году опубликована пьеса Теннесси Вильямса "Стеклянный Зверинец". Действующие лица - человек лет сорока, его мать и сестра Лора. Показана их незамысловатая жизнь, ежедневные ссоры и разговоры, проблемы, в конце концов главный герой покидает мать и сестру. Пьеса завершается следующей сценой:

(Заключительная речь Тома звучит в то время, как действие внутри дома
еще продолжается. Как сквозь звуконепроницаемое стекло мы видим, что Аманда (мать),
по всей видимости, утешает Лору, забившуюся в угол дивана. Теперь, когда мы
не слышим голоса матери, ее глуповатость исчезает, и появляются достоинство
и трагическая красота. Волосы Лоры закрывают ее лицо до тех пор, пока в
конце речи она не поднимает голову и улыбается своей матери. Жесты Аманды
медленны и изящны, она как бы танцует, утешая дочь. В конце своей речи она
на мгновение бросает взгляд на портрет отца - затем уходит через портьеры.
При заключительных словах Тома, Лора задувает свечи, тем самым оканчивая
пьесу.)

ТОМ: Я не отправился на луну, я отправился намного дальше - ибо
время есть самое длинное расстояние между двумя точками. Вскоре после этого
я был уволен с работы за то, что написал стихотворенье на коробке из-под
обуви. Я оставил Сант-Луис. В последний раз я спустился по лестнице
пожарного выхода и с тех пор следовал по стопам своего отца - пытаясь найти
в движении то, что было потеряно в пространстве. Я очень много
путешествовал. Города проносились мимо меня как мертвые листья, листья ярко
раскрашенные, но оторванные от ветвей. Я хотел остановиться, но что-то
преследовало меня. Оно всегда приходило неожиданно, заставая меня врасплох.
Может, это была знакомая мелодия. Может, это была просто фигурка из
прозрачного стекла. Или я брожу по ночным улицам в каком-нибудь незнакомом
городе, до тех пор, пока не найду себе попутчиков. Я прохожу освещенную
витрину магазина, где продается парфюмерия. На витрине полно цветных
стеклянных предметов - крошечные, прозрачные, нежно окрашенные флаконы,
словно кусочки разбитой радуги. И вдруг сестра трогает меня за плечо. Я
оборачиваюсь и смотрю в ее глаза. О, Лора, Лора, я пытался оставить тебя
позади; я верен тебе больше, чем хотел бы! Я достаю сигарету, я перехожу
улицу, я бегу в кино или в бар, я беру что-нибудь выпить. Я обращаюсь к
ближайшему незнакомцу - все, чтобы только задуть твои свечи!

(Лора склоняется над свечами.)

Ибо сейчас мир освещен молнией! Задуй свои свечи, Лора - и прощай...

(Она задувает свечи.)

В литературе вообще редко встречается акцентирование отношений брата и сестры, тем удивительнее кажется следующий отрывок из повести Трифонова "Обмен":

"Дмитриев стоял перед домом и смотрел на единственное освещенное окно -
кухни. Второй этаж и левая сторона дома были темны. В это время года здесь
никто не жил. В кухне что-то делала Лора. Дмитриев видел ее опущенную к
столу голову, черные с сединой волосы, блестевшие под электрической
лампочкой, загорелый лоб - ежегодные пять месяцев в Средней Азии сделали
ее почти узбечкой. Из темноты сада он рассматривал Лору точно на
светящемся экране, как чужую женщину - видел ее немолодость, болезни,
заработанные годами жизни в палатках, видел грубую тоску ее сердца,
охваченного сейчас одной заботой.
Что она там делает? Гладит, что ли? Он почувствовал, что ничего не
сможет ей сказать. Во всяком случае сегодня, сейчас. К черту все это!
Никому это не нужно, никого не спасет, только принесет страдания и новую
боль.
Потому что нет дороже родной души."

Согласитесь, что если это совпадение, то весьма редкое - и там, и там брат смотрит на сестру (одно имя! - Лора), лицо которой выхвачено из темноты, и обнаруживает в себе глубокое чувство привязанности к ней.

Не знаю, были ли постановки "Стеклянного зверинца" до 1969 года в России, был ли знаком Трифонов с текстом Теннеси Вильямса, и вправду ли позаимствовал целый кусок текста?

С уважением,

Savanna   31.01.2004 14:12   •   Заявить о нарушении